Ова 4 (часть 2)

— Муку! Останови их!

Парень поднял свиток, послал на него чакру, приказывая.

— Стоять на месте!

Никакой реакции, бой продолжался.

— Стоять на месте! — выкрикнул Муку.

— Бесполезно, — процедил Муи,и сам бросился на арену.

Откинув одного зека в сторону, Кьюджин чуть пригнулся, пропуская удар над собой и одновременно разворачиваясь вокруг своей оси. Уклонившись от удара, он на выходе сам ударил локтем по лицу зека, снова пригнулся, ударив в бедро и заставив присесть, резко выпрямился, схватил зека за голову, ударил коленом по лицу. Однако хруста не последовало. В этот раз подопытные были чуть помедленнее, но покрепче. Даже сильные удары не причиняли им вреда, только дезориентировали ненадолго.

Отец с сыном выпрыгнули на ринг, и Муку тут же повторил жест со свитком, направив в него чакру.

— Приказываю не двигаться!

Подопытные не реагировали. Муи, начал хмуро складывать печати, приказав соклановцам:

— Не приближаться!

Кьюджин блокировал левой рукой удар зека, атаковавшего со спины, локтем правой ответил ударом в живот, а затем добавил кулаком в лицо. Второй зек ударил ногой с разворота в голову, но Кьюджин пригнулся, однако не успел уйти от второго удара в грудь, отчего отшатнулся назад. Сразу перехватив атаку первого противника, заблокировав удар рукой, этой же рукой он ткнул зека в плечо. Сдвинулся ко второму, который уже начал удар ногой. Ударил на опережение по его ноге своей, а возвратным движением ударил по ноге другого зека. Пользуясь заминкой, поменял опорную ногу и ударил ногой в пах и этой же ногой по лицу.

Зек упал на спину, и к нему подскочил Муи, приложив ладонь к груди.

— Катон: Тенро!

Тело взревевшего от боли зека быстро покрыло пламя. Печать пыталась сдержать чакру. Чакра из-за минерала пыталась зарастить повреждения и действовала все сильнее. Печать, реагируя на чакру, все сильнее жгла тело. Замкнутый круг. За пределами ринга терлись синоби с цепями, готовые схватить второго зека, снова бросившегося на Кьюджина. Но теперь вместе с Коноховцем зека отоваривал еще и Муи. Вдвоем они просто били по очереди, не давая подопытному и шанса. В какой-то момент Муи приложил к его груди ладони и снова произнес:

— Катон: Тенро!

Второй заключенный вспыхнул. Ринг заполнился запахом паленой плоти. Кьюджин, машинально поглаживающий протез, вопросительно глянул на Муи.

— Небольшое недоразумение, — Муи бросил испепеляющий взгляд на сына, будто указывая, кого именно считает недоразумением.

— Отец! Я все проверил! Все было нормально!

Подобный колокольному звону, хохот шипяще-рычащего голоса в голове мешал нормально думать.

— Я бы спустился вниз и сам посмотрел. Зачем было тащить их с собой?!

— Отец, я...

— Все! Возвращайся вниз! И больше никаких действий без моего контроля!

Муку хотел еще что-то сказать, но помолчал и, понурившись, покинул ринг. Муи глянул на Кьюджина, тоже собирался что-то сказать, но Коноховец его опередил.

— Все нормально. Это было даже забавно. Но все же лучше контролируйте разработку. Пока безумный ученый под контролем, все отлично. Но стоит его отпустить — катастрофа. У нас собственный живой пример есть.

Муку спускался вниз, пытаясь не обращать внимания на хохот в голове.

"Ну что? Справился без моих советов? Обманул всех? А?"

Муку отмахнулся.

— Заткнись! Отстань от меня! Я узнаю, что произошло, и...

Голос снова засмеялся.

"Что ты узнаешь? Тела сожжены до состояния пепла! Ты и понятия не имеешь, почему твой свиток не сработал! А я знаю!"

Муку поморщился.

— И почему же?

"Да потому что и не должен был. Потому что это не ты со своим свитком контролировал их".

Парень остановился, уставившись в одну точку, будто смотрел на того, с кем говорил.

— А кто?

Снова смех, но уже другой. Не хохот, который издают те, кто наблюдает за чужой неудачей. Смех, предвкушающий.

"Артефакт. Его сила".

Муку даже сплюнул от негодования.

— Я и так знаю, что сила артефакта способна их контролировать.

"Да. А то, что эту силу не в какие свитки не поместить, до тебя не доходит?"

— И что мне делать?

"Ты знаешь. Я уже рассказал тебе. Все рассказал".

Муку еще постоял на лестнице, принимая какое-то решение, а затем уверенно кивнул.

— Да, я помню. Но...

"Ты не слушал моих советов, поэтому ничего не получалось. А теперь все получится. И отец похвалит тебя. Снова похвалит. Ты видел, как рад он был успеху? Он снова будет рад. В этот раз все получится так, как надо. Это я могу тебе пообещать".

Парень снова кивнул:

— Да. Да! Теперь все получится!

И побежал вниз. Теперь он знал, что нужно делать. Он точно знал, что нужно делать.

Глава 4/18.

Рьюзецу без стука вошла в кабинет, неся в руках поднос с чаем. Девушка дружески улыбнулась Кьюджину, что не произвело на последнего никакого впечатления. Видимого. Да и чай ему не слишком понравился.

— Ты сказал, что хочешь узнать о человеке, который предоставляет мне минерал.

Коноховец кивнул:

— Да, нам уже несколько раз приходилось пересекаться с его подопечными. Они создают много проблем. Слишком много.

Отпивая горячего чая, Муи задумался ненадолго, прежде чем ответить:

— Не знаю, главный человек он или подчиненный, но... Старик, но возраст определить не берусь. Он не похож на синоби. Сколько я за ним ни наблюдал, ни разу не заметил, чтобы он проявил хоть какие-то присущие синоби, действия, реакции, что угодно.

Однако Кьюджин подтвердил соображения Муи.

— Среди его подчиненных мы почти не встречали синоби. А если там и были какие-то нукенины, то только наемники. Да и вообще эта организация синоби не любит, так что ваши слова — скорее подтверждение известных нам фактов.

— Не любят синоби? — Муи немного удивился.

Он слышал о разных организациях. Некоторые состояли из синоби, некоторые активно пользовались их услугами, охотно или не очень, но таких, чтобы "не любили" на его памяти не было.

— Именно. Правда, это может быть ширмой, но самые фанатичные высказывались как раз в том ключе, что мир нужно вовсе избавить от синоби.

— Простите, — встряла в разговор девушка, — но такое вообще возможно?

Коноховец кивнул:

— Вы, возможно, удивитесь, но да, это вполне реализуемо. Как ни странно, подавляющее большинство синоби — клановые. Эти способности передаются через кровь. Даже те, кого называют безклановыми, не имеющих никаких особых способностей, помимо общих, все равно имеют среди своих предков кого-то из кланов. Исключения — редкость. Два или три человека за поколение в Великой Скрытой Деревне. Если кому-то, каким-то образом, удастся вырезать большую часть синоби, появление новых будет сведено если не к нулю, то близко к этому. То, что это сложно выполнимо — другой вопрос.

У девушки по спине пробежались мурашки. До этого момента она о таких вещах не задумывалась. А вот Муи понял все правильно.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что наши исследования...

— Они хотят получить возможность сделать людей сколько-нибудь опасными для синоби. Убивать неопытных гэнинов они вполне способны. Толпой, неся чудовищные потери, но способны. Да и методами эти ребята не гнушаются, устраивая... всякое. Методов борьбы существует великое множество, совсем не обязательно вообще сражаться.

Муи задумался, а Кьюджин не торопил его.

— Сложно поверить, — признался глава тюрьмы.

Коноховец кивнул:

— Я знаю. И потому не настаиваю, что мое видение ситуации является единственно верным. Я могу ошибаться. Но, к сожалению, со временем я встречаю все больше доказательств, подтверждающих мои соображения. Да, на данный момент я не верю, что они когда-либо дорастут до того, что смогут представлять прямую угрозу для сеннина, даже для сильного дзенина в открытом бою, но... Знаешь, проверять не имею ни малейшего желания.

Муи вынужден был согласиться:

— Да, я бы тоже не хотел. Но мы ушли от темы. Старик. Поскольку не синоби, то хорошо за пятьдесят. Ходит с тростью. Одет в балахон с капюшоном, лицо прикрыто тканью, это искажает голос. На руках перчатки, кожаные. Умен и опытен. Хорошо разбирается в людях, еще лучше разбирается в поведении толпы. Он сразу сказал, что ты умеешь устраивать зрелища. Правильные зрелища.

Кьюджин никак не отреагировал на слова, остался сидеть все так же неподвижно, и Муи продолжил:

— Несколько раз демонстрировал весьма впечатляющую осведомленность. Он сам нашел меня. И, похоже, лучше меня знал, что хранится в этой крепости и как это можно использовать. Больше ничего особо рассказать не могу. Всегда выдерживал одну и ту же линию поведения, но это с большой вероятностью,просто маска. О себе ничего не рассказывал, у меня практически ничего не спрашивал. Только по делу. Минерал его люди доставляли вместе с продуктами. Как они это организовали — я не знаю. Его сопровождающие... Ну, мужчины, где-то около тридцати. Хорошо сложенные, темные балахоны, не разговаривали, только ходили следом. Так же на синоби не похожи.

Кьюджин медленно кивнул:

— Хорошо.

Казалось, даже эта не слишком ценная информация ему о многом рассказала. Муи даже испытал некоторую зависть. Его собеседник отличался аналитическим умом, быстро анализировал информацию и находил необычные подходы в разных ситуациях. Одно его предложение о сотрудничестве чего стоит. Да и осведомленность. Возможно, он так же, как и тот старец, собирал крупицы информации, составляя из них целостную картину.

— Хорошо, — повторил Коноховец, — не откроете мне еще одну тайну? Тайну вашей крепости.

Муи ожидал подобного вопроса, но его также мучило любопытство.

— А что тебе самому известно?

— Не много. Ее пытались штурмовать войска Камня и Облака в разное время. Это не считая всяких мелких сошек, но раз за разом умывались кровью и отступали. Тем не менее, ваш клан находится здесь в фактической ссылке, причем очень давно. Дальше — только слухи, ничего конкретного.

Глава тюрьмы не верил, что это действительно все, что известно Коноховцу, но спорить не стал.

— Так уж получилось, что я сам знаю далеко не все. Со всеми этими постоянными войнами, конфликтами, нападениями сохранились далеко не все записи, что делали мои предки. Насколько я знаю, хм... Наш клан не ссылали сюда для охраны крепости. Не совсем так. Мы — те или потомки тех, кто был посажен сюда охранять крепость. Мы так долго здесь живем, что... Ну, получили некоторые способности от того, что охраняем. Или, точнее, храним. Это артефакт. А если точнее — клетка. Что или кто в ней находится... — Муи развел руками, — эта информация утрачена. Но, если на крепость напали, двадцать один член клана должен собраться на, хм, ринге и произвести определенный ритуал. Один из нас, избранный заранее, отправляется к артефакту и получает от него силу. Силу, достаточную, чтобы отбить практически любое нападение. А затем умирает. Это должен быть определенный человек. В свитках его называют избранным, но я бы назвал его проклятым. В предыдущем поколении это был мой дядя. После его смерти...

— Твой сын, — безошибочно угадал Кьюджин.

Муи кивнул.

— К счастью, на нас больше не нападают, так что есть надежда, что и ему своей жизнью жертвовать не придется.

Коноховец ухмыльнулся:

— Биджу, и вы туда же? Благородная жертва, — он обреченно выдохнул. — Похоже, это вечный человеческий порок: создавать себе великомучеников собственными руками. Когда же вы, наконец, поймете, что это чудовищно и неэффективно.

Муи испытал некоторую обиду за всех тех, кто когда-то отдавал свои жизни за клан.

— Не стоит недооценивать силу человеческой добровольной жертвы.

Коноховец поморщился:

— Это сила человеческой лени и тупости. Жертва — самый простой вариант, требующий меньше всего усилий. Не потому его везде используют, что он очень хорошо, а потому, что прост, и ничего придумывать не надо. Хотя, если вспомнить про то, когда это все было придумано...

Кьюджин задумчиво смотрел на Муи. Коноховец размышлял над чем-то, и глава тюрьмы не собирался ему мешать.

— Время, — наконец, вновь заговорил Кьюджин. — Если определить время, когда был создан артефакт, то можно примерно вычислить, что именно в то время происходило и кто мог оказаться в вашей клетке.

— Во времена Отшельника Шести путей много чего происходило, — пожал плечами Муи, — он же был богом среди синоби.

— Был ли? И кого ты считаешь богом, Муи? Мне неизвестен не один настоящий бог. А единственный, приблизившийся к этому статусу реально существующий дух — Шинигами.

Неожиданный поворот дискуссии, но Муи было даже интересно.

— Ну, насколько известно из легенд, Рикудо мог создавать объекты из чакры, создал луну и вообще первым узнал о существовании чакры.

Кьюджин чуть улыбнулся:

— И? Это делает его богом?

Муи удивился, не поняв сути вопроса.

— Допустим, все, что ты сказал, верно. Но задумайся, Муи. Каждый синоби с помощью чакры преобразует окружающий мир, используя ниндзютсу. Возможно, Рикудо лишь достиг в этом вершины мастерства, что еще не делает его богом. Мне известны синоби, тем или иным способом добившиеся бессмертия. Рикудо бессмертным не был. Вообще, существует миф, что Шинигами и есть Рикудо. То, что с ним случилось, когда он достиг совершенства во всем.

— Интересная идея, — улыбнулся Муи.

— Еще какая. Становиться бессмертным привратником на пути умирающих душ. Сомнительная перспектива, на мой взгляд. Небезызвестный Орочимару мертвецов поднимать может. И сам бессмертен. Может, о нем тоже лет этак через тысячу будут вспоминать как о боге. Или о нас с вами, как о первопроходцах в создании каких-нибудь существ, которые через тысячу лет вытеснят синоби. Может, Рикудо вообще синоби не был? Мне известен сеннин, учитель которого сам так сеннином и не стал, но научил ученика, простите за тавтологию. Время хоронит историю, оставляя лишь легенды, Муи. Никто сейчас не скажет точно, что происходило много лет назад. Лишь некоторые намеки. Но, как я уже сказал...

Закончить он не успел. С улицы донесся сигнал тревоги. Коноховец вопросительно взглянул на Муи, а тот крикнул:

— Стража!

Двое подчиненных тут же вошли в дверь, готовые драться или защищать мастера.

— Откуда идет тревога?

Синоби переглянулись.

— Сейчас выясним.

Муи беззвучно выругался, оглянувшись на гостя.

— Дай мне несколько минут, чтобы решить проблему, и мы продолжим разговор.

Коноховец кивнул, снова размышляя о чем-то. До тревоги, похоже, ему не было особого дела. Или он просто не показывал этого. Рьюзецу осталась в кабинете. Не то, что бы ей хотелось поговорить с безмолвным гостем, но не за любовником же таскаться. Хотя на самом деле хотелось, конечно. Было в этом Коноховце нечто, делающее его не таким, как все остальные. И не что-то одно, список отличий был длинным. Начиналось с совершенно туманного прошлого. Если собрать все слухи, которые о нем ходили, хватит на целую жизнь. А ведь Кьюджин был относительно молод, вряд ли больше двадцати пяти. А если убрать слухи и оставить то, что было правдоподобно, все равно получалась весьма насыщенная и интересная жизнь. Следующим пунктом шло то, что он сеннин. Сеннины сами по себе были той еще редкостью. Сколько живых сеннинов сейчас жило в мире? Вряд ли больше десятка. Пятая Хокаге в Конохе, ее бывший напарник, Извращенный Отшельник и писатель Джирайя, и этот Кьюджин. Плюс к ним еще небезызвестный Орочимару. Четверо так или иначе относились к Конохе, по крайней мере, были выходцами из нее. Были два сеннина в Облаке, и один точно жил в Тумане, об остальных только слухи. И вот, один из них сидит прямо перед ней. Все равно, что прикоснуться к живой легенде. Синоби, что серьезно порушил Великую деревню, вот он, всего в десятке шагов. Были в нем и другие отличия. Поведение. Сколько раз Рьюзецу видела Кьюджина, парень всегда был спокоен. Небольшие проявления эмоций были, скорее, для собеседников, просто для поддержания беседы. Совсем не факт, что Кьюджин действительно что-то чувствовал и чувствовал то, что показывал. А может, и совсем наоборот, показывал именно то, что чувствовал, потому что скрывать не боялся.