Мы в ответе за тех...

— В чём проблема? Сейчас плетение повышения звука сплету, и ори, хоть заорись, все перепугаются.

— А кто орать будет?

— Конечно ты, мне, как понимаешь, будет не до того.

Я подошёл к месту, где лежал могучий боец. Он ещё дышал, но тоже был на волосок от гибели.

Плетение контроля, следом приготовил плетение клонирования. Брать у бойца особенно нечего, единственно навык у него непонятный, джигитовка называется. Что-то с лошадьми связно. И навык наездника, "хозяин степи" называется. И, конечно, навык владения луком привлекает своё внимание. Что же выбрать? Долго буду думать, он сам помрёт. Ну, извини парень, я первым на тебя не нападал. И с этими мыслями кинжалом нанёс удар.

— Вах ! — удар энергии ожидаемый, сил на удивление много заработал, кулон забил силой ближе к половине. Да, сильный боец попался. Открываю глаза. Валяется одежда, а в стороне лежит Хэрн. Чёрт, забыл ему сказать, чтобы не смотрел. Ой, какой впечатлительный! Я бросился к другу и резко вплеснул в него дозированное количество силы и манны. Помогло, он открыл глаза.

— Малыш, предупреждать надо. Я же уже старый и нервы не держат. Ты уж меня извини. Но и зрелище, скажу я тебе. Что теперь?

— Поройся в его вещах, может чего найдёшь, и его прах вон в тот мешок собери. Кто знает, может, на что и сгодится, а я займусь раненным.

Пропускать через себя силу и манну, вкладывая их в плетения восстановления третьего уровня очень сложно. Процесс выкачивал из меня силы, и к тому же, причинял немалую боль. На полное восстановление раненого ушёл практически весь запас кулона. Хэрн, выполнив мои задания, сидел рядом и внимательно следил за моими действиями.

— Готово. Фу-х! Ну и устал. Дай команду занести сразу двух в качестве жертвы. И чего ты такой задумчивый?

— Потом скажу, не хочу тебя отвлекать.

Дальше пошёл простой конвейер. Если бы не манна и сила, что текли в меня через кинжал от жертв, я бы кончился на первом же раненом. Ближе к восьмому вылеченному раненному, меня уже шатало, не помогало ни мясо монстра, в качестве НЗ, и жертвы не давали того ощущения свободы и лёгкости. Хэрн уже не падал в обморок, при превращении тел в прах, но в останках рылся с не понятным для меня остервенением.

Первый раз, когда вынесли спящего раненного, и вещи от жертвы, все, а вокруг палатки собрался весь состав каравана, разом вздохнули с радостью, а на тряпки жертв смотрели с непередаваемым ужасом. Хэрн прорычал, что если в следующий раз он выйдет из палатки и опять увидит праздношатающихся, то начнёт набирать жертв из их состава. Приказал немедленно заняться другими ранеными, так как за сегодняшний остаток дня сможет вылечить, или подлечить только тяжёлых. Остальных потребовал перевязать и как только будут освобождаться ошейники, приказал надевать их на особенно плохих. Собрать трофеи, заняться свежеванием погибших лошадей, готовить еду на весь состав каравана, распорядился узнать у торгашей насчет, не освободилась ли часом крытая повозка и если такая найдётся, то он готов поменять для нас её на лошадей.

С восьмым тяжёлым закончили уже ближе к ночи. Сил практически не осталось. Хэрн позвал на ужин. И я всю трапезу слушал его умные рассуждения на тему правильного ухода за больными. Умеет Хэрн подать себя, да и слушают его все теперь, заглядывая в рот. А что скажешь, великий шаман каннов!!! За каких-то четыре-пять часов, практически воскресить восемь тяжело раненных, такого не бывало никогда. Даже эльфы, как пояснил барон, на такое были неспособны. На что Хэрн, явно рисуясь, похвастался тайными знаниями его сородичей, доставшимися от древних ушедших богов, и особому ритуалу жертвоприношения, при котором от жертвы не остаётся и следа.

Барон был потрясён, барон был ошеломлён! Единственно, он попросил спасти его парня, потерявшего ногу.

— Я знаю, что такие операции в состоянии делать только эльфы. Но разве могучий маг каннов не попробует посостязаться в этом умении с перворождёнными? Я понимаю, что трудно надеяться на чудо. Но верю и прошу помочь. Если вы устали, то может, завтра сразу с утра?

Я ел и смотрел на лежащего на носилках парня. Ему было бесконечно больно, но он не проронил ни звука. Только его наполненный мольбой взгляд говорил о том, как он хочет жить и жить только полноценно. Он даже отказался от ошейника. Мы с Хэрном уже освободили от них восьмерых рабов, которые теперь приходили в себя под неусыпным приглядом со стороны людей барона.

"Что скажешь, малыш, что делать с парнем? Как думаешь, до завтра он дотянет?" — мысленный посыл Хэрна вывел меня из непонятного безразличного оцепенения.

"Если бы я только знал! Я боюсь, не потяну. Ни сегодня, ни завтра. Давай так, затаскивай его в палатку, туда же троих или даже четверых пленников. Я поел и на удивление, чувствую себя терпимо. А парня спасать надо сейчас. Он из той породы, что калекой жить не будет, наложит руки на себя. И это, дай команду, чтобы еды занесли и в палатку, ночью поем, или поедим, если ты не будешь против.

На восьмерых вылеченных ребят ушло пятнадцать раненых кочевников. И если учесть, что каждая жертва приносила процентов пятнадцать ёмкости кулона силы и манны, то можете представить, каких трудов и боли мне давалось лечение. Я шкурой чувствовал, что перешагнул грань очередного уровня, как маг, но проверить свои догадки возможности, а главное, времени у меня не было.

Навыков я насобирал всего пять, правда, удалось их неплохо прокачать. Как и ожидалось, очень распространенным оказался навык стрельбы из лука — в нём я продвинулся до пятого уровня и пока прокачивать его с помощью кинжала дальше смысла не видел. Навык наездника оказался отдельным навыком и был он, в основном, у простых воинов, джигитовку приобрёл у самой последней жертвы, он носил синий отличительный плащ, а вот навык "хозяин степи" мне больше не попадался. Но самое невероятное, я натолкнулся на члена клана убийц с навыком Тени, вот так удача! И навык удачи удалось поднять до пятого уровня. Почему им сегодня не повезло, не знаю, наверное, потому, что нарвались на нас и вели себя очень нагло и не воспринимали нас серьёзно.

"Малыш, ты не уснул? У меня всё готово!"— Мысленно доложил начинающий великий маг.

— Пойдём, ученик, покажу тебе одно заклинание, может оно и поможет воину барона. Ничего сильнее у меня в арсенале плетений просто нет — с этими словами Хэрн, обняв меня за плечи, повёл в палатку, под задумчивым взглядом юного барона.

Первым делом я, несмотря на протесты раненого, надел на него браслет, отчего он облегчённо вздохнул и отключился. Затем настало время жертв, с их помощью я смог наполнить кулон настоятеля больше чем на половину и обеспечить Хэрна работой на ближайшие часа два. К своим обязанностям досмотрщика и уборщика он относился с прежним рвением.

Сам, достав из мешка книгу эльфа, удобно усевшись на мягких подушках, что нам принесли сердобольные караванщики, открыл запретный раздел. Раздался непонятный возглас, ё-мое, я же о защите книги забыл. Ладно, не думаю, что кто-то сильно пострадал. Главное, никто не мешает. Так, что у нас? Вот подходящее плетение, но уровень запредельный для меня, пятый. Остальные, что наверняка помогли бы, все начинаются от шестого. Я их даже прочитать как плетение не могу, чего уж говорить об их строительстве? Пятый, рискнуть? Я посмотрел на спокойное в забытьи выражение лица парня. Он в любом случае погибнет, если даже я его спасу, но как калека он не жилец. А так получит шанс. С ногой надо сперва простые манипуляции провести, а потом уже пытаться приделать её обратно. С богом!!!

Вся операция заняла времени не более часа, но вот изготовление плетения, его наложение и активация ещё часов пять. Манны и сил, которые получил от жертв, практически не осталось. И Мартин, по команде Хэрна, с моей мысленной подачи привёл ещё двоих простых воинов-кочевников, самостоятельно передвигающихся на своих двоих. Пришлось в палатке оставить ещё и братца, предупредив его о не слишком приятных видениях превращения людей в прах. Бывший наёмник не подвёл, в отличии от кочевника, оставленного в качестве второй жертвы, его дикий крик переполошил весь лагерь. Он так кричал, когда увидел происходящее с его товарищем и поняв, какая судьба ему уготовлена! Как он кричал, как кричал, и только удар Мартина смог заглушить этот дикий ор, отправив жертву в нокаут.

— Приехали, вот тебе, Хэрн, и исполнение твоего желания о том, чтобы к нам никто из любопытных не совался — я прокомментировал сольное выступление кочевника, хотя волосы от пережитого ужаса у самого делали стойку на голове.

Не торопясь покончил со второй жертвой, не забыв, как и с четырьмя предыдущими, позаимствовать понравившиеся мне навыки жертв. Все шестеро пошли на получение шестого холла наездника, увы, но джигитовки и хозяина степей у них не было. И ещё один пошёл в запас, по этому же навыку. В чём-в чём, а в этом навыке все кочевники имели холлы, минимум десятого уровня.

Активация плетения прошла на удивление ровно, только манны и силы всё равно не хватило, пришлось манну качать из камней хаоса, а вот силу, всю до капли отдал свою, пришлось даже малость позаимствовать жизненных сил, отчего, в конечном счете, и потерял сознание.

Глава 2

Проснулся от птичьего пения. Вокруг слышится приглушённый гул десятков людей. Но громких разговоров не слышно. Открыл глаза. Ага, нахожусь в нашем шатре. Рядом кто-то чего-то жрёт. При мысли о еде живот скрутило в голодном приступе. Как же я хочу есть. Кто же такой наглый, что ест мой завтрак? Я попытался резко встать, не тут-то было. Сил мало, еле простонал и через усилие перевернулся на спину. Хэрн, ну, кто бы сомневался?! Сидит, молча на меня смотрит, и грызёт куриную или какой другой птички косточку.

— Помоги подняться, есть хочу!

— Ещё бы не хотел бы ты есть! — проворчал Хэрн — Второй день здесь разлёживаемся. Ты опять на пределе работал. Так нельзя. Но на меня сработал просто удивительно, как. В этом и заключается опасность. Дворяне редко проявляют чувство признательности, не думаю, что такая болезнь есть у нашего барона. В открытую он на нас не попрет, видел, на что мы способны, да и воины его не поддержат, но в будущем он может нам, как подгадить, так и помочь. За сутки, что ты отсутствовал, а я не выходил из палатки, прибыл ещё один отряд. Но пришёл он к нам с другого перевала. Он тут рядом находится и тоже из Ергонии его пригнали. В нём человек сорок и командует им, только спокойно, капитан гвардии.

Я непроизвольно резко дёрнулся.

— Вот-вот, я тебя предупреждал — с этими словами, Хэрн помог мне сесть и облокотиться на подставленную под спину подушку.— Так вот. Нам бояться нечего, это часть новой гвардии, которую привели к присяге перед боем на территории Ергонии. Они прикрывали отход частям принца. Из их корпуса остались только они. Как рассказывает капитан, а он, надо признать, очень мало чего рассказывает, они смогли оторваться только недавно и то, говорит, что за ними по пятам двигался какой-то дикий отряд. В бой с ними он благоразумно не вступал и только позавчера они смогли пересечь границу Империи. Но вся проблема в том, что никто не даёт гарантию, что за ними не двинул и отряд неприятеля, если учесть тот факт, что силы противника раз так в десять больше, чем у гвардейцев...Проблема ещё и такая, они все ранены, и сильно истощены. На, ешь — сунул он мне в руки ножку какой-то пташки. И через паузу, во время которой он боролся с такой же ногой, продолжил с набитым ртом — Узнав, что здесь произошло нападение, и кто является нападавшими, они и вовсе сникли. У них не осталось запасов провизии и их кони истощены до предела. — он усмехнулся — Хотели забрать наших коней, да не тут-то было, стоило им только покинуть своих лошадей, те метнулись к табуну и больше своих хозяев не слушают. Позволяют себя кормить и дались расседлаться. И от табуна ни на шаг. Благо, барон предупредил их старшего, в чём собственно, дело и те пока успокоились. Сейчас отдыхают, пытаются залечивать раны и усиленно питаются. Их командир молодец, в жёсткой форме запретил пить вино. В лагере сейчас воинский порядок с караулами, патрулями, часовыми и дозорами. Все ждут, когда я, или вернее, ты очнешься. К нам приходит только Мартин. Он очень расстроился, когда прозвучал приказ о запрете пьянства. Единственно, хитрый, носит вино нам, типа для меня, мы с ним тут в двоечка и отрываемся. Ты ешь-ешь, у нас еды вдоволь, даже тебе, с твоим аппетитом хватит. Вина налью совсем немного, ты мне нормальный нужен. Сейчас утро, причём, раннее. Выйдем отсюда, я думаю, к обеду. А так, после еды отдохнем, и твоего подопечного будет время проведать. Да-да, парень, которого ты лечил, лежит здесь, и на удивление живой. Я ему плетениями первого уровня жизни немного здоровье поправляю, как ты и велел, но, увы, на большее меня пока не хватает, ну, не даётся мне эта магия перворождённых. Не понимаю я её. Нога у него нормально прижилась. И это... — Хэрн замялся — у него исчезли шрамы. Все, и старые в том числе. Он сам словно помолодел. — и Хэрн так посмотрел на меня...понятно, опять теперь со своей идеей прицепится. Вот, почему-то уверен...

Чтобы сбить его с напрашивающихся просьб быстро спросил:

— Он сильно похудел?

— Кто? — не понял, сбитый с толка, Хэрн.

— Как кто? Ну этот... раненый.

— Не обратил внимания, а что, должен?

— А ты как думаешь, ведь восстановление проходит за счёт его внутренних резервов. Ведь ты его кормить не пытался. Так?

— Ну, я не был уверен, что это нужно. И к тому же, ты запретил в своё время будить неподготовленного человека, когда на нём застёгнут ошейник. Вот я и не решался ни снять его, ни будить парня.

— Понятно, дай, что там ещё есть поесть?

На этой ноте мы предались чревоугодию, причём в такой форме, что увидь такое земные священники, непременно придали бы анафеме. Насыщались долго с чувством, с толком, с расстановкой. Ели много, впрок, работали над собой в про запас. Успокоились только тогда, когда все запасы были подъедены. Какой же кайф! Я откинулся на подушки. Идея Хэрна насчёт сна после еды показалась мне настолько правильной и своевременной, что не прошло и пары минут после окончания завтрака, как я уже дрых без задних ног.

Как обычно, сновидений никаких. Разбудили меня, и в правду, как и обещали, ближе к обеду. Присутствовал за импровизированным столом ещё и Мартин. Они с Хэрном весело о чём-то болтали под початую бутыль, обсуждая какую-то Жинель. Обсуждали страстно, только полушёпотом, в основном, как я понял, делился новостями и сведениями, по так интересующей их особе, Мартин, именно он выступал в качестве основного докладчика. Увидев, что я уже проснулся, Мартин мне кивнул и с жаром продолжил обсуждать так зацепивший его вопрос.

-... Ты представляешь, и эта кукла тут мне заявляет. Ты, говорит, смерд, как посмел ко мне без поклона обратиться, да и ещё с таким постыдным предложением? Я даже опешил от такого напора. Это, оказывается, именно она была в той карете, вокруг которой тогда собрались люди барона и защитники каравана. А ведь и я одет был в тот момент весьма, соответственно. Подштанники, как их малой называет шорты, сапоги сняты и футболка твоего покроя и пошива. А чё, удобно и не жарко. Ты ведь помнишь, какая вчера духота в лесу стояла! А она стоит, вся такая пылающая праведным гневом, а я возьми и ляпни, а по вам, говорю, и не поймёшь, госпожа вы или кухарка. Так она от моих слов и вовсе дар речи потеряла. А я ей, как малой делает, воздушный поцелуй отправил и спокойно вам за едой пошёл. Но не успел дойти до кухни, как нагоняет меня какой-то молодой дворянчик, из вновь прибывших, и на весь лагерь кричит, что он меня за оскорбление молодой знатной дамы сейчас мечом пришпилит, как букашку. Тут уже я опешил и с вопросом к нему: "ты о какой знатной даме речь ведёшь, болезный?— опять проскочило моё любимое выражение — а он сам в ступор попал. И молчит. Я ему: "звать то её как?" — он опять молчит. Я ему говорю: — "если я кухарку кухаркой назвал, это что, оскорбление?" Он опять молчит. Я ему и говорю, что дама та постоянно на кухне трется, что я должен был подумать, что она Императрица? Вот на этой радостной ноте подходит к нам их командир, герцог, между прочим, и так спокойно спрашивает у меня. Причем, невзирая на мой прикид, — о боги, опять моё словечко проскочило — не ввёл он его в заблуждение, или кто сказал ему, кто я такой, — "вы" — говорит, "знаете, что баронесса Генская, родственница самого императора, войдя в тяжёлое положение наших ребят, по собственной инициативе командует работниками кухни, готовя нам всем еду?" А я ему в ответ:— "ну мы же не считаем за заслуги, когда наши герцоги, и вы в том числе, идут в бой, проливают чужую и свою кровь!" И он от моего вопроса завис — да что такое, если Мартин разговаривал с герцогом такими словечками, то не пойму почему он до сих пор жив?! — "а я ему" — продолжил между тем Мартин — "вот и она, как женщина, защищая которую многие отдали свои жизни и пролили кровь, должна и просто обязана была бы принять участие в судьбе раненых и тех, кто, этим раненым, в данный момент, помогает стать здоровыми. И совсем не к месту показывать, как заслугу перед воинами, что она, видите ли, снизошла до нас, приняв командование ажно кухней! Вы меня простите, герцог, но это низко!" Поворачиваюсь, а тут она стоит, всё слышала, вся бледная, как смерть и плачет. Вот тут меня совесть и прищучила — о опять словечки вворачивает и причём к месту. — Я постоял и просто поклонился ей и честно, от всего сердца сказал ей "спасибо за ваш подвиг". Вот тут она разревелась и убежала к себе в карету. А герцог посмотрел на меня, на своего бледного подчинённого, и говорит замогильным голосом: "Может все, что вы тут наговорили и правильно, но это не повод срывать на объекте страсти своё раздражение, когда только что получили от него недвусмысленный отказ". Вот гад, он в такой замысловатой форме указал мне на то, что меня недавно отшили, причём в грубой форме, а я взял и обиделся! "И к тому же, вы пьяны. Вы что, игнорируете мои приказы?" Добавил он. Вот тут я уже не сдержался. Я, говорю, ваша светлость, не ваш подчинённый, я не бегаю от врагов, поджав хвост, а бьюсь даже с превосходящими силами противников и обычно я выигрываю. Так чего вы от меня хотите? Вот тут уже герцог вспылил, при напоминании о своем отступлении.