Партизаны столетней войны

Так вот! То сражение при Азенкуре французы продули с разгромным счетом. Англичане там потеряли около полутора тысяч, а французы около шести тысяч человек. Но главное, континентальная Франция лишилась почти всей своей высшей аристократии. Кроме убитого Антуана Бургундского герцога Брабантского, погибли еще Жан Первый герцог Алансонский и Эдуард Третий герцог де Бар, Филипп Второй граф Невер, Фридрих Первый граф Водемон, Шарль д'Альбре коннентабль Франции, Робер де Бар граф Суассона, Жак Первый де Шатильон адмирал Франции. И это только имена тех кого Дилан смог вспомнить. В общей сложности, погибло около сотни представителей высшей аристократии и примерно полторы тысячи обычных рыцарей Французского королевства. Это сильно ударило по Франции. Ослабило ее. К сегодняшнему моменту англичане уже контролировали около половины территории Французского королевства.

Кроме этого, герцоги Бретонский и Бургундский стали союзниками английского короля Генриха Пятого. Который по договору в Труа в 1420 году был объявлен наследником французского короля Карла Шестого Безумного, в обход законного наследника дофина Карла. В общем, во Франции скоро будет аж два короля. Я то припомнил, что дофин Карл не смирится с потерей трона. Это к нему знаменитая Жанна д'Арк придет и будет просить у него армию для борьбы с англичанами. И дофин эту армию ей даст. Правда, когда он при помощи той же Жанны станет законным королем Франции, то тут же ее сдаст англичанам. И в историю этот скользкий тип войдет как Карл Седьмой король Франции. Но это потом. А сейчас всего этого еще не случилось. И Жанны д'Арк на исторической арене еще нет. Она еще пока слишком мелкая, чтобы стать спасительницей Франции. Кстати, французы ее даже в двадцать первом веке почитают и уважают. И в довесок ко всему, итоги битвы при Азенкуре привели к настоящей гражданской войне во Франции. Тут сейчас вовсю воюют между собой две фракции. Бургиньоны и Арманьяки. Эти два самых могущественных рода французских аристократов решили выяснить, кто из них круче. Королевская власть ослабла. И высшая аристократия Франции решила померяться силами. М-да! Сейчас во Франции наступила не очень спокойная жизнь. И мы оказались в самом ее центре. Вот попали, так попали!

Однако, Дилан продолжил свой рассказ. После Азенкура где он умудрился уцелеть, он еще год воевал с англичанами и их союзниками. Но потом военное счастье ему изменило. В одной из мелких стычек с бретонцами Дилана серьезно подранили. Его соратники оставили умирающего бойца в этой самой лесной деревушки, а сами ушли дальше воевать. В принципе, их нельзя винить. Ранение у Дилана было довольно серьезное. С такими тут редко выживают. Все его товарищи уже списали его со счетов. А он выжил. Выжил благодаря стараниям местной знахарки и травницы, которая проживала здесь. Она то и выходила умирающего валлийца. Вытащила его своими припарками и настоями с того света. А когда он пришел в себя после горячечного бреда, то увидел ее. Травницу звали Амели. И была она еще очень молода. Всего семнадцати лет отроду. И очень красива, между прочим. В общем, наш героический валлиец влюбился в нее с первого взгляда. Вскоре она ответила взаимностью, и Дилан остался в этой французской деревушке, затерянной в бескрайних лесах графства Мэн. Это были самые счастливые годы его беспутной жизни. Свою молодую жену Дилан любил. Кстати, у этой юной особы был младший брат, которому исполнилось тогда одиннадцать лет. И звали его Жером. Дилан, женившись на Амели, его усыновил. Решили, что так будет лучше для всех. Молодожены жили душа в душу два года. Окружающие не могли на них нарадоваться. Так уж Дилан и Амели были счастливы. Но внезапно счастью пришел конец. Амели забеременела. Затем роды, которых организм молодой мамы не выдержал. Жена Дилана умерла. Новорожденный ребенок тоже умер. Такое здесь случается часто. Нет тут нормальной медицины. И тем не менее, люди даже здесь в махровом средневековье умудряются плодиться и размножаться. Правда, смертность при родах тут тоже не маленькая. Статистика, однако! И Амели стала цифрой в этой самой статистике. И ее не родившийся ребенок тоже. Расспрашивать дальше мы не стали. И так ясно. Страдал мужик крепко. Боль утраты и сейчас вон проглядывает. Но несмотря на это, Дилан не сломался. Нашел в себе силы жить дальше. И воспитывать своего приемного сына Жерома. На мой взгляд он его неплохо воспитал. Нормальный парнишка вырос. Сильный, ловкий. Правильный. Без гнили и понтов. Молодец Дилан! Не сломался. Уважаю! Хватит его расспросами мучить. Пускай, отдыхает. Завтра пойдем с ним на охоту на оленя. Валлиец обещал нас взять с собой.

Кстати, в ходе бесед с Диланом я добавил несколько штрихов к нашей легенде. А то нашему гостеприимному валлийцу показалось странным отсутствие у нас лошадей, доспехов и оружия. Дворяне же обычно без них не путешествуют. Пришлось придумывать трагичную историю про то, как на наш корабль, плывший по реке, напали какие-то люди. На обычных лесных разбойников они были не похожи. Слишком хорошо вооружены. И доспехи у них тоже были отличные. Тут Дилан предположил, что на нас напали англичане или союзные им люди герцога Бретонского. Впрочем, и сами французы могли напасть. Тут из-за гражданской войны Бургиньонов и Арманьяков царил настоящий бардак. В общем, эти неопознанные нами воины захватили наш корабль и убили всех, кто на нем плыл. И только нам с Гризли удалось прыгнуть за борт и спастись вплавь. Понятное дело, что при этом мы бросили все свои доспехи и оружие. С ними то даже чемпион по плаванию далеко не уплывет. Кстати, наше умение плавать Дилана сильно удивило. В средневековой Европе люди крайне неохотно заходили в реки, озера и моря. Считалось, что в воде обитают разные чудовища и злые духи. Типа русалок, кикимор, водяных, утопцев и тому подобное. Короче говоря, плаванием здесь особо не увлекались. Наше умение плавать укрепило уверенность Дилана в нашем иностранном происхождении. В его представлении только в такой далекой и загадочной стране как мифическая Русь люди могли вот так свободно и безбоязненно плавать. В общем, прокатило. Похоже, что он нам поверил и больше неудобных вопросов не задавал.

Глава 4.

Охота прошла удачно. Дилан привел нас к небольшому лесному ручью. Судя на многочисленным следам, здесь олени выходили из леса на водопой. Вот тут мы засаду и устроили. И через пару часов подстрелили двух оленей. Удачно поохотились. Даже непривычный для меня средневековый лук отработал очень хорошо. Это, конечно, не современный композитный лук, но я из него попал. В принципе, с подобным типом оружия я уже был знаком. Поэтому, особых проблем со стрельбой не возникло. Разделкой оленей занялись Дилан и его сын. А мы стояли в сторонке и наблюдали. Нет, не потому что мы этого делать не умели или не хотели. Просто, нам по статусу не положено так марать руки. Здесь же мы, типа, дворяне. А дворянам разделывать дичь невместно. Для этого простолюдины существуют. Мне даже пришлось Мишку одернуть когда он было сунулся помогать нашим браконьерам свежевать оленей. Блин, чуть не засыпались. Мы, конечно, странные дворяне из далекой страны. Но слишком странными все же быть нельзя. Нельзя нам выделяться из средневекового общества. Здесь, между прочим, инквизиция вовсю уже работает. И искореняет всяческие странности среди местного населения. Тупо сжигая, всех кто блеснет на фоне серости.

Наконец, с разделкой дичи закончили и по-быстрому сварганили костерок, на котором пожарили мясо. Вы не пробовали свежую оленину, приготовленную на костре? Вкуснятина!!! Рекомендую!!! Такое даже в самых элитных ресторанах хрен найдешь. В общем, поели мы как короли. У Дилана с собой были еще лепешки, козий сыр и баклажка с вином. Получился настоящий пир. А мне в этом средневековье уже начинает нравиться. После перекуса мы еще немного отдохнули.

И затем двинулись назад к деревне. Сейчас мы свою дворянскую сущность не стали выпячивать и несли куски мяса в заплечных мешках наравне с Диланом и Жеромом. Было довольно тяжело. Олени то не маленькие нам попались. И еще хорошо, что головы с рогами, копыта, шкуры, кости и требуху мы бросили на месте охоты. Брали с собой только мясо.

— Там что-то случилось! — взволнованно произнес Дилан, указав в сторону деревни, когда мы приблизились. — Там что-то горит. Не к добру это.

— Точно горит! — согласился с ним Мишка, приглядывающийся к далекому столбу дыма.

— И это не лес, — согласно кивнул я. — Зеленый лес так не горит. Дыма мало. Источник огня одиночный. Там что-то сухое и большое жгут. Наверное, дом или амбар.

— Быстрее! Нам надо торопиться! — воскликнул Жером, повернувшийся к своему отцу.

— Тише, тише, сын, — шикнул на него Дилан, вопросительно покосившись на нас. — Мы пойдем быстрее, но осторожнее, чтобы узнать, что там случилось?

— Ты прав, — согласился с ним я. — Поторопимся, но будем на стороже. Может быть, на вашу деревню кто-то напал?

Вот она средневековая субординация в действии. Дилан тактично указал своему сыну, что без нашего решения мы никуда не двинемся. Мы дворяне, а они простолюдины. И их действия зависят от наших приказов. Конечно, они не наши слуги. Но сейчас они как бы являются нашей неофициальной свитой. Нашими сопровождающими. И должны нас слушаться. Чисто из вежливости. Хотя своим вопросом он нам тоже намекнул, что если мы будем сильно тупить, то наши пути могут и разойтись. Прямо здесь и сейчас. Они все же люди свободные. Не понравится им наше руководство, могут и уйти. Лес большой.

На подходе к деревне мы затаились и внимательно осмотрели, что там творится. Из леса не выходим. Странно! Людей, собак и коз не видно. И еще меня напрягли вороны, которые кружились в небе над деревней. Обычно, эти крылатые падальщики собираются вот так, чтобы поесть мертвечины. Очень тревожный симптом. Очень! Это значит, что там в деревне сейчас где-то лежит труп. И не один а несколько. Вон сколько ворон собралось сюда со всей округи. Еще немного понаблюдали. Ничего. Никакой движухи кроме ворон. Осторожно выходим из леса и перебежками от укрытия к укрытию приближаемся к крайнему от леса дому. Вашу Машу!!! Возле дома в траве лежит тело молодой девушки. Я ее узнал. Видел среди деревенских. Вроде бы ее звали Вивьен. Семнадцать лет, яркая и красивая блондинка. Мы с Мишкой на нее глаз положили. Вот только крепились и не подкатывали, чтобы не портить отношения с местными крестьянами. Вот же гадство! Какие твари убили такую красоту. Узнаю, ноги вырву. Судя по характеру ранений, ее сначала подстрелили из лука, а затем зарубили мечом. В общем, это точно сделали не звери, а люди.

Дальнейший осмотр деревни подтвердил мои опасения. На деревню, действительно, напали. Нападавшие перебили всех собак и коз. Нашли мы так же и тела семерых селян, лежавших среди домов. Еще неизвестные агрессоры сожгли все ульи на пасеке. Тупо облили их маслом и сожгли. А вот дома оставили целыми. Почему? Не понимаю я такого выборочного вандализма. Еще налетчики сожгли большой деревенский амбар. Вот еще одна странность. Я точно знал, что сейчас этот амбар пустовал. Это осенью его должны были забить под завязку зерном и дарами леса. Кому понадобилось сжигать пустой амбар? Когда мы подошли поближе к месту пожарища, то узнали страшную разгатку. Все они были здесь. Все жители этой деревни, которых мы не нашли ранее. Точнее говоря, здесь были из обгоревшие кости. Мужские, женские и детские. Кто-то загнал, всех выживших при первом нападении, крестьян в этот амбар, закрыл дверь и поджог. Сука, сука, сука!!! Я такое уже раньше видел. В Судане. Там точно также негритянские повстанцы зверствовали над своими соплеменниками. Так же вот сжигали людей в домах и сараях. Мы после такого зрелища их в плен не брали. И за это мне с Гризли влупили тогда взыскание от командования Иностранного Легиона.

Хотя, нет! Не всех селян мы обнаружили. Совершенно неожиданно, мы нашли одного выжившего. И еще один труп. На противоположном краю деревни находилась деревенская кузница. И кузнец был здесь. Точнее говоря, тут возле порога лежало его тело. Большой, волосатый и кряжистый он даже сейчас внушал уважение. Колоритный дядька. Мертвый кузнец сжимал в руках обломок охотничьего копья. Я слышал, как селяне его звали Пьером. Дядька Пьер. Так и говорили. Вроде бы, он когда-то успел повоевать в ополчении местного барона. А затем остепенился и стал деревенским кузнецом. И судя по следам крови вокруг него, без боя он не сдался. Сумел подранить кого-то из нападавших. Вон сколько крови вытекло. И это явно не кровь кузнеца. Кто-то другой тут лежал рядом с ним. Рядом с телом дядьки Пьера стоял на коленях высокий и мускулистый парень. В котором я узнал племянника кузнеца Доминика. Этот крепкий парнишка был слегка уменьшенной копией своего дяди Пьера. И среди деревенской молодежи выделялся своей богатырской статью. Ну еще бы ему не выделяться. Он же был единственным подмастерьем деревенского кузнеца. А кузнецы и их помощники тощими хлюпиками не бывают. Ты попробуй так же как они помахать огромным молотом, стуча им по разогретому металлу. Тут сила нужна. И у Доминика она была. И хотя, ему по нашим прикидкам было лет семнадцать-восемнадцать. Но его фигуре позавидовал бы любой атлет. Впрочем, все деревенские мужчины были довольно развиты в физическом плане. Физический труд и хорошее питание (а питались лесовики очень даже неплохо в сравнении с другими крестьянами) сделали свое дело. Слабаков в этой деревне не было.

— Ы-ы-ы-ы! — выл Доминик, раскачиваясь из стороны в сторону над телом своего дяди. — Как же так, дядя Пьер? Ы-ы-ы-ы!!!

Картина была фееричная. Здоровый парниша, а плачет как дитя малое с надрывом. Все понятно. Стресс у мальчика. Кто-то убил его родича. Понимаю его горе. Я на такое насмотрелся за годы службы. Зачерствел душой, но и меня эта сцена царапнула. Минут десять мы пытались успокоить Доминика. Наконец, он перестал причитать и начал рассказывать. Ему повезло. Дико повезло. Перед нападением на деревню Доминик пошел в лес проверять силки и капканы. И подзадержался там часа на три-четыре. А когда вернулся, то увидел это. В деревне хозяйничали англичане. Воинов с красными крестами на одежде с английскими длинными луками трудно было с кем-то перепутать. Амбар с запертыми в нем жителями деревни уже вовсю пылал. И прятавшийся в лесу, Доминик отчетливо слышал крики людей, сгоравших за живо. Когда англичане ушли, то парень еще какое-то время скрывался в лесу, не решаясь войти в деревню. А затем решился. И нашел труп своего дяди Пьера на пороге его кузницы. Родители Доминика умерли от лихорадки, когда он был еще совсем маленький. И дядька Пьер, оставшийся его единственным родственником, взял мелкого Доминика к себе. Он его вырастил, воспитал и научил кузнечному делу. Доминик любил дядьку Пьера как родного отца. И вот он его потерял вместе со всеми своими знакомыми.

— Теперь хотя бы ясно, кто виноват во всем этом! — задумчиво сказал Гризли, махнув рукой в круговом движении.

— Что будем делать, шевалье Андрэ и шевалье Мишель? — произнес Дилан, едва сдерживаясь. Яростью от него фонило не по-детски.