То же самое можно сказать о Маскате, Гуриате, Даман, С. Генсе, Дану, Асериме, Тарапоре, Маноре, Кельме, Махиме, Данторе, Агасаиме, Бакаиме, Тане, Каранхе, Чауле, Морро, Хоноре, Браселоре, Камболиме, Мангалоре, Кананоре, Каранганоре, Кочиме (где голландцы нашли, когда город сдался, более 10 000 брошенных белых женщин, без родителей и мужей), Кулао, Негапатао, Мелиапоре, Макао, Малуке, Тиморе, Солоре и всех остальных, которыми мы владели в этом Эстадо. Здесь все будут жить богато и в довольстве, и избежав необходимости рассредоточить среди множества поселений такое большое количество португальцев, которые живут без закона и отдают свои пороки на усмотрение лишь собственной совести, среди язычников и мавров, которым они вынуждены подчиняться. Мы, конечно, не преминули бы получать продукцию тех земель, где у нас были эти форты, потому что их правители не захотели бы находиться в плохих отношениях с нами, когда увидели бы, что мы располагаем достаточными силами, чтобы подвергнуть их суровому наказанию. Более того, им было бы выгодно продавать нам свои фрукты и лекарственные снадобья. Мы сполна убедились в этом во времена короля Филиппа IV — когда шла такая ожесточенная война с его мятежными (подданными) голландцами, он признал паспорта, позволяющие им беспрепятственно посещать это королевство, чтобы брать на борт соль и другие товары, поскольку все стремятся извлечь выгоду из того, что производят его провинции.

(1) Кроталярия ситниковая (Crotolaria Juncea). Волокно из кроталярии используется для производства верёвок, канатов, бумаги, мешков, подошв, а также ковров, тканей.

(2) Северо-восточный и юго-западный муссоны.

(3) "Камбе" (у Рибейро — "кайамба") и "агила" — два сорта орлиного дерева, использовавшиеся для получения благовоний.

ГЛАВА IX

Остальные наши ошибки в наше время

У всего есть начало, рост и распад. В начале есть либо мудрость, либо ошибка, и мы совершили серьезную ошибку, рассеявшись по стольким территориям. В то время, когда наше могущество находилось в стадии роста, когда мы владели этим Эстадо, Цейлон стал нашим без каких-либо затрат. Мы уже обсудили все выдвинутые отговорки, а теперь есть и другие; но они такого рода, что мы не можем согласиться с ними. Предполагается, что те, кто управлял Островом, никогда не осознавали богатства, на которое мы указали, и не имели четкого представления о нем. Это обычная тенденция — раздувать мелочи и игнорировать то, что важно. Они только догадывались или воображали существование какой-либо части этого богатства, но этого было недостаточно, чтобы заставить их придавать этому должное значение, и у наших светлейших королей не было информации, которая могла бы привести к открытию истины. Несомненно, что если бы у них были такие сведения, они бы послали на Остров хотя бы достаточные силы для его защиты. Мы поняли это благодаря рвению, с которым они выступали против голландцев в Бразилии и Анголе; насколько же больше они сделали бы на Цейлоне, где, помимо всех этих причин, один факт того, что остров является их наследием, вынудил бы его защищать? Мы также должны добавить, что ввиду большого количества одной корицы, они придавали большое значение Цейлону. Доказательством этого является тот факт, что Его Светлейшее Величество дон Жуан IV заключил договор с Голландскими Штатами сроком на десять лет в Индии, и несомненно, что если бы он знал, что собой представляет Цейлон, то, пока действовал договор, он приказал бы направить все ресурсы Эстадо на этот Остров — несомненное последствие, которого не заметили.

Здесь у нас возникает мысль, или, скорее, жалоба, что хотя те, кто управляли Островом, были людьми великой мудрости, сведущими в делах, и в их обязанности входило знать, что есть в тех краях, которыми они управляли, чтобы дать отчет о них и самих себе, так как все проходило через их руки; однако они были настолько беспечны и нерадивы, что не сообщили о том, что они обязаны были сделать для исправления ситуации. Если бы Его Величество или его министры не исправили ситуацию, они все же выполнили свой долг. Они не должны были ждать, пока зло станет непоправимым, уступив место солдату с небольшим талантом и скудным красноречием (pouco talento e menos discurso), который не имел иной обязанности, кроме служения Его Величеству, будучи не в состоянии выдержать непрекращающийся тяжелый труд той ужасной войны, восемнадцать лет ходил днем ??и ночью босиком, покрытый лесными пиявками и всегда жил в дебрях.

Хуже всего то, что, несмотря ни на что, кто-нибудь из тех, кто читает или слышит эти строки, может сказать — и с определенными основаниями — что это преувеличения и ложь, написанная мной с той целью, чтобы получить некоторую награду и приобрести некоторую репутацию для себя. Поэтому я клянусь перед Иисусом Христом, что я изложил не вымысел, а чистую и простую истину. Я также навсегда отказываюсь от любой награды, которую король, наш сеньор (да защитит его Бог!), в своей щедрости может пожелать даровать мне не только за этот труд, который я предпринял и который является плодом моего рвения и любви к стране, но и за все, что я совершил на его службе за более чем сорок с половиной лет, не пропустив и единого дня, с 21 марта 1640 года по 4 октября 1680 года, когда я прибыл в эту столицу по приказу того же сеньора. Хотя у меня и нет богатства, тем не менее, благодарение Всевышнему Богу, который дает всем своим созданиям того, что достаточно (для них), если бы они только знали, как приспособиться. Следовательно, они обманываются, поскольку в любом случае их критика не будет обоснованной. Наша единственная цель состоит в том, чтобы, если когда-нибудь это королевство обретет великую силу, эти вопросы не должны оставаться погребенными в забвении.

В упадке этого Эстадо ясно видно, насколько нам не хватало предусмотрительности и как мы не смогли найти средства для нашего самосохранения. Один только здравый смысл требовал этого, когда мы увидели противостоящих нам двух могущественных врагов, голландцев и англичан. Хотя в то время у нас были все наши силы, последние вместе с персами отняли у нас Ормуз, лучший из имеющихся у нас фортов, и мы не смогли этому помешать. Нам не удалось изгнать голландцев из Южного моря; благодаря мелководью этих вод они наводнили этот великий архипелаг и прибрали к рукам всю торговлю этих островов, а также материка. Они накопили такое богатство, что Компания смогла удвоить количество своих судов без каких-либо помех и препятствий, и они в такой степени стали хозяевами этих мест, что мы не могли плавать по этим водам. Дело дошло до такой степени, что если одно из пяти судов, занятых в торговле с Китаем, благополучно возвращалось, это считалось чудом; и поскольку Индия в то время была полна порока, как и богатства, ценный груз, который они (голландцы) нашли на одном корабле, побудил их безрассудно искать все суда, которые мы отправляли в различные страны, как если бы они были наследием и правом первородства, которыми мы пользовались там. Таким образом, основная масса их попала в руки неприятеля, за исключением, быть может, какого-нибудь судна на берегах Пегу, Бенгалии, Короманделя, Синда, Басоры, Мозамбика или Момбасы. Они не утруждали себя поиском их в любой из этих стран, поскольку они могли попасть в их руки, когда они захватили устье Сингапурского пролива, (заперев его) с помощью мощных кораблей; потому что это был переход из Малакки в Южное море.

Таким образом они изнуряли нас год за годом во всех частях света, отнимая у нас все, что у нас было, кроме убогости, пока, наконец, не увидев себя такими богатыми, они, чтобы закончить дело, каждое лето отправляли флот из двенадцати судов для блокады гавани Гоа. Это дало возможность остальным (кораблям) плавать всюду, где им заблагорассудится; и хотя наши галеоны не раз вступали в сражения с ними, они все же упорно продолжали свою блокаду. И поскольку они признали, что Малакка — это эмпорий Юга, где была сосредоточена вся торговля пряностями и лекарственными снадобьями тех вод, они заблокировали и ее, держа пять или шесть кораблей в пределах видимости этого форта. Тем самым они держали город в осаде, и препятствовали всей торговле, пока они окончательно не решили изгнать нас оттуда. Чтобы лишить нас возможности оказать (Малакке) какую-либо помощь, они заключили договор с королем Кандии и в 1639 году захватили у нас Батекалу и Трикимале. Зимой того же года они вошли с несколькими судами в гавань Мармугао, мощной крепости, под защитой которой мы держали сторожевую эскадру из трех галеонов и флотилии гребных лодок. Несмотря на это, галеоны, — все, которые у нас были в тех морях, — были уничтожены огнем. Добившись этого, в начале следующего года они высадились на Цейлоне и взяли форты Галле и Негумбо, а также установили столь плотную осаду Малакки с суши и моря, что через шесть месяцев, в начале января 1641 года, город был вынужден сдаться.

Воодушевленные этим успехом, они надеялись стать хозяевами всего Эстадо и продолжали войну на Цейлоне, в то время как армада, которая каждое лето блокировала Гоа, продолжала свою тактику до конца 1644 года, когда, как мы рассказали, было ратифицировано восьмилетнее перемирие. Это соглашение настолько помогло нам и избавило от беспокойства, что нам не только казалось, будто эти восемь лет никогда не закончатся, но и что на земле вообще нет голландцев. Но мудрые капитаны стараются проявлять бОльшую осторожность и бдительность в мирное время, чем во время активных боевых действий; а потому, принимая во внимание опасность, каждому следовало бы проявить бОльшую осторожность и предусмотрительность. Если бы это было не так, мне бы хотелось, чтобы мне рассказали, каким соображением руководствовался или какую цель преследовал наш Светлейший король дон Жуан IV при заключении договора с голландцами в отношении Эстадо, когда они отняли у нас два форта на Цейлоне, а также в Малакке, и подчинили другие владения своими непрерывными успехами? Было бы разумно послать в эти края всю возможную помощь, по крайней мере, чтобы отбить два форта на Цейлоне, который был королевской вотчиной (patrimonio real), и остановить их продвижение. Но по своей великой мудрости, когда такой могущественный враг стучался в наши двери, он видел, что нежелательно распылять наши силы для защиты того, что было так далеко; поэтому он заключил договор, так как считал, что десяти лет достаточно, чтобы это государство собралось с силами и нашло какие-то средства для своей защиты. Мы должны признать, что этот договор был настолько же выгодным этой короне, как невыгоден для голландцев; поскольку они должны были приостановить вторжение, в котором им сопутствовали столь большие успехи, в то время как он дал нам возможность увеличить наши силы, исправить наши ошибки и запастись тем, чего нам не хватало, чтобы по истечении периода (действия перемирия) наши позиции были настолько сильными, что им даже со значительными силами было бы трудно сопротивляться нам.

Вследствие всех причин, которые я привел, я убежден, что мы допустили непростительную ошибку, поскольку необходимость вынуждала нас сохранять самих себя. Я не имею в виду Цейлон, хотя он именно такой, как я указал; мы должны были выбрать ту часть, которая подходила для заселения, чтобы исправить прошлые беды и предотвратить те, которые нам угрожали, до того, как они возникнут. Но мы не позаботились обо всем этом и вместо этого легли спать, как будто у войны не было начала и не нужно было довести ее до конца. Мы должны были понять, что для нас невозможно сохранить остров, пока голландцы владели большей его частью, чем мы, и что их единственная цель заключалась в том, чтобы изгнать нас из всех частей Эстадо, которые приносили пряности, чтобы они могли захватить в свои руки всю торговлю этими товарами по всему миру. В результате этого мы не только не смогли воспользоваться этими восемью годами, привезя на Остров все, что у нас было в государстве, но даже оставили на нем те же самые гарнизоны, что и раньше, беззаботно упустив время до объявления войны, с результатами, которые мы видели.

В 1656 году они отняли у нас Коломбо, а с прибытием новых подкреплений в 1659 году захватили Манар и королевство Джафанапатам и полностью изгнали нас с острова. Впоследствии они отняли у нас Негапатао и Кочим и сделали себя хозяевами Мелиапора и фортов Кулао, Каранганора и Кананора. Если бы каннара не отняли у нас тех четырех фортов, которые были у них на этом побережье, нет сомнений, что они (голландцы) не оставили бы нас там только потому, что они производят немного перца, который мы покупали у туземцев и который в наши дни отправляют в эту страну. Поскольку каннара теперь хозяева этих мест, ничто не может помешать его продаже нам. Я заканчиваю свое повествование, и мне нужно только выразить сожаления, которые оставила нам эта заметная катастрофа; ибо там, где трудно найти средство излечения, сохранились только главные из них.

ГЛАВА X

Конец этой работы

Со времени своего возвращения в Португалию до меня порой доходили слухи о том, что Цейлон собираются снова отвоевать, что его король искренне умолял нас и призывал нас вернуться, говоря, что он поможет нам изгнать голландцев с Острова, и другие в том же духе. Это всего лишь порождение нашего сожаления, потому что все мы знаем, как мало или почти ничего у нас осталось в этом государстве. Арабы, видя, что мы ослаблены, решились выставить против нас армады на море, и с большой смелостью много раз вступали с нами в сражение. Они пересекли эти моря, дважды высаживались в Дио и разграбили город; сделали то же самое в Бакаиме; впоследствии они дважды осаждали Момбасу и один раз — Мозамбик, доведя обе крепости до крайне стесненного положения и проявив себя более смелыми, чем любая другая нация на Востоке. Это были люди, которых несколько лет назад мы не принимали в расчет. Их нападение на Пате (1) оказалось еще более успешным; видя наши скудные силы, они набрались храбрости и, непрерывно тренируясь с оружием, являются людьми, которые сегодня вызывают у нас беспокойство на Востоке. Таким образом, можно понять, что даже в воображении мы не можем представить себе предприятие такого рода.

Предположим, что у нас в Индии есть не те небольшие силы, которые находятся в наших фортах, а те, которые мы держали в наши лучшие дни; успех состоял бы не в том, чтобы отвоевать их у голландцев, поскольку главным вопросом была бы их защита и сохранение, а это не только сложно, но и почти невозможно. Пока мы были там, у них было не менее 400 судов, все они были приспособлены к любым непредвиденным обстоятельствам и вели торговлю от порта к порту. Сегодня у них есть в дополнение к этому города и форты, которые они отняли у нас, и в которых стоят гарнизоны из хорошо обученной пехоты; число их кораблей намного больше; они сократили город Коломбо вдвое, уменьшив его в размерах, так, чтобы все его части прикрывал мощный форт, который они построили на холме, где раньше стоял монастырь Санто-Аугустиньо. В том месте, где они отрезали часть (города), они возвели три бастиона и стену — все по последним правилам фортификационного искусства, и вырыли ров, который всегда наполнен водой, вытекающей из лагуны в море, перебросив через него крытый мост. В результате (Коломбо) в наши дни стал самым укрепленным городом в Индии. Они служат для нас примером, поскольку в течение четырех лет мы не смогли собрать во всем этом Эстадо силы, достаточные для того, чтобы взять Галле, когда у нас было так много хороших людей на острове, а также в остальных фортах, которые они впоследствии отняли у нас. Как же это возможно, когда у нас нет этих сил, а их ресурсы удвоились, что мы сможем их вытеснить? Все мы, участвующие в этом предприятии, должны иметь крылья, чтобы без потерь дотянуться до света. Откуда мы возьмем ресурсы, чтобы противостоять энергии, с которой (голландцы) обязательно примутся возвращать то, что мы отнимем у них? Я уверен, что об этих вещах может говорить только тот, кто мало в них разбирается; у нас есть и другие доводы, но здесь не место их приводить.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓