Саб

— Я могу спросить, что с тобой случилось? Ты совершенно переменилась после разговора с госпожой Юлией. Не хочешь говорить со мной, не хочешь видеть... Что такого она сказала?

Я сдержала первый порыв напомнить, что, вообще-то, это он закрылся у себя в комнате.

Впрочем... какая разница. Теперь-то я понимала, что, даже останься он в гостиной, всё равно мы пришли бы к тому, что имеем сейчас: глухое, тяжёлое непонимание друг друга. Как будто стоим по разные стороны толстой стеклянной стены. И всё, что было между нами за эту неделю, — просто фикция, видимость, недоразумение.

Так, о чём он спросил-то?.. О Юльке?

— Она не сказала ничего такого, о чём я не знала раньше. Просто... до этого разговора мне не приходило в голову, что некоторые вещи, на которые я не обращала особого внимания, на самом деле очень важны.

— Какие вещи?

— Например то, что ты — саб.

Вик помолчал.

— Не понимаю... Да, я саб, но так было и месяц назад. И ещё вчера тебя это не смущало...

— Смущало бы, если б я об этом думала.

— То-есть, ты начала думать обо мне? И решила, что я... не подхожу?

— Ну, примерно, так. Я вдруг поняла, что, на самом деле, не смогу дать тебе ничего из того, в чём ты нуждаешься. Я не умею приказывать, не умею унижать, не умею бить и издеваться тоже не умею. Не умею причинять боль... Поэтому лучше мне не пытаться занять место, на котором я всё равно не усижу. Из меня не выйдет Топа, понимаешь? Не выйдет!

Вик некоторое время смотрел на меня, совершенно не в своей обычной манере, -короткими взглядами исподлобья, — а прямо, не отводя глаз. Потом вежливо ответил:

— Ты совершенно напрасно переживаешь. Делать больно ты умеешь. Извини, что помешал. Спокойной ночи.

И тихо вышел.

Некоторое время я опять таращилась в безмолвном изумлении на закрытую дверь, а потом соскочила с кровати и решительно пошла в маленькую комнату.

Вик обнаружился стоящим перед диваном и глядящим в стену. Когда я ворвалась, он даже не повернул головы, а спросил тихо и ровно:

— Что-то случилось?

— Да, — решительно ответила я. — Случилось. Ты появился здесь и вымотал мне всю душу. Зачем, Вик?! Зачем ты это делаешь? Чего ты от меня ещё хочешь?

— Ещё? — невыразительно удивился он. — Ничего не хочу.

— Тогда зачем ты изображаешь из себя заботливого парня? Зачем была вся эта игра с соблазнением? Зачем надо было приучать меня к себе? Зачем?! На что ты надеялся? Тебе нужно было жильё? В этом дело? Но ведь Юля и так нашла бы тебе Топа с квартирой! Да уже нашла! Зачем ты продолжаешь ломать комедию, Вик?!

— Комедию? Какую комедию? Я ничего не ломал. Я просто пытался быть полезным. Хотел сделать так, чтобы ты не жалела о том, что пустила меня пожить.

Я запнулась и замолчала, почувствовав, как меня изнутри вымораживает. Значит, это не я его, это он меня, по-сути, пожалел?.. Поблагодарил, на свой, сабский манер? Чтоб я не осталась внакладе. Чтоб мне тоже было хорошо. Нет, ну, реально 'правильно' воспитанный мальчик! А учитывая, как легко он согласился на секс, Юля, видимо, была права, — это обычное для него дело. Да, и перерыв же был, как я могла забыть... Две недели для молодого и сексуально активного парня — это срок, это имеет значение...

'Вот и всё', — прошептал кто-то у меня в голове. Я даже не удивилась, — вся эта история с самого начала попахивала шизофренией. Да и не могло всё кончиться иначе. Не могло. Что-то ещё зазвенело, как перетянутая струна, и лопнуло. Я засмеялась чужими, непослушными губами. Как всё просто-то! Я тут напридумывала, а ларчик просто открывался... До отвращения просто.

— Извини. Не надо было приходить, — выдавила из своего смёрзшегося нутра. — Спокойной ночи. Да, и не надо вставать утром. Незачем. Ты уже достаточно поблагодарил меня.

Как ни странно, вернувшись в спальню, я легла и отключилась. Как будто кто-то нажал кнопку 'Выкл'.

Глава четвёртая

Несмотря на высказанную вчера просьбу, утром я обнаружила на столе приготовленный завтрак. Но дверь в маленькую комнату была по-прежнему закрыта. Не притронувшись ни к яичнице, ни к круассанам, я залпом выпила ненавистный кофе, как лекарство, и сбежала из дома. Вик из комнаты так и не вышел.

День тянулся скучный, долгий и серый, как осенние сумерки. После занятий я напросилась с подругами в кафе, но быстро пожалела об этом. Разговоры казались пустыми, улыбки фальшивыми. Пирожные, и те напоминали по вкусу пластилин. В конце концов, я и оттуда сбежала. Походила по городу, пошла в кино. Потом опять бродила, чувствуя себя ужасно глупой и уставшей, но идти домой не хотелось. При одной мысли, что я могла столкнуться с мальчиком моей мечты... мечты, но не моим, — что-то выстреливало прямо в сердце, заставляя ловить ртом воздух. Нет уж, лучше не рисковать.

В начале десятого Вик позвонил мне на мобильный. Я не ответила. Он позвонил ещё раз. Потом ещё и ещё. Трели ужасно раздражали, и я отключила звук. Через полчаса начали приходить смс-ки. Поколебавшись, прочла первую: 'Где ты? Что случилось? Почему трубку не берёшь?'. Хмыкнула и прокомментировала: 'Беспокоится. Нет, просто очень, очень правильно воспитанный мальчик'. Послала сообщение, что у меня всё в порядке, и попросила не волноваться. Не тут-то было! Он принялся бомбардировать меня предложениями найти и довезти до дома. Когда мне надоело отнекиваться, я просто отключила телефон. И ещё час провела, стоя на набережной и глядя на воду, меня это всегда успокаивало. Раньше. Сейчас почему-то совершенно не помогло.

Домой я вернулась в час ночи, искренне надеясь, что суперзаботливый саб уже спит. Ничего подобного! Вик обнаружился на кухне, с кружкой давно остывшего чая. На тарелке, заботливо накрытой салфеткой, угадывались какие-то плюшки. Увидев меня, принц пробормотал что-то, вроде, 'ну, слава Богу', и ушёл к себе, аккуратно закрыв дверь. А я села за стол, посмотрела на эти булочки и чай, и принялась плакать.

Плакала я тихо, почти беззвучно, но Вик как-то ухитрился услышать, потому что вдруг опять появился на кухне, присел на корточки передо мной и... выдал бумажную салфетку. Я машинально вытерла глаза и вдруг подумала: какого чёрта?! Уже завтра он уедет, и я больше его не увижу. Никогда. Не мазохистка же я, чтобы потом искать его, когда он будет принадлежать кому-то другому?! Но сейчас он ещё ничей, и поэтому я могу вообразить... представить... поверить, что он — мой. Только мой, на самом деле. Не прекрасная иллюзия, которую я приняла за правду, а самый настоящий принц. Мой.

Додумав эту свежую мысль, я наклонилась к нему и поцеловала. Прямо в мягкие, сладкие губы, потом в подбородок, потом в шею. Вик жмурился, но не отстранялся ни на миллиметр. Я бы поклялась чем угодно, что он хотел моих поцелуев не меньше, чем я — его. Постоянно наклоняться было неудобно, я сползла со стула к нему на пол и предалась своим извращённым фантазиям о взаимной любви между нами, пока, увлёкшись, не поверила в это сама. А потом обнаружила, что кое-кто тоже увлёкся. Что Вик уже не сидит смирно, а вовсю обнимает меня, и его руки уже забрались под мою майку, и даже под бюстгальтер, заставляя всё внутри сжиматься, как заведённая пружина.

Ещё чуть-чуть, и напряжение стало настолько невыносимым, что я буквально содрала с него футболку и принялась жадно исследовать губами его грудь. Шрамы, шрамы, шрамы... мне хотелось кричать при одном взгляде на них, но не было времени даже задуматься о своих чувствах, потому что Вик, который дышал, как бегун на финише, принялся извиваться, пытаясь освободиться от остальной одежды, и я должна была ему помочь. А потом он помог раздеться мне, и это было невыносимо правильно — чувствовать его тело рядом, без всяких преград, даже если это были всего лишь несколько слоёв тонкой ткани.

А потом уже опять я помогала ему соединиться со мной, чтобы боль, терзавшая мои внутренности, хоть ненадолго утихла. И она утихла, когда тугой, скользкий член Вика оказался внутри, и это тоже было совершенно естественно и необходимо, и не должно было быть как-то по-другому. И мы снова стали двигаться вместе, подстраиваясь и ловя ритм друг друга, так привычно, словно всю жизнь занимались этим. И пришедший оргазм пролился на нас двоих одновременно, и тоже так естественно и прекрасно, что было совершенно понятно, — такое возможно только с этим, конкретным парнем, который, прямо-таки, создан специально для меня: необходимого роста, требуемой силы, нужной выносливости и как раз такой сексапильности, чтобы у меня срывало крышу... И не было решительно никаких причин отдавать это сокровище кому-то. И я не собиралась этого делать...

Ровно до тех пор, пока туман в голове от зашкаливающего удовольствия не рассеялся, и я не вспомнила, что тихо постанывающий подо мной парень — саб, чёрт всё подери, и ему даже такого секса, от которого я теряю память, рано или поздно будет мало... Тут же вернулась боль в груди, но я не стала опять сбегать. Дьявольщина, если он додумался до того, чтобы стараться скрасить мне жизнь, пока был рядом, то кто может помешать мне скрасить ему расставание, да так, чтобы он вспоминал меня ещё много дней подряд, невзирая на всех Топов, вместе взятых?..

Плюнув на саднящее сердце, сомнения и страхи, я с энтузиазмом взялась за дело.

Уходя утром, я заглянула в маленькую комнату со смешанным чувством. Затраханный, причём, в буквальном смысле этого слова, Вик ещё спал, засунув голову под край подушки. Я грустно улыбнулась, подошла поближе, наклонилась и, прошептав ему на ухо: 'Прощай, Вик', легко поцеловала в щёку. Губы кольнула лёгкая щетина, а юноша вздохнул во сне. В последний раз погладив взглядом его обнажённое тело, я накрыла принца одеялом и вышла. Заперла за собой дверь и набрала номер Юльки.

Мы встретились с ней через три часа, ради этого я даже занятия прогуляла, но дело того стоило. Передавая ей запасную связку ключей от моей квартиры, я проинструктировала её, где лежали вещи Вика. Так, на всякий случай. Приятельница смотрела на меня сочувственно, как на больную.

— Инн, да брось ты... Не переживай так! — наверное, уже в сотый раз повторяла она, порываясь погладить меня по руке. — Ну, чего ты, ей-богу... Знала бы, что так выйдет, — никогда бы его к тебе не привезла!

Я упрямо мотала головой, улыбаясь дрожащими губами. Ничего не перепишешь, ничего не изменишь. Всё. Что случилось, то случилось.

Пробормотав жалостливо, что всё будет нормально, Юлька исчезла, а я обхватила голову руками. Сама, сама отдала своего принца чёрт его знает кому... ну и дууура... Здравый смысл, почти утонувший в эмоциях, ещё взбрыкивал, пытаясь донести до сознания простую мысль, что я Вику не нужна. Ему нужен Топ. А Топ — это не ко мне. Значит, — замкнутый круг. Всё, всё, пора уже смириться, осталась всего-то пара часов. Сейчас Юлька приедет ко мне, поднимется, откроет дверь...

Отчаянно заверещал мобильник. Я взглянула на номер: Вик! Сердце сделало попытку выпрыгнуть из груди и понестись прямо по дороге домой, домой, к принцу... Но я железной рукой удержала его на месте. Телефон продолжал звонить. И звонил ещё битых полчаса, с перерывами, пока меня не начало трясти от рыданий. Потом замолчал.

Ещё через два часа я, наконец, рискнула вернуться, чувствуя себя преступником, которого тянет на место собственного злодеяния. В квартире было тихо, чисто и пусто. Все двери открыты нараспашку, в комнате Вика — ещё и створка окна, словно специально для того, чтобы и духу его не осталось. И, действительно, — там пахло зеленью, свежестью, летом. Не принцем.

Подсознательно я почему-то искала записку или что-то ещё, ведь он не попрощался, и мне казалось, что должно что-то остаться. Но нет, — во всей квартире не оказалось ни одного клочка бумаги, ничего. Ноут тоже был пуст, никто его не включал. Вик просто исчез, как будто его не было. Единственным доказательством, что он не примерещился, оставалась только несвойственная мне почти стерильная чистота вокруг. Ах, да, — и ещё вчерашние булочки. В холодильнике.

Вот теперь, когда можно было рыдать, никого не стесняясь, у меня вдруг закончились слёзы. Вообще, как будто пересохли. Я и сама себе напоминала пересохший колодец: такая же пустая, ненужная и забытая. Чёрт, прекрасный итог для надуманной любви!

Ещё два часа прошли в бесплодных попытках чем-то занять мозг, который отказывался что-либо делать. Больше всего мне хотелось просто бездумно пялиться в окно, но, поскольку там не происходило вообще ничего, что могло отвлечь от чувства безысходности, постепенно и прочно оплетавшего меня, я включила зомбоящик, надеясь, что там хоть что-то мелькать будет... Мысль оказалась удачной, — на экране действительно постоянно что-то мелькало и мигало, не давая мозгу вовсе отключиться.

А потом опять зазвонил мобильник. Я ответила, даже не посмотрев, кто звонит. Да, в общем-то, это и не имело никакого значения. Тот, чей звонок мог бы взволновать меня, уже три часа как был собственностью какого-то неизвестного мне Топа. Стало быть, и звонить он не мог.

— Инн — взволнованно дыша прямо в трубку, заговорила Юлька, — Инн... слушай, тут такая фигня...

— Что случилось? — мгновенно выйдя из спячки, спросила я.

— К тебе этот мальчишка не приходил?

— Что? Какой мальчишка? Вик?! Да что случилось? Где он?! — я не заметила, как вскочила, словно собираясь бежать.

— Да в том-то и дело, — где! Сбежал он, представляешь?!

— Как сбежал? Куда? Почему? Что этот твой Топ ему сделал?!

— Да ничего! Ничего не сделал! Мы даже не доехали до того мужика! Завернули ко мне сначала, потому что договорились встретиться с ним только вечером. Ну, я и решила, что мальчишка вполне может посидеть у меня, пока не придёт время... А он сбежал!

— Да как сбежал-то? Зачем ты его отпустила?

— Я не отпускала, Инн! Я вообще велела ему сидеть на заднице ровно и из спальни не выходить!

— Почему... не выходить? — опешила я.

— Да просто! Чтоб под ногами не путался! Ну, он и не путался, сидел себе тихо... А потом я глянула, — а его и нет! Вещи здесь, а его нет! И когда ушёл — непонятно, мы же не следили за ним.

— Когда это было? — быстро спросила я, мысленно прикидывая, куда мог пойти Вик, один, без денег, без вещей, без знакомых... — Давно он сбежал?

— Точно не знаю, но не меньше, чем часа четыре назад.

— Чтоб тебя... — вырвалось у меня. — Ладно, жди, я скоро приеду!

— Нет-нет, не надо никуда приезжать! Лучше сиди там! К кому ещё он может здесь пойти, если никого, кроме тебя, не знает?

— Ты думаешь, он... сбежал ко мне? — я почувствовала, что сердце замерло.

— А куда? На вокзал, что ли? — нервно огрызнулась Юлька. — Блин, чтоб его переехало, этого недоумка... Короче, жди, думаю, он притащится именно к тебе!

— Хорошо, я позвоню, если он появится, — быстро согласилась я и распрощалась.

Вик сбежал? Но почему?! Его обидели, а Юлька не призналась? Или он раздумал ехать к незнакомому Топу?.. Или... или... В голове роились предположения, одно хуже другого. Я набрала заветный номер, выслушала сообщение, что 'абонент недоступен', и принялась грызть ногти. Секунды текли, складываясь в минуты, потом в часы, но ничего не происходило. Мне всё труднее было отгонять видения: Вик под машиной, Вик в подворотне, Вик посреди компании пьяных парней...