— Возьмите меня с собой, — осторожно попросила она. — Мне больше некуда идти. Дома у меня нет, а моих родителей инквизиторы сожгли на костре. Я два месяца пряталась у соседей, пока они, польстившись на награду, не решили меня выдать.

В её голосе сквозила такая боль и страдание, что я не усомнился в том, что она говорит правду.

— А родные у тебя есть?

— В Таранте живёт мой дядя, но я одна туда не доберусь. ...Возьмите меня с собой, куда бы вы ни шли, — взмолилась она.

— Думаешь, со мной путь будет безопаснее? А не боишься за себя? — хитро прищурившись, спросил я.

Ясу потупила взор и тихо призналась:

— Боюсь. Но никому, кроме вас, я не доверяю.

Стоило мне задуматься над её словами, как я содрогнулся. Это до чего же надо довести человека, чтобы единственным, кому он доверяет, оказался сам дьявол? И пусть я понимаю, что душой я обычный человек и только внешне похож на пресловутого Князя тьмы, но ведь она-то верит, что я, он и есть.

— Хорошо, — согласился я. — Но взамен обучишь меня вашему языку и будешь помогать в дороге. Нахлебница мне не нужна, — наиграно сурово сказал я.

— Я всё сделаю, — покорно согласилась она.

— В путь тронемся с наступлением ночи. Хочу убраться отсюда подальше и как можно быстрее. У меня нехорошее предчувствие. И кстати, давай договоримся, как меня называть. Князь тьмы, слишком возвышено, да и перепугаем бедный народ, а заодно и себе неприятностей наживём.

Ясу кивнула. С этим трудно было не согласиться.

— Варен Сильвериан, подойдёт? — предложил я

— Странное имя, но вам подходит, — подметила Ясу.

Чемоданное настроение ко сну не располагает. Я ещё несколько раз всё проверил. Рюкзак был увязан и упакован как надо. Всё, что не могли унести, оставили в пещере. Как только наступила тьма, мы вышли на карниз перед пещерой. Я взял Ясу сзади за талию, также, как и когда принёс её сюда, лапами на ногах я подхватил свой рюкзак, расправил крылья и сорвался вниз. Ясу от страха охнула, но тихо, едва слышно. Немного пролетев над рекой, я взял выше и полетел над лесом. Ещё раньше Ясу нарисовала мне примерный план местности, насколько она её знала по своему опыту и по рассказам других. Я держал путь немного правее поместья. Там, дальше, в пяти днях пути пешком, должна была быть большая река, по которой ходили пароходы, а иногда сплавляли брёвна, увязанные в большие плоты. Спустившись вниз по реке, мы через две недели могли оказаться в Таранте, городе у моря, где так легко затеряться неприметному путнику. Поскольку мне всё равно было куда идти, я решил заглянуть туда. Не вечно же мне её с собой таскать, а там, быть может, её родственники сыщутся.

То, что другие одолевали за день пути пешком, я с лёгкостью осилил за пару часов. Почему бы нам не долететь так до Таранта? Потому что меня могут заметить и начать на меня охотиться, а мне этого совсем не хотелось. Ногами топать, может и медленнее, но намного безопаснее. К тому же, я хочу посмотреть мир, а не промелькнуть по нему ласточкой, а в этом случае лучше начинать с провинций и постепенно добираться до больших городов. Ко всему прочему, я хотел немного освоиться в новом мире и немного выучить язык. А то незнание языка уже один раз привело к некрасивой потасовке. Возможно, будь я один, меня бы это не сильно волновало, но случись что, мне теперь нужно не только защитить себя, но и Ясу. Кстати, ещё раньше я предложил Ясу в пути выдавать себя за мальчика. Это снизит риск на тот случай, если её продолжают искать. Тем более что, как она сказала, её имя Ясу очень легко переделывается в мальчишеское — Ясуон.

К утру мы оказались на дороге, ведущей к городу Цесис. Он стоял на обоих берегах реки Уяги, делая его перевалочным пунктом между местными сухопутными магистралями и речными перевозками. На одной из таких магистралей мы и оказались. Дорога была мощёная, и по ней в обе стороны катились повозки, ехали всадники и просто брели путники вроде нас.

В Цесисе мы собирались сесть на пароход или, на худой конец, воспользоваться услугами плотовщиков, которые часто брали на свои плоты пассажиров, у которых не хватало денег на пароход. Денег у нас было предостаточно, но и разбрасываться ими мы не собирались. Нам неважно, каким способом мы будем сплавляться по реке, главное, недолго задерживаться в городе.

Достигнув ближайшей деревеньки, уютно расположившейся между двух холмов, мы зашли в ближайшую харчевню. Я держал рот на замке, прикидываясь немым, а Ясу заказала нам еду. Устроившись в самом тёмном углу, мы принялись за принёсённую еду. Сильно мы не барствовали, чтобы не отличаться от других путников. Еда была пряной, но приятной. Я уже отвык от вкуса тёплой пищи. Вначале, сырая рыба, затем, копчёное мясо, всё это не сильно блистало разнообразием, тем более, если ешь это изо дня в день. Приятным разнообразием был только паек, прихваченный у сборщиков налогов. Здесь же было нечто дымящееся и излучающее приятный аромат. Свежий хлеб, может и немного грубоватый, но качественный. Мы, в наших городах, уже забыли, что такое деревенский хлеб. Наш хлеб наполовину состоит из каких-то наполнителей, разрыхлителей и консервантов. Здесь ничего этого и в помине не было. Хлеб был черный и плотный. Поев, мы купили пару хлебов с собой.

Возможно, кожаная одежда и хороша сама по себе, но носить её на голое тело, не очень приятно. У меня, из всего белья, имелись трусы, из странной материи. А всё бельё Ясу, если таковое на ней когда-либо и было, осталось в той куче тряпья под дубом. Этот пробел её гардероба я и собирался восполнить. Не нужно забывать, что хоть она и играет роль мальчика, но по-прежнему остаётся девочкой. Деревня была небольшая, но несколько магазинов, к услугам проезжающих, здесь имелось. Был здесь и магазин, предоставляющей все виды одежды, в том числе и бельё. Пошито оно было и не по последней Парижской моде, но, по крайней мере, было сделано качественно и из хорошего материала. Ясу надолго задержалась в этом раю для девушек, мне даже пришлось её немного одёрнуть, когда продавец отвернулся от нас, и напомнить, зачем мы сюда пришли. Восполнив недостающие части её гардероба и даже прикупив ей ночную пижаму, на которую она смотрела таким взглядом, что и не передать. Так смотрит ребёнок на вожделенную игрушку в витрине дорогого магазина. Смотрит и знает, что такого ему не достанется никогда, потому что это дорого, но в тоже время так прекрасно и желанно. Это его голубая мечта, такая же далёкая и недостижимая, как голубое небо. Мне это напомнило мою дочь, и я решил порадовать Ясу. Может быть, кто-нибудь порадует и мою дочь, если у него появится такая возможность, а в кармане будут лишние деньги. Стоила эта пижама дорого, и по меркам этого магазина, и даже по общим меркам, вообще. Продавец был несказанно рад, что, наконец, избавился от такого товара, на который уже, наверное, отчаялся найти покупателя. Нашёлся в его магазине и хороший небольшой кожаный рюкзачок взамен вещмешка, что был за спиной у Ясу. На радостях от того, что к нему зашли такие хорошие покупатели, он отдал его за полцены. Вещмешок отправился в ближайшую лавку барахольщика за пару мелких монет, а в новом — были бережно уложены: пижама, завёрнутая в непромокаемый пакет, личные вещи Ясу и немного припасов. Зашли мы и в лавку оружейника, подобрали простой, но хороший пояс с ножом для Ясу. Мне хотелось дать ей возможность, в случае опасности, постоять за себя.

Странное дело, но, несмотря на мой весьма простой вид и полное отсутствие оружия, стоило людям присмотреться ко мне, как их обращение становилось изыскано вежливым, вплоть до раболепия. Вначале я подумал, что это простая манера общения с клиентами, дабы они почувствовали свою важность и были более склонны что-либо купить, но потом заметил, что и на улице меня стараются обойти стороной. Улучив момент, я спросил Ясу, в чём дело.

— У вас на руке знак магистра ордена Скорпиона, а на шее — крест высшего христианского духовенства, если вы его не будете прятать под жилеткой, то перед вами будут падать ниц все, кого мы встретим, — пояснила Ясу.

— ...Понятно, — задумчиво сказал я.

— Разве вы этого не знали? — удивилась Ясу. — Я думала, вы специально его не прячете, — удивлённо добавила она, только сейчас поняв, что я этого не знал.

— Ладно, пусть будет, как будет. Надеюсь, магистры имеют привычку иногда путешествовать пешком и без свиты, — сказал я.

— Довольно часто. По делам ордена. И их очень боятся, потому что это блюстители чистоты веры, следящие за порядком среди служителей римско-католической церкви. Они даже страшнее Доминиканцев.

— Надо так понимать, Доминиканцы занимаются ловлей еретиков и ведьм, тогда как Магистры ордена Скорпиона занимаются чисткой в своих собственных рядах, — обобщил я.

— Да, — подтвердила Ясу.

— Круто. И как относится народ к Скорпионам? — спросил я.

— Без особой симпатии, но и не с таким отвращением, как к Доминиканцам.

— Не потому ли, что некоторые зарвавшиеся Доминиканцы могут сами угодить на костёр по воле этих магистров?! — высказал я свою догадку.

— Я слышала о чем-то подобном, мне мама рассказывала, как одного инквизитора самого улучили в ереси и сожгли на костре. Шуму было много, даже до нашей деревни эта новость докатилось с такими красочными подробностями и описанием, что наш Граф выставил дополнительные караулы возле своего дворца, опасаясь смуты среди народа.

— Значит, прецедент уже был, — задумчиво подметил я.

Своеобразный политический ход. Ничем иным это не могло быть. Скорее всего, внутренняя борьба за власть между разными церковными фракциями. Есть те, кто открыто стяжал себе власть и пользуется ей. Это инквизиторы. Они запугали народ до полусмерти, так что те даже тени своей боятся. В то же время они лишь меч в руках римско-католической церкви. Меч, которым они карают своих врагов, подчиняют себе народ и насаждают свою религию. Но этот меч, не простая железка, лишённая воли и сознания, это самостоятельная организация, которая работает сама по себе. И это таит в себе потенциальную угрозу. Значит, нужно создать противовес этой силе, дабы не дать власти уйти полностью в руки к Доминиканцам. Для этого появляется новый орден, но уже немного с другими функциями. Создай церковники аналог Доминиканцев, и в церкви начнётся раскол. Две одинаковые по функциям фракции, станут рвать страну на куски в гражданско-религиозной войне за власть и право называться самыми истинными служителями Христа. Значит, нужен другой подход, и они его нашли. Орден Скорпиона блюдёт порядок только в своих рядах. Простые смертные ему не подвластны. Зато это управа на слишком зарвавшихся Доминиканцев. И один раз это было продемонстрировано. Наверняка, публично и демонстративно. Это показало Доминиканцам их место, а простому народу, что есть власть и выше инквизиторов. Власть, которая способна карать даже самих инквизиторов. Тем самым Доминиканцы были низведены до уровня простых солдат церкви, выполнявших не более чем грязную работу. А если некоторые солдаты слишком ретиво выполняют свои обязанности, так в этом виноваты только их непосредственные командиры. И если где-нибудь по их вине вспыхнут народные бунты, то первые, кого бросят на костёр, дабы погасить народное восстание, будут те самые слишком ретивые Доминиканцы. И, в довершение к общей картине, всегда есть те, кто выше, но с не запятнанными в крови руками, кажущиеся добрыми и справедливыми. Те, кому можно пожаловаться и надеяться, что вас услышат и поймут. Кнут и пряник. Добрый и злой. Бог и Дьявол.

Ну что ж, радует, что меня принимают за магистра ордена Скорпиона, а не за Доминиканца. Они, я полагаю, предпочитают поодиночке не ездить, справедливо опасаясь за свою жизнь. К сожалению, Ясу знала об ордене Скорпиона лишь общие сведенья, так что разыграть эту карту полностью вряд ли удастся. С другой стороны, простые люди знали не больше, и если мы не наткнёмся на служителей церкви, то и дальше можем выдавать себя за магистра и его слугу, путешествующих по своим делам.

Жаль, что в тот день, когда я повстречался со сборщиками налогов, я оставил свой браслет в пещере. Может быть, тогда удалось бы избежать стычки? Хотя это был и ценный опыт для меня, и весьма полезные приобретения для хозяйства, не говоря уже о денежном довольствии, которым я сейчас располагал. Так что, нет худа без добра.

В деревне оказалась на удивление хорошая гостиница. Мы сняли комнату, одну на двоих. Сними я две комнаты, это показалось бы странным. Как объяснила Ясу шёпотом, комнаты слугам не снимают. Слуги спят на полу в комнате хозяина, дабы всегда иметь возможность им услужить. Но, это нам и проще, мне с моим незнанием языка, Ясу нужна была постоянно под рукой. Приятной новостью была и та, что при гостинце есть баня, и за отдельную плату мы можем ею воспользоваться. Плата была вполне приемлемой, а желающих мало. Так что мы, накинув деньжат сверху, арендовали её в личное пользование на несколько часов. Это не было странным, поскольку богатые путешественники и торговцы не всегда желали мыться в обществе простых людей. Мы заперли свои вещи в комнате, прихватив с собой в баню, чистое бельё и ...деньги. Правило любого мира гласит: "Не оставляй без присмотра деньги, документы и оружие". Если есть замок на двери, то найдётся и тот, кто его откроет. Может, красть у магистра ордена Скорпиона и побоятся, но от дураков не защищён даже сам Папа Римский.

Банщик, проводивший нас в баню, о чём-то вежливо поинтересовался. Ясу смутилась и ответила резким отказом. Затем задумалась и что-то попросила. Когда банщик ушёл, я спросил:

— Чего он хотел?

— Он спросил, не нужны ли нам девушки для более весёлого времяпрепровождения, — ответила Ясу.

Я кивнул в знак того, что согласен с её решением.

— А что ты припросила взамен?

— Попросила, чтобы он нам принёс кваса и мёда.

Баня и девочки — это хорошо. Женщины у меня не было давно, чтобы эта мысль показалась мне заманчивой. С другой стороны, кто знает, какой неожиданной радостью наградит меня местная путана. Гигиена, в среднем, у них была выше, чем я ожидал, но испытывать судьбу и свой иммунитет, я не хотел. Вот где знание, не только польза, но и вред. Слишком много зная, мы лишаем себя простых радостей жизни. Другой бы, на моём месте, заказал бы женщину, и провёл время не в беседе с девчонкой-подростком, у которой едва определились формы, а в объятиях пышнотелой барышни. С другой стороны, я знал, чем это может закончиться, и кто знает, от каких бед я себя оградил своим воздержанием.

Я разделся и пошёл обследовать баню. Ясу дождалась банщика и, забрав у него бадью кваса и мёда, отказалась от его услуг, сказав, что магистр предпочитает пользоваться только услугами своего слуги, закрыла за ним дверь на засов. Я вернулся и попробовал квас. Он был тёмным и немного терпким, не такой, к какому я привык, а мёд был как мёд, сладкий и густой. Ясу, немного смущаясь, разделась и, прихватив с собой мёд, юркнула в парилку. Я последовал за ней. До этого времени я не обращал на Ясу внимания, как на девушку. Когда я её впервые увидел, она выглядела просто ужасно. Синяки под глазами, ссадины по всему телу, сбитые в кровь коленки и бритый наголо череп. Всё это не делало её привлекательной. Хотя надо отдать должное её фигуре. Ничего лишнего, а то, что есть, очень гармонично и красиво. Пусть её прелести ещё не набрали своей полной силы, потенциал в них чувствовался. Впрочем, меня это не трогало. Даже когда мы вместе спали, я не испытывал к ней влечения. Но, за те несколько дней, которые мы провели вместе, она изменилась. Исчезли ссадины и синяки. Голову покрыл короткий, тёмный ёжик. Тело, подкормленное хорошей и сытной едой, налилось жизнью, а в движениях появилась девичья гибкость. Сейчас ещё трудно было сказать, насколько она красива, хотя её лицо, с правильными чертами, уже выглядело мило.