Практическая психология.Конт

— Доброе утро, кир Алан, — поклонился слуга. — Я помогу вам одеться. Там у ворот купеческий обоз. Идут от Большого Пальца. Товар привезли на обмен и продажу. Рэй ждет вас.

Ну вот. Началось.

— Сколько человек? Какой товар? — отрывисто спросил Алан, ополаскиваясь над тазом холодной водой, которую лила ей на ладони рыжая служанка.

— Кир Алан, не гневайтесь! Я сразу к вам поспешил. — Берт бухнулся на колени и склонил голову.

Да что это такое? Виктория как раз набрала в рот густую горьковатую настойку, которая заменяла здесь зубную пасту. Она отлично отбеливала зубы, снимая налет и уничтожая запах изо рта. Но держать ее во рту нужно было долго, поэтому, пока она тщательно полоскала рот, считая до шестидесяти, слуга так и стоял на коленях, склонив голову.

— Берт! — зарычал конт, сплевывая в таз. — Еще раз рухнешь на колени, когда я тут стою перед тобой почти голый и мерзну, будешь... — Виктория задумалась, она не знала, как звучит на местном языке слово "отжиматься", — ...будешь упираться руками в пол, пока не рухнешь! А ты, брысь отсюда, — повернулся Алан к испуганно всхлипнувшей девушке.

Рыжая служанка пискнула и, подхватив тазик, выбежала из комнаты. Ну и что такого она опять сказала? Виктория подняла глаза к потолку, а затем грозно посмотрела на слугу.

Берт внял и начал споро натягивать на мужчину местную одежду. Рубаха и узкие нижние штаны из тонкого беленого сукна, чулки, которые крепились к штанам завязками, шерстяная приталенная рубашка на шнуровке, черные брюки со штрипками, сверху кожаный доспех, состоящий из панциря и юбки, высокие сапоги.

Картину довершала перевязь с мечом.

— Ну и зачем мне меч? Опираться на него вместо трости? — пробурчал конт по-русски. — Хватит кинжала. Да и доспех лишний, от стрелы не убережет, только вес на ребра. Снимай!

Берт попытался возражать, но конт был непреклонен. Так и пошел на улицу в черной куртке из плотной, напоминающей брезент ткани и с одним кинжалом на поясе.

— Рэй будет ругаться, — выдвинул Берт последний довод, открывая перед контом дверь.

Виктория про себя усмехнулась. "Знал бы ты, мальчик, что для меня меч — это просто железная палка". А вот кинжалом она пользоваться умеет. Умела, точнее... Лук или арбалет тоже знакомые предметы, но меч... А ведь придется как-то объяснять Рэю, отчего конт вдруг забыл, с какой стороны браться за оружие. Вся надежда на память тела.

Они вышли в коридор, моментально признанный Викторией шедевром минимализма — голые каменные стены, все украшение которых состояло из редких факелов и застывших у дверей воинов. Один из них распахнул перед контом дверь, ведущую в маленькую комнату, из которой слуга с господином попали на каменную винтовую лестницу. Виктория обратила внимание на массивную дверь, её при необходимости можно было укрепить толстым дубовым брусом и запереть на железные засовы, перекрывая доступ с лестницы в жилые помещения. В случае нападения на донжон это давало преимущество обороняющимся. Потому что выбить такую дверь, находясь в помещении три на три метра, было весьма проблематично. Правда, и защитники попадали в ловушку.

— Берт, напомни, сколько этажей в донжоне? — поинтересовался конт, когда они спускались вниз.

Половину слов пришлось показывать знаками, все же ее словарный запас был пока невелик. Хорошо, что часть слов звучала схоже с чешскими словами, чем Виктория беззастенчиво и пользовалась, таким образом выясняя у Берта значение того или иного слова.

— Подвал с колодцем и тюрьмой, потом хозяйственный этаж, там располагается и казарма стражи, на втором хозяйские спальни, на третьем гостевые комнаты, а выше никто не живет, — начал загибать пальцы Берт. — Туда в случае нападения Рэй лучников ставит.

Они вышли на улицу. Конт с удовольствием втянул по-ночному прохладный, пахнущий солью воздух. Небо только начало светлеть, везде лежали тени, слегка разгоняемые неровным светом факелов. Через распахнутые ворота во двор въезжали груженые телеги. Со всех сторон раздавались крики, ржание, вой тау, свистели кнуты, скрипели колеса, и над всей этой какофонией летел чистый голос петуха, поющего гимн новому дню.

— Телеги на задний двор! Лошадей в загон! Рабов запереть в сарае! Да пошевеливайтесь, духовское отродье, чтоб вас Вадий прибрал!

— Кто видел братьев Искореняющих? Их наш ксен разыскивает!

— Куда прешь?

— Разворачивай, разворачивай!

— Поторапливайтесь, выскребыши темного!

— Где капитан? Сколько подати брать с купцов за проезд?

Да уж. Весело. Виктория с любопытством осмотрелась. Ого! Да это целая деревня за высокими стенами. Большая территория была загорожена массивной крепостной стеной, упирающейся в нависающие над замком отвесные скалы. Сам замок представлял собой квадратный донжон, возле которого они сейчас стояли, и пристроенное к нему двухэтажное здание. Над крепостной стеной, недалеко от ворот, возносилась ввысь темная сторожевая башня, на десятки метров возвышаясь над остальными строениями. Выложенный камнями двор сейчас напоминал суетливую базарную площадь. Вдоль скал располагались хозяйственные постройки, загоны для скота, каменные дома различной высоты, покрытые рыжей черепицей. От одного из них плыл щекочущий ноздри запах свежего хлеба. Все добротное, без излишков, построено основательно и надолго. Чуть в стороне, в окружении роскошного цветника, видного даже в предрассветном полумраке, гордо сверкал остроконечной крышей небольшой круглый дом. Храм. Интересно, Взывающий там и спит?

— Доброе утро, кир Алан, — раздался за спиной вкрадчивый голос ксена.

"Помяни черта", — подумала Виктория, медленно поворачиваясь к улыбающемуся мужчине. Что-то он сегодня слишком добр, это явно неспроста.

— Доброе утро, брат Взывающий. Как спалось, кошмары не беспокоили?

— Вы не снились, — не удержался от шпильки и ксен. — С обозом следуют Искореняющие, я взял на себя смелость пригласить братьев к утренней трапезе.

У Виктории неприятно кольнуло под ложечкой. Что здесь делает местная инквизиция? Но она взяла себя в руки.

— С удовольствием с ними пообщаюсь.

— Я в этом не сомневаюсь. Думаю, ни один из братьев не откажется принять у вас тайну исповеди, — злорадно добавил ксен. — А затем мы с великой радостью отслужим совместную мессу за ваше счастливое выздоровление. — Либо за упокой твоей души, читалось в глазах Взывающего. — Вы ведь придете сегодня к службе?

— Несомненно. Но впредь, ксен, не проявляй... — Виктория хотела сказать "инициативы", но этого слова в ее словарном запасе пока не было, — спешки, она наказуема, — с угрозой в голосе закончил конт.

— Кир Алан! — раскатистый голос Рэя предотвратил начинающийся скандал. — Брат Взывающий, благослови на день счастливый. — Гигант низко склонился перед ксеном, и Виктория еще раз подивилась его росту. — Ты бы, Турид, чем без дела стоять, братьев Искореняющих в мыльню отвел. У них телеги в грязи завязли у Большого Пальца, всем тянуть пришлось, так ксены нынче как духи Вадия чумазые, — хохотнул он. — Берт, проводи, а мы пока с киром Аланом наедине дела порешаем.

Взывающий бросил на него сердитый взгляд, но промолчал, развернулся и стремительно направился следом за Бертом.

— Как у тебя получается им командовать? — с уважением в голосе поинтересовался Алан у Рэя.

— Да кто в своем уме будет спорить с тем, кому подчиняются воины? — искренне удивился Рэй, запрыгивая на большой валун. — А вот объясните мне, господин мой, какого ... вы без меча? Меч — это символ дворянина, это честь на кончике клинка, это ваша доблесть и отвага... — Конт закатил вверх глаза, и Рэй понял, что бесполезно взывать к человеку с таким выражением лица. Капитан покачал укоризненно головой, прижал ладони рупором ко рту и заорал. Да так, что Алан отшатнулся. Низкий бас Рэя рикошетом ударился в скалы, отразился от них и вернулся стократ усиленным. — Всем собраться и приветствовать нового конта Валлид, нашего хозяина и защитника!

— Да что же ты так орешь, — затряс пальцем в ухе конт. — Так и до обвала докричаться можно.

— Не, — беззаботно махнул рукой великан. — Нечему тут обваливаться. С окружных скал все камни на постройку замка снесли.

Он протянул Виктории толстую золотую цепь, на которой висел большой, размером с пачку сигарет, пятиугольник с изображением двух скрещенных ключей.

— Вот, наденьте, чтобы люди видели, кто теперь в Крови хозяин.

Она взвесила цепь на ладони. Тяжелая. Виктория улыбнулась и надела символ власти на шею, поверх куртки. Выглядело смешно, такая дорогая вещь украшает стеганую телогрейку, но Рэй не смеялся, и Виктория тоже смолчала, проникаясь торжественностью момента.

Во дворе перед донжоном начали собираться люди. Воины — Виктория насчитала двадцать девять человек — выстроились неровной шеренгой, рядом с ними угрюмой толпой стояли слуги. Среди них выделялась высокая крепкая женщина с большой грудью, вызывающе торчащей из глубокого полукруглого выреза. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на конта с открытой неприязнью. Поверх платья на ней был надет белый передник с множеством кармашков. К ней жались три молодых женщины в таких же передниках и белых платках, надвинутых на глаза. Возле них крутился Берт. Отдельно от всех стояла друида. От ее внимательного взгляда конту стало не по себе. Рабы под охраной двоих воинов стояли позади всех. Их было много. Больше, чем слуг. Мужчины, женщины, дети. Не было только стариков. У всех одинаковые серые одежды без поясов и одинаковое выражение глаз. Страх.

— Конт Сани Валлид погиб, да здравствует конт Алан Валлид! — гаркнул Рэй.

— Здравия! Здравия! Здравия! — прокричали в ответ, как показалось Виктории — без особого энтузиазма.

— Замок Кровь приветствует нового хозяина и клянется служить ему до последней капли крови!

— Клянемся! Клянемся! Клянемся!

— Слово конта! — крикнул кто-то из воинов.

Рэй легко подтолкнул конта к камню. В первый момент Виктория стушевалась под взглядами множества глаз, но быстро сумела взять себя в руки.

— Я принимаю вашу клятву и со своей стороны обещаю заботиться о замке и о своих людях.

Судя по довольному лицу Рэя, ей удалось не напортачить. На том и разошлись. Тем временем начало светать, рабы затушили факелы, и теперь весь двор тонул в легкой дымке, придающей ему некую летучесть. Исчезли резкие и грубые очертания массивных строений, казалось, все вокруг на мгновение замерло в ожидании первых лучей солнца, вот-вот готового появиться из-за гор.

— Рэй, а откуда у замка такое название? — Полюбопытствовал Алан, когда народ вернулся к своим делам.

— Ваш батюшка говаривал, что враги умоются кровью, пытаясь взять этот замок.

— И зальются слезами, — кивнул конт.

— Вы помните? Именно так и говорил старый конт. Он хотел назвать замок "Кровавые Слезы", но контесса его отговорила. Но есть еще одна причина. Неужели вы не помните?

Конт отрицательно покачал головой.

— Тогда нужно немного подождать.

Виктория смотрела на группу бородатых мужиков в сопровождении троих детей, неторопливо направляющихся в их сторону. Рэй свистнул. Спустя несколько минут к ним присоединился воин, приведший двух мальчишек-рабов лет по двенадцать, вся одежда которых состояла из драных штанов и широких кожаных ошейников с петлями для цепей. Виктория с удивлением на них посмотрела.

— Что вы здесь делаете?

— Так там дети, — ответил за рабов воин. — А вы терпеть не можете детей, господин.

— Это мальчики для битья, кир, — напомнил ему Рэй. — Вы же не будете лупить детей торговых партнеров.

— А я должна их лупить? — растерялась Виктория, не сразу понимая, о чем вообще речь.

Рэй посмотрел на конта с подозрением. О, черт! Она сказала о себе в женском роде? Как не повезло ксену, что он это не услышал! Вот и был бы у святоши повод обвинить конта в одержимости. Нет, надо прекращать думать о себе как о женщине. Сейчас она мужчина и вести себя должна соответственно.

— Обычно вы так и делаете, кир, — усмехнулся Рэй, протягивая плетку с утяжеленным концом. Виктория машинально ее взяла.

Мать вашу! Да этим можно спину рассечь взрослому человеку, не говоря о худом подростке. Она повернулась к мальчишкам, под её взглядом дети сжались, а у конта душа зашлась в немом крике. Один из них был так похож на её среднего сына в детстве, что горло перехватило. Такие же непослушные вихры на макушке, льняные волосы, конопатый нос. И такой же колючий взгляд голубых глаз из-под белых выгоревших бровей. Даже пальцы на ногах были точно такие же, как у её Саньки. Сама не понимая, что делает, она уронила плетку, упала перед пареньком на колени и прижала его к себе. Ребенок испуганно дернулся, а по щеке конта потекла слеза. Как там ее мальчики?

— Кир Алан, — взволнованный голос Рэя подействовал словно ведро ледяной воды, вылитой за шиворот. — Вам плохо? Вина!

Плохо! Как же ей плохо! Это невозможно вытравить из сердца, как невозможно не помнить, не любить. Она бы сошла с ума, если бы ее сыновья сейчас были детьми. А так они взрослые, самостоятельные люди, они не пропадут. С ними рядом любящие женщины. Мужчины у нее дружные, не оставят друг друга и отца. Нужно взять себя в руки. Нужно жить здесь и сейчас и спасти хотя бы этих мальчишек от таких, каким был покойный виконт Валлид.

Конт медленно отстранился от перепуганного ребенка, тяжело поднялся на ноги.

— Все в порядке, Рэй. Просто слабость.

— Интересно, какого рода эта слабость? — раздался ехидный голос ксена, и он гордо прошествовал мимо в сопровождении двух молчаливых монахов с низко надвинутыми на лица капюшонами. — В храм нужно чаще ходить, тогда и такой слабости не будет.

Виктория хотела ответить, но ксены уже скрылись за углом сарая, и последнее слово осталось за Взывающим.

— Головокружение видать у вас, господин мой, от свежего воздуха. Столько лежал в духоте без движения на одном бульоне, откуда тут силам взяться. Мясо надо есть и хлеб, и вино пить, чтобы кровь обновлялась, — бубнил Рэй, делая вслед ксенам обережный знак Вадия, — а вместо этого бегаете по улице почти голый. Вот уж получит у меня этот разгильдяй Берт... А вам еще наследника делать, а вдруг что важное застудите...

— Рэй, не начинай, — простонал конт, едва сдерживая смех. — Нормально все со мной. Не суетись.

Старый нянька не поверил и развил бурную деятельность. Послал мальчишек за табуретом и водой, заставил конта сесть, выпить кислого вина из глиняной фляжки, которая висела у него на поясе, и сам к ней щедро приложился. Зачем-то пощупал лоб, покачал головой. Затем окинул подозрительным взглядом перепуганных рабов, задержавшись на их лицах, и, лукаво поглядывая из-под кустистых светлых бровей, поинтересовался:

— Господин мой, а чем это перед вами Берт провинился, что вы его пообещали поставить раком и драть, пока он сознание не потеряет?

— Что? Кто тебе такую чушь сказал? — взвился конт.

— Рыжая Эльса на кухне рассказывала. Мол, сама слышала, как хозяин сказал, что поставит Берта руками в пол, ну и заставит...

— Идиотка! — зарычал конт, в то время как Рэй громогласно расхохотался. — Тьфу на тебя! — Не удивительно, что ксен грязные намеки делает, видать тоже наслушался этой балаболки. — Прикажи ввалить дуре по заднице, чтобы сплетни не разносила. Вот так и сделают голубым, — едва слышно пробормотал он себе под нос.