Ласурская бригада

'Кипиш, пожалуйста, пусть ей приснятся хорошие сны! Молю тебя!'

— Устал я! — зевнула кошачья морда. — Завтра с утреца приступим к решению наших проблем, а сейчас спать! СПАТЬ!

Обе рубаки, печатая шаг и безуспешно пытаясь оглянуться, покинули комнату. Виньо и Тариша разошлись по своим сторонам кровати, упали на одеяло и мгновенно уснули. Дробуш зевнул, со скрипом почесал в затылке, но сдаваться божественной воле не спешил. А у Виты сна не было ни в одном глазу! Недобрая энергия с изнанки мира наполняла её, побуждая что-нибудь разрушить.

— Очень ты восприимчивая, Вителья! — погрозил ей пальчиком Кипиш. — К любой магии! Вреда она тебе не приносит, но наполняет как вода — губку! Пойдём-ка отсюда, а то ты сейчас способна весь дом до основания разнести. Моли меня оказаться в уединённом месте!

Волшебница сощурила зелёные глаза, сделала пасс руками, открывая портал:

— Ты что же, думаешь, я без тебя не справлюсь? — спросила сердито, шагнув в воронку.

Тролль последовал за ней.

Под ногами простирался влажный, покрытый снегом песок взморья. Направо и налево, покуда хватало глаз, тянулся берег, утыканный острыми скалами, как ёж колючками, шипели серые полосы набегающих на него волн. Здесь было светло, в отличие от Вишенрога, в котором полночь только что пробили большие часы на башне Магистрата. Облака источали жемчужное сияние, то ли Луна прятала за ними стыдливый лик, то ли Солнце не желало показывать свой, сияющий.

— Где мы? — удивилась Вителья, озираясь. Хотела оказаться в безлюдном месте где-нибудь неподалёку от столицы, а вышло вон что!

Свирепый воин повёл носом, принюхиваясь, и приготовился было ответить. Передумывала вместо него уже черноволосая красотка:

— Давай-ка, сама определи!

Вита по привычке запустила Взор, но тут же отозвала. Стоило дать себе приказ, как увидела синие и золотые полосы Силы, расчертившие мироздание, и без дополнительных заклинаний. Именно они держали её на правильном курсе, когда она бежала из Драгобужья к Ласурской границе. Правда, тогда она определяла по ним направление, пытаясь спрогнозировать лишь ближайший маршрут.

— Вызови в памяти карту Тикрея, — подсказал Кипиш, — наложи сетку Силы на карту! Делай это до тех пор, пока не ощутишь их совпадение. Точка, в которой ты ощутишь это, и будет точкой твоего физического местонахождения!

Волшебница закрыла глаза, чтобы мельтешащие волны не мешали сосредоточению. Лёгкое головокружение было спутником поиска точки соприкосновения координат. Она увидела зелёное пятно тайги, старые стёсанные клыки гор, чей уровень снижался к морю, каменистые пустоши, полные скалами с гранями такими острыми, что о них можно было пораниться... И воскликнула, не открывая глаз:

— Весеречье!

Дробуш тихонько рыкнул. То ли от удивления, то ли от интереса.

— Хорошая девочка! — довольно закивала старушенция, крутя в пальцах многочисленные цепочки, свисающие на брюшко. — А какого... — она покосилась на тролля, — Вырвиглота мы тут оказались?

Вита огляделась. Пляж за спиной сменялся каменистым плато, на котором из-за обилия скал совершенно терялась перспектива. Впереди, в море, то тут, то там были разбросаны островки, некоторые совершенно без растительности, другие в скудных кустах и иссохших деревьях, из последних сил цепляющихся корнями за трещины в камнях. Кроме шума моря и ветра здесь не существовало других звуков. Не было ни чаек, ни морских орлов, не трепетали вдали паруса кораблей, не текли в воздухе запахи человеческого жилья, дыма, печева...

— Не знаю, Кипиш, — честно призналась девушка. — Я хотела попасть в безлюдное место, где нас никто не услышит!

— Горе ты моё, а не жрица! — мурлыкнула кошачья морда. — Давай, рассказывай мне, что произошло в моё отсутствие!

— А ты не знаешь? — съехидничал тролль.

Кот недовольно сощурил на него зелёные глаза — волшебница обратила внимание, что они становятся подозрительно похожими на её собственные.

— Знаю отрывками! — отрезал божок, опускаясь на плоский камень и складывая ножки и ручки. — Желаю видеть всю картину!

Она тоже забралась на камень, а Дробуш сел позади, прижавшись к ней спиной. Сидеть рядом с ним было тепло и удобно. Благодарно погладив тролля по плечу, Вита принялась рассказывать божку всё, что произошло с ней самой и Хорьками с того момента, как он пропал.

— Всё гораздо лучше, чем я ожидалмяу! — воскликнул кот.

— Разве? — удивилась девушка. — А как же Виньо? Йож?.. Яго?..

Произнесла последнее имя и смутилась. Имя — простой набор звуков, который переставал таким быть, едва обрастал ниточками, тянущимися из сердца. И вот уже произнести его без волнения дело практически невозможное!

Кипиш не ответил. Игрался с цепочками, жмурился, зевал, смотрел в сторону моря. Затем начал сопеть и ёрзать, быстро меняя лица. Вителья, которая ощущала его особым настроением где-то на краю восприятия, занервничала.

— Не егози! — рявкнул на неё свирепый воин. — Мешаешь!

Но нервное напряжение мешало сидеть спокойно. Спрыгнув с камня, она принялась ходить по берегу, подбирая камешки и бросая их в прилив.

— Однако, — громко сказал Кипиш и в следующую секунду уже сидел у неё на плече. — Их нигде нет! Я их не чувствую!

— Как?! — возмутилась девушка. — Ты же бог! Ты все можешь! Кипиш, миленький, умоляю...

— Прекрати выть, — посоветовал тот. — Давай-ка поразмышляем! В этом мире есть несколько мест, закрытых от чужеродной магии исконной Силой, например, Лималль, Хрустальное королевство. Никакой маячок с этой стороны по ту сторону границы не сработает! Но я-то не маячок! Если их нет нигде на Тикрее, — а их нет! — но есть, скажем, в Лималле, я должен чувствовать! Вита, — рябой полумесяц посмотрел на неё с подозрением, — поклянись мне, что не засовывала Ягорая рю Воронна куда-то! Вроде того, как поступила со мной!

— Клянусь! — горячо воскликнула Вителья. — Клянусь, чем хочешь! Можешь у Виньо спросить, он был с Йожем, когда они уходили на задание!

Божок помрачнел.

— Плохо это... Очень плохо!

— Почему? — помертвевшими от ужаса губами спросила девушка.

Кипиш посмотрел на неё тёмными глазами. В этот момент его лица менялись с бешеной скоростью, лишь взгляд оставался неподвижен и насторожен.

— Потому что, либо они мертвы, либо их укрывает кто-то... подобный мне!

* * *

Драгобужская делегация отбывала утром. Без пяти восемь воздух над одним из внутренних дворов замка поплыл — архимагистр Никорин открывала портал в чертоги Синих гор.

На первой линии провожающих стояли плечом к плечу оба принца с супругами. Их Гаракенские Величества наблюдали за проводами с открытой галереи — уже завтра и они должны были отплыть на родину.

— Подвиньтесь! — раздалось ворчание медведя, разбуженного зимой, и между принцами втиснулся Редьярд Третий, на чьём лице сейчас более чем когда-либо были заметны прожитые годы и литры испитого.

Король сердито рванул ворот камзола и свежей рубашки — они с Дрюней вернулись во дворец в пять утра и успели опохмелиться, позавтракать и вымыться. Рядом с королём тут же неведомо откуда появились двое — хрупкий секретарь с голубыми глазами, и волкодав с изяществом тяжеловеса и радужками цвета янтаря.

— Где главы Гильдий? — рыкнул Редьярд на обоих.

Стрёма гулко гавкнул.

Старший сын покосился на отца с удивлением, но ничего не сказал. Младший безмятежно улыбался, поглядывая по сторонам.

— Мы здесь, Ваше Величество!

Коротконогий гном-механик Фсешертротт и долговязый человек-плотник Аваль Мурон, выйдя из толпы провожающих, низко поклонились. За их спинами подмастерья поставили на землю нечто, укутанное мешковиной.

Король пронзительно глянул на обоих мастеров:

— Помните, головами отвечаете!

— Всё сделано в лучшем виде, не беспокойтесь, Ваше Величество! — мастер Мурон улыбнулся не без гордости.

— Зашибенская вышла весчь! — поддержал его почтенный Фсешертротт. — Испытывал лично, в том числе в экстремальных условиях! И признаюсь Вашему Величеству — как вы и просили, думается легко, но на корабль я боле не ходок! Земля — Мать, и на том стоял и стоять буду!

Его Величество благосклонно кивнул в ответ и повернул голову на лязг. В полном составе, ведомая рыжим Цеховым Старшиной, спускалась по лестнице делегация гномов. Бороды и косы развевались, лица были серьёзны и сосредоточенны: не на пир возвращались в Синие чертоги уважаемые делегаты — шли на похороны того, кого в народе называли 'Наш' и 'Отец'.

Архимагистр Никорин подняла руку над головой, показывая, что всё готово.

Воздух дрожал по краям открывшегося портала, а за ним, в полумраке залы белел королевский трон, взблёскивая красной шпинелью, будто сотнями злых глаз. На первой ступеньке у трона стоял неподвижно гном в богатом, мехом и золотым шитьём отороченном кафтане и с молотом на плече.

Трон был пуст.

Его Величество Редьярд шагнул вперёд и низко поклонился пустующему предмету мебели. По толпе придворных прошли возмущённые, изумлённые и восторженные шепотки. Ласурский король не склонял головы нигде, кроме как в Храме Пресветлой!

Дёрнув брата за рукав, Его Высочество Аркей поклонился сам и заставил поклониться его.

— Пусть недра будут пуховой периной Его Величеству Подгорному королю Крамполтоту Третьему! — громко сказал Редьярд. — Мы будем помнить его, как величайшего правителя Тикрея, радевшего за мирное сосуществование наших народов!

Делегация, одновременно лязгнув каблуками, остановилась. Поклонившись трону, а затем королю, Цеховой Старшина Виньогрет протянул ему руку.

— От имени... — он запнулся, едва не оглянулся на опустевшие чертоги, но справился с собой и продолжил, — Подгорного народа благодарю тебя за тёплый приём и незабываемые пиры! Надеюсь, ещё свидимся!

Редьярд с искренним удовольствием пожал его ладонь и, задержав в своих, продолжил:

— Прими наш дар, почтенный старшина Виньогрет, и вы, уважаемые гномы! Я бы хотел продемонстрировать его во всей красе, дабы дать вам насладиться нашим изобретением, как вы дали нам насладиться самоходным экипажем, этим шедевром механической мысли... Но ситуация не располагает! А посему смотреть подарок будете дома! Надеюсь, он вам понравится!

Виньогрет ещё раз поклонился, сделал знак своим. Несколько гномов подняли носилки с подарком и вернулись в строй. Железный ромб перегруппировался с тем, чтобы острие смотрело в портал. На мгновение стало тихо. А затем, печатая шаг, вызывая во внутреннем дворе тысячи отголосков, Драгобужская делегация втянулась в воронку перехода. Последнее, что увидели Редьярд со свитой, как они, растеряв строй, окружили пустующий трон, будто овцы, потерявшие пастыря. Никорин милосердно закрыла портал. Минуты слабости гномов не должны были принадлежать никому, кроме них самих!

— Отец, — тихо спросил принц Аркей, наклонившись к нему, — а что за подарок-то?

Его Величество проследил, как покидает двор Ники. Почесал бороду. Повернулся к сыну и внушительно сообщил:

— Телескопический гальюн с плавным ходом движения и противоскользящим покрытием. Аварийный насос в комплекте!

* * *

Грой Вирош поднял голову от карты и окинул присутствующих внимательным взглядом жёлтых глаз, под которым хотелось поёжиться.

— До Ласурской границы доберёмся свитками, далее верхом. Отслеживать весь маршрут нам не нужно, важна его конечная точка — трактир под названием 'Драная кошка'. Всем ясно?

— Ясно, — кивнула Руфусилья, — а какова наша легенда?

Оборотень неожиданно улыбнулся, теряя всю присущую ему жутковатость опасного бродяги. И кивнул на Виньо:

— А вот она замуж выходит, студентка наша. Едет на родину, к суженому, а мы все приглашены на свадьбу.

Гномелла расцвела улыбкой против своей воли. Так это здорово звучало: 'мы все приглашены на свадьбу'!

В коридоре послышались голоса. Дверь была распахнута Тито и в комнату Виньо и Тариши, превращённую во временную штаб-квартиру спасательной бригады, вошёл запыхавшийся Серафин.

— Прошу меня простить за опоздание! Дела задержали!

Сидевшая на подоконнике Торусилья вдруг спрыгнула с него, будто свалилась.

— Глазам своим не верю!

Она подкатилась к изумлённому магу и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в живот.

— Пресвятые тапочки! — воскликнул тот, обнимая её в ответ и чмокая в макушку. — Торусилья Аквилотская по прозвищу Яростная Муха! Живёхонька, здоровёхонька!

Вителья смотрела на них, улыбаясь, хоть и не понимала, откуда они знают друг друга.

Старшая рубака, поднявшись со стоящего у окна кресла, подошла к магу и чинно поклонилась.

— Добрых улыбок и тёплых объятий тебе, Варгас! Рада видеть!

Тот поклонился в ответ, хоть и мешалось образование у талии в виде Тори.

— Почтенная Руфусилья Аквилотская, Неистовая Рубака, ответно рад! Вот не ожидал вас здесь встретить!

— Да мы уже года два в Вишенроге обретаемся, — отлипла от него Тори и постучала кулаком по доспеху. — Виньо, давеча рассказывала тебе о маге, который меня спас! Так вот он, перед тобой! Красавец! Умница!

Тариша фыркнула и накинула капюшон, чтобы скрыть лицо.

— Вита, — повернулся к волшебнице напарник, — представишь меня своим друзьям?

Она представила их по очереди. Дождавшись окончания, Грой свернул карту и убрал в поясную сумку.

— Ну что ж... — белозубо улыбнулся он, — раз всем всё ясно, выступаем завтра. Отправимся прямо из Золотой башни после обеда, к вечеру пересечём границу с Драгобужьем. Документы, оружие, припасы раздам вам завтра. Варгас, идём со мной, ты мне нужен!

— Да я только пришёл! — возмутился маг. — А как же поболтать со старыми друзьями?

— Успеешь ещё, — хмыкнул оборотень. — Идём!

Серафин поклонился гномеллам, кивнул остальным, посмотрел на волшебницу и последовал за Вирошем.

— А ты ему нравишься, Вита, — мурлыкнула фарга из-под капюшона. — Он о тебе мечтает... ночами!

'И не только ночами!' — добавил невидимый Кипиш Вите на ухо.

— Тариша! — укоризненно воскликнула Виньо.

— Ну, я что чувствую, то и говорю, — пожала плечами та, — обоняние у нас, у оборотней, исключительное!

Ощущая, что краснеет, волшебница взглянула на Виньовинью.

— Кстати, насчёт ночей! Сегодня нужно не мечтать, а хорошенько выспаться! Виньо, тебе ясно?

У гномеллы вдруг задрожали губы. Хотела ответить, что не мечтает, а тревожится, места себе не находит, да горло перехватило. Сдавило будто петлёй...

— Да что ж ты плакса такая, Виньо, а? — неожиданно рявкнула Руфусилья. — И как с тобой в поход идти, ежели у тебя глаза всё одно на мокром месте обретаются!

— Я... я... — попыталась оправдаться та и расплакалась уже всерьёз.

— Тьфу ты, любовью ушибленная! — сплюнула рубака и быстро вышла, едва не вынеся дверь.

Вита изумлённо переглянулась с Тори. Та тяжело вздохнула. Молча подошла к сидящей на кровати Виньо, присела с другой стороны, обняла за плечи, попросила:

— Не сердись на сеструху мою, уважаемая Виньовинья! Её однажды тож ушибло этой самой любовью! Так ушибло, что до сих пор искры в глазах имеются!