— Опять пялишься, Като-кун? — вынырнула откуда-то Ино.
— Конечно. Примеряюсь, — кивнул я, даже не стесняясь говорить достаточно громко. — Мне нужно выбрать хорошую жену, чтобы основать сильный клан. Ты тоже в списке, кстати.
Ино мгновенно покраснела, замешкавшись и не зная, как реагировать. Женщины рядом заулыбались: говорить глупости в этом возрасте было мило, особенно если говорить с такой уверенностью в голосе. Засмеялась и Сакура, от чего Ино покраснела еще больше, хотя я удивился — куда уж больше-то. Но в этот раз я решил встать на сторону блондинки:
— Ты, Сакура-тян, там тоже есть.
Девчонка заткнулась и тоже покраснела, а Ино немного расслабилась. А вот девочка из Курама, стоявшая не так уж и далеко от нас, и, как оказалось, наблюдавшая за разговором, мне мило улыбнулась, совсем не стесняясь этой темы. И я беззастенчиво улыбнулся в ответ — улыбаться вообще полезно, располагает к себе людей. И тут же получил неожиданный удар от Ино, не стерпевшей такого наглого предательства. Вот что со мной не так, почему в друзьях одни девчонки? Сам ведь понимаю, что доиграюсь так в один прекрасный момент.
Тем временем гомон разношерстной толпы закончился, и на трибуне появился Хокаге собственной персоной. Посмотрел я на этого старика с доброй полуулыбкой-полуухмылкой и глубоко так задумался. Улыбался-то он с добротой, это ладно. Но вот по морде вижу, скелетов по шкафам у этого старика запрятано столько, что мне даже сравнить не с чем: не в каждый склеп столько поместится. Столько всего надо наворотить в жизни, чтобы хватало опыта разруливать ситуацию в военизированном городке. Его ведь признают все на полном серьезе. Вот, даже оловянный солдатик Хьюга смотрит с почтением и уважением. Наверняка это старичок пару десятков лет назад был тем еще головорезом. Тем не менее он беззастенчиво вешает жадной до зрелищ толпе пропагандистскую лабуду. У меня на нее уже иммунитет — наслушался по уши, но стою, делаю вид, что интересно. Ничего нового не услышал. Честь деревни... тра та та... друзья и товарищество... снова тра та та... трудитесь и размно... ой, не так, развивайтесь. Правильные вещи, конечно, вещает, но элементарные. Хотя оно и ясно, учитывая аудиторию. Это всегда так. Умные люди любят говорить глупой толпе правду, особенно ту правду, которую и так все знают. Оно сразу сближает умных людей с этой толпой. Принцип приближения малого к великому в действии.
Речь кончилась, нас еще немного пожурили малоинтересными мероприятиями и распустили до завтра. Наконец-то дождался. Занятия!
Глава 7
Если честно, я был в ахуе. Нет, не подумайте, нас не нагружали чем-то нереально сложным. Почти. Вообще, от местной системы образования я был в восторге, десять баллов ее авторам. Сейчас у нас шла теория — немного смешная, но все же теория, — примерно с середины всего времени обучения в академии начнется практика, которая постепенно вытеснит все прочее. Однако же. Тут есть математика, хотя, скорее, это все же геометрия. Не поверите, кто-то всерьез придумал и написал формулы и графики расчета полетов метательных снарядов. Любых. А чуть позже мы дошли до геометрии в применении ниндзютсу. Вот же она, военная наука в действии! Нас всерьез эти формулы заучивать не заставляли, но я-то шибанутый на всю голову пришелец. Взял, пошерстил свитки, которые были вместо учебников, обратился к преподавателям, которые мне добросовестно выписали направление в библиотеку за нужными свитками. Библиотека в академии вообще оказалась доступна только по направлениям от преподавателей — сенсеев по-местному. Но это фигня — я всегда знал, как выпросить необходимое и мне положенное, видали бюрократию и похуже. Но я отвлекся. Засел я вечером за эти свитки. Изучил. Ладно, кунай и сэнбон. Первый ножик с двухсторонним лезвием с одной стороны и кольцом с другой. Второе — метательная иголка. Эти два приспособления для умерщвления меня пока не интересовали. Летали они строго прямо лишь с учетом отклонения из-за различных факторов. Но все же прямо. Меня интересовал сюрикен. Это хитроумное устройство — шучу, банальная четырехконечная звездочка — вращалась в полете. В теории, которую я почерпнул из свитков, траекторию сюрикена можно было отклонить до дуги. Три недели расчетов ушло на то, чтобы просчитать: максимальный угол отклонения от идеальной траектории, которой является прямая между точкой отрыва от ладони и точкой попадания в цель, — тридцать девять градусов. Расчет был сложным, но для человека, некогда познавшего высшую математику, вполне в рамках возможного. Что это значило? Что я могу закидывать сюрикен за угол или через забор, или высчитывать хорошую траекторию полета через густые заросли. Осталось потренироваться и довести до автоматизма. Вот только это был не предел. Я копнул еще глубже, дорвавшись до свитков, которые однозначно делали либо пришельцы, либо такие же залетчики, как и я. Почему? Там все было понятно и лаконично: никакой воды и голая теория геометрии расчета траектории полета сюрикена. В теории, при изменении заточки, можно было добиться нестабильной траектории полета. Зачем? Пф, элементарно же! Большинство синоби сбивали летящие в них орудия и прочие пакости брошенным навстречу сюрикеном — что сложного, если он один фиг по прямой летит. А вот тут летел по синусоиде — или, кто не знает, по спирали — причем не всегда полностью стабильно. Предугадать, где он окажется, чертовски сложно — не для стрелка, естественно, — и отбить сюрикен можно либо на расстоянии руки, либо вообще уклониться. Техники, бьющие по области, не в счет — несоразмерная трата сил. За изучением этого вопроса я едва не прозевал самое большое счастье в своей нынешней жизни. Вы не поверите. СОПРОМАТ!
Я когда название увидел, чуть в аут не вывалился. Хорошо морда под маской, башка под капюшоном — никто не видит, насколько я удивлен. Едрить-колотить, сопромат. И здесь! Нам полагался один-единственный общепознавательный урок, на нем сенсей уверенно заявил, что эта тема для нас не так важна, но мы все же должны знать, что существуют материалы с разной проводимостью чакры. Я сидел и смотрел на эту обезьяну, возомнившую себя человеком и всерьез вещающую, что это бесполезная фигня. Нужна она, по их мнению, была либо медикам, либо кукольникам (были тут и такие, живых кукол делали), либо редким индивидуумам, вроде одного из наших дзенинов, у которого были специальные клинки. Они прикалываются. Нет, я не верю. Как можно быть настолько, ладно, скажем, недальновидными? Поднимаю руку и спрашиваю, что происходит с материалом, которому свойственна низкая проводимость, если на него подать чакру? Сенсей в ступоре. Я, чувствуя поднимающийся из глубины души бурный поток, тут же спрашиваю, какие вообще есть виды реакции материала на чакру? Третий вопрос мне задать уже не дали, вновь отправив в библиотеку с необходимыми направлениями. Библиотекарь долго и задумчиво изучал направление, затем долго смотрел на меня, а потом сказал, что чтобы получить свитки, которые, о чудо, можно было взять на руки, ибо объем большой, читать все в библиотеке нереально (да это нисколько не секретные свитки-то), мне потребуется мешок. Я не сбегал за мешком. Я слетал! Получил свою гору свитков и попал в райский мир, где мне не хватало лишь малого, но об этом чуть позже.
Читая даже начальные перечни, я чувствовал, как моя челюсть, уже давно отвалившаяся, уползает куда-то на улицу — на прогулку, видимо. Это же охуеть можно. Чакра, она как электричество, ну, похожая аналогия. Нет, на самом деле подавляющее большинство материалов на чакру вообще не реагировали. Ну никак. Да, проводили, да, немного накапливали, чуть-чуть, но не более того. Но были и другие, относительно редкие вещества. Да такие, от осознания свойств которых я заливал слюной первый этаж нашего дома. Вещества с большей проводимостью, с меньшей проводимостью, способные накапливать — о чудо — отталкивающие, по разному реагирующие на разные стихийные чакры. Там кладезь был, целый кладезь! И весь мой. Потому что никто потенциала этой информации, похоже, не осознавал. Но нужны были эксперименты, и мой накаченный адреналином мозг выдал ответ на вопросы даже быстрее, чем я успел их задавать. Где достать материалы? Элементарно! Большая часть перечня относится составляющими медицинских препаратов, продаются в аптеке и есть в свободном доступе. Вот я и уперся в деньги. Пришлось быстро соображать, как заработать хоть сколько-нибудь деньжат, чтобы купить необходимое количество материалов — сначала для исследований, затем для... для... От самого представления того, что крутилось у меня в голове, я впадал в экстаз. Понимал, конечно, что гладко ничего не получится, и точно будут какие-то проблемы, но все же.
Немного отрезвев, наведался в библиотеку, переворошив всю информацию о древних и не слишком доспехах, которые создавали синоби. Нашел много интересного. Например, материалы, отталкивающие пламя, действительно использовались, только доспехам почему-то приписывались больше мистические свойства, нежели просто физический факт. Эх, деревни, ну деревни же. Но пока ищем способ добыть деньжат, а заодно зубрим всю теорию: и ту, которую я уже раскопал — хитрые сюрикены никто не отменял, — и внимательно прислушиваемся к сенсеям — мало ли еще каких лежащих на поверхности, но никому ненужных тайн я тут открою.
Вообще, если чуть отвлечься, я понимал причину такого отношения к этому вопросу: то что я собирался воплощать в жизнь, не было результатом тренировок и самосовершенствования, а значит, было доступно всем. Изобрету я, но не найду способ законспирировать способ производства, такими же чудесами будут владеть все, причем повсеместно. Оно не надо ни мне, ни, тем более, остальным. Но вот сделать, пока не знаю, как, но сделать способ изготовления труднодоступным, непонятным, тогда я смогу на что-то рассчитывать. Если не буду дарить свои изобретения всем направо и налево — а я хер кому что подарю, слишком много чести. Мне и так тут тяжело.
Глава 8
Я всегда знал, что честность порой спасительна. Вот пришел вечером к отцу и честно объяснил, что хочу заняться неким своим исследованием, очень для меня важным, но мне для него нужны деньги. Просить их я, естественно, не собирался, а вот заработать — это другое; репку чесал достаточно долго, спросив, а сумею ли я везде успевать, чтобы и учиться, и работать, и тренироваться, и еще своими тайными делами заниматься. И я, опять же, совершенно честно признался, что, естественно, не успею, поэтому расставлю приоритеты: сначала будем учиться и работать, пока денег не будет хватать на первую стадию экспериментов. Я заранее просчитал, чего и сколько мне потребуется, так что видел цель вполне досягаемой. Не так уж и дорого все это чудо стоило. Отец подумал, спросив, а справлюсь ли я с тяжелой работой? Так как ее мне никто доверять не будет, мал еще. Вот теперь я смог ухмыльнуться. Мешочек килограммов под тридцать поднять был вполне в состоянии, причем без усилий. Чакра, она реально расширяет возможности организма, даже такого убогого, как у меня. Отец подумал и пообещал попробовать поговорить со своим главным.
Не сказать, что я питал по этому поводу много надежд: ну кто согласиться взять сопляка, где уверенность, что я буду стабильно весь вечер заниматься какой-нибудь совсем неинтересной ерундой? Или не ерундой, а важным, но все равно не особо интересным делом? А? Вот именно. Тем не менее через два дня отец все же разрешил мне прийти на его работу, так как туда иногда брали на подработку синоби, гэнинов, в основном, так что решили рискнуть. Лесопилка, причем такая не маленькая: это только выглядела она небольшой, но работы все равно было не особо много. Первые дни ко мне относились как: принеси, подай, отвали, не мешай. И я не нервничал по этому поводу, спокойно и с энтузиазмом выполняя всю порученную работу. Не лез под руку, пока не просили, и вообще создавал впечатление вполне адекватного мальчишки, которому действительно нужны были деньги. В мелких поручениях прошла неделя. Вторую неделю я продолжал заниматься всякими мелочами, но порой был и на подхвате. В криворукости замечен не был, так что ко мне перестали присматриваться и просто звали, когда нужна была лишняя пара рук. Примерно за два месяца работы я накопил половину необходимой мне суммы, но тут вышел конфуз. Ирука-сенсей вызвал меня для важного разговора. Я уже торопился на работу, поэтому не воспринял это всерьез, но, естественно, пришел в... как назвать комнату преподавателей? Учительская? Сенсейная? Не важно, в общем, притащился.
— Ирука-сенсей, вы хотели меня видеть? — постучавшись, вошел я.
— Да, Като, хотел, проходи.
Вообще-то учительский состав старался меня особо не беспокоить, так как я со всем справлялся. Как говорится, не трогай кучу, пока не воняет. Потому как стоило им начать действовать мне на нервы, я начинал спрашивать то, на что у них не было ответов, в основном по теориям прикладных наук или всякие мелочи, не особо важные, но все же... В общем, не трогали меня. А тут — на тебе, даже вызвали. Ну, конкретно Ирука меня пока не донимал — адекватный, по большому счету, человек. Со своими тараканами, конечно, но кто же без них?
— У тебя хорошая успеваемость, Като. Особенно в прикладных науках. Лучше, чем у тебя, оценки только у Данго.
Да, знаю. Но с очкариком мы заранее договорились: он мне кое-где помогал, а я отдавал ему первое место. Мне оно все равно ни к чему, а ему приятно, ну, насколько я понимал этого меланхоличного и замкнутого парня.
— Ну да. Ирука-сенсей, у вас что-то важное. А-то я немного опаздываю...
Мужчина повернулся ко мне с серьезным лицом:
— Кем ты собираешься стать, Като?
Вопрос вогнал меня в легкий ступор. Какой он ответ хотел услышать? Хокаге, как вечно орал Наруто, или что-то в этом духе?
— Э-э-эм. Синоби, Ирука-сенсей.
— Тогда зачем ты ходишь на работу к своему отцу? — тут же последовал вопрос.
Оп-па-па. Кто-то уже доложил? Или тут так не положено?
— Ну-у-у-у... Мне деньги были нужны, хотел немного подзаработать, думаю, еще месяц-два и закончу.
Сенсей удивился, задумчиво глядя на меня. Давайте же, учитель, долго там ваши шарики с роликами будут выстраиваться в предложения?
— За столько времени можно неплохо заработать. Зачем тебе столько?
И что я должен ответить? Элементарно! Правду!
— Когда изучал сопромат...
— Что? — не понял Ирука.
Упс, я сопромат не на том языке произнес... Так, стоп, эту идею надо будет отложить.
— Влияние чакры на вещества. У меня возникло несколько идей, которые я очень хотел проверить. Вот и решил купить немного в аптечной лавке, а потом...
Невнятное объяснение, знаю, но так оно лучше. Меньше подозрений.
— В академии есть лаборатория, которой все равно никто не пользуется. Ты бы мог поработать там...
Я мысленно состроил скептическую мину.
— Да, я знаю... Но в лаборатории нет и трети того, что мне нужно, — с милой невинной улыбкой ответил я. Хотя скорее ляпнул, потому что лицо Ируки искривилось от удивления.
— Ты там что мастерить собрался? Бомбу? А, Като?
