Волшебник

И замолчал.

— Вот значит как оно все, — медленно произнес я, "держа" взгляд учителя. — И что теперь? Ну, уйду я, а дальше? Никогда не возвращаться?

— Не совсем, — негромко отозвался он.

— Ты еще не все мне рассказал? — догадался я.

— Да, — короткий кивок, — не все. Есть кое-что еще. И для начала, так сказать о самой причине.

— Причина, по которой на мне не пропадают магические следы?

— Да, дело в том, что в твоем случаи, это скорее трофей, нежели след.

Не понял.

— Поясни.

— Ты ведь знаешь, что нашему народу достались неплохие магические способности? — вопросом на вопрос, ответил он.

— И? — насторожился я, не понимая, куда он клонит.

— А еще, у нас частенько появляются люди с самыми разными способностями, так?— снова вопрос вместо ответа.

— И? — повторил я, пытаясь уследить за мыслью учителя.

— Вот тебе и "и", — хмыкнул он. — Знаешь, какие способности достались мне?

— У тебя есть способности?! — неподдельно удивился я. — Ты еще никогда мне об этом не говорил!

Он на это лишь громко фыркнул.

— Да если перечислить все, что я тебе не говорил, целая библиотека получится, — обычный, ядовитый сарказм учителя мгновенно вернул мне расположение духа.

Ничего. Мы еще не раз сходим в Долину Нежити.

— Так что за способность?

— Ты обратил внимание, что я сказал: "нашел способ избавиться от проклятья"? Не от магических следов, а именно от проклятья?

Я кивнул. Да. Обратил.

— Делом в том, что на мне не остаются следы, вообще. Причем не остаются по двум причинам, одна из которых моя способность, а вторая напрямую связана с первой, — и замолчал, вопросительно глядя на меня.

Не остаются? Это как? Вернее: почему? Магические следы — это магия. Не оставаться они могут лишь по одной причине — защита.

— У тебя есть какая-то врожденная, магическая защита? — озвучил я сам собой напрашивающийся вывод.

— Верно, — тонко улыбнулся учитель. — У меня почти такая же ситуация, как у тебя с Магией Разума.

Мое лицо невольно вытянулось от удивления.

— У тебя абсолютная защита к магии?!

— Не совсем, — слегка покачал он головой. — На меня вполне возможно воздействовать Высшей Магией, но, учитывая мою броню и природную способность, даже с помощью нее меня не всегда возможно достать. Обратная сторона медали, полная недееспособность как мага.

— То есть, как у меня с ментальной магией, — озадаченный от новых новостей, почесал я затылок. — Тогда как тебя прокляли?

— Дело в том, что проклятье это не всегда одна лишь магия. В моем случаи, это была кровь, смерть, магия и определенные способности нежити.

— Когда ты убивал Рыцаря Смерти, он тебя проклял? — сразу догадался я.

Рыцари частенько демонстрировали уникальные возможности, поэтому в этом не было ничего удивительного.

— Да. Причем проклял настолько хитро, что даже моя природная защита спасовала. — А затем, хмыкнув, добавил: — Вернее не совсем спасовала, кое-кто ее вполне сознательно ослабил.

— Ослабил? — невольно вырвалось у меня.

— К этому мы еще вернемся, — успокаивающе приподнял руку учитель. — Сейчас мы говорим о способностях.

— В смысле, теперь о моих? — недоумевая, спросил я. — Так у меня, вроде, только абсолютная защита к Магии Разума... или есть что-то еще, о чем я не знаю?

— Я боюсь в это поверить, но, похоже, ты действительно начал соображать, — опять прорвался наружу его сарказм. — И да, есть кое-что еще. Вот только попробуй сам догадаться.

— Подсказку? — сразу спросил я, привычный к такой манере учителя.

Он частенько так делал. Заставлял думать.

— Исходи из моих способностей и твоей проблемы.

Я невольно откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. Способности учителя: почти абсолютная защита от магии, не остаются магические следы. А еще он говорил о двух причинах. И если первая это защита, а вторая связана с первой, то второй причиной становится упомянутая им "обратная сторона медали" — полная недееспособность как мага. В свою очередь, моя проблема: накопление отпечатков и невозможность от них избавиться. Хм... исходя из всего перечисленного... Если при минимуме способностей к магии, — считай их полном отсутствие, — следы не остаются, то, следуя такой логики, получаем...

— У меня слишком сильные способности к магии? — осторожно предположил я.

Не любил я ошибаться, а то тогда учитель всегда начинал надо мной издеваться.

— Еще чуть-чуть и я начну скучать по старым временам, когда ты тупил через каждое слово, — мгновенно поскучнел он, отводя взгляд в сторону.

Вот только я уже успел заметить довольный блеск его глаз.

— И что мне теперь делать?

— Как что? — мгновенно повернулся ко мне учитель. — Становится магом конечно!

— Магом? — невольно скривился я.

Я как-то видел магов, естественно человеческих.

Дело было лет десять назад, тогда к нам в город заявилась делегация из десяти магов. Говорили: "Мы пришли изучать Город Мертвых". Нет, наш Некрополь не был единственным в мире, учитель как-то упоминал о наличии еще двух, но, как он же и объяснил, наш был единственным, до которого возможно было добраться без особых проблем. А маги пришли снимать какой-то "магический фон", измерять какие-то "магические колебания", оценивать уровень опасности, и еще целую уйму разнообразных вещей. Вот только все они были толстыми, мелкими, даже меньше учителя, которого я тогда считал самым маленьким взрослым в мире. А еще, до их прихода я о существовании толстых людей даже и не подозревал.

А как они были одеты?

Я тогда уже читал больше двух лет, поэтому многое узнал, но даже при этом, так и не смог понять по какому принципу они выбирали себе одежду. Куча колец, цепей, браслетов и, — вообще ужас! — серег. Зачем прокалывать себе уши? Ни тогда не мог понять, ни сейчас. Учитель говорил: "Ради красоты". Но они выглядели так омерзительно, что ни о какой красоте там и речи не шло. А все остальное? Какие-то странные, ужасно длинные одежды, названные учителем "мантиями". Ни брони, ни меча, ни щита, да еще эти одежды, в которых в любой момент можно было запутаться и рухнуть мордой в землю. Тут никаких врагов не надо, сам себя угробишь. Все эти мантии еще и развивались при любом, даже незначительном, движении. А многочисленные кольца, сережки, браслеты и цепочки? Звон от их бренчания, казалось, разносился на километры и километры вокруг.

А как они во всем этом смотрелись?

Я как-то натыкался на картинки "пугала" и "шута". Вот эти маги у меня с ними и ассоциировались. Выглядели они слово пугала, сделанные из шутов, даже свои "бубенцы" у всех имелись, просто немного измененные. И ладно бы этим все и ограничивалось, но так ведь и их "боевые" качества вызвали бы у меня жалость, если бы мне было знакомо это чувство. Однако, так как подобного чувства мой народ не знал, эти маги не вызвали у меня ничего кроме брезгливости. Поэтому, когда уже через три дня, из Некрополя вернулся лишь один полудохлый маг, я даже не стал спрашивать у учителя, что же с ними случилось. Впрочем, он, не переставая хихикать и сыпать своими комментариями, сам мне все рассказал.

А получилось все просто.

Дело в том, что эти маги так и не смогли найти себе проводников. Наши, как только уясняли, что от них потребуется, — "следить", "вести", "рассказывать" и "охранять", — тут же посылали магов далеко и надолго. Вот в итоге, они так и не смогли найти себе проводника. Максимум чего они смогли добиться, так это того, что несколько командиров разных отрядов, собравшись вместе, набросали им примерный план первых семи уровней. И они, ориентируясь по этой карте, пошли делать свои замеры. И сделали. Причем результат оказался такой, что, как говорится, "только пятки засверкали". Правда, сверкали они недолго. Прогуливающийся на пятом уровне Костяной Король вместе со своей свитой, очень заинтересовался "маленькими и толстенькими". В результате из Некрополя вернулся только один, да и тот от страха почти ничего не соображал.

И вот этим мне предлагал стать учитель? После того, как сам же их, прямо при мне, называл "жирными идиотами"? Если бы я не знал его так долго, то мог бы подумать, что он сейчас в очередной раз пошутил. Но нет. Он был предельно серьезен.

— А чем тебе, собственно, не нравятся маги? — как я видел, совершенно искренне удивился учитель, в ответ на мой недовольный вопрос.

Я доступно и максимально коротко объяснил. Правда, реакция учителя, как всегда, последовала совершенно непредсказуемая.

— Фу-у-ух! — стер он пальцами мнимый пот со лба. — А я то уж было начал опасаться, что все, больше нет моего любимого идиота. Порой так приятно ошибаться!

От его улыбки у меня нервно дернулось веко: что опять не так?

— Давай немножко подумаем, — не прекращая улыбаться, произнес учитель, складывая пальцы домиком. — Скажи, ты у нас кто?

— Соробориец? — осторожно предположил я.

С учителем вообще во всем и всегда надо было быть на стороже.

— Правильно, а я кто?

— Тоже Соробориец?

— И опять верно, может, даже мои подозрения были не беспочвенны? — снова "заязвил" учитель. — Может у тебя даже и свой собственный мозг имеется? Правда, судя по всему, он у тебя работает по принципу: "один на пять". Одна минута работы, на пять минут бездействия.

— Слушай, — не выдержал я, — ты лучше заткнись и объясни все как следует.

— А подумать? — елейным голосом произнес учитель.

Мысленно я не только кинул в него свою кружку, но потом еще и набил морду и запинал ногами. Умеет ведь доставать, когда ему надо... да и когда не надо, тоже умеет.

Глава 4

Встав из-за стола, я, под злорадным взглядом учителя, пошел, ополоснул свою кружку. Затем взял полотенце и медленно, тщательно, протер ее. Поставил кружку в шкафчик и, сложив полотенце вдвое, аккуратно повесил на дверцу того же шкафчика. Учитель всегда так делал. Увидеть полотенце на специальных, для этого предназначенных крючках, дело было прямо-таки небывалое.

А пока все это делал, успел успокоиться и думал, думал, думал...

— Подсказу? — с вздохом спросил я, когда, вернувшись на свое место за столом, так ничего и не надумал.

— А я тебе ее уже дал.

— Когда это?! — неподдельно удивился я.

— И ты, и я Сороборийцы.

Гм... так и хотелось спросить: ну и? Сороборийцы мы, а дальше-то что?

— Ладно, — настала очередь учителя громко вздыхать, когда даже по прошествии нескольких минут, я так и не нашел ответа. Причем, "вздохнул" он так, что от его посыла: "какой же ты жалкий и тупой", подо мной едва стул не сломался. — Даю тебе еще одну подсказку. Как ты думаешь, сколько на свете есть магов?

— Да откуда я могу знать? — опять удивился я. — Наверное, много.

— Много, — согласно кивнул учитель. — У них даже есть своя Академия Магии, зовется Алсаспес, — на мгновение он замолчал, а затем начал буквально вываливать на меня новую информацию: — Учеба на протяжении пяти лет, плюс, если будет желание, два года магистратуры. Ежегодно туда поступает от ста, до двухсот учеников. А еще есть и такие, кто учится на дому или у кого-то работает в качестве помощника, и вместо платы получает знания. Средняя продолжительность жизни самого слабого мага составляет сто лет, средние по силе живут около ста пятидесяти, а сильные почти как наш народ. Однако есть еще раса эльфов и гномов. Магов у них, конечно, не так уж много, зато живут они у них очень долго. Правда, смертность среди магов необычайно высокая, так что реальная продолжительность жизни у всех одаренных людей значительно меньше. Но даже так, посчитаешь сам или тебе и с этим уже надо помогать? — закончил он уже привычным, язвительным тоном.

Нет. С этим мне помогать было не надо. Даже если брать по самому минимуму, за пять лет через Академию проходило пятьсот учеников. За десять лет, что миновали с того момента, как я видел магов в нашем городе, в мире их стало больше на тысячу или две, а то и все три. Учитывая их срок жизни... магов в нашем мире ходило десятки тысяч. Теперь, наконец, понял, что именно хотел мне сказать учитель. И я, и он принадлежим народу Соробору, но если кто-нибудь будет оценивать наш народ только по нам, его ожидает оч-чень сильное удивление. Также и с магами. Я видел только десять из двадцати-тридцати тысяч.

— Теперь я понял, что ты хотел мне сказать, — слегка склонил я голову, признавая свою ошибку.

— Это хорошо, что понял, — абсолютно серьезно кивнул учитель. — Среди магов порой встречаются такие монстры, что и Лич покажется безобидным фокусником.

— Архимагистры? — заинтересованный, предположил я.

— Они самые, и тут разницы особой нет, что Черные, что Белые. Хотя, — на мгновение задумался учитель, — пожалуй, Белые для нас намного опаснее. Черные, сильные, маги они ведь кто? Почти те же самые Личи, только не отказавшиеся от своей человеческой сущности. Большую часть плетений ты даже узнаешь, а вот Белые Маги для нас загадка, поэтому их плетения могут удивить. Вдобавок, они любят баловаться преобразованием неживого в живое или простым оживлением.

— В смысле, как Черные что ли? — не понял я. — Тогда какая разница?

— Разница в материале, — хмыкнул учитель. — Черные подымают трупы, а эти... Вот, бежишь ты радостный на этого Белого, а тут прямо перед тобой, с помоста, спрыгивает пятиметровая, оживленная статуя. Или взять тех же големов*? Вообще ведь ужас! Особенный если он сделан по всем правилам. У каждого голема есть свое слабое место, но если эта туша, опять же, от пяти до десяти метров, а двигается, чуть ли не быстрее тебя, там уже думаешь только о том, как бы живым уйти.

*Жуткое создание, может быть каким угодно, — водяным, глиняным, железным, деревянным или даже смесью из всего этого. В большинстве случаев имеет человеческие формы — две руки, две ноги, голова, — но иногда и формы животных. Очень опасен, но разумный голем, осознанно подчиняющийся приказам, крайне сложен в создании, из-за чего подобные големы являются большой редкостью.

Я осторожно кивнул на прозвучавшую тираду. Кто такие големы я читал, а оживленные статуи вполне мог представить... правда, не зная тонкостей, не мог понять, чем ожившие статуи отличались от тех же големов? Ведь и те, и те могли быть сделаны из одного материала, и даже выглядеть одинаково. Так, какая разница? Не выдержал и спросил учителя.

— В деталях, — улыбнулся он. — Оживленная статуя жрет энергию мага, а голем работает на своей собственной. У статуи нет слабых мест, но она не может самовосстанавливаться, у голема есть слабое место, но зато он может самовосстанавливаться. Статуя после смерти мага мгновенно останавливается, а голем, получивший приказ или приказы, будет следовать им даже после смерти своего создателя. Вдобавок, большую статую сможет оживить и контролировать только сильный и умелый маг, а голема сможет создать и управлять, пусть и умный, но даже самый слабый маг. Есть еще отличия, но эти, пожалуй, основные.

Ага. Теперь более-менее понятно.

— Итак, — произнес я, — подводя итог нашей беседе. Мне нужно будет поступить в Академию и выучится в ней, так?