Зона Отчуждения 0 Начало отсчета Прапор

Среди просто тут кантующихся и явного сброда, я бы выделил еще одну группу стоящую особняком.

Первый это Кореец.

Резко выделяющийся из всей той братвы тип. Кличка или прозвище Кореец не с проста, что и видно по нему сразу — он и правда кореец...

Среднего роста, 'сухой'. Старя выцветшая горка, автомат и гитара. И он сразу заметен тем как выглядит и держится.

Усталый равнодушный взгляд, но цепкий, настороженный, прицеливающийся, особо если потревожили.

В общении более 'молчун', смотрит слушает. Обычно держится в стороне, где-то возле костра сидя со своей гитарой. Более любит одиночество но когда подходят не гонит и даже поет и играет на заказ. По поведению и из бывших военных. Возможно, а может и правда, как поговаривают — спецуры. И что понятно, Кореец бец из бывалых и умелых.

Подле него или с ним, обычно еще двое 'не русских' — Хан и Чукча.

Хан, по лицу некто с востока. Кто он и что неизвестно как и про большинство тут.

Невысокий но и не мелкий, 'сухой'. В одежде элементы чего-то восточного стиля. Держится стороной. Как и сказал, обычно подле Корейца.

Равнодушный, но цепкий взгляд у любого отбивает охоту задирать. При похожести на опасность, разом прибражается и становится ясно что тот еще битый волчара. Не общителен, как говорится — молчун, более смотрит, слушает.

Кстати если всё ж задирают — вспыльчив. Хватается за нож или ствол. В общем с такими не спроста не связываются.

Со всем этим по поведению возможно, а может и правда — басмач или душман из афгана или рядом.

Что же касается Чукчи по ходу н и есть толи Чукча толи кто из северных народов. Вот что мы про них знаем— да ни хрена. Потому и Чукча. По узкоглазому лицу и тому как выглядит вообще, сразу понятно что не узбек, а кто-то 'из-за урала'. А чукча он там или кто еще — бог весть.

И хотя мелкий и весь какой-то компактный, по тому как в одежде элементы домашнего и охотничьего. А завершает натюрморт потертая трехлинейка... Понятно что он ееще и снайпер. Да и взгляд этот его... Внимательный цепкий, вечно настороженный. Словно выискивает цель а то и уже прицеливающийся в тебя.

Тоже 'молчун' и одиночка с виду, смотрит слушает. Если задирают или уходит от конфликта или за него вступается Хан и Командир. Хотя видал, что может показать нож или ствол сам. Ауж коли ствол то тут и разговор короток. Он из него и без оптики не мажет. А уж с оптикой и подавно.

По поведению и из бывалых. Возможно, а может и правда — бывший охотник северянин.

Их порою так и обзывают 'трио не русских'... Хотя тут народ разномастный, со всех уголков страны и заграничья, вот таких, не особо как говорится— Русских, обычно выделяют и держат за второй сорт.

Последним к столу приплетается Пинцет. Он, отдельный кадр и к нему особое отношение.

Кличка Пинцет. Или еще — Клизма, по его роли, а не потому что понтуясь, курит держа пинцетом сигарету. Он Медик. Толи студент недоучка толи фельдшер... А может и вообще зоотехник ... Но дело свое знает и замены таком поди сыщи.

Нету тут скорой помощи. И заменяет её, если нет рядом такого чаще всего — нож по горлу, чтобы прервать невыносимые мучения.

Среднего роста, но кажущийся долговязым из за сухости, он и ходит странно словно циркуль. В общении обычно сдержан и скорее молчун, но если разговорили начинает впадая в воспоминания травить поучительные байки страшилки по своей теме...

По поведению и лексикону кто он и что он — непонятно. Но видно, что из бывалых. А раз это понятно — то как и все такие, опасен.

Пинцету сразу уступают место и дают отдельную пайку. Случись чего, только он надежда, что заштопает не абы как , а спасет.

Глядя на Штыря, думая о нем, Тимофей не мог даже подозревать, что многие кто собрался вокруг командира, в чем-то весьма с ним близки. И пусть мало кто говорил о прошлом, оно будто невидимые силовые линии магнита притягивало или отталкивало людей...

Все что знал Тимофей из подслушанных разговоров, что история появления в банде не совсем понятна. Впервые появился, перед захватом Шрама. Людей погибло много и Сыч набирал всех до кого 'дотягивались руки'...

Штырь.

Заместитель командира

Воспоминания.

Ретроспектива.

Штырь

Тридцать лет назад...

Центр. Офис Кристен Полимер.

По телевизору объявляли о введении чрезвычайного положения и комендантском часе. Словно референ этому с улицы доносились те же самые объявления, что транслировали проезжающие по ним полицейские машины.

— Игорь Сегизмундович?

Женщина средних лет в вязаной кофточке и темной не по годам короткой юбке. Некогда она была красавицей и завидной невестой, да и сейчас в общем то имела под кофточкой и хорошо так выступавшую притягательность и неплохую должность. Все ж старший бухгалтер.

Очнувшись от мыслей, Игорь посмотрел на нее и вздохнув, поправил очки.

— Да, Раиса Матвеевна. Слушаю вас.

— Я хотела бы...

— Конечно. Езжайте домой. К семье. И... Можете пока не приходить. Пока это все не прояснится. Сейчас среда. Пока введут войска, Пока установят ограждения Лучше посидеть дома...

Вздохнув, остановил жестом.

— И девочки тоже....Всем лучше побыть это время дома. Я позвоню...

Идя в кабинет из холла где слушали объявление, он автоматически сняв, положил очки в карман и вспомнил о них только убирая бумаги со стола в сейф.

Вздохнув, оглядел кабинет. Все убрано на своих местах. Аккуратно, как и всегда. Мало кто знал, что в юности, он отслужил срочную. И хотя не в спецназе, всего лишь в инженерных войсках, но за два года, в силу любознательности и интереса, успел многому научится. А еще... Еще он участвовал в многоцелевых учениях ШИТ 84. И поэтому, знал, что такое развертывание крупных воинских сил в режиме действий в зоне поражения ядерными и химическими агентами.

Собрав портфель и одев пальто, погасил свет и невольно замер, перед тем как закрыть дверь. Странное ощущение нереальности происходящего сложилось с чувством того что испытываешь покидая дом или вот работу, перед длительною командировкой. А еще конечно воспоминания о этих Больших Учениях. Колонны техники, люди с испугом смотрящие на военных в костюмах РХБЗ и противогазах сидящих в технике, и стоящих на пропускных пунктах регулировки движения. Все ж во всесоюзных учениях, участвовали целые войсковые соединения. Это не пара грузовиков с солдатиками.

Первую войсковую колонну, встретил только выехав у садового кольца. В груди резануло не столько от узнавания и воспоминаний как от мысли, о том насколько же всё серьезно, что они, так быстро тут оказались. С трудом сдерживая желание прибавить скорость, свернул с проспекта и поехал к внешнему кольцу, окружными путями. Трезво рассудив, что хотя и разгар рабочего дня, но люди напуганные объявлением, сейчас забьют все центральные трассы. Так и оказалось, везде, где ехал, уже наблюдались признаки паники. Люди бегающие вокруг загружаемых машин, проносящиеся с мигалками полицейские, не реагирующие не на нарушения правил, не на вспыхивающие тут и там драки.

Еще хуже было в трех районах до кольца. Тут улица напоминала зону боя из материалов о Грозном, горящие машины, разбитые витрины, трупы на дороге. О причине гадать не приходилось, из окон что-то выкидывали и группа кто, чем вооруженных молодчиков возле магазина пила прямо из бутылок. А часть, разложив на капоте и асфальте несколько баб, трахала их. Мысли остановиться или вызвать полицию у Игоря даже не возникло, скрипнув зубами, прибавив скорость пока не привлек их внимания, проехал мимо.

У выезда к развязке уже был затор и начала собираться толпа. Военные с помощью строителей обустраивали блок посты и растягивали егозу. Шум, гвалт, гудки машин, раздраженная ругань. С большим трудом удалось объехать все это, пристроившись за колонной везущей блоки, благо в ней была пара газелей как и у него. Он в этот день приехал именно на ней, желая закупить по больше продуктов и забрать кое-что из квартиры.

За кольцевой, все дороги занимали военные. Навстречу шла колонна за колонной. Даже удивительно, откуда их столько. Это при обвальном то сокращении армии и вечном недопризыве...

Он не верил в то, что видел, до самого конца. Первое что напрягло, распахнутые ворота дачного кооператива. Затем следы взломов и распахнутые ворота уже на участки. Людей небыло видно и что особо сразу насторожило, не слышно было и собак. П почему с тало понятно когда подъехал к дому. Оба пса лежали у калитки, буквально разорванные выстрелами из дробовиков в упор.

Не реальность... Горящий дом, где жила вывезенная за город семья, то что видел в городе и на дорогах, его не задело. А вот застреленные у ворот собаки...

Нервно потерев руки, Игорь вздохнул. А затем выпрямил спину и огляделся. Горело еще несколько домов. И как понял тех где кто-то, как и в его жил. Треск огня, хлопки рвущихся в нем банок или чего-то иного, и... Тишина. Кто-бы не разграбил дачный кооператив, они уже уехали. И судя по собакам и его дому, искать тут еще кого-то живого бесполезно.

Пройдя во двор морщась от жара вошел в гараж. Тут грабили. Но судя по всему, спешно или уже наворовав достаточно, просто похватали то, что глянулось. Старый оружейный сейф который вынес сюда, не нашли. Не тронули и ящик на антресоли где лежало его хозяйство для съемок. В тайне от сослуживцев, он иногда подрабатывал у киношников. То помогая каскадерам, то пиротехникам — спасибо службе в инженерных войсках.

Взяв из сейфа старое ружье и патронташ, подошел к верстаку. Двухстволка, конечно не новая 12я сайга и не карабин, но в тех обстоятельствах, что сложились с одним перочинным ножом в кармане, чувствуешь себя голым. Скинув пальто, переодев ботинки, надев старую безрукавку, принялся за работу. Опилив ствол и приклад, в машине с длинным ружьем не развернуться, зарядив, проверил. Било до забора, вполне себе прилично.

На душе и вообще, царило ледяное спокойствие. Его старик отец, отличался стоическим спокойствием и вечно поучал — не стоит сынок плакать, над разбитым стаканом, он уже разбился. От чего-то именно сейчас он вспоминал не семью, погибшую в доме. А что это так даже не на секунду не усомнился. А его...

Вооружившись, взял лопату и вырыв могилу похоронил собак. Они выросли как и дети, на его руках и тоже были членами семьи... После подогнав Газель, стал выкидывать из не всё, теперь ненужное. Оставив только продукты, что купил с утра, стал загружать заново. Достав ящик киношного барахла, надел как шапочку вязанную балаклаву. Поверх стеганки темный брезентовый плащ. Выбор шел не от ума, а от некоего чутья, а руки действовали сами...

Загрузив машину не оглядываясь на дом, отъехал к соседскому. Его тоже разграбили, но так как их дома стояли крайними на улице, видимо провозившись с его — на скорую руку. Тут взял еще запасов еды, наполнил пару пару канистр водой. Кое что из дома. Где и что искать и брать он знал. С соседом, они жили дружно. То, что тот обидится, мысли даже не возникло.

Дольше всего провозился откапывая большую бочку с бензином. Мысль уехать подальше. Например к дому деда, где жил двоюродный брат, сразу показалась наиболее правильной. Но без горючего, которое теперь не только стоит дорого но явно будет в дефиците, такое не возможно.

Загрузив всё, поехал к выезду, изредка выходя и осматривая дома. Чем ближе к воротам, тем дома были разграблены более. На дорожках, следы грузовиков, которых утром точно небыло. Еще раз убедился в правоте мысли о том, что дома горят не с проста. Тот, кто грабил, сжигал в них трупы. А возможно и еще живых свидетелей...

Путь до поселка, где был дом деда, стал еще одним испытанием. Дороги забиты военными колоннами и теми, кто решил бежать подальше. К тому же кое-где началась эвакуация. Сотовый от которого выходил в интернет через ноутбук отключился на следующий день. Все больше стали попадаться следы грабежей и разбоя. А затем, там где военных стало меньше, этим начали заниматься и на дорогах. Впрочем и военные кое где, не отставали в таком от бандитов. Один из блок постов на дорожной развязке, напоминал бандитский шалман во время пиршества после захвата города.

Военные, медики и полиция никого не боясь и не стесняясь грабила на нем едущих в область. Безнаказанность страх и какое-то сумасшествие. Скорее даже более всего последнее.

Село где стоял дом деда было совсем небольшое. Ефим, двоюродный брат, не шибко обрадовался родственничку, и причина была видна сразу. Разоренный новыми правителями и областными хапугами совхоз разбившийся на ряд ООО и прочих мелких контор еле выживал, фермеров в нем не то чтобы не жаловали, а откровенно душили. Потому жрать, было по сути нечего, а у Ефима, большая семья.

То, что толкнуло их на путь бандитизма, произошло буквально на второй день после приезда. Выйдя на шум с улицы, Игорь невольно сжал руки в кулаки, жалея, что оставил обрез в доме.

Неподалеку, стоял военный камаз и машина медиков. Перед ней на коленях сложив руки за голову несколько соседей. А военные и медики что-то таскали из домов и закидывали в камаз. Подошедший из-за дома брат, вытирал кровь рукавом размазывая по лицу.

— Сказали сидеть по домам. Конфискация для...

Брата трясло от нервов. Игорь недослушав, толкнул его в сени и сам отступил спиною назад.

— Доставай ружье.

— Рехнулся?! У них автоматы!

Игорь выщелкивавший дробовые патроны из стволов, в ответ показал брату помеченный белой полосой. Дед, баловавшийся охотой, так метил жаканы.

Ефим хотел было что-то сказать но Игорь схватив его за грудки тряхнул.

— Семья! Дети! Что жрать будем? Зима на дворе, а их всего десяток! И вояк, лишь четверо! Да открой глаза дебил! Какая это ебени матери армия! Мародеры!

Брат отпущенный им захлопал глазами.

— Ну?

Игорь с щелчком закрыл стволы.

Ефим, сглотнув закивал.

— Ладно Я Яшку позову. До него еще не дошли...

— Зови! Быстро!

Пока грабили первые дома, у дома Ефима собрались четверо. Все мужики, некогда служили. В их то годы в деревне служба считалась и почетом, и признаком того, что стал мужиком. А еще и путем в жизнь. Порою и подале от этой глухомани. Да были времена...

Быстро прикинув что к чему, разобрались и затаились. Роль приманки, чтобы собрать самых опасных вместе, должен был сыграть Митяй, у него небыло оружия, а еще, в школе, он играл в самодеятельности в постановках и потому, кликуха была, Артист.

Артист и правда разыграл целую трагикомедию, с воплями и угрозами, а под конец запер перед носом габителей дверь. Что конечно их разозлило. Вот только выломать её они не успели, взятые в четыре ствола. Медики у которых были пистолеты, было попытались пересилить и быкануть, но еще один залп и три трупа разом изменили ситуацию. А уж когда мужики подняли автоматы, вопрос, кто в деревне хозяин, стал на свое место. Водитель медицинского Газона и еще один, толи медик толи под него одетый, успели завести машину, но далеко не уехали. Слишком быстро рванув, завалились в яму, что представлял кювет на улице, разворачиваясь. Из чего стало понятно, что водитель уж точно не вояка. Не знал, как следует действовать. Всех мародеров опросив, посмотрев, что в машинах, добили без всякой жалости и прикопали за околицей, в яме для компоста.