Сэт Возрождение

натыкался на выжженную землю, на которой проходили

сражения. Уничтоженную военную технику и убитых солдат

было не счесть: изуродованные тела, кровавые и изрешечён-

ные от пуль, лежали под палящим солнцем. Вдали были

слышны выстрелы автоматов. Судя по всему, в горах вновь

шла кровопролитная война, и, судя по количеству жертв, конфликт был остро развит. За десять лет моего отсутствия, мир мог сильно измениться. И узнать все подробности я мог

только попав в город.

Через шесть часов пути я наткнулся на поселение. Вы-

глядело оно весьма недружелюбно, так как люди, которые

стояли у своих дворов, выкрикивали что-то на нерусском

языке, мужчины были вооружены, но не проявляли агрессии, просто смотрели грозным взглядом исподлобья. Дома были

полуразрушенные и, судя по множеству гильз на земле, тут

проходили многочисленные столкновения русской армии

против боевиков. Вскоре, на шум вначале улицы, многие выхо-

дили из своих дворов поглядеть на нежданного гостя, который

свалился, как снег на голову. Мне было спокойно, я знал, что

ничего не случится, хотя некоторые мужчины заряжали ору-

жие и направляли на меня, с целью устрашить, но, глядя на

мое безразличие, просто молчали, медленно опуская автома-

ты, и наблюдали за моим поведением. Улица была длинная, и

я не спеша шел, разглядывая людей, которые, в свою очередь, разглядывали меня. Из-за щелей заборов, перешептываясь, маленькие дети смотрели на незнакомца, а дети чуть постар-

ше решили последовать за мной, выкрикивая что-то вслед: они, как шакалы, ждали какой-то негативной реакции, как бы

провоцируя меня на конфликт. Все это длилось недолго, когда

женские голоса матерей заставили их развернуться и уйти по

домам. Преодолев почти большую часть улицы, я встретил

мужика славянской внешности. Одетый в рваные военные

штаны, весь исхудавший, покрытый синяками и ссадинами, он тянул за собой старую ржавую тачку, в которой большой

кучей были навалены камни. Заметив меня, он остановился, поставил тачку и поднял голову, на его шее петлей висела ве-

ревка, конец которой был привязан к тачке. Как я понял — это

был один из пленных, которых обычно боевики используют, как рабов. Во взгляде мужика читалось недоумение и даже

радость, видимо, долго он тут был среди чужого племени.

Руки его дрожали, лицо перекосилось, и, казалось, что он

сейчас заплачет от счастья. Глядя на него, мне стало немного

грустно, я никогда не видел, чтобы так были замучены люди, сколько же он тут провел, месяц, два, а может год?

— "Чего встал? Шевелись!" — К мужику подошел одетый

в военную форму боевик и ударил его ладонью по затылку, скрючившись от боли, бедняга схватил тачку и двинулся

дальше.

Только я хотел подойти и наказать очередного бородатого

негодяя, как мое внимание привлекли машины, которые вы-

ехали из-за поворота и мчались в мою сторону. Три черных

джипа промчались мимо, но тут же затормозили. Из внедо-

рожников начали вылезать люди с автоматами наперевес, окружать меня и что-то выкрикивать на своем непонятном

языке, в этот момент я всерьез задумался над изучением этого

языка или хотя бы одного слова, которое заставит их замол-

чать. Боевики, которые стояли передо мной, напоминали мне

тех, что я уже встречал сутки назад. Они были так же одеты, до зубов вооружены, злы и не проявляли хороших намерений.

— "Я Сэт Шакриз. И я советую вам убрать оружие, сесть в

свои машины и ехать дальше". — Провоцируя их на конфликт, мне было интересно, кто у них главный, если в прошлый раз

я игрался и наказывал вожака стаи шакалов, то в этот раз, мне хотелось быстрее его нейтрализовать, это дикий народ, и их нечему учить. Но, к моему удивлению, они опустили

оружие, переглядываясь и что-то обсуждая, они были в за-

мешательстве, но потом все повернулись к ближнему джипу.

Из окна заднего сидения я увидел того самого искалеченного

мною предводителя боевиков. Практически все его лицо было

обмотано бинтами, скрывая разрезы в виде знака Сэт. Напол-

ненный страхом взгляд уставился на меня, как бы упрашивая, пощадить всех, кто находился в деревне. Он понимал, что

многое зависит и от него, и громким голосом он выкрикнул: —

"Сложите оружие, садитесь в машины и поехали".

— "Я заберу пленных с собой". — Услышав мой голос, он вздрогнул, посмотрел на мужика с тачкой поодаль, потом

перевел взгляд на меня и закивал.

— "Забирай, всех забирай. И машину одну возьмите, только не тронь никого, я обещание сдержу". — Видимо, он

был очень весомой фигурой, раз после сказанных его слов, все оружие из рук попадало на землю, веревку с шеи раба

перерезали, а ко мне подошел один из водителей и протянул

ключи от внедорожника.

— "Не надо, поедешь с нами, отвезешь нас до ближайшего

мирного города, а потом вернешься домой". — Парень с ще-

тиной на лице, одетый в новую военную форму, повернулся

к главному, который кивнул, как бы говоря: "Делай все, что

скажет этот человек". Сжав ключи в кармане, тот пошел к

машине и завёл ее, дожидаясь меня.

— "Кто ты? — боевик смотрел на меня все с тем же стра-

хом. — Как ты смог убить весь мой взвод голыми руками?"

— "Я тебе уже сказал кто я, я — Сэт". Справедливость меня

заставила убить твоих людей, а тебя покалечить, и ее сила

непомерна. Помни, что я тебе сказал, неси весть о нас, пока

живешь. И не забывай, что я тебя пощадил, воспитывай детей

и внуков, и не вздумай взять в руки оружие. Иначе я вернусь".

— "Я клянусь, я сдержу обещанное слово". — Израненное

лицо скривилось в страхе и глаза с жалостью и прошением

смотрели на меня. Этот человек был подавлен, он готов был

все сделать, но не брал лишнего, лишь забирал то, чего он

не имеет права держать у себя. В конце улицы показались

двое худых пленных в оборванных лохмотьях, заменяющих

одежду. Они шли быстро, за ними шли солдаты с автоматами

и подгоняли их, тыкая в спину дулом.

— "Все оружие, что есть в деревне, собери вон на тот

холм и сожги". — После сказанных мною слов, один из самых

здоровых солдат подошел ко мне, сжимая кулаки.

Видимо, ему больше всех не понравилось, что мальчишка

семнадцати лет командует бородатыми головорезами. Он что-

то выкрикнул, ему вслед начал кричать их командир, повторяя

что-то, видимо приказывал остановиться, но тот не останав-

ливался. Глядя на происходящее, все вокруг просто стояли

и не вмешивались, не знаю, о чем они думали. Везде было

много звуков: некоторые боевики отговаривали товарища, крик детей и подбадривание многих сельчан, которые стол-

пились за сотню метров от машин. Когда ко мне приблизился

этот здоровяк под два метра ростом, с большими ручищами, я подумал, что лучше всего сделать все быстро, но крайне

жестоко, дабы все вокруг поняли, что надо слушать приказы.

И первый удар был моим, простой и открытый, прямо в жи-

вот, но настолько сильный, что громила скрючился и упал на

землю. Все вокруг затихли, они не ожидали того, что увидели, но того, что я сделал потом, они не ожидали еще больше. Взяв

его за левое плечо и, сжимая его с такой силой, что громила

не выдержал и заорал. Правая рука тут же взяла его за горло

так крепко, что он замолчал. Прошла одна секунда, и я сжал

руки со всей силы, отдаляя их друг от друга, кровь брызнула

мне в лицо, и на всех, кто был рядом, и слышен был лишь

невообразимый хруст разрывающихся шейных позвонков. Я

поднял глаза, и увидел, что все, кто стоял рядом тут же оступи-

лись на шаг назад. На их лицах читалось то, что нельзя было

просто назвать страхом или ужасом, это было нечто глубже, и

я почувствовал, что благодаря их новому ощущению, я имею

полный контроль над ними. Они не забудут меня никогда, ведь

теперь я ассоциируюсь у них со страхом. Несмотря на силь-

ную психику и опыт в военных действиях, многочисленные

убийства и прочие ужасы, что они видели или сами творили, я сломил их изнутри.

— "Взяли все оружие, что есть в деревне, и сожгли его

вон на том холме". — Моя рука указывала на холм. С паль-

цев лилась алая кровь убитого и небольшие порывы ветра

подбрасывали капли к ногам боевиков. Долго не думая, они

тут же начали разгружать джипы и нести все боеприпасы к

холму. Некоторые пошли вдоль улицы, заставляя всех жителей

собрать оружие, что у них есть и нести на холм. Возражений

не было.

Посмотрев немного на то, как горит куча оружия, я сел в

джип на переднее сидение. Сзади втроем сели бывшие рабы, они были рады тому, что их освободили, но увидев как обезгла-

вили высокого, боялись что-либо сказать, водитель дождался, когда я закрою дверь и поехал. Всю дорогу мы молчали.

— "Ты все больше и больше меня удивляешь. Так быстро

освоиться со своей силой, достойно верховного Сэта. А то, как ты поступил с тем человеком, такое жестокое обращение, было под силу только Трэотам. О них немало легенд было

сложено, впрочем, как и о тебе".

Дэаль рассказывала разные невообразимые истории, а я

слушал и смотрел в окно, но мои мысли уносили меня дальше

от этого места или, быть точнее, глубже. Мы проезжали множе-

ство деревень, блокпостов, кордонов и повсюду были солдаты

кавказских боевиков. Видимо, удача в этой войне была не на

стороне русских. Поначалу я думал, что обязан мыслить па-

триотически и ненависть ко всем, кто идет против славянского

рода, должна быть обязательной. Но мне было все равно на

национальности, русская кровь человека не делает русским. Я

вырос среди русских, и помню, как они ко мне отнеслись. Теперь

моим родным родом были Сэты, и кровь моя не имеет значения.

Может, быть русским не значит иметь светлейшую кожу, яркие

глаза и определенную наследственность по внешности. Эту

страну основали князья, которые чтили своих предков и свою

историю, а народ, который следовал за ними — отдавал дань ка-

ждому воспоминанию летописи. И, глядя на нынешних людей

страны, их нельзя назвать русскими, их дух ослаб, их ценности

примитивны, а многовековая история, что была сотворена вели-

кими предками, им больше не важна. Важны только деньги, и

общество теряет себя почти каждый день. Это уже не русские, они в душе стали дворнягами. Ведь только дворняга вцепится в

горло своего сородича. Я не хочу, чтобы наследие предков рус-

ского народа пало, ведь это и моя земля тоже, необъятная земля, которую я люблю, и хочу защищать так же, как защищали ее

предки. История этой страны возродится или канет вне бытие, ведь человек без истории, как дерево без корня.

— "Мы через пару часов будем в Моздоке. — С сильным

акцентом, перекрикивая шум от колес, предупредил води-

тель. — Куда именно ехать там?".

— "На любой вокзал, с которого я смогу добраться до

севера".

Прибытие в город прошло удачно. Улицы были чисты, спокойны и безмятежны. Но долго я не задержался в этом

месте. Водитель отдал мне пачку денег, обвязанную резин-

кой. Молча сел в автомобиль и уехал. Остальные пассажиры

проводили меня до вокзала и отправились в военную часть.

Время текло быстро, и нельзя было терять ни минуты. Сев на

ближайший поезд до севера, я заплатил немного денег прово-

днику, который был только рад подзаработать. За сорок тысяч

рублей я получил одноместное купе в крайнем вагоне, и мне

никто не задал ни вопроса по поводу отсутствия документов, которые сгнили в горах в палатке лет десять назад.

За всю дорогу я уснул всего раз, и то не от утомления, просто в одну секунду хотелось погрузиться в глубь своих

мыслей, за ту грань, где нет моего контроля. Мне снился

храм, в котором я обрел бессмертие. Но он был не таким, каким я его видел в последний раз. Вместо руин у подно-

жья горы, я видел множество каменных колонн, которые

обвивали каменные змеи, а наверху стояли знаки Сэтов. У

самого входа возвышались две статуи. Я стоял на дороге, где

колонны держали арки, создавая коридор от входа в храм, и вел он к обрыву. На арках обвивались растения и свисали

до самой земли, чувствовалось, что это место — как дом.

Мое внимание привлек голос со стороны обрыва, и когда я

подошел к краю, то увидел целый город, который находился

на высоких скалах, которые, как пальцы великана торчали

из земли, а под ними протекала река. Множество растений

переплетались на скалах, заменяя мосты для передвижения

от одного пальца к другому. К низу скалы были все уже, а

некоторые и вовсе смыло в основе, но они держались друг

за друга за счёт растений.

— "Сэт, дитя мое". — Я повернулся и увидел красивую

женщину. Черные волосы, светлое лицо, темные брови, ко-

торые придавали ей неповторимое изящество, и конечно же, карие глаза, от которых душу сводило. На ней был одет чер-

ный плащ, а от одного плеча к другому висели разросшиеся

ветви с листвой.

— "Кто вы?". — Она подошла и прикоснулась ладонью к

моей щеке. Отчего мне стало спокойно.

— "У меня много имен, я воплощение этой планеты, я

воплощение этой земли, являлась к тебе во сне и наставляла

на путь испытаний, который ты взялся проходить. Но Сэты

звали меня Акиара, я мать всего живого".

— "Акиара. Природа, небо и земля". — Я встал на одно

колено, опустив голову.

— "Не надо дитя мое, ты не раб, ты моя жизнь, и я скло-

няюсь перед вами дети мои". — Она обняла меня одной рукой, и я словно оказался под крылом большой птицы. — Ты уже

окреп и пролил первую кровь. Твоя сила растет, а с ней и моя.

Тебе открылись сила Нуанов и их сила вселения страха. Ты

манипулируешь людьми. Это хорошо, главное, чтобы впереди

ты справился с врагами, которые уже ищут тебя.

— "Меня ищут? Но кто и откуда они узнали про меня?".

— "В тот момент, когда ты прошел испытание, которое

выпадало также на долю твоим предкам, ты уснул на столе, получив бессмертие Сэтов. Тем самым, ты стал первой каплей, за которой последует буря. Те люди, что возглавляли армию

последней империи, остались тут, они и сейчас господствуют, они и живут за счет моей жизни, и той, что была у Сэтов. С

твоим появлением, ты пошатнул равновесие энергии, которое

они установили, ты вернул силу себе, мне и многим своим

собратьям.

— "Собратьям? Но ведь Сэтов больше нет".

— "Это пока что их нет, но речь не о них, есть те, что были

подвержены изменениям, они окрепли и начали вырываться

из темниц, в которые их затащили люди. Много жизней они

забрали, впрочем они были всегда неуправляемы".

— "Что за род Сэтов это мог сделать, Трэоты?".

— "Нет, этот народ родом от седьмого Вертуджья".