Байкер на копытах

Но разговорами дело не сделаешь и спросив своего собеседника готов ли он и получив утвердительный кивок я поднял кусок обжигающе горячей плоти и мысленно содрогнувшись начал есть. С каждым поглощенным кусочком я чувствовал, что меня наполняет какая-то непонятная сила, огнем разливаясь в крови и изменяя саму мою сущность.

Как только с моей экстравагантной трапезой было покончено дух демона начал медленно таять. Напоследок я услышал "Прощай. Удачи тебе, младший брат". Как только Нихраэль исчез я начал пытаться преобразовать эту складку, как выразился мой коллега, в доминион.

Поскольку я не имел ни малейшего представления о том, как это сделать я просто отключил сознание и доверился инстинктам. С губ начали срываться каркающие и рычащие звуки непонятного языка и я почувствовал, что пространство вокруг начало изменяться, повинуясь моей воле. Когда я открыл глаза, то моим глазам, вместо просторного зала предстала обширная, на глазок гектара два, а то и больше каменистая пустошь, раскаленная докрасна и усеянная трещинами и ручьями лавы. Сила демона защищала меня от царящего здесь жара, но любое другое существо вряд ли протянуло бы в моих новых владениях дольше пары мгновений.

Метрах в тридцати от меня простиралось небольшое, около десяти метров в диаметре лавовое озерцо. Немного подумав я пожелал, что бы здесь появились деревья, после чего вновь закрыл глаза, сосредоточился, наполнил желание своей волей, превращая его в приказ и действительно, когда я открыл глаза на берегу озера обнаружилась небольшая рощица из пылающих деревьев. Потратив на обустройство своих владений довольно немалое время я создал здесь несколько небольших рощиц, изрядных размеров гору, а на берегу озера нафантазировал безумный замок, состоящий из непрерывно горящего пламени и внешне напоминающий терем N-ского кремля. Только вместо черепичной крыши здание венчал огромный костер, а огромные, в два охвата бревна заменены были на валы ревущего огня густо-вишневого цвета. Внутри свой замок я обставил в мрачном готическом стиле. Одну из комнат я оставил абсолютно свободной. Решив, что достаточно здесь поработал, я вошел в свободную комнату, создал там надежную каменную арку, назвал ее порталом, и сосредоточившись приказал появиться в арке проходу в тот мир, из которого я сюда попал. Открыв глаза я с ужасом понял, что у меня ничего не получилось. Я попробовал другой вариант. Представив площадь в центре орочьего стойбища я всей душой потянулся туда. Открыв глаза я увидел, что у меня получилось — в арке портала я увидел отражение площади. Не задумываясь, я шагнул в переход и оказался у стены кузницы.

В поселке царил полнейший хаос. Наши попытки спалить стойбище увенчались успехом. Палатки и деревянные постройки весело полыхали, вокруг них суетились переполошенные орки, кто-то что-то кричал... Моего появления не заметил, но пройти мимо суетящихся зеленокожих у меня бы вряд ли получилось. Я не придумал ничего лучше, чем просто пройти там, где горело сильнее всего и из-за жара уже ни кто не рисковал находиться. Как не странно мне это удалось. Измененному демонической силой организму относительно высокая температура пожара показалась едва отличимой от холода всего остального мира и я незамеченный и не получивший ни ожога, ни царапины преспокойно вышел к условленному оврагу.

Мои спутники были на месте, оказалось, что наемники только что пришли и я поспел ровно к сроку. Рассказав честной компании произошедшее в жилище шамана, правда, умолчав о том, что произошло после его кончины, так как не для любых ушей такое знание, я предложил выдвигаться. Идея была принята единогласно и наша крошечная кавалькада бодрой рысью двинулась на север.

Глава 5

Два дня мы скакали почти без остановок, позволяя себе только краткий, минут в двадцать отдых, достаточный лишь для того, что бы проглотить сухарь с куском вяленого мяса и дать хоть немного отдохнуть коням.

На третий день мы все же отважились сделать основательный ночной привал, так как боялись, что несчастные животные падут, не выдержав непрерывного бега. Все же они были рыцарскими конями, а не лошадками земных татар, которые были способны скакать неделю без остановок, хотя потом и требовали тщательного ухода и месячного отдыха.

Место для привала мы выбрали в крошечной рощице чахлых деревьев. Там же обнаружился робкий ручеек, выбегавший на поверхность из под корней одного из них, но уже через несколько метров исчезавший вновь.

По пути мне удалось подбить из лука крупную птицу, больше всего напоминавшую дрофу, а наемники насобирали каких-то местных трав и заявили, что приготовят эту птичку по какому-то особенному рецепту. Ни я, ни Катя, ни уж тем более рыцарь ничего против не имели и уже через несколько минут, после того, как наш отряд начал располагаться под ветвями облюбованной рощицы, тушка была тщательно общипана и уже подвешена над костерком.

Плотно поужинав чудесным мясом и запив его травяным отваром мы договорившись об очередности дежурства расползлись спать.

Первая стража досталась мне, затем я должен был разбудить Катаэля, за ним заступал Ксанас, после него Гаррен и последняя, самая тяжелая смена досталась Сарону, как самому опытному из всех.

Время тянулось ужасно медленно и от скуки я начал точить меч, благо тайник в рукояти орки так и не обнаружили.

Очень скоро надо мной нависла тень и хмуро проговорила: "Ну чего ты расшумелся? Тут люди спать пытаются, а ты камнем по железу. Это ж как серпом по я...м, твою мать!"

Я в долгу не остался и ехидно поинтересовался, так как по речи уже догадался, кто стоит за моей спиной — "А давно ли у тебя такая деталь появилась?"

-Да ну тебя, конь педальный!

-Ты кстати, тоже проверила бы свои железки, а то острый язык действует лучше, если к нему в добавку у тебя есть и острое железо.

-Земляк, выпей яду, спать охота.

-Сцеживай — выпью, в могиле отоспишься!

-Да ладно, ладно, сейчас гляну.

-Заодно гадостью из рукояток протри, мало ли что это такое — может смазка, может яд, все одно полезно.

-Ага. А потом на тебе проверим.

-Не язви, а то не расскажу, что со мной произошло, после того, как я шамана в расход списал.

-Все, поняла, не дурак.

После этих слов я согнулся в попытке сдержать хохот. Хоть это и было кощунственно с моей стороны, но попытки Катерины говорить о себе в мужском роде выглядели крайне комично.

Впрочем, за свой смех я очень быстро поплатился, получив крепкую затрещину и пинок в конское брюхо. Еще немного позубоскалив друг над другом мы предались каждый своему занятию — я рассказу о произошедшем в пространственной складке, совмещая это с заточкой меча, а Катерина внимательному слушанию моего рассказа и осмотру своих сабель.

Удовлетворенная моим рассказом и состоянием мечей Катя проворчала что-то вроде "Ну вот, опять тебе повезло" принялась сосредоточенно обрабатывать лезвия мечей составом, заключенным в их рукоятках. К тому моменту, когда эта процедура была завершена, моя смена подошла к концу и я еще немного поболтав со своей несчастной землячкой устроился спать.

По всей видимости ночь прошла спокойно, так как никто меня не будил и не тревожил и очнулся я лишь от нахального лучика солнца, что упорно мучил мои глаза. Проснулся я последним и в самый раз успел к завтраку, состоявшему из осточертевших уже сухарей, не менее осточертевшего сушено — вяленого мяса и вчерашнего травяного отвара.

Проглотив свою порцию я не почувствовав и намека на насыщение поинтересовался, сколько еще осталось запасов. Оказалось, что с едой у нас появляется ощутимая проблема. При таком же объеме порций наших припасов хватит в лучшем случае на два дня. А значит пора задуматься и о пополнении запаса продовольствия.

Существенной проблемой это не было, так как в крайнем случае можно и на вездесущих сусликов поохотиться, благо сновало их повсюду в изобилии. Высказав свои соображения я предложил не рассиживаться на одном месте а собирать имущество и поспешать в дорогу, так как погоня ждать не будет.

На наивный вопрос Ксанаса, откуда я так уверен в существовании погони я ответил, что иначе и быть не может. Не думаю, что местные зеленокожие монголы простят нам поджог их деревни, а убитый нами сын вождя ставит нас в положение личных врагов местного главнюка. На подобные новости мои спутники отреагировали на удивление спокойно и шустро собравшись вскочили на коней. Вновь началась безумная изнуряющая скачка.

Но нашим мечтам о скором ее окончании пришлось сбыться слишком рано. Утром пятого дня Сарон, дежуривший во время очередного кратковременного привала заметил на горизонте два десятка темных фигур. Похоже нас все же догнали и отставать не собирались.

Выбор у нас был невелик — либо немедленно мчаться во весь опор, в надежде, что все же нам удастся уйти на изморенных лошадях, либо подыскать место, подходящее для обороны и вступить в бой, наградой за победу в котором будет жизнь.

Оба варианта были на букву "Х", и не подумайте, что хорошие, но второй давал нам хоть мизерный шанс на выживание, так как скачка без остановок вымотает не только коней, но и нас, а уставшие и голодные мы не будем способны дать хоть сколь-нибудь серьезный отпор оркам. Решив так наш скромный отряд похватал свои нехитрые пожитки и на предельно возможной скорости поспешил к видимым на горизонте двум небольшим холмам.

На одном из них мы заметили небольшую группу деревьев и направились именно к нему, так как лучше иметь пару толстых деревьев за спиной, чем пару тонких стрел в ней. Через полчаса бешеной скачки мы домчались до холма и с матюгами вперемежку с молитвами кое-как затащили на него коней. Привязав их к деревьям у себя за спиной мы оперативно приготовились к бою.

Добив запасы провизии мы даже почувствовали себя сытыми и отдохнувшими и к моменту, когда в нас полетели первые орочьи стрелы, правда не долетевшие до холма метров двадцать, мы были во всеоружии. Когда расстояние между нами уменьшилось примерно до двухсот метров я быстро присел на колени, воткнул в землю десяток самых лучших стрел, отобранных заранее, по наитию прошептал над каждой непонятную формулу того самого демонического языка, которым пользовался при строительстве доминиона и ухватив одну стрелу в зубы а вторую наложив на тетиву натянул лук. Взгляд скользнул вдоль древка, поймал вырвавшегося вперед воина, руки машинально взяли упреждение, как когда-то в далеком детстве, пальцы мягко разжались и стрела, коротко вжикнув понеслась на встречу со своей жертвой, а за ней вторая, третья, пятая. К моменту, когда наши враги приблизились к подножью холма я успел выпустить все десять стрел и десять неподвижных тел отметили путь отряда зеленокожих. Как не странно, но после каждого убийства я ощущал легкий жар во всем теле и слышал тонкий, на грани слуха звон.

По всей видимости это было последствием наложенного на них заклинания. Вот только, что оно делало мне было до сих пор непонятно. Я решил разобраться с этим позже и вытащил кентаврион.

Пока орки, оказавшиеся никудышными лучниками — за время скачки они выпустили каждый минимум по пять стрел, но только две или три засели в щитах прикрывавших меня Сарона и Гаррена, остальные бестолково втыкались в землю или деревья, за которыми укрывались рыцарь и эльф, готовились к штурму, я прочел над мечом то же заклинание, что и над стрелами и приготовился к атаке. Рядом встали Ксанас с рогатиной наперевес и Катя с обнаженными мечами, искусство обращения с которыми похоже ей передало тело. По краям нашего своеобразного строя встали наемники, укрывшись за щитами и приготовив топоры.

Наконец оставшиеся в живых орки с громким матом, видимо заменявшим им боевой клич кинулись вверх по склону холма.

Похоже с тактикой у ребят было из рук вон плохо. Атаковать снизу вверх всегда трудно и опасно, потери у атакующих и обороняющихся соотносятся два, а то и три, к одному. И это при равном уровне подготовки и вооружения. А если учесть, что просто стоять и ждать удара мы не собирались, а при ударе сверху вниз преимущество было за нами, как и превосходство в вооружении, то исход боя можно было прогнозировать в нашу пользу.

Потому наш отряд, вопя ни чуть не тише орков, ринулся им навстречу. Когда расстояние между нами было около семи метров степняки выхватили короткие, сантиметров по двадцать, пучки трубочек и в нас полетели уже знакомые шипы. Наемники укрылись за щитами, Катерина отмахнулась мечами, я даже не обратил на них внимания, так как изменения, которые произошли со мной позволяли не задумываться о такой мелочи, как небольшая доза яда.

Не повезло только Ксанасу, рогатина которого мало подходила для отражения мелких предметов. Одну стрелку он успел поймать на древко, но вторая вошла ему в бедро и рыцарь повалился на землю. Почти сразу же орки дали второй залп и немного зазевавшиеся Сарон и Гаррен присоединились к дворянину. Шанса на третий залп мы зеленокожим не дали, врубившись в их отряд, как топор в полено. Вот здесь мы возблагодарили все на свете, что орки предпочли оставить своих волков внизу, потому что сражаться вдвоем против десятерых не самое приятное занятие на свете.

Орки, в стрельбе не показавшие хоть сколько-нибудь существенных результатов в ближнем бою оказались серьезными противниками. Не стесненные броней они умудрялись атаковать из просто немыслимых положений и уклоняться от, казалось бы, смертельных ударов. В результате уже через несколько секунд боя я обзавелся немаленьким разрезом на бедре задней ноги и парой неглубоких царапин на человеческой своей половине, но и орки заплатили за это немалую цену — один лежал на земле с рассеченным до середины груди туловищем, а оставшиеся четверо имели по паре довольно серьезных порезов. У Катерины дела обстояли намного лучше — такое же легкое и проворное как орки, тело эльфа исполняло завораживающий танец смерти. Казалось что два клинка плетут неповторимое кружево и не терпя сопротивления своему полету рассекают плоть так же легко, как воздух. Все это я отмечал краем сознания, так как полюбоваться у меня не оставалось времени. Я скакал, извивался, прыгал, бил всеми четырьмя копытами, но единственное, чего мне удалось добиться, это проломить грудь еще одному противнику, сам же, тем временем получив еще один порез, но уже на груди. Эта рана стала последней каплей в чаше моего терпения и я окунулся в красную пучину ярости. Взвинтив темп до предела я смог достать еще двоих а в третьего не задумываясь плюнул, как-то по-особенному сократив мышцы горла. То, что произошло потом удивило даже меня самого — вместо обычного плевка из моего рта вылетел аккуратный огненный шарик, размером с приличный апельсин и врезался прямо в голову орка, затем взорвавшись и расплескав содержимое черепа несчастного зеленокожего. На созерцание этого зрелища отвлеклась и Кэт, и ее последний противник, но когда голова орка взорвалась моя землячка успела оправиться раньше и ее степняк благополучно упал, захлебываясь кровью из пробитого горла. На этом битва на холме была окончена и я занялся осмотром менее удачливых членов нашего отряда.