Командир Красной Армии. (Черновик).

— Сила! — уважительно сказал старший сержант, когда проехала последняя машина.

— Без зенитного прикрытия это просто одна большая цель.

— Что-то вы, товарищ лейтенант, на все смотрите с плохой стороны.

— Я смотрю на все глазами опытного командира, и то, что вижу, мне очень не нравится.

— Еще одна машина едет... О, я ее знаю, это почтовая из Ровно. Они один раз у нас колесо прокололи, пока меняли, познакомились.

Сержант вышел на мост и взмахом руки велел машине остановиться. О чем-то поговорив с водителем, он махнул мне, подзывая. На месте пассажира сидела полная тетка с заметно бледным лицом.

— Они прямо в Ровно едут, подвезут.

— Отлично, сержант, спасибо. Кстати, тебя как зовут, а то мы так и не познакомились?

— Старший сержант Свиридов, товарищ лейтенант.

— Спасибо, сержант, может, еще свидимся.

Водитель крытой полуторки уже вышел из машины и откинул полог заднего борта. Кабина была занята, поэтому мне оставалось только ехать в кузове. Но я был не в претензии. Закинув сидор в кузов, сам запрыгнул туда одним движением.

— Вас куда, товарищ командир? — прежде чем закрыть полог, спросил водитель. Это был степенный лет сорока мужчина со слегка отвислыми усами и седой шевелюрой.

— К военкомату.

— Мимо будем проезжать, высажу, — кивнул водитель.

Кузов был пуст, видимо, поэтому, несмотря на инструкции, меня так спокойно взяли. Присев на сидор, чтобы не замарать галифе в пыли, я стал размышлять что делать дальше, не обращая внимания на тряску.

Что происходит снаружи, мне было не видно, но пару раз машина прибавляла ход вихляя, и сквозь рев мотора слышались взрывы и выстрелы. Кажется был налет авиации, рев авиационных моторов и треск пулеметов был хорошо различим. Когда начались рваться бомбы, я убедился что был прав. Однажды наверху в брезенте появилось несколько дыр, изрядно напугав меня, но я остался цел, не задело. Хотя настил кузова в некоторых местах блестел свежей щепой.

В бога я не верил, поэтому всю дорогу только и бормотал:

— Твою мать! Твою мать!..

От моста до города ехали мы почти три часа, прибыв к двенадцати дня, но, к моему удивлению, доехали благополучно, то есть все-таки доехали.

Как только машина остановилась, я тут же оказался у заднего борта. Судя по тряске, последний километр полуторка ехала по брусчатке. Это означало, что мы в городе.

— Приехали, товарищ командир. Извините, к военкомату подвезти не могу, улица перекрыта, но тут недалече, — произнес водитель, выпуская меня из жаркого и пыльного нутра кузова.

Спрыгнув на брусчатку, я спросил, отряхиваясь, бросив под ноги сидор:

— А где военкомат?

— Вон, где толпа, там здание будет из красного кирпича, не ошибётесь.

— Ясно, спасибо. Кстати, а почему нас не остановили на въезде для досмотра?

— Там машину какую-то досматривали, а мы почта, нас пропустили, — спокойно пояснил водитель, закрывая кузов.

— Бардак. А что там на дороге было?

— Нашу колонну немцы бомбили, много побили. Потом еще один самолет за нами гонялся. Я по полю круги нарезал, наверное, чувствовали, как мы прыгали по пашне?

— Чувствовал. Ладно, спасибо, что довез.

Водитель вернулся к кабине тихо тарахтящей полуторки, а я, приведя себя в порядок, закинув сидор на левое плечо, направился в указанную сторону.

Толпа на небольшой площади и прилегающих улицах оказалась не особо большой, но с пятьсот человек тут точно было. К моему удивлению, все они прибыли к военкомату по воинской обязанности. Пробравшись через толпу, я подошел ко входу, который охранял одинокий красноармеец с винтовкой с примкнутым штыком, и, спокойно потянув дверь на себя, прошел в прохладный холл.

Внутри было полно призывников разного возраста, которые, кто стоял в очереди, кто бегал с какими то бумажками. Работники военкомата с уже измученными лицами носились туда-сюда. Поймав одного такого, я попридержал его за локоть и спросил:

— Товарищ лейтенант, не подскажете, где находится военком?

— Второй этаж, третья дверь слева, — буркнул он и рванул по своим делам. Человек пять призывников последовали за ним.

Пройдя на второй этаж, уворачиваясь от спешащих людей (похоже, я один тут, который никуда не спешит), дошел до открытой двери, откуда доносилась брань, и, заглянув в кабинет, увидел тучного майора, орущего в трубку:

— ...где я тебе их возьму?! Все, что было, я уже отправил! Нет у меня их больше! Все, я сказал! Если будут, сразу отправлю.

С силой положив трубку обратно на телефон — как ни странно, аппарат не развалился — майор достал платок и вытер потный лоб, глухо бормоча что-то себе под нос.

Постучав согнутым пальцем об косяк, я спросил:

— Товарищ майор, разрешите войти?

— Заходи. Кто таков?

— Лейтенант запаса Виталий Фролов. Приехал в город повидаться с другом, но, видимо, придётся возвращаться на службу. Война.

— Специальность? — протянув руку, чтобы взять документы, спросил военком.

— Командир огневого взвода ПВО-ПТО.

— Так ты же мне и нужен! — обрадовался майор, быстро листая мои документы.

— Товарищ майор, тут нужно подписать, — зашел в кабинет капитан с папкой в руках.

Быстро расписавшись и отправив капитана из кабинета, майор сложил мои документы перед собой и сказал:

— Ты должен призываться Ленинградским военным округом, но нам вот так нужны командиры-зенитчики, — ударил он себя по горлу. — Поэтому пойдем тебе навстречу. Пойдешь командиром батареи в отдельный зенитный дивизион ПВО-ПТО, включенный в оборону города.

— Есть принять батарею... только вот, товарищ майор. Хватит ли у меня знаний? Все-таки я командовал только взводом.

— Ничего, разберешься, нет у меня больше командиров на эту должность. Все, что было, еще утром вымели, — сняв трубку, он кого-то набрал. — Алло? Матвеев? Пляши. Нашел я тебе командира на третью батарею, причем настоящего, он ранее взводным был на ПВО-ПТО. Лейтенант Фролов... Да, жди. Будет у тебя через час.

'Блин, я-то рассчитывал попасть под командование опытного комбатра и хоть немного войти в тему. Но как сейчас? Я же не в теме. Блин, надо же было так завраться. Лучше бы я удостоверение того лейтенанта-стрелка взял, все легче'.

В это время майор набрал другой номер:

— Игнат, зайди... Мне все равно, что ты занят! Быстро, я сказал!

Буквально через десять секунд в кабинет забежал старший лейтенант.

— Товарищ майор... — начал было он, но был оборван:

— Бери этого лейтенанта и быстро подготовь ему документы о переводе в дивизион Матвеева. Понял? Через полчаса чтобы все было готово.

— Есть, товарищ майор, — козырнул старшой и, зыркнув на меня, кивком велел следовать за собой.

Проблем бы не было, если бы я призывался в этом военкомате, но личного дела тут не было. Вот и пришлось старшому повозиться, формируя новое личное дело, заполняя его с моих слов, подготавливая документы и выдавая мне удостоверение. После того как военком подписал все бумаги, я вышел из военкомата с предписанием в течение часа явиться в распоряжение капитана Матвеева, командира отдельного зенитного дивизиона ПВО-ПТО.

— Товарищ лейтенант! — окликнул меня кто-то, хотя я даже со ступенек крыльца сойти не успел.

— Слушаю, — повернулся я к такому же лейтенанту.

— Вы ведь к Матвееву? К зенитчикам?

— Да.

— Мы в дивизион людей набрали. Раз вы туда, может, захватите их?

— Почему нет?

В это время взвыла сирена, и кто-то истошно закричал:

— Воздух!!!

— Да сколько можно, четвертый раз уже бомбят?! — воскликнул лейтенант. — Давай за мной.

Мы вместе с ним забежали за военкомат, где на небольшом пятачке двора толпилось около сотни людей в штатском. Только малая толика из них были одеты в военную форму. Видимо, сохранённую со времен службы.

— Прижаться к стенам! — тут же громко скомандовал летеха.

В течение получаса мы пережидали налет. Бомбили что-то в паре километров в стороне, однако звуки разрывов и толчки почвы доносились и до нас. Когда немцы стали удалятся за ними погнались три точки наших истребителей.

— Корпусные склады бомбят, гады, — вытерев мокрый от пота лоб, сказал лейтенант. — Ладно, твои вот эти. Я их в отдельную колонну построил. Вот, держи, тут их документы.

Приняв пачку документов, я убрал их в сидор и подошел к колонне:

— Командиры, руки поднять.

Подняло шесть человек.

— Представиться.

— Старший сержант Молчунов, — отозвался один из тех, кто был одет в форму.

— Старший сержант Андреев.

— Сержант Дмитриев.

— Сержант Ольнев.

— Младший сержант Индуашвили.

— Ефрейтор Смелов.

— Молчунов, примите командование над бойцами. Постройте в колонну по двое и следуйте за мной. Кто хорошо знает город?

— Я, товарищ командир. Красноармеец Маликов, — вышел вперед невысокий боец лет двадцати пяти. Младше в колонне не было, возраст был примерно от тридцати пяти, до двадцати пяти.

— Будете проводником. Первым делом идем в военторг. Он далеко?

— Нет. Вон он. Вывеска видна, — указал красноармеец.

Посмотрев через открытые ворота, я действительно увидел магазин.

— Хорошо. Молчунов, вывести колонну с площади в сторону железнодорожного вокзала и ожидать меня на ближайшей улице.

— Есть. Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Пока сборный отряд через толпу маршировал к одной из улиц, я быстрым шагом пересек площадь и вошел в военторг.

За прилавком находилась женщина лет тридцати пяти, она сразу оторвалась от учета материи, что шла на командирские гимнастерки, и посмотрела в сторону входной двери. Что мне не понравилось, так это практически пустые полки, значит не я один такой умный.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я.

— Здравствуйте, вам что-то нужно?

— Да, сейчас неразбериха, и я пока могу не получить то, что нужно, так что я лучше куплю. Мне нужна кобура для ТТ, фурнитура на форму, знаки различия лейтенанта. Командирский планшет. Бинокль есть?

— Есть, вам какой?

— Самый мощный.

— Хорошо. Петлицы какого рода войск вам нужны?

— Я зенитчик.

— Ясно. Сейчас принесу.

Пока я, сняв пояс, крепил кобуру и наплечные ремни, что достал из сидора, продавщица забрала у меня фуражку и прикрепила звездочку. Застегнув пояс, я согнал складки назад, поправил кобуру, достал из кармана пистолет и запасной магазин и убрал их на положенное место.

Продавщица, подав мне фуражку, выложила на прилавок черные петлицы с артиллерийскими эмблемами, а к ним четыре 'кубаря'.

— Давайте еще два, вдруг один потеряю, для замены.

Продавщица молча добавил еще два кубаря и нарукавные знаки.

— Нитки с иголкой, чтобы пришить знаки различия, нужны? — спросил она.

— Да, конечно. Мне еще нужно командирский блокнот с двумя карандашами и, вон, вижу, есть журнал ведения боевых действий, его тоже.

— С вас сорок семь рублей и документы.

Записав мои данные в книгу покупок, она приняла деньги и выдала сдачу.

— Удачи вам, — пожелала она при выходе.

— Спасибо.

Повесив через плечо планшет, я поспешил догонять приданных бойцов. Они оказались на соседней улице, гурьбой сидя в тени одного из домов.

— Стройся! — тут же скомандовал Молчунов, как только кто-то из бойцов меня заметил.

Встав во главе отряда, я повел их к вокзалу, согласовываясь с проводником, шагающим рядом. Не знаю, какими путями он нас вел, но мы довольно быстро оказались в районе вокзала, где комендантский патруль, проверив у меня документы, отправил нас сразу к штабу дивизиона. Он находился через два дома от вокзала.

Перед нужным нам зданием стояло несколько полуторок и один ЗИС-6, в кузове которого был установлены счетверённые пулемёты 'Максим' модели '4М'. Посмотрев на расчет — двое были в кузове, командир в звании младшего сержанта прохаживался у левого борта — я остановил колонну и, придерживая планшет, вошел в здание.

— Фролов? — почти сразу окликнул меня невысокий худощавый капитан-артиллерист.

— Да, — кивнул я, разворачиваясь.

— Пополнение привел?

— На улице.

— Документы, — требовательно протянул руку капитан. Видимо, это и был капитан Матвеев, командир зенитного дивизиона.

— Ваши документы, пожалуйста, я вас не знаю, товарищ капитан, — попросил я.

— Хм, борзый. Держи.

Удостоверение подтвердило, что капитан Матвеев является командиром свежесформированного дивизиона. Вернув удостоверение, я скинул сидор и, достав документы, передал пачку капитану.

Приняв бумаги, капитан тут же крикнул:

— Ёлкин! — и, передав всю пачку выскочившему из соседней комнаты что-то жующему старшему лейтенанту, велел: — Оформляй, пополнение на улице. У лейтенанта тоже удостоверение забери. Оформи его, как командира третьей батареи.

— Есть, — козырнул тот бутербродом. Забрав моё удостоверение, он ускакал на улицу. Видимо, принимать пополнение.

— Лейтенант, пошли ко мне в кабинет. Пообщаемся, потом поедем принимать технику и людей.

Следом за командиром я прошел по коридору и вошел в третью по счету дверь.

— Располагайся, — велел он.

Комната оказалась довольно большой, шесть на пять метров, судя по четырем окнам, угловая. Кроме шкафа для документов был сейф, большой стол, четыре стула у стены. За столом на стене висел портрет Сталина.

Присев на один из стульев, я положил под ноги сидор.

— Почему не по форме? — спросил капитан.

— Форма моя, я же из запаса. Новую пока не получил со склада, но фурнитуру купил военторге, чтобы сооьветствовать, — достав из кармана петлицы, я показал их командиру. — Будет время, пришью.

— Черт-те что творится. Представляешь, нашли меня утром в гостинице и поставили командовать этим дивизионом. А я гаубичник, я в зенитках ни черта ни понимаю, это же другие системы.

— А как так произошло? — искренне удивился я.

— А-а-а... — махнул рукой капитан.

Оказалось, в двенадцать ночи в Ровно пришел войсковой эшелон с двадцатью новенькими зенитками на платформах прямо с завода. Орудия были модификации ЗСУ 61-К — 37-мм автоматические зенитные пушки образца 1939 года, установленные на базе грузовика повышенной проходимости ГАЗ-ААА. Так вот тот, кто должен был принять эти машины, погиб при первом же налете. А его часть сейчас воюют у границы, получалось, что боевая техника стала ничейной, вот командование и решило сформировать отдельный дивизион пятибатарейного состава из командировочных командиров и бойцов первого призыва.

Проблемой было то, что командиров практически всех выгребли еще утром, и к десяти дня начали собирать с бору по сосенке. Под эти грабли попал и я. Кстати, мог попасть и раньше, если бы комендачи на въезде проверили почтовую машину. У них был такой приказ.

— Так что принимаешь четыре установки, две полуторки для перевозки боеприпасов и отдельную машину со счетверёнными 'максимами'.

— А полевая кухня? Положена по штату, — вспомнил я один момент.

— Кухня положена дивизиону, там и будите получать паек, нам ее выдали.

— Я буду в составе дивизиона или отдельно?