Провокация седьмого уровня. Главы 5-8

Болтовня неугомонного Павлика стала доставать даже флегматичного Рудика. Ему хотелось сказать говорливому Пашке, что жизнь, может быть, станет к нему добрее и выглядеть он будет умнее, если будет просто молчать и заткнёт ту лунку, из которой льются слова. Не говори, если это не изменит тишину к лучшему. Но, наверное, Паша пребывал в эйфории, что вчера его не растерзали блохастики, и рот у него не закрывался. Судя по Пашкиному виду, в его душе сейчас царил мир и покой, как будто он вышел из церкви.

Перемещались друзья на своих великах по улице Луначарского до выезда на М4. По этой федеральной трассе им надлежало проехать всего два с половиной километра, минуя поселение, называемое Светлый а также мост через речку-переплюйку Адербу. Далее им надлежало съехать с федеральной трассы, совершив мужской поворот, то есть двинуться "налево". Здесь дорога была уже по-настоящему горной. Вот так, сверяясь со схемой, двигаясь от одного ориентира до другого, друзья углублялись в горы. Горы представляли собой слоистые напластования, поэтому тайники в них было устраивать легко и замечательно. Просто бери и аккуратно вытаскивай каменный пласт из горы. В появившуюся щель клади свои богатства, а потом вытащенный пласт помещай обратно, желательно смазав его цементным раствором, но так, чтобы раствор видно не было. Вот и весь тайник. Потом, главное, найти место, где сделал закладку.

Паша был безрассудно храбр, а Рудик постоянно оглядывался, испытывая дискомфорт. Ему казалось, что кто-то за ним постоянно наблюдает. Но в пределах видимости никаких людей он не видел. Вроде всё было тихо. Тайник был там, где и должен был быть. Только замурован был тайник плитой, посаженной не на цемент, а на монтажную пену, которую потом замазали грязью. Зато, используя прихваченную из дома стамеску, получилось легко вытащить плиту, скрывающую содержимое клада. Тайник был не очень объёмным, и вынимать из него содержимое было легко: протяни в него руку и тащи брикеты, тщательно обёрнутые в целлофановые пакеты и перевязанные скотчем. Вытаскивать содержимое клада Павлик доверил Рудику: у того руки длиннее. Всего Рудик вытащил из полости шестьдесят брикетов, которые надо было скорее назвать пачками с банкнотами. Сквозь целлофан эти самые банкноты очень даже просвечивались, поэтому друзья поняли, что им досталось сорок пачек тысячных купюр и двадцать пачек пятитысячных. Вскоре всё найденное богатство перекочевало в рюкзаки друзей. Рудик даже поставил плиту на своё место. Теперь ничто не нарушало пейзаж. Гора, как гора. Друзья быстро отправились восвояси, испытывая каждый свои эмоции. Паша и так пребывал в эйфории, поэтому он раскраснелся. Рудик, пребывающий в меланхолии ещё больше побледнел. Ему казалось, что вдруг появятся владельцы этого клада. Понятно, что это криминал. Значит, владельцы будут вооружены ножами, пистолетами, пулемётами и гранатомётами. И что им мешает закопать друзей вместе с их велосипедами где-то в этих горах? Да хоть вот под этими кустами. Хреновый расколбас может получиться.

Но, ничего страшного не происходило, и друзья вскоре были дома у Рудика. Если Паша от переизбытка чувств готов был повыть на Луну, то Рудика начало уносить на вьетнамских вертолётах. Когда они на пробу вскрыли один пакет и обнаружили в нём настоящие банкноты, то поняли, что теперь они настоящие миллионеры. А ведь был ещё один клад. Но сил у них на сегодня не было посетить ещё один клад с целью его расхищения. Да и зачем. Этих денег, что они нашли, им вполне хватит на безбедное существование. Наивные чукотские парни. Они думали, что денег бывает достаточно. Увы, любой человек, даже имеющий миллиарды, скажет, что у него денег маловато будет. Надо бы ещё больше.

Хотя, есть вещи куда более важные, чем деньги, но не каждый это понимает. В жизни есть много интересных вещей, кроме денег. Вот только без денег разве что-нибудь имеет смысл?

Друзья разделили богатство поровну, только осторожный Рудик советовал Паше никому не показывать свои миллионы. Паша вроде понял. Затем они сидели за парой бутылок сухого вина и мечтали. Когда люди мечтают, они настоящие и их мечты, это семена последующих поступков. Пьянку надо было организовать обязательно: ведь надо же радость вспрыснуть, по пять капель, типа для запаха.

Немного захмелевший Рудик объяснял Паше, что теперь он не может говорить о вечном.

— Это как? — удивлялся Павлик.

— Теперь я не скажу: "Вечно я без денег", — пьяно шутил Рудик. — Раньше у меня доход был только от приработок и стипендия. Стипендия часто говорила мне: "Давай завеемся куда-нибудь". Но я ей отвечал: "Сидим дома, ты у меня ещё маленькая". Зато теперь я куплю себе самый навороченный компьютер. Или даже два.

— А я куплю себе телескоп, — объявил Павлик.

— За девками голыми смотреть, — одобрил выбор друга Рудик. — Хорошее дело, правильное.

— Буду на Луну смотреть, — выдал Паша. — И не надо всяких инсинуаций.

— Нет, — заявил Рудик. — Тебя дружище пора женить на приличной барышне. А то будешь как тот Билли из песни, который женщин сторонился, не встречался, не женился. Из-за жадности ни разу не влюбился. Заработал язву, астму. Над бобосами дрожал, а затем концы отдал. Я тебя близко познакомлю со Светочкой Клочко. Ты со своими семью миллионами произведёшь на неё неизгладимое впечатление.

— Дык, у Светочки твоей, здоровенный парень есть, мажор, — вспомнил Паша. — Зачем я ей такой?

— Да, не, — сообщил другу Рудик. — Недавно я встретил Светика. — У неё с этим мажором ничего не вытанцовывается. Говорит, что как ни старается, но не может затащить его в свою кровать. Тот только плавать любит, да мороженное десятками пачек поедает. Странный он какой-то. Так что Светочка по сути свободная. Ну, что? Берём Светочку?

— Да как-то ссыкотно, — включил заднюю Павлик. Он был осторожным в амурных делах, и опыта у него было до безобразия мало. Он знал, что одно неосторожное решение может перевернуть всю жизнь. Женщины, это мистика, причём, мутная. Нужно хорошенько подумать, свериться с расположением звёзд, прежде чем выбрать, каким путём идти дальше по тропе жизни, потому что неверный выбор может стать началом больших неприятностей.

— Дружище, не ссы в песок, не делай пыли, — поучал друга Рудик. — Она такая же, как и все бабы. Поверь мне: у неё как у них всех вдоль, а не поперёк и без золотой каёмки. Точно тебе говорю. Сводишь её пару раз в дорогой ресторан, купишь ей хорошие шмотки. Или купи ей новый смартфон. И она твоя навеки. А она девка красивая и умная. Чего выкобениваешься? Лишь совокупность событий и храбрых поступков делает нас теми, кто мы есть. Китайцы говорят, что человек — это мост между раем и адом, поле битвы между инь и янь. Усекаешь? Надо разнообразно радоваться жизни, как утверждал великий Фрейд. А он круче Маркса будет. А то твой тестостерон последние мозги тебе выест. Точно говорю, Светочка будет розовым бутончиком в твоей никчемной жизни, не всегда же тебе спать с плюшевой обезьянкой Чичи.

Рудик видел, что Паша сидит и что-то подсчитывает в уме. Наверное, соображает, как ему повезёт со Светочкой. Но Павлик вдруг выдал, что на Светочку семи миллионов будет мало, а значит, надо непременно разграбить второй клад.

Рудик, почесав пятернёй свои лохмы, согласился, что маловато будет, поэтому на завтра у них опять поход за сокровищами. Друзья уже забыли, что ещё совсем недавно им даже сто тысяч казались огромными деньгами, а теперь уже и миллионы это так, мелочь. Что ж, это вполне логично. Может быть из-за того, что друзья пребывали в эйфории, или от выпитого вина, но Рудика вдруг осенило, что надо спросить у потусторонних сущностей, что они имели ввиду, когда сообщали, что на Апшеронском полигоне проводят испытания источников энергии большой мощности. Эта тема его заинтересовала по причине того, что и ему такое устройство в хозяйстве крайне необходимо: ведь тогда он будет платить меньше за электроэнергию. Пьяненький Паша поддержал идею:

— Непременно надо спросить, — ударил кулаком по столу Паша. — Пусть ответят в натуре. Наливай ещё по одной.

Вскоре аппарат был подключён к сети и начал издавать привычные слуху друзей вопли. Немного заплетающимся языком Рудик кое-как объяснил представителям иных реальностей, что он желает мощный источник электроэнергии. А то, понимаешь, большие тарифы на электричество скоро его миллионера разорят: будет без штанов ходить и с помоек питаться.

— Меня помойками не запугаешь, я там вырос, — внезапно влез с пьяными разъяснениями Паша. — Я тоже хочу эту вашу....чтоб за свет не платить.

Офигевшие от таких заявок потусторонние сущности были совершенно не в восторге от того, что новоиспечённые миллионеры будут без штанов питаться с сакральных помоек, поэтому голос с иных слоёв реальности пообещал их просьбу удовлетворить. Как всегда, заработал не подключённый к сети принтер и выдал друзьям с десяток листов бумаги формата А4. Рудик уже не удивлялся такому поведению своей аппаратуры: оказывается, она может работать и без электроэнергии. Кто бы мог подумать. Последние события приучили его, что правда похлеще выдумки.

Вышедшие из принтера листы изучал только Рудик. Пашу чтение описания технологического процесса совершенно не вдохновляло. Если бы там писалось о каких-либо магических заклинаниях, тогда да, тогда он бы возбудился. А всякая физия и химика его ни разу не вдохновляла, впрочем, как и всякая алгебра с геометрией. В этом вопросе пусть умник Рудик берёт в руки флаг и впереди колонны нах. Плохо только, что друг совершенно ушёл с головой в эти листки и не слушает Пашины умные сентенции. Пойду тогда из этого дома, где меня сегодня не слушают. Пойду воспитывать котов. Да и вино уже всё выпито. Чего тогда здесь сидеть и слушать всякую лабуду про электромагнитные поля. Это Рудик знает электромагнитные поля, как свои пять пальцев. Это для Рудика электромагнитное поле, как родное, а для Паши оно китайская грамота. Он всегда чувствовал отвращение каждый раз, при упоминании о гравитационных пертурбациях, проделок тёмной материи, потенциальных полях и смысле существования Вселенной. Какой такой у неё смысл? Она обретает смысл лишь в том случае, если есть с кем поделиться своими мыслями и эмоциями.

Прихватив свой рюкзачок и семью миллионами денег, Паша поехал домой воспитывать своих котов, которые совсем обнаглели до безобразия. Блохастики опрометчиво думали, что это они самые буйные в психушке, пока не нарвались. Если раньше они всячески чморили хозяина, то сейчас от них было совершенно не отделаться: настырно лезли к нему, как зрители в театральный буфет. Коты требовали хоть какого-то внимания со стороны хозяина, хоть капельку внимания, хоть взгляда. Они преданно заглядывали в глаза, тёрлись об ноги и даже, прости Господи, огромный Убийца Грёз попросился на колени. Угнездившись на коленях у Паши, кот громко урчал и ревностно поглядывал на своих коллег по банде, чтобы те не лезли со своими грязными лапами к хозяину. Нет к ХОЗЯИНУ. Теперь этот двуногий стал для них не просто авторитетом, а божеством, с рук которого взять даже корочку хлеба это огромное счастье. От Его взгляда сердце дрожит, как работающий холодильник. А волнующий запах, издаваемый божеством? Особенно запах от носков Великого.

Вчера Паша даже выгнал котов со своей комнаты во двор, так как коты вознамерились спать вместе со своим божеством. Паша даже замахнулся носком на Сокрушителя, который от его замаха поджал уши, а не кинулся в драку. Всю ночь коты просидели под дверью своего Великого властелина, оберегая его сон, а утром встретили Пашу весёлым помахиванием хвостов. У этих животных явно что-то в голове перемкнуло. Но хозяин был не склонен к сантиментам, ведь сантименты, это, как считал Паша, химический дефект сознания, ведущий не туда, куда надо. Увы, но мы всего лишь химия.

— Балую я вас блохастики, как панду в зоопарке, — наставительно сказал Паша котам, внимающим каждому Его слову. Он не ошибается. А кто такая панда? Да мы лучше всякой панды. Хочешь, хозяин, мы за тебя всех соседских собачонок порвём вместе с их хозяйками?

Рудик особо не заметил, что его друг уже слинял, а он остался один в своей лаборатории. Парень весь погрузился в поэзию научных изысканий, описанных в пачке листов. Как всё подробно и внятно описывается. Это же феноменально. Странно, как до такого ещё никто не додумался. Ведь это очевидно. Это же гениально, как неведомый разработчик применил для изготовления фотоэлементов плёночную технологию. Теперь фотоэлемент состоял не из одного слоя, а из тысяч слоёв. Соответственно, и тока такое устройство давало в тысячу раз больше. Есть, конечно, тонкости в технологии, но как они оригинально решаются. Технология довольно сложна, но она как классическая симфония — величественна и эротична.

Будучи под градусом и пребывая в эйфории от полученной технологии, Рудика осенило, что надо бы с кем-то поделиться радостью. Зачем одному радоваться? А с кем поделиться? В этом вопросе он проблемы не видел. Надо срочно обрадовать своего научного руководителя доцента Сорокина Захара Елизаровича. Елизарыч хоть несколько и старше, но такой же задрот от науки: сам увлекающийся, и студентов увлекает заниматься наукой. Поэтому решено: сканируем эти листочки, подаренные неведомой силой, и посылаем по электронной почте Елизарычу. Пусть мужик радуется.

Быстро отсканировав документы, Рудик отправил файл по электронной почте на адрес Сорокина. Скажу, что это меня самого осенило. Как Менделева во сне или Ньютона, которому на башку сверзилось яблоко, и он, вместо вопля "Твою мать" сформулировал закон всемирного тяготения. А я чем хуже? Главное в физике, это любознательность и идеи. Вот я и выдвинул идею. Теперь пусть Елизарыч думает, как эту хню доказывать научному обществу. Пусть теперь умные мужики, доценты с профессорами думают.

Управившись с отправкой послания своему научному руководителю, Рудик решил, что надо на практике заняться изготовлением такого мощного источника энергии: сделать маленькое устройство, типа модель небольшую. Молодого физика распирало любопытство, которое вроде бы не считают пороком. Вообще-то любопытство, это страшная вещь. Когда эта вещь начинает просыпаться, тогда ещё можно успеть любопытство как-то приструнить. Если же этого не сделать сразу, придется идти у него на поводу и терпеть его произвол.

Для изготовления рабочей модели Рудику не хватало нескольких химических веществ, добычей которых он и озаботился, вспомнив, где их можно добыть в городе. Впереди его ждала работа по претворению в жизнь потусторонней технологии. Вот в эту работу Рудик и окунулся с головой. Он хотел успеть до начала занятий в универе сделать рабочую модель.

Таким образом, все были при деле и все довольны жизнью. Относительно, конечно, довольны, ибо нет полностью довольных своей судьбой существ. Рудик был при своём любимом деле и что-то постоянно паял; следователь прокуратуры Надеждин перебирал гору бумажек и был доволен этой горой: ведь это же хорошо когда имеешь компромат на всех людей; бывший бомж Тройник считал себя агентом круче Бонда; Светочка разрывалась между работой в магазине и попытками воспитать Семёна в духе преданности к её персоне и к её прелестям; Павел Ковальский был поглощён теориями заговоров, своими котами и работой в домашней винокурне. Вот только ИИ резидента мог считать себя несколько неудовлетворённым. Это если бы у него был хорошо развит контур эмоций. Но эмоциональную сферу ему разработчики искусственно понизили до минимума. С одной стороны он считал, что события находятся под контролем, но с другой стороны пока основная задача, поставленная командованием, решена не была. Ну, не хотели высшие цивилизации клевать на провокации: Высших не заинтересовало, что кто-то поставил местное информационное поле под свой контроль; они проглотили даже вмешательство во внутреннюю жизнь местного социума. Вывод: надо отчебучить огромную провокацию, чтобы Высшие, наконец, зашевелились. Вот только провокация должна быть весьма тонкой, чтобы следы не вели к резиденту. Вот над этой проблемой ИИ и думал. Кое— что у него уже намечалось провернуть с помощью двух местных олухов Рудика и Павлика. Эти два недоделанных организма должны послужить катализаторами огромных изменений, но так, чтобы Высшие на них не вышли, а соответственно на нас. Как только Рудик и Павлик свою миссию выполнят их можно легко зачистить и, как тут говорят, концы в воду вместе с рыльцем в пушку. Здесь вообще очень образно говорят. Вот и мы должны всё сделать шито-крыто, без шума и пыли, а потом конкретно замести следы, смотав удочки. Пусть тогда кто хочет тот и ищет ветер в поле и подтачивает комару нос. Чтобы как можно больше затруднить будущее расследование Высших о возможном негативном влиянии цивилизации седьмого уровня на местную цивилизацию, ИИ разработал длинную цепочку такого воздействия, действуя по принципу "Моя хата с краю, ничего не знаю". Резидент в целом одобрительно относился к изыскам своего ИИ, но всё чаще выражал порицание его увлекающейся натуре. Семёну не нравилось увлечение ИИ некоторыми аспектами местной культуры: одно дело спокойно эти аспекты изучать, составлять классификацию, но другое дело увлечённо зацикливаться на некоторых вопросах. Например, ИИ опять увлёкся, теперь уже местной наукой. Какая тут в бездну наука, сокрушался Семён по поводу очередного увлечения ИИ. Это не наука, это младшая группа детского сада "Ромашка". Но ИИ не очень слушал своего резидента в этом вопросе, за что и поплатился. Впрочем, это должно было произойти обязательно. Естественно и произошло, когда ИИ вознамерился произвести анализ научных текстов по случайной выборке от древних времён до наших дней. Ага, мудрости хотел набраться. Ну, и набрался. Может выборка была неудачная, но ИИ стал зависать. Особенно долго он пребывал в оцепенении после прочтения и анализа древних текстов и передовой современной мысли. Обычно на анализ текста ИИ требовались доли секунды, но тут он завис на целых тридцать минут. Когда ИИ чего-то не понимал и заходил в тупик — в нём просыпался безжалостный монстр. Это произошло, когда он пытался понять научные изыскания одного из умнейших людей современности, некого Кристофера Лангана, у которого индекс интеллекта равнялся 210 баллам. ИИ начал анализировать несколько отрывков из его произведений и вдруг понял, что смысла он не улавливает: "Целенаправленная рекурсия есть фундаментальный процесс, который стремится максимизировать космический параметр самовыбора, обобщенную полезность по набору возможных отношений синтаксиса и состояния в свете самоконфигурационной свободы Вселенной. Бытие — это соотношение, а каждое соотношение синдиффеонно, то есть проявляет синдиффеонизацию, или "различие в тождественности". Следовательно, бытие — это синдиффеонное соотношение. Синдиффеонезис подразумевает, что любое утверждение о различиях двух вещей подразумевает, что редуктивно они суть одно и то же. Если же их различие реально, то они оба сводятся к общему бытию и в этом отношении схожи. Синдиффеонезис, наиболее общий из всех редуктивных принципов, формирует основу нового взгляда на реляционную структуру бытия".