Полчаса до весны

— По мужикам не шляешься? — как-то рассеянно спросил он.

Лиза на заднем плане побледнела и принялась делать какие-то резкие движения, будто кому-то быстро и часто перерезала горло.

— Ни в жизнь! — твердо ответила Кветка, с трудом отводя от соседки взгляд.

— Ладно, — он еще немного помялся, но видимо, больше ничего его не заинтересовало, и развернувшись к Синичке, Коста снова преобразился в докучливого ледышку и снисходительно произнес. — С ней можешь общаться. По крайней мере, пока... Так, еще что? А, я принес ноутбук, Мальке придется сдавать множество работ, а ты сама знаешь, без тебя она не справится.

Гость расстегнул свою квадратную, светлую, в тон пальто, сумку, вытащил тоненький ноутбук, провода и крошечную мышь, собственноручно все соединил, в процессе дав уйму важных указаний по уходу и эксплуатации, а потом прямо так, на стуле, замер, о чем-то задумавшись. Раздеться он не изволил и, казалось, он жутко куда-то спешит, но никак не может заставить себя встать и уйти.

Лиза мялась рядом, и судя по всему, ни в какую не желала с ним заговаривать. Кветка вообще обратила внимание, что Синичка за его спиной часто кривляется, но в поле его зрения сразу превращается в такую же ледяную статую, как он сам, разве что розовеющие щеки и насыщенные русые волосы немного ее оживляли. Видимо, так горделиво принято выглядеть в семье этих самых Пактокринских. М-да, мрачная семейка.

— Хотите чаю? — во весь голос выпалила Кветка, отчего Коста вздрогнул и, с изумлением оглядевшись, встал.

— Нет, спасибо, я сейчас ужинаю с... с подругой.

Лиза за его спиной так резко отвернулась, что Кветка не разглядела ее лица.

— Приятного вечера, — машинально произнесла Кветка, хотя ей фиолетово было, как именно он его проведет. Одно ясно — хорошо бы он отсюда быстрее убрался, потому что Лизе от его присутствия становится не по себе.

— Спасибо, — так же машинально ответил Коста, снова осмотрелся, наткнулся взглядом на прямую спину Синички и только тогда опомнился.

— Да, мне пора. — Молния сумки вжикнула, закрываясь. — Малька просила тебя зайти завтра. Да, ноут с интернетом, я буду его оплачивать сам, — добавил уже с порога.

Лиза со зверской миной захлопнула за ним дверь и молча стояла, не оборачиваясь. Тишина накалялась, звенела, проскакивая между ними искрами.

— Я не посрамила чести и достойна водиться с Синичкиной Елизаветой? — наконец, выдавила Кветка, с трудом решаясь нарушить гнетущую тишину. Коста держал эту птичку в руках, но по какой причине? И почему не отпускал?

Одно сомнений не вызывало — она задыхалась от его хватки.

— Нет, что ты, ты молодчина! — затараторила Синичка, наконец-то оборачиваясь. — Прости.

— Тебя? За что? Лиз, скажи правду... почему ты терпишь?

Соседка задрала подбородок, яростно вытерла глаза рукавом и сказала:

— Меньше года. Я буду терпеть еще меньше года, а потом пошлю их ко всем чертям. Мне нужен этот курс, иначе я не смогу... мне будет не на что жить.

— А они отпустят?

— А зачем им тратить влияние на такую, как я? Нас бесчисленное количество. Конечно, отпустят.

— Ладно, — взгляд Кветки попрыгал по комнате и наткнулся на круг спасения — блестящий ноутбук. Вот свезло так свезло! — Так... получается, теперь у нас есть интернет?

— Получается, есть.

— И мы можем узнать все, что захотим?

Синичка слабо улыбнулась и многозначительно закатила глаза.

— Можем. Только одно но — я Косту с детства знаю, как облупленного — он не приносит подарки просто так, у него что ни подарок, то троянский конь.

— Это такие громоздкие и бесполезные штуковины?

— Хуже. Наверняка что-то нахимичил и будет видеть список всех запросов, которые мы вводили и просматривали.

Кветке пришлось задуматься.

— У, как все интересно. Ладно, спать пора. А завтра... завтра мы решим, как пройти мимо троянского коня.

Глава 3. Детские города

Всю ночь шел дождь.

Наутро дорожки оказались залиты водой. Кветка с Лизой передвигались в сторону столовой, прыгая по лужам, как ошпаренные. Благо, вместе со школьной формой им выдали обувь, туфли для академии и уличные ботинки — невысокие, но непромокаемые, что достоверно было установлено после целой серии опытов.

— Смотри! — Кветка вдруг затормозила и уселась на корточки возле очередной лужи.

— Чего там? — завертела головой Лиза, но не увидела ничего достойного внимания, вода как вода. Мокрая и холодная.

— Я дома иногда подрабатывала няней, — Кветка нагнулась ниже, туда, где дорожка к столовой перекрещивалась с дорогой к центральному входу и в выемке по недосмотру плохо подстриженной травы образовалось целое дождевое озеро. — Сидела с маленькими детьми. И когда дети попадают на улицу после дождя, знаешь, что они делают первым делом?

— Нет, — Лиза подобрала полы плаща и присела рядом. — И что они делают?

— Они смотрят в самую глубокую лужу и видят там целые миры.

— Что видят? — Лиза удивилась, но послушно уставилась в лужу.

— Смотри, — с неприкрытым удовольствием прошептала Кветка.

Лиза наклонила голову еще ниже.

Лужа, как лужа, прозрачная. Остатки дождевой мороси волнуют поверхность, но внутри... внутри неторопливо плавает трава, и между травяными зарослями — крошечное птичье перо, под которыми — корни, как оживший диковинный лес в миниатюре, и все шевелится, придавая всему подземному миру реальность. Тут и высоченная башня из бетонного бордюра, и дремучий травяной лес, и горы из камней, в норах которых водятся драконы — вон, мелькнул чей-то узкий хвост. Тут все настоящее, сказочное, живое.

На дне под травой блеснула монетка. Поразительно!

— Сокровище, — с благоговением сообщила Кветка, они с соседкой понятливо переглянулись, завороженные одним и тем же детским волшебством.

— Просто отлично! И в этом году они набрали недоразвитых.

Голос за спиной был полон скуки и всезнания.

Кветка вскочила, неуклюже оборачиваясь, и уткнулась в глаза мага, которого уже заранее боялась больше всех остальных. Вблизи он оказывал такое же влияние, как оказывает удав на кролика, предназначенного на обед.

Он был какой-то неправильный кварт. Совсем без лоска, не смазливый, не обладающий красотой и стилем, но при этом с обычным человеком его ни за что не перепутаешь. Он был неухоженный, дикий, не дающий шанса подобраться близко. Потерянный? Потерявшийся?

Но сильнее всего её поразил не его взгляд. Не застывшая усмешка, ни расстегнутая куртка, сидевшая будто шили прямо на нем, ни злые слова. Больше всего её поразил еле заметный след на его щеке — след от подушки. Такое явное доказательство человечности жутко сбивало с толку. Неужели он... что он? Неужели он спит, как все люди? Конечно, спит. Неужели и кожа у него человеческая? Конечно, это и так понятно.

Она открыла рот и не смогла ничего сказать. Лиза стояла рядом, ощущаясь как нечто мягкое и теплое, но такое же слабое и легко разрушимое.

Молодой человек задумчиво рассматривал их, к счастью, по очереди, иногда переключаясь на Синичку, что позволяло Кветке быстро вздохнуть и снова оцепенеть от страха.

— Вы что, больные? — наконец, спросил он. — Расселись на проходе, как две полоумные. Обкурились, может, чего?

Кто-то смеялся, мимо тенями скользили минималисты, избегая неприятностей, а вот кварты останавливались и не стеснялись изучать провинившихся, как помеху на пути, которую, впрочем, легко просто переступить и идти дальше.

— Я тебя спрашиваю, — вкрадчиво повторил маг.

Кветка подняла голову выше.

Интересно, вдруг пришло в голову, хотя бы раз, хоть раз в своей жизни он видел эти сказочные миры в глубине луж?

Странно, приступ любопытства был таким сильным, что захотелось рискнуть и спросить, но как? Да и к чему?

Кветка облизала губы и хрипло заговорила:

— Мы потеряли монетку.

— Ты врешь, — вдруг зашипел он, наклоняясь ближе. В его глазах яростно мерцала запертая в клетку самообладания сила, с бешенством рвущаяся наружу. — Я ложь за версту чую!

Ах, да, перед нами же маг.

Самым странным этим чудесным утром был момент, когда Кветка вдруг перестала его бояться. Перестала, как только увидела толщину прутьев, не выпускающих нечто на волю. Зачем он там, в клетке, держит свою магическую силу, неизвестно, но выпускать ради двух глупеньких минималисток явно не станет. Слишком дорого ему даётся необходимость обуздать и загнать это бешенство обратно.

— Вру, — легко согласилась она и даже улыбнулась. — Извини.

— Алехо, что за суета? Жрать охота, — сбоку показался Шатай. — Идешь или будешь трещать с бабами?

Будто нехотя поддаваясь призывам разума, неухоженный и неукрощенный маг Алехо расслабился и ушел. Интерес окружающих к двум оставшимся участницам мини-конфликта тут же погас, и кварты проходили мимо, уже не обращая на них внимания.

— Нам надо быть осторожнее, — негромко сказала Лиза. — Не со всеми можно играть в дурочку.

Но Кветка только пожала плечами.

— А я не играю.

* * *

Воздух в аудитории прямо похрустывал от потоков холодного сквозняка, стелющихся по полу. Господин Тувэ расхаживал перед столами медленно и плавно, словно пританцовывал.

— Итак, сегодня мы рассмотрим весьма неожиданное заявление Кафира о взимании единовременного налога на банковские вклады. Всем известно, что до сегодняшнего дня банковская система Кафира считалась самой надежной в западной Европе. Их репутация формировалась в течение нескольких веков. И вот такой взбрык... Теперь попробуем понять, к чему подобный шаг приведет. Заодно выясним, хватит ли у вас ума вычислить предпосылки данного решения и проанализировать возможные варианты развития дальнейших событий. Подсказка: следует учесть давление мировой экономической элиты.

Кветка сидела на своем прежнем месте, стараясь не зевать. Тщетно. Завтрак оказался таким же потрясающим, как вчерашний обед, а учитывая, что поужинать не удалось, она, похоже, с голодных глаз перестаралась. Вторая порция блинчиков явно была лишней.

'Выпрямись, — пришло сообщение от Синички, — ты похожа на крендель'.

'На себя посмотри'!

'Не стоило столько жрать'.

'Не надо было говорить, что у них есть еще и вишневый джем'.

'Как ты еще за щеками блины не забила, как хомяк, чтобы на ужин оставить'.

'Хорошая идея. И давно ты пользуешься этим методом'?

Открыв следующее сообщение, Кветка прыснула со смеху. Это была картинка. Она и не догадывалась, что Лиза умеет рисовать, да еще так чудесно!

На стуле, скрючившись, сидела Кветка — какая-то щуплая и костлявая, но одежда и прическа — короткое каре, растрепанное куда сильнее, чем было на самом деле — принадлежали ей. А лицо какое — с раздутыми щеками, куда явно сунули немало печенья, наверняка, с целью спрятать и схомячить позже.

— Царелора!

Кветка подскочила на стуле, стукнув планшетом о стол, а стулом — об пол. В окружающей тишине производимые ею звуки походили на какофонию, вдруг грянувшую в нехоженой лесной чаще.

— Позвольте узнать, что же так развлекло мою студентку-минималистку, раз она хохочет, когда я рассказываю о кризисе, вынудившем правительство Кафира идти на отчаянные меры? Вас рассмешила нехватка рабочих мест и снижение социальных пособий?

Он с ожиданием замолчал.

Кветка опустила голову.

— Н... нет.

— Что нет?

— Меня не смешит нехватка рабочих мест и снижение пособий.

— То есть вы считаете возможным на занятиях не слушать, о чем говорит преподаватель, не пытаться извлечь из его слов хотя бы крупицу знаний, а позволяете себе заниматься своими делами?

— Извините.

— Извиняю. Останешься после занятий и уберешь аудиторию. В следующий раз я потребую более действенного наказания, вплоть до исключения. Вас тут никто не держит. Тебе понятно?

— Да.

— Садись.

Кветка послушно села. Когда он продолжил рассказывать что-то о внешних долгах Кафира и снова вошел во вкус, она повернулась к Лизе и пожала плечами. Мол, извини, — за такую реакцию на твою картинку и не волнуйся, все в порядке.

Синичка быстро улыбнулась, кивая. Потом уткнулась обратно в свой планшет и продолжила в нем что-то чиркать. Наверняка не унялась и снова кого-то изображала.

Уже отворачиваясь, Кветка неожиданно для себя подняла глаза наверх, к квартам.

Он смотрел. Сидел, откинувшись на стуле и сложив руки на груди, и смотрел сверху вниз, прямо на неё.

Остаток лекции Кветка провела с выпрямленной спиной, почти не шевелясь и подрагивая от напряжения. Причиной ее окаменения был вовсе не преподаватель и не возможность исключения из академии, а этот странный кварт, которому она в последнее время слишком часто попадается на глаза. И в этом не может быть никаких положительных моментов, только отрицательные.

К счастью, вторая лекция предназначалась одним минималистам и можно было расслабиться и хотя бы разок, для разнообразия, получить от учебы удовольствие. Оно и правда того стоило — группу разделили на несколько кучек в соответствии с выбранными направлениями, но преподавательница экстерьера не явилась, поэтому Кветка прослушала лекцию о моде. Это было на редкость познавательно. Оказывается, в нынешнем сезоне в моде цвета морской формы — темно-синий и белый, квадратные воротники, матроски и шнурованная обувь на мягкой подошве. Юбки обязательно плиссированные, на тонком блестящем пояске. На голову — берет, шарф — крупной вязки или просто очень длинный.

'Помереть, не встать, — написала ей Лиза, сидевшая неподалеку с преподавателем бухгалтерии и слушавшая в два уха обе лекции. — Наконец-то мой шарф, который я связала себе на выпускной, вошел в моду — он по совпадению весь такой огромный и в полосочку'. Рисунка шарфа, к счастью, не прилагалось — Лизе не хватило времени.

В общем, день прошел мирно. Пообедали они очень быстро, не сговариваясь, молча съели все, что было в тарелках, и убрались поскорее из столовой, даже не перекинувшись ни с кем парой слов.

Кветка подозревала, что с Лизиной стороны дело в Косте, пришедшем в компании девушки, которую ледышкой назови — не ошибешься, ну а её саму... Слишком нервировало соседство многочисленных квартов. Особенно напрягало неожиданное внимание Гонсалеса, который вроде кварт, но при этом так держится, будто стыдится своей принадлежности к магам. Правда непонятно толком, на кого смотрит и с какой целью, но все равно такое пристальное внимание настораживало.

Как же не хотелось тратить время на уборку аудитории! Но по слухам, это одно из простейших наказаний, которое принято назначать минималистам. По сути, все могло закончиться куда печальней, например, запрет на выход за пределы территории академии. Не то чтобы Кветка стремилась удрать за забор, но сам факт того, что в свободное время она может выйти наружу, придавал сил.

В общем, роптать не стоило. Правда, после окончания своих занятий пришлось еще ждать, пока закончатся занятия у квартов, потому что у них, у бедняжечек, они длились на полтора часа дольше.

Итого, Кветка проторчала в вестибюле до тех пор, пока все кварты не убрались из здания, и только тогда пошла к месту наказания. Ноги заплетались, не желая идти на казнь.