| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Рассказывали о том, что большая их часть — это некое подобие тундры, только в отличие от сиверийской, тут изобиловал не мох и лишайники, а густое разнотравье. В самом центре этих земель была долина, образованная громадным ледником, большая часть которого покоилась под плотным, но небольшим, слоем земли. Именно там медвеухие и находили туши тех диковинных зверей, у которых отрезали бивни для своего церемониального убранства.
Берег становился пологим. При этом на нём всё чаще появлялись каменные россыпи. Потому я был вынужден свернуть вглубь острова и двинуться к далёкому лесистому склону. За ним должна была быть искомая мной долина.
Заночевать пришлось на опушке леса. Я вновь нарубил лапника, приготовил себе "норку". Чуть в сторонке развёл костёр и стал топить снег.
Небо было чистым. Серебряные точки звёзд загадочно мерцали в сизой вышине.
Я вдруг подумал о Стояне. Представил её лицо, алые губки... целовать бы их... целовать... прижать к себе крепко-крепко.
Эх, ты моя маленькая кошечка. Как ты сейчас далеко!
Удивительно резко меняются планы в нашей жизни. Всё шатко, зыбко... Она там, я тут. Между нами сотни астральных вёрст.
Может, это было ошибкой — оставлять Стояну в лесу? Глядишь, и не было бы того, что произошло на этом острове... Сидел бы сейчас в своей хижине в Бёрхвитурейкахусе.
Эх! Как же так вышло? Почему? Что же это такое?.. О, Сарн Лучезарный, ответь мне.
У ног тихо-тихо потрескивал валежник. Белёсый дым медленно вздымался кверху. И тут же растворялся в вышине.
Хотелось бы сейчас, чтобы моя девчушка, моя Стояна, как и я, сидела у такого же огонька. Чтобы смотрела на звёзды на Корабельном Столбе. И думала, когда же он, то есть — я, вернусь к ней...
Скоро... надеюсь, что скоро, моя кошечка.
Усталость, накопившаяся за день, заставляла разум проваливаться в дремоту. Я не противился.
И вот вижу, как сижу у Голубого озера. В туманной дымке паров, поднимающихся от поверхности воды, виднеется хрупкая фигурка Стояны. Лица не различить, но я точно знаю, что это она. И знаю, что она улыбается.
Мне очень хочется приблизиться и обнять девчушку. Но едва я поднялся, как Стояна всплеснула руками и закричала не своим голосом:
-Хозяин! Проснись!
От удивления, я свалился на снег, но тут же вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам.
-Что... как... где...
Первым, что кинулось в глаза, была кипящая в котелке вода.
-Хозяин, опасность! — "вопила" Лютая.
-Откуда? Кто?
-Обернись, — заторопили меня Вороны.
На опушке, в ста шагах от меня стояла сероватая фигура какого-то зверя. Это был либо тигр, либо...
Я напряг зрение, пытаясь понять, кто передо мной. И если глаза мне не врали, это был барс. Но очень крупный.
Его зрачки блеснули зелёным огоньком. Хищник сделал несколько шажков вперёд и принюхался.
Мой лук со снятой тетивой лежал у котомки слева. На него не стоило возлагать надежды, потому я медленно вытянул сакс и фальшион.
Зверь снова пошёл ко мне. В какой-то момент мне показалось, что его шерсть отливает серебром. Но спустя несколько секунд марево пропало.
Странно, что барс совершенно не боялся человека. Его поведение вообще указывало на то, что этот зверь планирует напасть. И чем ближе он подходил, тем сильнее я утверждался в этом заключении.
И тут в голову пришла мысль, что передо мной Страж.
Ну, конечно! Я ведь на границе со Священной землёй медвеухих, а тут просто обязан был находиться некто, стерегущий проход от чужаков. Как тот медведь на Урговом кряже.
Когда между мной и барсом оставалось не менее десяти шагов, зверь остановился, нервно помахивая хвостом. Очевидно, его смущало то, что я не пытался убежать. Потому он страшно оскалился и утробно зарычал.
-Хочешь потягаться со мной? — облизывая сухие губы, пробубнил я. — Давай попробуем.
Мы замерли один против другого: барс в ожидании подходящего момента для того, чтобы совершить свой смертельный прыжок с целью перегрызть мне горло, я же готовился отбить нападение. Ни один, ни другой не пытался начинать первым.
Ситуация входит в ранг правила. Как только оказываюсь поблизости от Стража, так тут же дело доходит до стычки. Это мне одному так "везёт", или всё же случайность?
Как бы ни старался, но начало атаки я пропустил. Барс почти без подготовки прыгнул с места. Помню, как попытался увернуться и одновременно отмахнуться фальшионом. Вышло, само собой, не очень чётко и слаженно.
Толчок в плечо был весьма ощутимым. Кажется, барс тоже сплоховал: его лапы не попали в цель, а мой фальшион, чуть оцарапавший ему правый бок, помог в этом.
Я покатился по снегу, подгоняя себя той мыслью, что следует быстро подняться на ноги.
Соберись, Бор! Без башки останешься! — удалось вскочить только на колени. Я тут же занял выжидательную позицию.
В этот раз барс не стал прыгать. Он резко махнул лапой, целясь в голову. Лишь каким-то чудом удалось увернуться. Я тут же нанёс ответный удар и почувствовал, что куда-то попал.
Барс двигался просто с чудовищной быстротой. Я помню, как чётко увидел его оскаленную пасть, цвета начищенной меди. Как блеснули здоровенные острые клыки.
А потом вдруг послышался тихий хлопок, и мир замер, как кисель. Но это длилось какие-то секунды, за которые я успел увернуться от очередного удара лапы. И снова всё пошло, как прежде. Будто и не было того странного "кисельного" состояния.
Зверь разъярённо рыкнул и кинулся вперёд. Встать на ноги не выходило, просто не успевал. Я выбросил вперёд руку с саксом и тут же сам получил крепкую оплеуху.
Картинка перед глазами стремительно закрутилась. Помню, как обожгло левое ухо и щёку. Потом послышался странный хрип.
Я с большим трудом поднялся, но в этот раз полностью, а не на колени. Голова гудела, словно колокол на башне. Глаза едва-едва смогли сфокусироваться на противнике. Тот чуть склонился и, как мне показалось, стал падать на бок. Судорожный шаг вперёд и тело барса вовсе рухнуло на снег.
Вперёд же, Бор! — подначивал я сам себя.
Фальшион радостно "взвизгнул" и опустился на шею зверю. Кровь мощной струёй брызнула на снег, и тот, как мне показалось, даже зашипел.
Ещё один удар саксом, лезвие которого легко вошло прямо под левую лопатку барса. Небольшой проворот рукояти и... готов, итить его мать! — я аж сам себе не поверил.
И тут только стало ясно — мой левый глаз плохо видит. Пальцы нащупали что-то липкое и это "что-то" затекало под ворот. Щека сильно припухла, ухо "горело", а ещё начинала ныть челюсть. Я чисто рефлекторно задвигал ей влево-вправо, с облегчением понимая, что та не сломана.
Здорово же этот гад мне зарядил в скулу. Как ещё шея не сломалась?
Зверь неподвижно лежал на земле. От него всё ещё парило жаром разгоряченного боем тела.
Я вытянул сакс и вытер его лезвие.
Не скажу, что мне легко далась эта схватка. Успокоить бег сердца было трудно. Но, слава Сарну, я жив, а значит такова прихоть Судьбы.
Оглядевшись по сторонам, стал осторожно прикладывать ком снега к ноющему уху. Надо было бы обработать рану, не то начнётся нагноение.
Какое-то время мне пришлось повозиться со своим лицом, а потом я вновь вернулся к мёртвому барсу. В свете самодельного факела, было видно, что шерсть этого поистине громадного зверя действительно имела серебристый оттенок.
Страж... как пить дать, это Страж. Что же я натворил? Почему мне вновь выпало сражаться с подобной тварью?
Тут вдруг вспомнилась Сиверия, а именно стычка с белым тигром-людоедом недалеко от стана орков. Есть в этом всём какое-то повторение. Только непонятно, в чём его смысл. Кому выгодно освобождать наш мир от Стражей?
Я вернулся к огню и ещё долго-долго сидел в каком-то странном ступоре. Мыслей не было, только усталость... Огромная, тяжёлая, тупая усталость... От всего, всего, всего...
Огонёк стал тише. Я вновь протёр раны снегом, в душе надеясь, что они не загноятся. Наверное, зря приказал вылить "обжигающий эль" из фляги. Было бы чем их промыть.
Я решил перекусить, и сделав это (скажу сразу, что без особого удовольствия) стал располагаться для сна, давая при этом указания Воронам смотреть в оба.
Ночь прошла спокойно. Едва небо посерело, я живо поднялся, позавтракал и, сложив свои вещи, приблизился к припорошенной снегом туше барса. В голову закралась мысль, что неплохо было бы снять шкуру с этого великолепного животного. Но тут же её отбросил, поскольку посчитал, что это приведёт лишь к бессмысленной потере времени. Да и кому мне хвастаться этой шкуре? Медвеухим? Как бы не вышло так, что мне ещё и достанется за барса. Кто его знает, кем они его мнят.
С этими мыслями, я решил двигаться дальше.
7
"Сии язычники ходят... голыми. А волосы имеют везде. Головы их... поверх крепких плеч — медвежьи, с наисильнейшими челюстями, а руки да ноги сплошь в шерсти. Сами огромны, как великаны. Одеждой им служат шкуры звериные. А говор их, что собачий лай, завывание волков, да медвежий рык. И не знают они славной речи других жителей Сарнаута...
Жизнь их нечестивая, и питаются они нечестивым да недозволенным... Достойных строений не имеют. Пользуются токмо навесами и пещерами. Обитают сии твари в лесах, да иных местах труднодоступных... Общего правителя у них нет. Племя живёт... вроде стаи: правит сильнейший из мужчин. А при нём несколько иных... послабее.
Богов наших они не знают... и от Света далеки. А почитают своих языческих, прозвища которых суть властелины гнева небесного. За сим следят особые смотрители. Зовут их "ярыми"... И люди они мерзкие, да дикие. В битвах с ними противники глохли и слепли, а те в безумстве своей ярости, что клокотала в их сердцах, со звериным рыком кидались на врагов, наводя страх и ужас. И ни железо, ни огонь не могли им причинить вреда".
Лаврентий Горский, "Повествование о человецах дивных да незнаемых, обитающих на аллодах вольных".
Ярый, как впрочем и остальные обёртыши из рядов "сынов богов", казались каким-то вялыми, полусонными. И хоть они все были одеты в свои "доспехи", и вооружены "драконьими языками", но угрожающими при этом не выглядели.
Я был уверен, что они ещё ни о чём не знают. Иначе бы мне тут не стоять. А проявляемая недружелюбность, это лишь характерная черта, присущая "сынам".
В отряде было около двух десятков медвеухих. Возглавлял его Ярый, который сейчас развалился передо мной в позе хозяина, не заметив, как при этом из-под набедренной повязки вывалилось его мохнатое достоинство.
-Зачем ты к нам пожаловал? — с большим акцентом спросил Раэвукас.
Он уставился на мой свежий шрам и стал усердно принюхиваться. Морда Ярого стала до смешного забавной. Видно, ему никак не удавалось сообразить, что происходит. Он вновь потянул носом воздух и чуть принаклонился ко мне.
Знал бы ты правду, как тогда себя вёл? — этот вопрос я не стал задавать вслух. Всё одно будет так, как будет. И лучше в такой ситуации иметь кое-что "про запас".
Итак, зачем мне приходить к ним? Что-то надо отвечать... придумывать... Может, опять сослаться на волю богов? Таара, к примеру? Сказать, что Ярый и его ребята своим демонстративным отказом от переговоров... от мира и спокойствия... поставили под сомнение волю тех, кто дал им эту землю?
Конечно, это враньё.
В отличие от гибберлингов, я не считал медвеухих врагами. Скорее, просто противниками, с которыми следовало бороться, пытаться побеждать... А в конечном итоге, постараться найти общий язык, пусть и при помощи силы.
Я уже давно заметил в себе некую черту характера, суть которой сводилась к уважительному отношению к любой расе Сарнаута. Нас всех создал бог Света.
Да, мы отличаемся друг от друга как внешне, так и внутренне. И в этом просматривалась его мудрость. Ведь есть же и птицы, и звери, и рыбы, и все они тоже отличаются друг от друга, а всё одно существуют в сём мире, и мало того — пропади хоть один их вид, Сарнаут бы превратился в уродливое древо, на котором сломана ветка, а может и часть ствола. И сможет ли это древо существовать? Как бы и да, но... Ведь всегда есть какое-то "но". Должно быть!
С другой стороны: война есть война. Здесь никого не жалеют. Здесь только победители и проигравшие. И тот, кто оказался сверху, с легкостью найдёт тысячу "за", чтобы оправдать свои действия. И даже коварство, Нихаз его дери!
Так как быть мне? Не смотря на все внутренние разногласия, ответ был ясен: если я уж начал водворять в жизнь план Питта... или Совета гибберлингов... в общем, коли уж так, то останавливаться на половине пути, значило бы нанести ещё больший вред, чем пройти его до конца.
-Я хотел посетить ваши Священные земли.
Ярый весьма удивился подобному желанию. Было заметно: этот обёртыш что-то подозревает.
-Говорят, будто тут обитают какие-то диковинные звери, — продолжил я, кивая при этом на бивни.
Раэвукас задумался.
-В старые времена тут жили.., — очевидно, медвеухий не подобрал точного слова на замену. При этом он сделал весьма странный жест, будто вытягивал собственный нос до земли. — Но Колдуны сумели их одолеть. Когда наступила Великая Стужа, эти чудовища со змеями на морде, все до одного погибли.
-Н-да... мир постоянно меняется. И не всем в нём находится место. Даже тем, кто сильнее.
Ярый насторожился.
-Зачем ты сюда пришёл? — задал он прямой вопрос. — Зачем гибберлинги пришли на наши земли? Я же не глупый вождь какого-нибудь клана. А ты не сын Таара, как полагают иные.
-Зачем? — повторил я вопрос. — Действительно, а зачем?
Я повернулся к остальным "сынам богов" и жестом показал, чтобы Раэвукас перевёл мои слова.
-Эта земля ваша. Тут нет споров. Но до этого здесь обитали Колдуны... красные гиганты... И дело не в том, что они были плохи... что их погибель это некое возмездие за злые проступки. Просто их время ушло.
-Они хотели стать подобными богам, — возразил Раэвукас. — За то и...
-Боги... даже они желают оправдать свои поступки. Когда появляется необходимость в новой земле для пашни, вырубают лес. А потом, то место выжигают дотла. Так произошло и с вашим островом... И произойдёт вновь.
Ярый сощурился. Последние мои слова он не стал переводить своим сородичам.
-Кто ты такой?
-Я? Думаю, что очищающий огонь...
Раэвукас оглянулся на таких же как он сам воинов-жрецов.
-Что ты имеешь против нас? — хмурясь, спрашивал Ярый.
-Я сказал всё, что хотел, — отвечал ему, а потом стал развязывать тесёмки своей котомки.
Через полминуты, на землю, перед собравшимися обёртышами, упала отрубленная лапа барса. Раэвукас сжал челюсти и вновь посмотрел на мой свежий шрам.
Медвеухие загудели, будто пчёлы в растревоженном улье. Ярый вздёрнул руку кверху, заставляя всех замолкнуть.
-Почему? — хрипло спросил он. — Неужто и наше время вышло?
-Стоячая вода превращается в болото.
Эти слова только рассмешили Ярого.
-То есть, уже всё решено? — чуть скалясь, спрашивал он. — И где твоё войско? Когда оно придёт расчищать русло для вашей будущей "реки"?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
