Сердце Баюна (Часть 1)

— Ждать, — пожал плечами егерь и схватил меня под локоть, удерживая от падения. — И надеяться, что, кроме волхва, на встречу никто лишний не явится.

Прекрасный план. Особенно если учесть настойчивую просьбу Танэка молчать о моем иномирском происхождении как можно дольше.

Отвертеться от поездки мне так и не удалось, выезд наметили на утро следующего дня. Мужчина прямо сказал, что отказ будет расценен царем как признание нечистого происхождения и повлечет за собой объявление охоты. Кто такие болотницы и что с ними не поделили жители Севернолесья, Танэк рассказывать не стал. Мол, меньше знаешь — легче отделаешься. И Федуше запретил отвечать на мои расспросы. Я помаялась от неутоленного любопытства примерно до обеда, после чего отправилась в библиотеку. Читать про царскую семью и столицу. Чтобы совсем уж провинциалкой не выглядеть, на городские красоты глядючи, так сказать.

После ужина Танэк отозвал меня в сторонку, тем самым избавив от общества собственного дядюшки, который вознамерился перевоспитать "деревенщину иноземную" и целый день читал мне лекции об устройстве мира. Познавательно вышло, не спорю, но несколько не вовремя. Да и навык чтения после попадания в Семиречье я не утратила.

— Для столичного сброда представим тебя моей сестрой. Троюродной, например. — Упаковывая в конверт свернутый вчетверо лист бумаги, инструктировал меня временный хозяин Озерного поместья. — Родителей я предупрежу, чтобы не болтали, хотя тут проблем не будет — они и сами не помнят, кто как из родственников выглядит. О том, что иномирянка, скажешь сама и только царю. Волхв будет присутствовать, без его подтверждения твоим словам грош цена. Больше — никому.

— Мне грозит какая-то опасность?

— Хочешь застрять в столице в качестве всеобщего развлечения? — Царский егерь вскинул бровь, иронично разглядывая меня с ног до головы. — Признаться, я думал, что ты стремишься домой. Царевна и ее свита явно будут рады новой игрушке.

— Поняла. Глупых вопросов не задаю. — Домой и правда хотелось. К цивилизации, нормальной одежде, горячему душу, гигиеническим изыскам и прочим, дорогим женскому сердцу мелочам.

— Царский волхв силен. Но за просто так делать ничего не станет. Я не знаю, что он может потребовать у тебя. Главное, Рада, — тут он впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Серьезно и даже обеспокоенно. — Если он будет просить взамен каплю твоей крови, волосок, кусочек ногтя — любую, даже самую крошечную часть твоего тела — не соглашайся. Ни за что. Я клянусь, что найду другой способ отправить тебя домой.

— Ты же говорил, что в Севернолесье иномирян принимают нормально.

— Говорил. Но поручиться за волхвов не могу. Впрочем, решать тебе. Все, иди собирайся. Федуша поможет с одеждой.

На том и разошлись. А утром грохочущая карета унесла нас на какой-то невероятной скорости в Брезу, стольный град Севернолесья.

Культурный и политический центр страны оказал на меня приятнейшее впечатление. Словно праздничная открытка, Бреза радовала глаз яркими красками, обилием зеленых зон и единым стилем в архитектуре. Этакий город из пряничных домиков — все встреченные по пути жилища были в два-три этажа, с фигурными коньками крыш, бревенчатыми стенами, покрытыми причудливой вязью узоров и резными наличниками окон. Рисунки эти, как пояснил мне Танэк, могли многое сказать о хозяевах строения — их род занятий, древность семьи, заслуги перед государством, даже количество девиц на выданье. Кто побогаче — украшали точечной росписью еще ворота и заборы, кто поскромнее — ограничивались внешним фасадом дома.

Царский терем высился на пригорке ровно в центре города и походил на дворец Романовых, что я видела в Коломенском во время своей последней поездки в Москву. Те же башенки, крытые зеленой черепицей (интересно, из чего она?), ровные прямоугольники окон, лентой огибающие первый жилой этаж, светлеющая от уровня к уровню древесина — темно-коричневая у земли, насыщенно-янтарная чуть выше, светло-медовая на мансардах. Правда, долго любоваться открывшимся видом я не стала — Танэк быстро выскочил из кареты и помчался вверх по ступеням, мимо суровых бородатых стражников в легких доспехах. Оставалось только бежать следом, придерживая многослойные юбки.

Зато царский кабинет я успела рассмотреть до мельчайших подробностей — ждать появления государя пришлось довольно долго. Обстановка поражала аскетичностью на грани с бедностью — небрежно отшлифованные стены, покрытые разве что одним слоем лака, криво повешенные полки между окнами, нежно-голубой тюль свисает с перекошенных гардин, ложась пышными складками на полу. Из общей картины выбивались только добротный крепкий стол в углу кабинета и бархатно-синий сундук — скромный такой, всего-то размером с небольшой диванчик — у противоположной стены.

— Эм... — я потрясенно оглядывала помещение. Казалось, будто здесь делал ремонт очень криворукий человек. — У вас с плотниками и столярами такие проблемы?

— А? Не обращай внимания, это царю старшие сыновья подарочек сделали. Своими руками устранили последствия шалостей.

— Хорош подарочек... — И шалость, после которой уцелели только стол да сундук, окованные железными лентами.

— Это они еще старались, — усмехнулся Танэк, присаживаясь на крышку сундука. — У государя есть другой кабинет, куда царевичам входить запрещено под страхом прилюдной порки. Здесь он только принимает посетителей.

— И мебель не возвращает, судя по всему, умышленно? Чтобы надолго не задерживались? — Я вспомнила, как подруга хвасталась нововведением в офисе — мол, теперь все совещания она проводит стоя. Так лишних вопросов не возникает и болтовни пустой меньше.

— Куда мне, простому егерю, судить о царских замыслах? — Патетично взмахнул рукой мой спутник и рассмеялся. — Садись, сестрица, дай ногам роздых, пока дозволено. Потом тут волхв устроится.

— А что, в его присутствии сидеть нельзя? Кстати, как у вас принято к представителям власти обращаться?

— Сидеть можно, если царь разрешение на то даст. Просто волхв на этом сундуке лежит. — Пояснил Танэк и прикрыл глаза, навалившись на стену. — Царя зовут Возгар Брезовиц, обращаться к нему следует "государь", можно милостивый добавлять. Родственники зовут царем-батюшкой, равные по статусу — любезным Возгаром или Возгаром из Брезы.

— А волхв?

— А к волхву тебе лучше никак не обращаться, — нахмурившись, заявил мужчина. — Целее будешь.

И замолк, больше не реагируя на мои попытки его разговорить. Так и сидели в тишине, пока через примерно полтора часа в дверях не щелкнул замок, впуская хозяина кабинета. Царь быстрым шагом направился прямиком к столу, постукивая по ладони желто-коричневым свитком, волхв скорбной тенью просочился следом и замер напротив нас.

— Рассказывай, служивый, откуда у тебя в родне вдруг рыжая девица сыскалась? — Это "милостивый государь", кряхтя, опустился на собранный "детками" стул, прятавшийся до сего момента под столом. — Учти, я, в отличие от двора, не поверил в эту сказку.

— Вы правы, царь-батюшка, она мне не сестрица, — почтительно склонив голову, ответил Танэк. А я призадумалась. Царь-батюшка, значит... — Девицу эту мои слуги нашли на берегу Лилейного озера. Она пришла к нам из другого мира.

— Проверь, — разом собравшись, щелкнул пальцами в мою сторону царь. Волхв повел над нашими головами рукой и кивнул. Возгар Брезовиц удовлетворенно хмыкнул. — Продолжай, егерь.

— Девицу зовут Рада, попала к нам случайно. Вредоносных намерений не имеет — домовой проверил.

— Федуше от меня в подарок кувшин сливок заберешь, — несколько расслабившись, огладил пегую бородку царь и обратил свой взгляд на меня. — Рада, стало быть. Ну-ка, подойди сюда. Что, Радочка, домой хочешь попасть?

— Было бы неплохо, государь-батюшка. — Боги, я только сейчас, замерев напротив него, окончательно поверила, что передо мной самый настоящий царь!

— Очень хорошо, — проворковал мужчина и хищно улыбнулся. — Танэк, ты предупредил нашу гостью о плате за переход?

— Что? Какой плате?!

— Услуга для царя или волхва, — мрачно процедил сквозь зубы мой спутник. — Я говорил.

— Именно, мальчик мой. А посему слушайте нашу волю: как доставите болотницу в терем, так и откроем переход. Сроку на поиски даю — месяц! В твоих интересах, милочка, проследить, чтобы наследник Падурше выполнили условие. Если, конечно, хочешь вернуться обратно.

Последние слова царь почти что прорычал.

— Могу я поинтересоваться, для чего вам болотница? И что это вообще такое? — Я собралась с духом и решила выяснить все и сразу. В конце концов, месяц мотаться по чужой стране непонятно за чем — и не иметь при этом ни рубля в кармане, как-то...некомфортно. Раз уж царю так нужна эта зверушка, может, он пойдет на компромисс?

— Для чего? — Возгар призадумался, оценивающе глядя на меня. Хрустнул пальцами. — Думаю, будет справедливо самому рассказать. Еще наслушаешься сплетен, женская душа взбунтуется... Да, так и поступим. Болотница — высшая нечисть, самая коварная и зловредная из всего их рода. Нужна она мне живой и невредимой по возможности только ради одного ее свойства — слезы, пролитые этой тварью, сродни живой воде из древних сказаний.

— И... почему нельзя просто набрать ее слезы в какую-нибудь склянку и отпустить? — Я вопросительно посмотрела на царя. Вообще, ситуация неприятная. Здоровый мужик требует привести ему, по сути, в мучительное рабство вполне разумное живое существо. Слезы-то он явно не печальными историями добывать станет.

— Потому что действие свое чудотворное они сохраняют лишь на три часа. А потом — водица водицей. Не морщись так, девица иномирная. Я не злодей и от чужих мук удовольствия не получаю. Но другого способа спасти мою царицу не осталось. — Правитель Севернолесья горестно вздохнул и стиснул в кулаке перо, которым до этого чиркал текст в свитке. Затем ткнул пером в опустившего голову Танэка и почти закричал, впившись в того взглядом. — Мой егерь это знает, как знает он и о ее еженощных терзаниях! Но за последние шесть лет болотница в царском тереме так и не появилась! Может, хоть ты вразумишь упрямца. Ты-то, чужачка, клятву чести еще никому здесь не давала.

Отчаяние и злость на непокорного слугу, раз прорвавшись, исказили черты его невзрачного лица. Будто карнавальная маска раскололась и ссыпалась наземь, обнажая истинный облик. Проглянули огненно-рыжие волосы, тронутые сединой, сверкнули ночной синевой глаза, раздались вширь доселе узкие плечи, мелькнули звериные — честное слово! — когти на вцепившейся в столешницу руке. И тут же все пропало. За столом, ссутулившись, сидел прежний угрюмый человечек в непомерно ярких петушиных одеждах.

— Я...постараюсь. — Голос дрогнул. А человек ли здешний царь? — Но для успеха миссии мне нужна как минимум лошадь и хотя бы какие-то средства — на одежду, питание и так далее.

— Насчет этого не переживай, дитя. — Моего локтя коснулась что-то ледяное и склизкое. Я резко обернулась и оказалась стоящей нос к носу с волхвом. Этот...старик подкрался неслышно и схватил меня за руку. — Казначей выдаст все необходимое для...успешной охоты. Я провожу.

Я беспомощно оглянулась на Танэка. Идти куда-то в компании местного варианта церковника-инквизитора не хотелось совершенно. Егерь бледно улыбнулся под насмешливым взглядом царя.

— Иди, я догоню.

Пришлось, скрепя сердце, идти.

* * *

Возгар из Брезы, милостивый государь всея Севернолесья, дождался, пока за ушедшими не захлопнется дверь. Затем повернулся к егерю и сощурился.

— Значит, человечка, говоришь? Просто из другого мира?

— Вы сами убедились, что к роду болотниц она не имеет отношения, — как можно вежливее ответил Танэк Падурше.

— Верно, болотницей тут и не пахнет. — Крылья царского носа раздулись, затрепетали, втягивая воздух. — Кто она?

— Человек, которого вы втянули в свои игры.

— Не дерзи мне, мальчишка! — Рыкнул Возгар, нависая над столом. — Жизнь царицы — не игра. Твоя тетушка не заслужила такой участи!

— Она знала, на что шла. — Набычившись, возразил егерь. — Её предупреждали. И вы, и волхвы, и духи. Слезы болотниц не помо...

— МОЛЧАТЬ! — взбешенно заревел царь и швырнул в племянника тяжелую чернильницу. Молодой человек чудом увернулся. — Ты приведешь ко мне эту тварь, Танэк, понял?! На аркане притащишь, можешь руки-ноги ей переломать — но через месяц болотница должна быть в тереме! Иначе я забуду о договоре! Твоя семья очень...огорчится такому исходу. Забирай свою девку и проваливай!

— Гарантии, — невозмутимо напомнил упрямец о причине, по которой задержался в кабинете.

— Что?! — взвыл облеченный властью дядюшка, но тут же успокоился. Начеркал пару строк на краешке свитка, ловко оторвал полосу, шлепнул кругляш царской печати поверх своей подписи. — На, держи. Мое слово крепкое.

— Сим удостоверяю, что переходный договор между Севернолесьем и девицей Радой из иного мира является действительным до первого цервеня* оного года. — Зачитал вслух егерь и довольно улыбнулся. Отвесил шутовской поклон, пряча листочек в карман. — Даже три дня сверху срока добавили... Благодарствую, царь-батюшка. Через месяц свидимся.

— Иди уж, родственничек, — глухо заворчал царь и зашелестел разложенными на столе бумажками. Напоследок бросил в спину строптивому племяннику. — Девицу под присмотром держи. И выясни, кто она такая. Учуял я — волхв точно учует. Еще не хватало нам новой свары с нечистью.

— Слушаюсь, дядя, — кивнул Танэк и выскользнул за дверь. Оставлять девушку, волею судьбы попавшую под его ответственность, наедине с царским кужельником*, как в народе звали проклятых чернокнижников, ему не хотелось.

Глава 6. Клятва молчания

— Если не секрет, кем тебе приходится царь?

Карета мерно покачивалась из стороны в стороны, неторопливо унося нас прочь от царского терема. На обитом травянистым бархатом сидении звякали пять мешочков с монетами — содержание, выданное мне казначеем. По мешочку на каждую неделю из выделенного царем срока. Танэк на мое удивление оказанной щедростью только фыркнул — выданного богатства, по его словам, хватит лишь на самое необходимое в пути, без роскоши и излишеств.

— Дядей. — Егерь недовольно скуксился. Вот интересно, он в принципе собирался мне рассказывать о своем высоком положении? — Возгар женат на старшей сестре моей матушки.

— А что с ней все-таки случилось? Болотница с ее слезами — действительно единственное средство?

— Потом, — оборвал разговор Танэк, хмуро разглядывая улочки столицы.

— Как скажешь. — Я пожала плечами и глубоко вздохнула, машинально растирая запястья. Под кожу будто въелось ощущение липкого холода. По дороге к казначею волхв все время пытался так или иначе ко мне прикоснуться. Руку подавал, под локоток взять старался при каждой возможности, совершал какие-то несусветные маневры в коридорах, то обгоняя, то пропуская меня вперед — и обязательно, словно невзначай, задевал то по плечу, то по спине, то бедром пихнет. В общем, после недолгого пребывания рядом с "инквизитором" в рясе с петухами мне нестерпимо хотелось помыться. А уж места, которых старик коснулся-таки... — Странный этот ваш волхв. Мутный какой-то. Ну да ладно. Каков наш план на ближайшие дни?