Гость

— Чему-чему? — отлепляется Эри от компьютера.

— "Дрищу", заклинанию "Дрища". Ну помнишь — с утра ты заколдовал этих следопытов? Они быстренько бросили своё коварство и уехали. И америкоз бы тот на горшок поскакал тогда, а не ко мне.

— Ха-ха-ха! — взрывается Эри весёлым заразительным смехом, — Заклинание дрища! Ха-ха-ха-ха! Это была бы гениальная шутка! Ха-ха-ха!

— Ну чё ты ржешь?! — возмущаюсь я, — Я же серьезно.

— Ха-ха-ха-ха, — опять заходится в смехе Эри, — С твоим характером, недоброжелателей у тебя — каждый первый. Корея подтвердила бы своё название — "Страна Утренней Свежести". Ха-ха-ха-ха!

— Да ну тебя! — обижаюсь я.

— Жаль Богиня не одобрит. — отсмеявшись говорит Эри, — Это была бы шикарная шутка. Шедевр!

В это же время на кухне.

СунОк режет морковку заинтересованно поглядывая на мать. Мама перемешивает какую то закуску. СунОк заканчивает с морковкой, кладёт маленький кусочек в рот и спрашивает:

— Мам, ты чего такая странная сегодня? Случилось чего?

Мама вздыхая:

— Нет, ничего не случилось дочка.

— Да я же вижу. Ты прямо сама не своя сегодня. Это не из-за Эрика?

Мама пожимает плечами ничего не говоря.

— Ну маааа! — тянет СунОк, — Ну я же вижу! Ну расскажии-и!

— Не нравится он мне дочка. — со вздохом говорит мама, — может просто потому, что я старая стала совсем.

— Ничего ты не старая. — возражает СунОк беря ещё кусочек морковки, — А чем не нравится-то? По-моему вполне приличный молодой человек. И явно не бедный. Видала какие у него перстни и сережки — закачаешься!

— Да, не бедный. — вздыхая соглашается мама.

— И медициной занимается и бизнесом — престижный жених. И иностранец. Русский правда — непонятная страна Россия. Зато в Штатах живёт — круто!

Надо его у Юны отбить, а то слишком много ей. Вон пусть чеболя своего охмуряет, а этот мне. — с наигранно самодовольным видом говорит СунОк хрустя морковкой.

Мама с улыбкой смотрит на дочь, затем качая головой говорит:

— Вот только этого ещё не хватало.

— Так чем всё-таки не нравится-то? — продолжает допытываться СунОк. — Вроде нормальный. Красавчик такой. И обходительный и весёлый — вон опять ржут на весь дом. — поворачиваясь в сторону звука и махая в ту сторону рукой говорит она, — То орут друг на дружку, то ржут так, что прям завидно! Надо быстрее его отбивать, а то поздно будет.

Мама вздыхая отодвигает от себя блюдо с закусками:

— Доченька, у меня к тебе есть серьёзный разговор. Точнее просьба. — и садясь на стул предлагает: — Присядь пожалуйста.

Заинтригованная СунОк садится за стол и выжидающе смотрит на мать.

Мама, после небольшой паузы вздыхает и говорит:

— Ох доченька, не знаю прям с чего начать. Боюсь я за Юночку, сильно боюсь. Этот молодой человек... Да, он производит очень хорошее впечатление. И явно богат, образован, и красавчик как ты говоришь. — она делает небольшую паузу и продолжает, — И Юночке он видно очень нравится...

— А по-моему Юна относится к нему как к другу. — возражает СунОк, — Не как к парню, а именно как к другу, приятелю. С которым можно вон мячик на улице погонять, посмеяться и всё.

— Эх дочка, — возражает мама, — а ты вспомни как она кричала на него.

— Даааа! — вспоминает СунОк, — Я думала она его точно убить собирается... А сейчас вон ржут...

— Вот ты себя на ее месте представь, — продолжает мама, — на кого бы ты могла так кричать? Да ещё после этого не то чтобы не разругаться навсегда, а вот так вот заразительно смеяться через несколько минут.

— Да вроде это только он хохочет? Юну я как-то не слышала. — СунОк делает движение головой, будто хочет вытянуть ухо в сторону комнаты.

— Ну и что! — пожимает плечами мама, — Слышно что смеётся он искренне. Значит только что разговаривали о чем-то очень смешном.

Я же не говорю, что у них сейчас любовь или даже влюбленность, но такие яркие эмоции с кем попало не испытывают! Я как раз говорю, что их отношения могут перерасти во что-то большее.

— Ну и хорошо. — хрустит морковкой СунОк, — давно бы ей пора хоть в кого-нибудь влюбиться. Да хоть в фотографию! А то ну прям детский сад какой-то, ей богу. До сих пор от парней шарахается. Точнее не шарахается, а дружит с ними, как в детском садике — чтобы в мячик вместе поиграть, а как девушка их вообще не воспринимает.

— Ну не надо так дочка, — возражает мама, — всему своё время, да и контракт у неё сейчас, сама знаешь.

— А влюбленность никому ещё не мешала. — слегка возбуждается СунОк, — Это же внутреннее состояние! Глядишь и в музыке ей это бы помогло — стала бы писать что-нибудь романтическое, а не про войну и марсиан.

— Ну разве можно так про свою-то сестру. — укоряет её мама.

— Да мам. Извини пожалуйста! Что-то уж больно я разошлась. Завидую наверное. — вздыхает СунОк, — Такие парни к ней липнут, а она... А ко мне вот не липнут... Один прилепился, да и тот придурком оказался. Отлеплять пришлось. Но ничего, будет и на моей улице праздник!

Мама кладёт свою руку на руку дочери и утешающе говорит:

— Да не волнуйся ты так за это дочка. Всё у тебя будет хорошо, видимо время ещё не пришло.

А вот о Юночке прямо сейчас надо бы подумать. Не нравится мне этот Эрик. Боюсь я его. Точнее боюсь, что из-за него Юне будет плохо. Ну как-то так. В общем я хотела тебя попросить помочь мне сделать так, чтобы они не встречались. Ну хотя бы сделать всё возможное для этого.

— Маааа-а! — вытаращивается на неё СунОк, — Что-то я тебя ну совсем не узнаю! Ты чего это? Да ты ли это? Что ты говоришь-то?!

Мама молча сокрушенно опускает плечи.

— Это тебе мундан что ли что-то наговорила? — пристально смотря на мать спрашивает СунОк.

— Доченька! Может я на старости лет совсем из ума выжила, но я боюсь, что из-за этого Эрика Юне будет плохо и прошу тебя мне помочь.

— Точно мундан. — констатирует СунОк.

— Пусть уж она лучше с этим чеболем ЧжуВоном роман крутит, чем с этим Эриком. ЧжуВон конечно избалован деньгами и вниманием, но он хоть понятен, а этот вообще какой-то странный. — тревожно говорит мама.

— А по-моему, так как раз из-за чеболей у Юны и будут проблемы. — возражает дочь, — Они мастера устраивать сложности людям. А Эрик...? Ну странный конечно, но так он же вегуин! Вегуины они все странные. А этот к тому же и из богатой семьи, да ещё и бывший музыкант. У музыкантов вообще в голове кальмары пляшут, а тут всё вместе — конечно странный.

— Дочка, ты слышишь что я тебе говорю? Я не хочу, чтобы они встречались.

— Слышу мама, слышу. — вздыхает СунОк.

— Я понимаю, что всё это может быть просто совпадением, — продолжает мама, — ох как я хотела бы, чтобы это были совпадения!

У Юны скоро будет очень много знакомых и много знакомых иностранцев. И я понимаю, что пытаться уберечь её от каждого нового знакомого, который мне чем-то не понравился не только не получится — это несусветная глупость. Но я и не хочу уберечь её от каждого. Я хочу уберечь ее от этого.

Слишком уж много совпадений. Ты понимаешь меня дочка?

Мама и дочь пристально смотрят друг на друга.

— Да мама. — твердо говорит СунОк, — Но как это можно сделать? Я так совсем себе этого не представляю. Скорее будет обратный эффект. Ты ведь знаешь Юну! Она всегда делает то, что считает нужным, а сопротивление создаст дополнительный азарт.

— Правильно. — говорит мама, — поэтому как раз этого-то делать и не нужно. Не нужно её ни в чем убеждать.

— А что же тогда? — задумываясь спрашивает дочь.

— Я думаю ничего не нужно, — говорит мама, — нужно забыть, делать вид, что не было ничего. Ну, не так чтобы совсем ничего не было, а что нам это не важно, не интересно. Что мы почти об этом не помним.

СунОк с недоумением смотрит на мать. Та начинает пояснять свою мысль:

— Доченька, тебе же понравился Эрик. А это значит, что каждый раз при встрече с Юной ты так или иначе будешь говорить с ней о нём. О каких-нибудь деталях, о характере или о чем-нибудь ещё. И этим ты каждый раз будешь привлекать её внимание к Эрику, поддерживать её интерес к нему. Понимаешь меня? (СунОк утвердительно кивает). Не нужно этого делать. И разубеждать ни в чем не нужно.

Сейчас между ними ничего нет. Они вон, как ты говоришь, в мячик играют. Зачем разубеждать в том чего нет?

У Юночки сейчас будет много-много работы. Ты же знаешь как Айдолы заняты! А она ещё и музыку пишет для разных групп. В общем забот у нее будет много, и знакомых разных будет все больше и больше, и этот Эрик быстренько уйдет на задний план. Сам он будет где-то далеко и, очень надеюсь, будет сильно занят своим бизнесом и медициной. А нам с тобой всё это как бы не интересно... Так глядишь и забудется, затрется. Даст Бог.

— Ма! — возражает СунОк, — Есть же телефон, интернет...

— Да, есть, — не возражает мама, — Но Юночка постепенно становится известной, а до известного человека не так легко дозвониться! Попробуй-ка вон позвонить кому-нибудь из известных Айдолов... Даже если телефон знаешь — наверняка ответит какой-нибудь менеджер, который за это отвечает.

— Ну, захочет — дозвонится. — опять возражает СунОк.

— Да. — утвердительно кивает мама, — Но на это мы с тобой никак повлиять не сможем. Давай мы с тобой будем делать то, что мы можем сделать, а не беспокоиться о том, чего мы сделать не можем. — мама делает небольшую паузу внимательно смотря на дочь и заканчивает, — А потом глядишь ещё чего-нибудь придумаем.

— Ух ты! — с восхищением восклицает СунОк, — Ты у меня самая умная мама в мире!

СунОк встаёт, обходит стол и наклоняясь обнимает маму со спины. Мама, поглаживая руку дочери вздыхает:

— Никакая я не умная, скорее наоборот. Ничего кроме этого придумать не смогла. Ну не умею я всякие там интриги плести, эти, как их там, хитросплетения как в дорамах — ничего не получается, даже когда вдруг очень нужно.

СунОк целует маму в макушку и успокаивает:

— Да не наговаривай на себя — ты самая умная и мудрая мама на свете! Вон как всё здóрово придумала! И никаких зáговоров плести не надо. А то бы мы с тобой тут наплели... Мы с тобой ещё те заговорщицы-то....

Обе тихонько смеются.

— Даа-а! — продолжает СунОк, — Я бы вот в ряд ли так придумала, если бы он мне чем-то не нравился. Наверное или переубеждать Юну стала, или вообще скандал устроила. Как помнишь тогда с ЧжуВоном? Хи-хи-хи. Я же тогда на всю улицу его "обложила", даже из всех окон соседи повысовывались на это посмотреть. Ооо-х! До сих пор стыдно!

— Это вы просто эмоциональные у меня обе. — успокаивающе говорит мама гладя дочку по руке, — Надо просто учиться управлять своими эмоциями и всё.

— Угу. — качает головой СунОк.

— Ну сходи — поторопи их. А то они там лечением хотели заниматься, а сами по-моему балуются. Вон слышишь? Уже и Юна хохочет. Сходи, отбери у них мячик. — похлопывая дочку по руке тихо смеётся мама.

— Только я завтра начну его не помнить. Хорошо? — выпрямляясь говорит СунОк, — А то сегодня будет слишком уж странно. Юна поймет, что что-то не то. Тут одних расспросов об этом красавчике дня на три, а уж обсуждений так вообще на несколько месяцев!

— Конечно-конечно дочка. — улыбается мама, — Я и не говорила про сегодня. Это надо делать мягко. Ну иди.

Мама провожает взглядом дочь, затем тяжело вздыхает:

— Ох Божечки мои! Пусть это будут только совпадения! И ведь точно так, как мундан говорила: "Ты ничего не сможешь сделать."

Мама опять тяжело вздыхает:

— Но ведь если не он — будет какой-то другой. Предсказания сбываются.

Она сидит некоторое время совершенно не двигаясь и глядя в одну точку. Затем смотрит по сторонам, вздыхает и говорит:

— Если даже так, то пусть будет кто-то другой. С другим по-другому будет, а этого я почему-то вообще боюсь. Есть в нём что-то... что-то такое. Не знаю уж какое и слово-то подобрать. Какое-то... демоническое, прости Господи! Завтра надо в Храм сходить. Прямо с утра. Попросить за Юночку.

Чуть раньше. Зал в доме мамы ЮнМи.

Эри ворочается пытаясь поудобнее устроиться на полу и ворчит в мою сторону:

— Ну чё уж так сложно было стулья придумать? Чего уж проще! Сел на пенёк — съел пирожок. Оторвал пенёк — вот те и стул. Так нет же! Восток — дело тонкое... Истончили всё так, что аж ни одного стула не осталось. Ну стулья-то зачем истончать? Омары блин, Хаямы.

Я, надутый на то, что он меня всего обсмеял, и так и не проникся моим сложным положением бурчу:

— Да ты чего-то совсем всё попутал княже! Хаям вообще в Персии жил. Отсюда вон "до Китая раком" в три раза ближе будет.

— Хаям-то может и в Персии жил, — деланно кряхтит Эри, а вот Омар — это местный зверь морской, которому стулья нафиг не нужны, потому что зад у него другой системы. Наверняка он тут всё и напридумал. Ладно хоть пол придумать не забыл, а то бы сидел тут как в вигваме прямо на земле.

— А давай я тебе стул подарю, — предлагаю я, — могу даже складной, а ты меня за это заклинанию полезному научишь.

— Хитрюга какая! — хмыкает Эри, — Думаешь у меня стульев что ли нет? Просто вот зайдет твоя сестра, увидит мои стулья модные и в обморок грохнется — откачивать придется. Это ведь я о тебе и о семье твоей забочусь! Сижу тут как дурак с утра на голой земле и забочусь.

— Чего уж там за стулья у тебя такие? Трон что ли княжеский с собой таскаешь? — без особого интереса спрашиваю я.

— Нет, трон это как-то банально. У меня весёленькие стульчики. Хочешь покажу?

— Лучше научил бы чему-нибудь полезному, чем мебелью хвастаться. — бубню я.

— Не хочу я сейчас твоей наставнице звонить. — говорит Эри, отворачиваясь к компьютеру, — Занята она. Совещание у неё. Наверное. Важное какое-нибудь.

— Ну так не звони! — убеждаю я, — Зачем серьёзных э... Важных Персон пустяками отрывать. Научил да и всё. Ну что — если я сейчас научу какого-нибудь долбошлепа на балалайке играть — весь Олимп сбежится голову мне отрывать? Да не сбежится. Просто будет одним балалаечником больше. Я же вообще мелочь прошу, а не каким-нибудь Гендальфом Белым меня сделать! Да и с чего ты вообще взял, что я интересна Милосердной, что она как-то там наблюдает? Делать ей больше нечего! У меня такое ощущение, что она запихнула меня сюда, таблетку для улучшения тела дала, а уж дальше как-нибудь сам. Получится — замечательно. Баланс там какой-нибудь сбалансируется. А не получится — сама дурак, в смысле дура. По-моему как-то так.

Эри улыбаясь укоризненно мотает головой:

— И вот это существо наверняка считает меня богохульником...

— Ну я наверное немного палку перегнула — погорячилась. Но ведь по сути это так!

— С тобой не так всё просто.

— Опять со мной всё не просто! — горячусь я, — Сколько ж можно! Чего непростого на этот раз?