| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ты так давно спишь
Слишком давно для твари
Может пора вниз
Там где ты дышишь телом
Брось свой пустой лист
Твари не ходят в белом
А мы не ангелы, парень
Нет, мы не ангелы
Темные твари
И сорваны планки нам
Если нас спросят
Чего мы хотели бы
Мы бы взлетели
Мы не ангелы, парень
Нет, мы не ангелы
Там на пожаре
Утратили ранги мы
Нет к таким ни любви не доверия
Люди глядят на наличие перьев
Мы не ангелы, парень. (Би -2 — Мы не ангелы)
Закончив песню, он отдал парню гитару и прямо посмотрел мне в глаза, а я впервые не отвела взгляд. Он улыбнулся и, встав, направился ко мне, зомбированная этим взглядом, я пропустила то, как напрягся Никита, прижав меня сильнее.
— Вы, позволите украсть вашу даму, — подойдя к нам, спросил Волков, глядя на
Скворцова, а он сжал мою руку, заставив вскрикнуть. Зеленые глаза превратились в лезвия, — отпустите девушку, — и это уже была не просьба, это был приказ, угроза.
— А если не позволю, лейтенант? Доложите начальству? — встав напротив Саши,
насмешливо поинтересовался Никита, вот только это была не шутка, он был серьезен.
— Предпочитаю решать свои проблемы самостоятельно, — отчеканил Саша.
На нас начали поглядывать, друзья Никиты стали подниматься, а вот это уже плохо.
— Я не прячусь за спины дружков, — окончил свою фразу Волков.
Все, сейчас пойдут трупы. Скворцова нельзя было обвинить в трусости, кого угодно, но не его, лично видела, как он за девушку вступился, когда на ее гопники напали, чего греха таить, я и есть та девушка, с тех пор по вечерам избегаю неосвещенных мест, мне повезло тогда, он с тренировки возвращался.
Никита схватил Сашу за грудки, отдать лейтенанту должное, он не дрогнул, лишь
ухмыльнулся и спросил:
— Привыкли играть на публику? — глаза Скворцова блеснули решительностью. Он
нанес удар, Саша увернулся. Надо это прекращать.
— Лейтенант, вы хотели поговорить?— Волков посмотрел на меня и его глаза потеплели. — Никит, все хорошо, лейтенант меня проводит, — сжав его руку и поймав его взгляд, заверила я. Он неохотно отошел от лейтенанта, и посмотрел на меня с обидой, да жуткая ситуация. Я еще раз легко сжала руку Никиты и подошла к Саше.
— Мы можем поговорить здесь? — я постаралась сделать голос как можно холоднее.
— Нет, Анна, это конфиденциальный разговор, — улыбнувшись, сказал он, да уж, а
я уже таю как пломбир на солнцепеке. Тряпка!
— Только недалеко, — сдавшись, проговорила я. И оглянулась на Никиту, который
сжимал кулаки в бессильной злобе. Да что с ним такое? Раньше я за ним такого
не наблюдала. Быстро отвела взгляд и, поравнявшись с Сашей, пошла навстречу
к серьезному разговору.
Волков привел меня на небольшой холм, и остановился, смотря вдаль.
— Анна, — произнес он, спустя какое-т время, и я непроизвольно вздрогнула. — Анна, мы с вами взрослые люди, по крайней мере, я так считаю, что не стоит от вас скрывать истинного положения вещей, — сказал он и подошел ближе, а я молилась лишь бы не упасть. — Чувствую себя мальчишкой, — скорее для себя произнес он, я подняла голову. — Вы мне нравитесь, Аня, — как? Как всего одной фразой можно выбить почву из-под ног? Боже, Как? Этого просто быть не может!
Я стояла как громом пораженная. Может, послышалось? Ведь нельзя влюбиться
за три дня? Нельзя, правда? Я заплакала. Никогда не понимала, выражения:
"Слезы радости", и вот теперь сидя перед самым любимым человеком, я
буквально рыдала, как наивная героиня глупой романтической комедии, от
счастья. Любовь, что ты делаешь с избранными тобой? Сколько всё продолжалось, не знаю, очнулась я в объятьях Волкова, он гладил меня по голове и говорил, говорил, что не бросит, что мы уедем вместе. А я просто молчала, слова были излишни. Мне хотел смеяться, плакать, танцевать, петь — истерика, если одним словом.
Он проводил, как и обещал до дома. Я просто рухнула на кровать и тьма...
* * *
Проснулась от грома, жуткого грохота, который раздавался снаружи. Дождь что ли пошел? Открыв глаза, взглянула в окно, вроде светло. А где хозяйка? Раздался еще один взрыв, меня оглушило ненадолго, найдя первую попавшуюся одежду, я начала приводить себя в порядок. В комнату вбежала Замира.
— Анечка, прячься на нас напали, — произнесла она с акцентом, немного торопливо. В ее глазах плескался страх, и я поняла, что это не шутка, до этого не верилось, что что-то подобное может произойти.
— Давай быстрее, что ты застыла? — говорила она.
Война? Какая война? О чем речь? Надо прятаться. А как же наши? Саша? Саша!!! Он там надо бежать, помочь.
— Куда ты, глупая? — ухватив меня за рукав, спросила хозяйка.
— Саша, Саша, — только и повторяла я, а у самой руки трясутся и слезы из глаз. Паника. Жуткая паника охватила меня.
— Тебя же убьют, — сказала Замира. — Успокойся сначала, — какой там успокойся, меня такая дрожь охватила, что со стороны это больше было похоже на припадок. Глаза застелила непроницаемая пленка, и в голове билось лишь одно слово: "Саша".
Стало внезапно мокро и холодно, это хозяйка, чтобы привести меня в чувство выплеснула на меня кувшин с водой, что стоял у меня на тумбочке. Помогло, дрожь спала, взгляд прояснился. Так, нас же учили как вести себя при непредвиденных обстоятельствах. А война считается непредвиденным обстоятельством? Так, главное не паниковать, эвакуировать мирных жителей и оказывать всю необходимую помощь.
— Замира, прячьтесь, — сказала я и начала оглядываться, в поиске вещей способных обезопасить меня, когда я выйду из дома.
— Деточка, мне — то зачем прятаться? — спросила она.
— Как зачем? — отвлекшись от поисков, переспросила я. — Они же убить Вас могут.
— Ну и что? — добродушно сказала она.
Я посмотрела на эту женщину и впервые начала ее пристально разглядывать.
— Это из-за мужа? — высказала я предположение.
Она подняла на меня взгляд, своих темных глаз, и улыбнулась.
— Вот, ты сейчас за своим Сашей пойдешь? — я кивнула. — Любишь его? — красный румянец стал ответом на вопрос. — Сколько лет то тебе?
— Девятнадцать.
— Мне тогда восемнадцати не было, когда я Темира встретила, — начала она свой рассказ, и я, понимая, что сейчас не время и не место, затаив дыхание, слушала, потому что была уверенна, что, не узнав ее историю сейчас, не узнаю никогда. А за окном взрывались гранаты, раздавался свист пуль, кричали люди, а я отдавала дань этой женщине, которая на столь короткий срок стала мне родной. — Влюбилась, через месяц свадьбу сыграли. Как он меня любил! Каждый день подарки дарил. Слова, какие говорил! А потом забрали его на очередную войну, мне тогда восемнадцать исполнилось, ребенка мы ждали. Я ему говорила: "Не иди, у тебя ребенок будет", а он мне: "Замира, что потом о его отце говорить будут? Что он трус? За ребенка прячется? Нет, Замира, пойду. И героем стану, что бы ты и мой мальчик гордились, чтобы все соседи говорили: "Вон, ребенок Темира идет, героя войны"". И я отпустила его. Шли месяцы, он писал часто, я уже на седьмом месяце была, когда письмо пришло, — тут она остановилась, побледнела. — Умер мой Темир, героически побежал на врага с гранатой в руках, даже хранить нечего было. Я так его любила, что от горя выкидыш у меня случился. Так что, Анечка, я давно умерла уже, а ты беги, спасай своего, может так лучше будет. — Я встала, побежала к двери, обернулась и увидела эту отмеченную клеймом печали и горя женщину, свет из окна освещал ее красивое и грустное лицо, она сидела на кровати и смотрела в окно своими карими глазами, полными непролитых слез. Вот она истинная печаль.
— Замира, — окликнула ее я, она повернулась, улыбнулась мне своей грустной улыбкой, я подбежала к ней обняла и, поцеловав в щеку, сказала:
— Жди меня, я за тобой вернусь, — она же промолчала, зная что, скорее всего мы больше не увидимся.
— Удачи, Аня, храни свою любовь, — под эти пожелания я выбежала из дома, роняя слезы, от безысходности и этих слов, которые были произнесены как прощание.
Бежать, бежать, главное бежать. Говорила я себе, удаляясь от дома Замиры, в воздухе стояла пыль, я пыталась разглядеть хоть кого-то из наших. Увидев впереди человека в нашей военной форме, я подбежала к нему. Он был мертв. Сняв каску я, закрыв себе рот рукой, старалась не закричать, это был Стас, веселый парень, который постоянно шутил, и улыбка не сходила с его лица, у него в России девушка была. Дрожащими руками я надела каску, потом сняла бронежилет и проделала тоже с ним, взяв автомат и проверив наличие патронов, последний раз взглянула на Стаса: "Пусть земля тебе будет пухом". И побежала, стрелять я умела довольно хорошо. Главное не паниковать и найти Сашу.
Пробегая мимо дома, меня схватили за руку, я начала отбиваться, когда услышала:
— Тихо, тихо, свои, — повернулась, посмотрела, действительно свои: Иван, Никита, и еще пара ребят, которых я неоднократно видела.
— Анька, ты что ли? — спросил Никита Скворцов.
— Угу.
— Ты что тут делаешь, дура? — поинтересовался Иван.
— Помогаю.
— Помогает она, — сказал один из неизвестных, — ты хоть стрелять умеешь?
— Представь себе.
— Ань, ты бы спряталась, они девушек не любят. Давай беги отсюда мы прикроем, — взяв меня за руку, сказал Никита.
— Нет, Никит, я никуда не пойду. Знаю, что дура, не могу. Ты Сашу не видел? — задала я интересующий вопрос. Как же я боялась услышать ответ.
— Вот оно что, — разочарованно произнес Никита. — Видел я твоего Сашу, вон он оборону держит, — указав пальцем, направление сказал он. Я посмотрела, и действительно вон он. Спасибо, Господи.
— Я пошла.
— Куда ты пошла? — спросил Никита.
-Туда, — глупо ответила я.
— Я тебя одну не пущу, со мной пойдешь. Славик, Миха, за мной, — скомандовал он. — Держись за меня, поняла? — я кивнула и наша процессия двинулась. Кругом только пыль и пули. Сколько же у них пуль? Идти было не так далеко, метров сто, не помню, как дошли, помню лишь, как Скворцов крикнул, — Волков к тебе тут посылка рвется, — и я увидела Сашу, он посмотрел на меня, сказал что-то матерное, но подбежал и обнял.
— Дурочка, ты, что тут делаешь? — спросил он беззлобно.
— Тебя спасаю, — он улыбнулся.
— Зайди в дом, поняла? И ни шагу! — да, знаю, хватит на меня сегодня геройств и глупости.
Все смешалось в один ком, выстрелы, взрывы, крики раненных, голоса живых и спина, закрывающая весь этот беглам от меня. Раненых заносили в дом, я же пыталась оказывать им первую медицинскую помощь. Помню, что что-то зашивала, прикладывала, мазала, но резко остановилась. А причиной была тишина, абсолютная. Надо посмотреть, я взглянула в окно ничего не видно, ладно, приоткроем дверь, вдруг кому-то помощь нужна. Открываю дверь и вижу трупы, одни трупы, кругом. Саша? Где он? Открыла посильней, а нет, есть еще живые. Они стояли чуть поодаль, четверо выжавших, я облегчено выдохнула среди них был и мой парень. Врагов не было видно. Неужели все закончилось? Слава Богу!
Они повернулись в сторону дома, увидели меня в дверях, Волков улыбнулся, и все ужасы были забыты. Жив...
Он шел ко мне.... Я заметила, что к нам летит что-то темное, только я открыла рот, чтобы сообщить об этом, как Саша повернулся, на мой взгляд, и крикнул:
— Ложись!!! — но я не могла двигаться, время замерло для меня. Я начала опускаться, не отрывая взгляда от любимого, и мое сердце разорвалось, под заключительный аккорд гранаты, которая cдетонировала в метре от Саши... Был и нет... Как быстро умирают люди... И как фанфары на заднем плане крошечными осколками разлетелся дом Зарины. Концерт сыгран, занавес.
Меня оглушило, я не слышала ничего из происходящего вокруг, лишь звук, разрывающегося на куски, сердца звучал у меня в голове. И боль... Жуткая боль, намного сильнее физической, которая не заживет никогда, душевная. А в голове билась в истерике лишь одна мысль: "Я так и не сказала, что люблю".
Я так и сидела на крыльце дома, смотря на то место, где раньше находился ОН, не хочу произносить имя, это слишком для меня. Находился, жил, любил, прошедшее время...
Меня подхватили на руки, затащили в дом, что-то говорили, переодевали, не помню. Перед глазами сотни раз проносился взрыв, поглотивший в себе мое сердце, убив меня так громко и наповал.
Странно то, что я не плакала, ни одной слезинки, ни вскрика, как будто взрывной волной мне осушили слезы и вырвали голос. Дикая апатия навалилась на меня девятым валом, погребя под собой человеческие чувства и эмоции.
Через сколько времени пришла в себя не помню. Мы куда-то шли, я и еще человек восемь, я не понимала, что происходит, и куда нас ведут. Рядом со мной шел Никита, я решила спросить, но стоило мне открыть рот, как сзади на меня обрушился удар, выбив почву из-под ног. А, понятно, нас в плен взяли. Звери.
Никита, было, бросился на него, но тот, наставив на него пистолет, с акцентом произнес:
— Не двигайся, русская псина, — его сослуживцы заржали, подонки, горите же в аду. Шедшие сзади соотечественники помогла подняться.
Я повернулась к ним и поблагодарила взглядом, они лишь слегка кивнули.
Шли мы долго, жара была неимоверная, и пот струился просто градом, воды нам не давали, и была вероятность, что мы просто погибнем от обезвоживания. Вскоре наша каторга окончилась и пришла на замену другая, нас посадили в клетку, находящуюся где-то в подвале, как бешеных зверей, кинули маленькую флягу с водой и ушли. Их базу мы не видели, нас просто ввели в здание и заперли.
Один из парней подобрал флягу и протянул мне.
— Нет, вы первые пейте, Вам нужнее, — сказала я, легонька отталкивая ее.
— Пей, — сказал он и в его глазах я увидела сочувствие, повернулась, все смотрели на меня, а я, а я, ничего не чувствовала, и даже казалось сердце перестало биться.
— Спасибо, — тихо сказала я и пригубила источник живительной влаги, сделала глоток и поняла, насколько сильно хочу пить, сделала еще один и передала другим, фляги было мало, лишь на сохранение жизни, которая еще теплится в наших непокоренных телах. Этим же вечером я познакомилась с остальными ребятами, того кто протянул фляжку звали Сергей, было два Ивана, Семен, Артем, Никита, с которым я уже была знакома, Витя и Кузьмич, пожилой мужчина. Они рассказывали смешные истории, чтобы развеселить меня и придать уверенность в завтрашнем дне, я лишь улыбалась, отдавая дань их стараниям.
Еще я узнала, что меня подстригли, для того чтобы я за парня сошла, меня и переодели в военную форму, с девушками они ужасно поступают, мне не сказали как, но одно то, что военные не хотят об этом разговаривать, говорило о многом. Так что теперь я красовалась, короткими грязными волосами.
На следующий день забрали одного из Иванов, он улыбнулся и подмигнул мне, когда пришел военный и, указав на него, велел идти за ним. Он не вернулся. Скорее всего его пытали... Не хочу об этом. Потом был Артем, Семен, Витя, с каждым днем нас становилось все меньше и, ложась спать, каждый думал, что скоро придет его черед. Так как я была миниатюрная, меня прятали за спинами, но скоро не останется никого, и придет мой конец.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
