— Я тоже читал 'О замысле Создателя' — уклончиво ответил Ричард — И понял из него, что все мы посланники, в том числе и ты, Веруна. А уж для чего ты послан — думай сам. Мне понравился твой господин, но не его планы. Он слишком упрощает задачу, назначает носителей зла, и хочет победить их ещё большим злом. Не спорю, это вполне осуществимо, зло — очень мощное оружие, только использовать его я и сам не хочу, и другим не советую. Если всё время побеждать зло ещё большим злом, мы в конце концов уничтожим всю жизнь на Земле, а может быть и саму Землю.

— Как мы можем уничтожить Землю, Божественный Принцепс? — искренне удивился Веруна.

— Мы — никак. Мы, наше поколение человечества — это ещё совсем малый ребёнок, который только пытается учиться ходить. Но от нас зависит, в какую сторону пойдут наши потомки. И если они пойдут по пути умножения зла, то смогут совершить и не такое злодейство. Апокалипсис на Земле устроят не Боги, а сами люди, наши потомки, если мы направим их по неправильному пути развития. Так что, как видишь, от нас тоже немало зависит, а может быть даже вообще всё. Мы, именно мы, делаем первый шаг из колыбели.

— И всё зависит от того, в какую сторону мы шагнём?

— Я не сказал, что всё. — улыбнулся Ричард — Но очень многое. Так что постарайся убедить своего господина не множить зло, без крайней на то необходимости. Мы — человечество. Сейчас нас разделяют религии, традиции, уровни развития и интересы правителей, но все мы, по сути, братья. Нужно искать пути преодоления противоречий, и начинать следует именно с религий. Они — самый поздний, самый верхний слой. Религия — это что-то вроде засохшей корочки на ране, которая мешает выходить гною. Ступай, Веруна. Ступай и подумай, время у тебя есть. Я планирую вернуться в Европу через год, а может и полтора. Завтра я хочу осмотреть храм Минакши, после чего двинусь в обратный путь.

— Ты больше не хочешь встречаться с императором, Божественный Принцепс?

— Не говори глупостей, Веруна. Император мне понравился, он похож на многих моих друзей. Многого не понимает, но откуда у него взяться пониманию? Помнишь ту деревню, где мы останавливались на четвёртый день пути? Помнишь, это хорошо. Там завёлся тигр-людоед, и я намерен снять с него шкуру. Если император захочет принять участие в этой охоте, я его приглашаю. А если нет, то пойму и не обижусь, важных забот у него и без тигров-людоедов сейчас хватает.

— И ты ничего не скажешь императору по поводу наследника-сенатора?

— Ничего. Всё, что нужно, ты расскажешь ему сам. Ты ведь уже и сам понял, что позволить наследнику постоянно проживать в Риме, было неправильным решением. Его следовало отзывать на отчёт после каждой сессии сената. Тогда бы он перестал постоянно дремать на заседаниях, а постарался бы хоть немного вникать в дела Принципата. Ступай, брахман, время позднее. Завтра договорим.

Осмотр храма Минакши, одной из жён Шивы, Ричард планировал ради Изабеллы. Пусть жена знает, что храм в честь неё уже построен, хоть и языческий, но невероятно огромный и роскошный. Да, богиня была трёхгрудая, а Шива трёхглазым и четырёхруким, но это всё аллегории, которая образованная женщина была способна понять без труда.

— Ну, как вам, моя богиня? — улыбаясь спросил Ричард, протирая Шиве третий глаз.

— Пошловато. Но если учесть, что они язычники, то простительно. — улыбнулась в ответ Изабелла, кивнув на торчащий фаллос Шивы — Видно, что своих Богов они любят и уважают, наделяя их качествами, которыми хотели бы обладать сами. За этого Бога вас здесь принимают, Сир?

— За него. Это Шива, если упустить незначительные мелочи и вычленить главное, то он Бог воинов, Бог войны и разрушения.

— Язычники. Им не дано понять, что с войной можно сочетать созидание. Рук ему добавили и глаз тоже, а зачем — сами не понимают.

— Не понимают. — кивнул Ричард, вспомнив вчерашний разговор с махараджей — Вам понравилась богиня Минакши?

— Красивая дама. Бесстыдство, конечно, выставлять её обнажённой.

— Она Богиня, нагота её не смущала, на людей она обращала не больше внимания, чем мы сейчас на муравьёв.

— На людей, может быть, но ведь были и другие Боги. Да и люди с тех пор сильно изменились. Я бы одела её в платье.

То, что в древние времена на Земле побывало множество разных Богов, не оспаривалось уже даже христианской церковью, ведь в Ветхом завете об этом прямо сказано. На этом фоне переосмыслили и подвиг Христа. Теперь считалось, что своим самопожертвованием он навсегда лишил других Богов возможности вернуться, и избавил души людей от их пагубного влияния, дав им возможность спастись. Сомнения были только насчёт Дьявола, но он Богом никогда не считался.

— Ты услышал, Веруна? Передай это пожелание жрецам.

— Услышал, Божественный. Приказать им одеть в платье эту статую, или создать новую, уже в платье?

Ричард вопросительно посмотрел на Изабеллу.

— Мы здесь в гостях, а они хозяева, Боги, хоть и языческие. Пусть оденут именно эти статуи. Толика целомудрия этой стране не повредит, пусть оно зародится именно в этом храме.

— Жрецы спрашивают, можно ли придать лицу Минакши ваши черты, Божественная? — перевёл бормотание жрецов Веруна.

— Можно, но только после того, как её оденут. И пусть установят здесь статую Христа-Спасителя. Не зря же мы привезли с собой скульпторов.

— А что... — Ричард ещё раз оглядел храм — Идея мне нравится. Добавим в храмовые жрецы нашего миссионера и пусть проповедует всем желающим. Возможность заслужить этой жизнью место в Раю, рядом с Создателем и Спасителем, многим в этом городе покажется привлекательной. С чего-то же нужно начинать путь объединения, пусть это и станет первым шагом. Распорядись, брахман. Шива и Минакши желают одеться и проводить время в компании Христа, а по воскресеньям слушать христианские проповеди.

— Ваши желания в этом храме — закон, Божественные.

— Вот и славно. Командуй, Веруна. А мы прогуляемся и осмотри комплекс снаружи.

Третьего июня 1201 года, мини-эскадра Принцепса взяла курс на Мапуто, столицу вассального королевства Южная Африка. Целый месяц общения Ричарда с махараджей, повлиял на того положительно. Никаких геноцидов он больше не планировал, по крайней мере, планов таких вслух не озвучивал. На завоевание всей Индии Ричард его благословил, но предостерёг от проявлений бессмысленной жестокости. В такой многонациональной стране, с её обширным пантеоном Богов, только начни этническую, или религиозную чистку — полыхнёт сразу всё. Нет, власть брать нужно, и непримиримых претендентов устранять тоже, но только точечно и только действительно непримиримых. Нашлось в пантеоне место и Христу. Христос — есть закон. Для этого он и являлся на Землю последним из Богов, чтобы стать Верховным Судьёй. Ересь, конечно, самая натуральная, но ничего лучше придумать так и не удалось. Да и вряд ли было нужно на этом этапе. Главное, что проникновение христианства в Индию начнётся с не самых плохих позиций, всё-таки Верховный Судья — даже в божественной иерархии весьма значимый пост, к нему будут обращаться в поисках справедливости, а справедливость, для подавляющего большинства людей, намного важнее других божественных милостей.

Тигра-людоеда Ричард на обратном всё-таки пути убил. Красивый зверь, весом под тысячу фунтов, его чучело станет настоящим украшением охотничьего зала в Сен-Жан-д'Акр. Кроме чучела, Принцепс получил в свою честь ещё и храм, заложенный прямо на месте его 'небывалого подвига'.

Махарадже, кроме пары скульпторов, оставили восемь музыкантов в качестве учителей. Уж больно понравилась императору южной Индии европейская музыка. Добровольно решили задержаться три живописца и один литератор. Всех их, вместе с чучелами носорога и тигра, должен был через год доставить в Сен-Жан-д'Акр Веруна.

В подарок своему вассалу, Ричард оставил один из слонобоев с полусотней патронов, 'Хронику Третьего крестового похода' в золотом переплёте с дарственной надписью, запасные музыкальные инструменты для образцов и глобус, на котором были отмечены границы Принципата, включающие в себя Европу, половину Азии, Африку и обе Лузиньянии. Глобус — чтобы предостеречь от необдуманных поступков. Пусть смотрит и сравнивает свою крохотную империю с владениями Принципата. Сравнивает и делает выводы. Не важно, что на огромных владениях проживало очень мало христианского населения, на глобусе этого видно не было.

Четырнадцатого июля 1201 года, круиз добрался до Африки. Мапуто был уже настоящим европейским городом, с величественным замком-палаццо короля, Гийома I Баскервиль, широкими проспектами, кафедральным собором, церквями, замком-монастырём Ордена Святого престола, замком Ордена Героев, музеем и термами. Уменьшенными копиями музея в Сен-Жан-д'Акр и терм Диоклетиана в Риме. Проблем с водой не было, поэтому город буквально утопал в зелени. Линия первых стен теперь окружала некое подобие Кремля, незначительную площадь внутри огромного города, а симпатичные, двух-трёхэтажные дома, крытые черепицей, вытянулись на целую лигу от центра, вдоль дорог на Ричардсбург* и Изабеллабург**.

*в нашей истории Йоханнесбург

**Кимберли

Король Южной Африки, Сир Гийом де Баскервиль, первый главный оруженосец Ричарда в Третьем крестовом походе, первый христианский герцог Багдада, первый приор-секретарь и хранитель святынь Ордена Героев, вернулся с сессии сената два месяца назад. Транспортная система, учитывая условия эпохи, работала практически безупречно, что в Средиземном море, что на сухопутном отрезке по Святой земле, от Лаодикеи до Басры, что в Красном море и Индийском океане, вдоль восточного побережья Африки. Если сильно торопиться, то путь от Рима до Мапуто, теперь занимал меньше двух месяцев. Скорость, конечно, пока не авиационная, но это уже кое-что. Сообщения же доставлялись, специально для этого созданными пакетботами, узкими и длинными малыми судами, не имеющими себе аналогов в другой истории, двухмачтовые, с косым парусным вооружением и гребной палубой. Которая, впрочем, использовалась довольно редко, и большую часть пути была наглухо задраена. Ведь полные штили на море — явление, на самом деле, очень редкое, но они нам запомнились благодаря множеству описаний в мемуарах и, последовавшими за ними художественных литературных сочинениях, однако, нужно учесть, что полный штиль на море, именно потому все и вспоминали, что это редкое событие и потому достойное упоминания, полное переживаний, словом, случающееся далеко не каждый день, и даже не каждый месяц. Поэтому экипаж пакетбота был очень малочисленнен, одни и те же матросы работали и с парусами, и с вёслами. Донесения из Рима в Мапуто и обратно, они умудрялись доставить за четыре недели. Они же, по итогам службы, повышались в военный флот. Старшинами команд, боцманами и даже офицерами. Текучесть кадров на пакетботах была как на истоке Ангары, описание которого, наконец удалось получить. Иркутск нужен, Иркутску быть. Туда уже отправились войска с инженерным корпусом. Крепость и порт из дерева они построят очень быстро, никакой Чингисхан их со спущенными штанами не прихватит. Нависая из Иркутска и построив флот, по Байкалу и Селенге можно будет перебрасывать значительные силы прямо в Монголию. Прямо к курганам их предков. А если ещё и пустить первыми кровь, победить в первой битве, то, как минимум, половину боеспособности врага списывай, не сомневаясь. Всё рассыплется на партизанщину, которую сможет додавить Филипп-Бастард с сопровождающей его Датской бригадой. В военном отношении такой себе план, всё на грани, всё 'на соплях', и хотелось бы договориться полюбовно, но даже 'план на соплях' добавит Филиппу веса на переговорах. Или наоборот — здравствуй, псих ля-ля и Царствие тебе небесное. В любом случае, Принц-Бастард знал на что идёт и выбрал смерть, или славу, которая его обессмертит. Викинг. Викинг, отмороженный на всю голову. Впрочем, он туда не жертвенной овцой отправился. Пока их вырежут всех до последнего, половины монголов не станет. Эту бригаду Датского легиона готовили захватывать плацдармы, а тут она вообще в 'тепличных' условиях окажется. Не нужно бросаться на незнакомый берег из корабликов, на которых треть личного состава постоянно блюёт. Но уже научились гнать в атаку и таких. А уж тут-то... Придут как почётные гости, отоспятся, отожрутся, приведут в порядок амуницию... Лишь бы сами первыми не напали, а то позора потом не оберешься. В учебниках истории будущего. Напишут ведь — взял, и истребил мирный народ. Чисто из злобности. Впрочем, Бастард в тайну будущего посвящён лучше всех, с ним Ричард работал целый месяц персонально. Дурить он не будет.

Кстати, в этом общении и Ричард узнал немало нового о своём настоящем. Оказывается, теперь право поместить свой портрет, а тем более статую, а тем более конную, в музеум, ценилось очень дорого, очевидно, что музей в Сен-Жан-д'Акр пришла пора расширять. Культура в массы проникла, и она-то была уже личной монополией Ричарда. Которую никто пока не ценил. Дураки... К чёрту золото, к чёрту земли, дайте мне монополию на культуру и средства её распространения, и я всё равно буду вашим господином. Культура и мода, два явления, которые являются крупным бизнесом, который из нуля развивается чисто на рекламе. Реклама тоже была монополией лично Ричарда. Не совсем монополией, но контрольным пакетом, как и во всех совместных с Ицхаком Левитом предприятиях. И реклама, буквально создающая золото прямо из воздуха, тоже пока никем не ценилась. Эх, хорошо править в начале тринадцатого века. Парни рвутся на смерть и не умеют считать денег. Кстати, в Риме появились рестораны для Преторианцев, то есть, кавалеров Ордена Героев на колодке, первый номер оного носил сам Ричард, который, как раз в момент учреждения знака отличия, передал цепь Магистра Спящему Леопарду, а себе взамен взял знак номер один. В рестораны преторианцев он находил время выбираться раз в две недели, но это событие всякий раз было для Принцепса настоящим праздником.

Южная Африка уже кормила себя сама, поэтому необходимость в организации централизованного снабжения отпала, теперь всё недостающее поставлял рынок. Королевство являлось неотъемлемой частью Принципата, и за торговлю с ним с купцов не взымался 'колониальный' налог, а товаров на продажу здесь производилось уже немало. Спросом пользовались слоновые бивни, крокодиловая кожа, шкуры леопардов и зебр, ценная древесина и изделия из всего этого. Гийом де Баскервиль многому научился у своего сюзерена, поэтому старался как можно меньше продавать сырьё, и как можно больше его перерабатывать. За первоначальные вложения в Южную Африку можно было не волноваться, через пару лет они вернутся, а после пойдёт чистая прибыль, а ведь кроме золота и алмазов ещё не вскрыты богатейшие запасы угля, всех возможных металлов. Нет здесь только нефти, но оно и к лучшему. Сейчас купцы завозят в основном только керосин, а если бы потребности в нём не было, пуповина бы разорвалась, и королевство из вассала, постепенно стало бы сначала Доминионом, а потом и вовсе, какой-нибудь независимой от мнения местного населения республикой. А такое ведь вполне возможно.