Площадка для игр

— Что? — Наконец то на лице потомственного аристократа появилось живое выражение, пусть и глубокого изумления.

— Посмотри в истории Хогвартса, там это упоминается. Его отец был магглом.

Все замолчали. Я пожал плечами, достал палочку и продолжил подписывать картину. Все молча следили за мной.

— Гарри, а почему мои пятна уже пропали, а твои нет?

— Я сильнее тебя.

— Но эта картина, она все равно пропадет?

— Думаю, да.

— Жаль.

И опять молчание. Подозреваю, что я недостаточно хорошо продумал свои диалоги. А может наоборот, слишком хорошо, и теперь неокрепшим детским мозгам надо прийти в норму. Кроме того, возможно я слишком агрессивно строил беседу, тем самым заявив себя как лидера, а теперь они не могли отделаться от навязанной роли. Кто знает? На самом деле я мог и сам завести разговор, благо было еще две подготовленных темы, распределение на факультеты и отношение к грязнокровкам, однако было элементарно лень. Вот если бы кто-то начал разговор... Впрочем, разговор начался, но шел о ни о чем, я в него не вмешивался.

Я уже лениво наносил последние штрихи на картину, возможно даже уже лишние, когда из каких-то репродукторов раздалось сообщение:

— Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте багаж в поезде, его отнесут в школу отдельно.

— Господи, я же еще не переоделась, — вскинулась Гермиона, и поспешила наружу. На ее заду появилась розовое сердечко. Драко улыбнулся, Невилл хихикнул, а Крэб и Гойл захохотали. Невилл тоже вышел.

— Гарри, Гермиона грязнокровка?

— Да, но рекомендую использовать термин Обретенная. Не стоит заводить врагов на пустом месте, у твоего семейства их и так хватает.

— Я подумаю над твоими словами. Рад был знакомству, Гарри Поттер.

— Рад был знакомству, Драко Малфой. — Мы обменялись рукопожатиями, и он покинул купе.

Глава 6

Школа, школа, вот я и тут. В спальне Гриффиндора. Черт. Я так надеялся что получится уболтать шляпу на Хаффлпафф, в крайнем случае на Рэйвенкло, но шляпа нагло не заметила окклюменционного щита, созданного Гарри. Не заметила она и образ разума той самой Ханны Аббот, которая первой попала на Хаффлпафф и чей слепок сделал Гарри. Да она и самого Гарри не заметила, хоть он тоже пытался ее переубедить. Выбор был прост, Слизерин или Гриффиндор. Да и на Гриффиндор пришлось уговаривать, шляпа настойчиво рекомендовала Слизерин, но он был опасен для меня сам по себе. Гриффиндор же опасен только из-за соответствия предположительным планам директора. В остальном сколь либо заметных мне отступлений от оригинала не было. Разве что шрам не болел, хотя на затылок будущего преподавателя ЗОТИ я пару раз посмотрел. Гарри тоже ничего при этом не заметил.

— Гарри! Эй, Гарри! — шепот Рона разнесся по всей спальне. Я его игнорировал. Вот, пожалуй, еще одно отличие от оригинала, я не подружился с Роном. Правда, и не отталкивал его, я еще сам не определился. Хотя надоедал он мне, конечно, сильно.

Я подождал еще с полчаса, после чего по возможности бесшумно покинул спальню. Немного посидел в зале Гриффиндора, но вслед за мной никто не вышел. И я отправился к спальне второкурсников. Там еще никто не спал, осмотрев комнату я нашел двух рыжих.

— Джордж и Фред Уизли, нужно поговорить.

— Прости, Гарри.

— Но мы заняты.

— Давай попозже.

— Завтра перед завтраком.

— Мы сами к тебе подойдем.

Действительно, интересно они говорят, дополняя друг друга.

— Позвольте представиться, Гарри Джеймс Поттер, сын Сохатого.

— Сын?

— Сохатого?

— Фред, кажется нам стоит прерваться.

— Согласен, Джордж.

И они вдвоем сорвались с места, схватили меня за руки и поволокли в гостиную. Там они утащили меня в угол, вдвоем быстро наложили несколько заклинаний вокруг нас и уставились на меня.

— Ты сын Сохатого?

— Ты знаешь кем были Мародеры?

— Расскажи нам.

— Мы отблагодарим.

— Мародеры наш кумир.

— Мы так старались о них узнать.

— Но ничего не получилось.

— Стоп, стоп, стоп. Не спешите. Я и сам знаю немного. Сохатый мой отец. Есть еще Хвост, это Питер Петигрю, или Педикрю? Не помню точно. Потом еще есть Бродяга, кличку четвертого я не помню. Но двое оставшихся это Сириус Блэк и Рюмус Люпин. Или Рюмиус, я опять таки не помню.

— Четвертый это Лунатик.

— А кто из них кто?

— Кто Бродяга, а кто Лунатик?

— Если учесть что Люпин оборотень, думаю Лунатик именно он. Но я позвал вас не за этим. Как у вас с эльфами?

— Никак.

— Мы знаем что они есть.

— У них самая большая община в Хогвартсе.

— Но больше мы ничего не знаем.

— А где они живут?

— Мы не знаем.

— Но мы можем узнать.

— Если ты знаешь имя хоть одного из них.

— Или можно спросить у старост.

— Но только не у Перси.

— Он в последнее время стал такой задницей.

— Когда стал Префектом.

— Стоп, стоп, стоп. Одну эльфийку кажется звать Винки.

— Джордж, я думаю.

— Что эту тайну.

— Можно открыть сыну Сохатого.

— Тем более что он.

— О ней и так знает.

— Вы о карте?

— Ты прав, Фред.

— Все наши тайны.

— Как открытая книга.

— Для Гарри Поттера.

— Сына Великого Сохатого.

Наконец то они достали карту. После того как, после приветствия, отобразилась карта, Фред (или Джордж) коснулся карты палочкой и сказал: "Винки". Ничего не произошло.

— Видимо я ошибся. Не страшно, значит просто поищем. Община у них большая, значит, найдем по скоплению имен.

И мы начали внимательно изучать карту. В какой-то момент, кстати, я заметил и Питера, но не стал обращать на это внимание близнецов. Я и сам еще не решил что с ним делать. Наконец, что-то похожее обнаружилось под большим залом. Во всяком случае, все имена у присутствующих были из одного слова, наподобии Пранки или Граби. Потом мы быстро нашли вход и я постарался запомнить маршрут. Правда, близнецы попробовали всучить карту мне, как законному наследнику, но я отказался.

— Пока мне она особо не нужна, а вы ее для дела используете. И еще. У меня есть вопрос и просьба. Вопрос. Какого черта Рон ко мне липнет?

— О! Просим прощения.

— За нашего непутевого брата.

— Но наша мама так много рассказывала о тебе.

— Что Рон поклялся что подружится с тобой.

— А наша сестренка.

— Милая Джинни.

— В тебя влюбилась.

— Пожалуйста, не обижай ее.

— Когда она приедет в следующем году.

— А с Роном мы поговорим.

— У него большие проблемы.

— С чувством меры.

— Ясно. И просьба. Сегодня уже не надо, но потом можете мне устроить экскурсии по замку?

— Конечно!

— С радостью!

— Мы расскажем тебе все тайны!

— Посвятим во все секреты!

— Если конечно.

— Ты поможешь нам.

— В наших безобидных.

— И милых развлечениях.

— Могу помогать идеями, я магию совсем недавно изучать начал. Буду подсказывать розыгрыши известные в маггловском мире.

— О наш спаситель!

— Великий Гарри.

— Истинный сын Сохатого.

— Мы внемлем твоей мудрости.

— Падаем ниц перед твоим умом.

— Стоп, хватит. Мне еще с эльфами встретиться надо успеть. До завтра.

До кухни я добрался без проблем, правда пришлось перещупать полкартины, прежде чем груша превратилась в ручку. А вот с изменением моего меню возникла неожиданная проблема. Нет, эльфы были не против, а даже очень за, только они не знали что именно мне надо готовить, и категорически отказывались когда я предложил просто делать еду с преобладанием мяса и картошки. По их словам, без точного рецепта очень легко приготовить невкусную, а то и вредную еду, а им в основном были доступны только рецепты, завещанные основательницей, Пенелопой Пуффендуй. Пришлось оставить им пятьсот фунтов, с наказом набрать книг о национальных кухнях России, стран СНГ, Англии и Германии. Как уж они собираются покупать книги я не знаю, но обещали сделать. Кроме того, я сам приготовил себе образец для завтрака, огромный бутерброд из черного хлеба, сверху ломоть варенного мяса натертый солью, сверху кружки помидоров, потом сыр. Все это в духовку на пару минут, и еще немного зелени сверху. На завтрак попросил приготовить два таких бутерброда и большую кружку крепкого кофе с тремя столовыми ложками сахара. С горкой. Да, семья Дурслей никогда не экономила на еде, и в прошлой жизни я тоже любил вкусно поесть. Бутерброд я взял с собой, перекусить перед сном, а завтра надо будет выбрать несколько рецептов, которые мне будут готовить. Без приключений я вернулся в спальню, в гостиной факультета была только одна целующаяся парочка, и больше никого. Меня они не заметили.

Глава 7

Понемногу я привыкал к учебе. Утро начиналась с завтрака. В первый день мои бутерброды произвели небольшой фурор за столом нашего факультета, и уже за ужином близнецы уминали какой-то пирог. Я тоже успел переговорить с эльфами, так что у меня было полноценное трехразовое питание. Утро с обязательной кружкой кофе, и какие-нибудь бутерброды с мясом, колбасой, котлетами, бужениной и так далее. Рецептов я эльфам выбрал много. На обед — суп, второе, салат и компот. На ужин какая-нибудь каша и опять же кусок мяса или птицы или рыбы, плюс что-нибудь молочное. Рон мне жутко завидовал, так как обычные блюда эльфов по его словам не шли ни в какое сравнение с едой его матери, а близнецы отказались ему помогать и сводить на кухню. Я своей порцией тоже не делился. В четверг мода на персональные блюда перешла и на стол Слизерина.

Занятия шли своим чередом. Гарри развлекался изучением чар Хогвартса, впрочем он это делал почти все время, а я доводил до идеала уже изученное. Разумеется, получая на каждом занятии свои пять-двадцать баллов. Рубины в копилку факультета так и сыпались. Второй в нашей группе была Гермиона, и она жутко мне завидовала. Так и тянулись дни пока не подошла пятница, а с ней и первый урок со Снейпом. Я все еще не определился, как с ним себя вести, не в последнюю очередь потому что не знал, чего хочу добиться. Зельеварение это конечно хорошо, с его помощью даже слабый маг может добиться очень серьезных результатов. Но кто сказал, что в следующем мире будут те же самые ингредиенты? С этой точки зрения руны выглядели намного перспективнее, равно как и нумерология. Однако в этом мире мне надо прожить еще не один год, и зелья мне в этом могут сильно помочь. Да еще и это послание от Хагрида, как будто мне заняться нечем. Да и сову надо менять, а то эта сволочь уронила письмо прямо в чашку с кофе. Или отделаться выговором? Так, в тяжелых раздумьях, я и зашел вместе с толпой в класс ко Снейпу.

— Гарри Поттер. — Услышал я. — Ах, да, наша новая знаменитость. — Блин, задумался.

— Знаменитость здесь.

— Гарри! — зашипела Гермиона, оказывается она сидела рядом со мной. Я недоуменно посмотрел на нее, что-то она часто оказывается рядом со мной. Не рано? После чего опять улегся на парте. Вступительную речь Снейпа я почти прослушал, раздумывая, а не послать ли мне всю эту школу к черту? Впрочем, из депрессии вызванной ранним пробуждением и прочими неприятностями меня выволок Снейп.

— Поттер! Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?

— Слабый вариант напитка живой смерти. Мне бы ваши проблемы, профессор. — Я тяжело вздохнул и опять улегся на парте.

— Один балл с Гриффиндора за наглость. Поттер, куда бы ты направился, если бы я попросил тебя достать мне безоаровый камень?

— По своим делам. Свой я вам все равно не дам. — Мать, что я творю? Я же разработал специальный план по примирению со Снейпом, даже не один. А огрызаюсь как будто хочу с ним поссориться. Хотя, что-то менять уже поздно.

— Пять баллов с Гриффиндора. — Ну и шипение. — В чем разница, Поттер, между борецом и капюшоном монаха?

— Растут в разных странах, больше ни в чем.

Вот тут Снейп завис секунд на пять. В принципе, мой ответ правильный, эта травка называется борец в Англии, а в Франции она же называется капюшоном монаха. А научное название аколит.

— Кажется, вы, Поттер, считаете себя самым умным? Все, записывайте. Златоцветник и настой полыни — настолько сильное снотворное, что получило название "глоток живой смерти". А не напиток, Поттер. Безоаровый камень — это камень из желудка козы, он спасает от большинства ядов. А насчет бореца и капюшона монаха, это одно и то же растение, которое также носит название аколит. И именно таких ответов я ждал от вас, Поттер. Пять баллов с Гриффиндора за невежество.

Я тяжело вздохнул и стал ждать продолжения. Как ни странно, на этом Снейп успокоился, и достаточно внятно объяснил как варить зелье для лечение нарывов. В паре с Гермионой получилось сварить его достаточно хорошо, во всяком случае зелье получилось почти прозрачное. Впрочем, баллы получил один Драко, у него зелье было полностью без мути. Невилл, как и ожидалось, расплавил котел, а я за это потерял баллы. Скажу честно, удивился, но никак не отреагировал и даже остановил дернувшуюся было Гермиону. Кажется, наладить отношения со Снейпом не получится. Ну и черт с ним.

Сходил к Хагриду, правда, вместе с привязавшимся Роном, погрызли кексы, посмотрели на газету. Ничего интересного. О родителях расспрашивать не стал, было элементарно лениво. В камине пока ничего не было, видимо яйцо он получит позже.

На выходных наконец-то полноценно пообщался с близнецами, причем в Выручай-комнате. Найти ее оказалось несложно, этаж я примерно помнил, где-то с пятого по восьмой, в коридоре, и напротив должен был быть портрет. Способ открытия я сообщил близнецам, а они уже вечером пятницы смогли ее найти.

Я откинулся на пляжное кресло, прищурившись посмотрел на море и объявил.

— Собрание молодых но в будущем великих магов считаю открытым! И для начала, организационные вопросы. Ваша цель в жизни?

— Открыть магазин.

— В котором мы будем продавать шутки.

— Розыгрыши и прочие веселые вещи.

— Мы станем знаменитыми.

— На весь мир!

— Все с вами ясно. А в Хогвартсе вы тренируетесь?

— Можно и так сказать.

— Только все считают это шалостями.

— У меня к вам предложение. Я спонсирую ваши исследования, плюс выделю денег на открытие магазина. При этом я буду его совладельцем с сорока девятью процентами. Устраивает?

— Мы подумаем.

— Подумаем.

— И решили.

— Что мы согласны.

— Тысячу передам в спальне, а пока я кое-что расскажу. Мой отец был анимагом, форма лось. — Близнецы переглянулись, но промолчали. — Сириус анимаг, форма собака. Питер анимаг, форма крыса. — Вот тут близнецы напряглись. — Рюмус как я уже говорил, оборотень, форма, разумеется, волк. Вы уже все поняли?

— Мы видели Питера Петтигрю рядом с Перси.

— А теперь в спальне первого курса.

— Но мы не обращали на это внимания.

— Эта крыса появилась у нас давно.

— Почти сразу после смерти Того-Кого-Нельзя-Называть.

— И живет она уже почти десять лет.

— Крысы так долго не живут.

— Мы думали об этом.

— Но Перси не позволял над ней экспериментировать.