Художник и Дракон

Джеймс посмотрел на Люциуса и выразил общую мысль.

— Влипли.

— Поттер, у тебя еще одного ребенка нет случайно? — поморщился Люциус. — Ты извини, но твоего Ричарда я и близко к сыну не подпущу, проще будет заплатить виру за нарушение договора.

— Вообще-то есть, — признался Джеймс. — Но он живет среди маглов.

— Да я скорее сквиба приму в свой дом как невесту, чем твоего сыночка, — Малфлою хотелось плеваться.

— Знаю, — вздохнул Джеймс, — и ты не поверишь, но я уже не раз жалел, что его крестным является наш Светлейший. Обидно, что Гарольд с рождения оказался сквибом. Наверное, из него Наследник Рода и то лучше бы получился. Я с восемьдесят седьмого года пытаюсь вдолбить в голову Ричарда Кодекс Рода, но с тех пор, как он оказался в Хогвартсе... Да что тут говорить, ты и сам знаешь, как директор ему во всем потакает.

— Хм, а Магия Рода как отнеслась к Ричарду? — спросил Люциус.

— Как-как, — скривившись, словно проглотил лимон, произнес Джеймс, — признала как потомка и все, мне об этом поверенный рода сообщил, когда сын решил втайне от меня пройти проверку. Мордред, Люциус, я соглашусь даже вписать Гарольда в этот брачный договор, если ты окажешь мне ответную услугу.

— Какую? — это показалось интересным аристократу.

— Со слов Сириуса я хорошо помню, что твоя супруга целитель, и не просто целитель, а Темный Целитель, — Джеймс задумчиво посмотрел на Малфоя. — Так вот, перед тем как мы подпишем все эти бумажки, я хочу, чтобы она полностью обследовала Лили. С ней что-то произошло после того, как Ричард приезжал на втором курсе на каникулы. До этого она часто гостила у сестры, навещая там Гарольда. Хотя, признаюсь, я сам виноват в том, что оттолкнул от себя одного ребенка — хоть он и сквиб — только для того, чтобы приблизить другого. Гарри живет там с тех пор, как Ричард закатил в пять лет истерику. Тогда нам и стало известно, что хоть малыш и сквиб, но у него уже пробудился один из Даров, о котором наша семья всегда умалчивала — серпентарго.

— Но если мальчик змееуст, то вы должны быть потомками Слизерина, — Люциус внимательно посмотрел на Джеймса.

— А оно так и есть, — хмыкнул Поттер, — просто это наша тайна, секрет семьи, который мы не разглашаем. Мало кто знает, что Слизерин имел трех детей и одного бастарда рода. Потомка по линии бастарда ты сам хорошо знаешь, Марволо Гонт. Наша же семья — потомки его дочери, которая носила имя Белинда и была самым младшим ребенком из всех детей Салазара.

— Вот оно, значит, как, — Люциус задумался, прикидывая, какие перспективы могут возникнуть для его семьи в будущем, когда они породнятся с Поттерами. — А что насчет остальных двух?

— Ветвь второй дочери, прервалась полностью еще в пятнадцатом веке, — ответил Джеймс, — а вот что касается сына Слизерина, то где-то с середины шестнадцатого века линия скрыта, и что с ней, мы не знаем. Возможно, что где-то потомки по этой линии и живут, если только она не прервалась.

— Хорошо, я попрошу Нарциссу, чтобы она обследовала твою супругу, — наконец решился дать свое согласие Люциус, — а в качестве предлога для посещения моего дома приглашаю тебя и твою супругу на светский раут, который мы время от времени устраиваем, предварительно отправившись куда-нибудь отдохнуть.

— От имени Рода Поттер я принимаю приглашение, — кивнул Джеймс, приложив правую руку со сжатой в кулак кистью к груди в области сердца.

— Брохард, как долго может занять подготовка документов? — обратился Люциус к гоблину.

— О, лорд Малфой, ровно столько, сколько на это потребуется, — ответил гоблин, — я могу заняться документами, а потом прислать их вам в Малфой-мэнор или пригласить Вас в банк для их подписания.

— Предпочту еще раз прийти в банк, — поморщился Люциус. — Что скажешь, Джеймс?

— Соглашусь с тобой. Думаю, нашим дамам и наследникам об этом пока не стоит говорить, — согласился Джеймс.

После этого, потратив еще несколько минут на разговор с гоблином, мужчины покинули банк.

* * *

Едва Поттеры вернулись домой, как Ричард сразу же, даже не спрашивая разрешения отца, отправился на свой остров. Джеймс только про себя усмехнулся. Он уже давно закрывал глаза на то, что творил сын, в очередной раз жалея о том дне, когда выбрал Дамблдора в крестные наследнику. Но сейчас он имел шанс поговорить с Лили будучи уверенным, что их разговор останется в тайне.

— Лили, нам нужно поговорить, — Джеймс посмотрел на свою супругу.

— Хорошо, — кивнула Лили, явно недоумевая, о чем может пойти речь.

— Думаю, я сделал несколько лет назад большую ошибку, когда из-за каприза Ричарда отослал Гарри, — Джеймс старался подбирать слова осторожно, чтобы не разразился скандал.

— Но ты же сам тогда сказал, что ему будет лучше в мире обычных людей, — пожала плечами Лили.

— Ты помнишь причину, по которой мы отослали нашего сына? — спросил Джеймс.

— Да, кажется из-за того, что у мальчика обнаружилась способность говорить со змеями, — Лили внимательно посмотрела на супруга.

Волшебница про себя усмехнулась: она помнила о своем родстве с родом Слизерина. Благодаря Северусу она смогла стать Мастером Зелий. Эту информацию Лили не разглашала, и ей не раз это спасало жизнь. Одним таким случаем стало подлитое ей зелье, и подлил его ей именно Ричард. Вот только никто не знал о самой главной тайне Лили Поттер, которую она скрывала от всех. Благодаря своему дяде Марволо женщина имела полный иммунитет к абсолютно любым зельям, направленным на угрозу жизни. Тогда же она вместе с Марволо, едва узнав о том, что это за отрава, решила играть по своим правилам. Ее сын даже не подозревал, что зелье, которое он подлил собственной матери, на нее не подействовало.

— Сейчас я жалею, что не сказал тебе всего ни перед нашей свадьбой, ни когда у нас родились сыновья, — Джеймсу признание давалось с трудом. — Дело в том, что Гарри не единственный, кто может говорить со змеями.

— Я знаю, Марволо ведь как потомок Слизерина тоже обладает этим даром, — поморщилась Лили.

— Нет, тут иная ситуация, — покачал головой Джеймс. — Этот дар он мог унаследовать от меня, как от потомка Слизерина, что наша семья на протяжении нескольких веков тщательно скрывает. Род Поттеров всегда был Темным, а то, что нас считают Светлыми — всего лишь наша маска, уберегающая семью.

— Тогда я тоже должна сделать признание, — вздохнула Лили. — В тот год, когда ты отослал Гарри, я связалась с Марволо, и он предложил мне пройти проверку крови одним древним ритуалом его семьи. Короче, Джеймс, я тоже потомок или наследница, смотря как посмотреть, Салазара Слизерина.

— Значит, Гарри... — догадка моментально возникла в голове Джеймса. — Он не сквиб, он маг, как и мы с тобой, только его силы должны были раскрыться позднее. Если то, о чем я сейчас думаю, правда, он должен будет вступить в наследие. Мерлин нас сохрани, Гарри ведь на момент вступления в наследие должен будет неизвестно сколько времени провести в облике Василиска.

— Петуния, — побледнела Лили, — она же ничего не знает об этом. Я из ее писем знаю, что Гарри учится во Франции, в какой-то частной школе магии, так как его способности раскрылись, когда он уже жил в Литтл Уингинге. Мы должны предупредить ее о том, чего ей следует ждать.

— Тогда нам следует отправиться к ней немедленно, — кивнул Джеймс, после чего они аппарировали в Литтл Уингинг.

Глава 10

Тик-так, тик-так, тик-так...

Ричард вошел в комнату, в которой на стенах висело огромное множество разнообразных часов, однако он не обратил на них никакого внимания. Его основной целью, как обычно, стали большие напольные песочные часы, стоявшие в центре комнаты. Достав из кармана шелковый мешочек, он высыпал внутрь клепсидры очередную порцию песка.

— Кто бы мог подумать, что песчинки в этих часах, собранные мной — это время тех магловских детишек, что попадают на остров. Они даже не замечают, как теряют собственное время, ведь попадают на остров они такими юными, а возвращаю я их мадам повзрослевшими. Они не понимают того, что, проводя часы в обустроенной для игр комнате, оставляют в ней лучшие годы жизни. Чистая детская энергия времени — мой шанс получить бессмертие, и даже великий ученый Фламель перед этим окажется бессилен. Отныне и навсегда я беру себе имя Часовщик, Песочных Дел Мастер. Осталось совсем немного, и часы полностью заполнятся песком. Это будет означать мое пришествие.

Кому это говорил Ричард, так и осталось непонятным, ведь кроме него в комнате никого не было.

Покинув помещение, он отправился в большой зал, оформленный в песочном цвете, где уже собрались его друзья.

— Ричард, как долго нам осталось ждать? — спросил один из них, едва юноша вошел в помещение.

— Недолго, Альд, недолго, — улыбнулся Ричард. — Часы почти полностью заполнены.

— Наконец-то, — вздохнул другой. — Мы слишком долго шли к нашей цели.

— Самое главное, в мире нет тех, кто представлял бы для нас опасность, — подметил третий, — а ведь мы до сих пор так и не смогли разгадать, почему на нас действует их взгляд.

— Нам потребуется время, чтобы эта планета стала для нас пригодной, — произнес второй. — Она должна стать пустыней от северного до южного полюса. Сейчас у нас осталась только одна угроза — вода.

— Ну, я бы так не сказал, — произнес тот, кого Ричард назвал Альдом. — Вода все равно нам будет нужна, хотим мы этого или нет.

— Она останется только в тех местах, что люди зовут оазисами, — подметил четвертый, — а вот все остальное станет пустыней, и людям придется с этим смириться.

— Хватит, еще успеете поговорить об этом, — оборвал разговор Ричард, — мы собрались не для того, чтобы обсуждать водные ресурсы.

— Ты прав, — коротко кивнул Альд.

* * *

На Тополиной улице, расположенной недалеко от Тисовой, располагалась аппарационная площадка, так как над всем городом был раскинут противоаппарационный купол. Раздался хлопок и на ней появились двое. Маги из Отдела Тайн, которые несли вахту, лениво посмотрели на прибывших и вернулись к своим обязанностям. Внимание они в основном уделяли тем, кто прибывал в город впервые, а этих двоих они хорошо знали. Это была Лили Поттер, которая в последние несколько лет тут не появлялась, а во втором маге ими был опознан синьор Альфареро — любитель искусства, который иногда бывал в городе, желая приобрести работы Харальда Колубрума, также известного в узком кругу как Гарольд Джеймс Поттер.

— Леди Поттер, синьор Альфареро, — к ним подошел один из магов. — Вы к семье Колубрум?

— Да, Кондор, — ответила Лили, бросив на мужа взгляд, требующий объяснения.

Так получилось, что сотрудников Отдела Тайн за его пределом знали исключительно по прозвищам, а их настоящие имена никому не были известны.

— Вы надолго? — это была стандартная процедура, которая появилась в последние два года.

— Еще не знаю, — вздохнула Лили, — я тут по делам семьи, так как открылись некоторые обстоятельства, из-за которых я и прибыла сюда.

— Надеюсь, это не помешает приобрести мне несколько работ юного Харальда, — произнес Джеймс.

— Приятного вам пребывания в городе, — после этого маг вернулся к своим обязанностям.

Едва покинув площадку, Лили внимательно посмотрела на мужа.

— Ну, и что это за история с синьором Альфареро? — спросила она.

— Нет никакой истории, — улыбнулся Джеймс, — это просто испанский вариант нашей фамилии.

— Я не об этом, — Лили ждала объяснений от Джеймса.

— Хорошо, — вздохнул Джеймс, — я Мастер Иллюзор и ношу иллюзию еще с первого курса Хогвартса.

— То есть твой облик несколько другой? — недоуменно произнесла Лили, пока они шли к дому ее сестры.

— Да нет, такой же, правда... — Джеймс на минуту задумался и, что-то решив для себя, скинул иллюзию. На его месте стоял настоящий аристократ, чьи волосы оказались заплетены в боевую косу, в отличие от хвоста, в который собирали свои шевелюры остальные аристократы. Взгляд стал более выразительным и серьезным, а глаза приобрели миндалевидные очертания со змеиным зрачком. Тело стало более спортивным. От привычного Джеймса Поттера, которого Лили знала всю жизнь, не осталось ровным счетом ничего. Это был совсем другой человек, вернее, волшебник.

— Мерлин, — выдохнула Лили, — кажется, я влюбилась в собственного мужа как обычная школьница.

— Как насчет тебя? — Джеймс посмотрел на нее. — Ты ведь, похоже, тоже носишь иллюзию?

— Вот только я не Мастер Иллюзии, как ты, — Лили улыбнулась Джеймсу и сняла кулон, который носила с девяносто второго года, когда Ричард сделал попытку напоить ее зельем. Ее медно-рыжие волосы стали более благородного оттенка, глаза — миндалевидными, с... продолговатым зрачком, больше присущим рептилиям. Лили чуть-чуть приоткрыла свой рот и высунула оттуда раздвоенный змеиный язычок.

— Шшш-то ссска-шшше-шшшь? — спросила Лили.

— Черт подери, что у тебя за наследие? — вздрогнул Джеймс.

— Василиск, — пожала плечами Лили, надев обратно кулон, — правда я, в отличие от Гарри, позднее вступила в наследие. Помнишь мое месячное отсутствие? Меня в своем родовом поместье скрыл Марволо, дабы я могла его полностью принять.

— А твоя сестра знает об этом? — Джеймс бросил заинтересованный взгляд на Лили.

— Нет, я решила тогда, что не стоит об этом говорить, — призналась Лили, — а теперь об этом жалею.

За разговором они незаметно дошли до нужного им дома.

* * *

В гостиной дома на Тисовой улице обсуждали сложившуюся ситуацию. Несколько дней назад Гарри почувствовал вступление в наследие. Племянник семьи Колубрум скрылся в переделанном подвале и теперь те строили догадки, сколько времени может занять его принятие, когда их разговор оказался прерван звонком в дверь.

— Кто бы это мог быть? — задумалась хозяйка дома, в прошлом Петуния Дурсль, а сейчас леди Гвендолин Колубрум, перед тем, как открыть дверь.

— Лили? Синьор Алехандро? — если появлению Джеймса Гвендолин не удивилась, так как тот давно стал частым гостем в их доме, то появление сестры, первое за несколько лет, привело ее в замешательство. — Что же мы стоим? Проходите.

В гостях семьи Колубрум в тот день находились Северус Принц с супругом Сириусом Блэком, а так же Марволо Гонт.

— Лили, Алехандро, — мужчины были рады видеть любимую ими волшебницу и каждый из них счел своим долгом запечатлеть поцелуй на ее руке, а ее спутник удостоился крепкого рукопожатия.

— Лили, что тебя привело? — спросила у нее сестра.

— У него спросите, — состроила из себя обиженную женщину Лили и кивнула в сторону Джеймса. — Дома я этой рогатой сволочи все оленьи рога переломаю.

У всех на лице читалось полное недоумение, никто не мог понять, откуда Лили знает испанца.

— Сам скажешь? — Лили явно провоцировала Джеймса.

— Только вместе с тобой, — усмешкой на усмешку ответил Джеймс.

Кивнув друг другу, Лили сняла с себя кулон, а Джеймс, наоборот, накинул на себя иллюзию. Оба оказались довольными, как мартовские коты, объевшиеся сметаны, глядя на реакцию друзей. Прежде чем продолжить разговор, она вновь надела кулон, а ее муженек сбросил надоевшую иллюзию.