Полночь.

Может, не стоило влезать в их семейные тайны?..

Как бы то ни было, я не собираюсь становиться деликатесом или так называемым крепленым вином для особых случаев. Необходимо увидеть Кристину, убедиться в ее сохранности — и как можно быстрее валить из этого города.

Вспомнив белоснежные клыки волка и красные глаза Владимира, — такое и в страшном сне не приснится! — я задрожала и, поморщившись от неприятного тянущего чувства на спине, которая была явно в неприглядном виде, принялась непослушными пальцами расстегивать ремни, то и дело оглядываясь на дверь, — каждые несколько секунд казалось, что к кабинету приближается все семейство вампиров, чтобы растерзать меня на лоскутки или упрятать в морозильник. Интересно, что они скажут впечатлительной маме, когда непутевая дочь не вернется домой?

Едва ступни коснулись прохладного пола, в коридоре — или что там находится за дверью? — раздались неторопливые шаги. Меня охватила паника. В горле застрял тошнотворный комок, — зарождающийся визг едва не вырвался наружу, когда ручка двери медленно провернулась против часовой стрелки. Тихий скрип заставил подскочить обратно, подтянув колени к груди — я только сейчас заметила замотанную лодыжку, — и с ужасом наблюдать, как в проеме двери появляется Валентин собственной персоной. Идеальный, как и прежде.

— Хорошо, что ты проснулась, — кивнул он. — Мне необходимо поменять повязку.

Больше не произнеся ни слова, он направился к письменному столу и достал из верхнего ящика аптечку. Затем нацепил на нос неизменные очки и стал приближаться к кушетке. Чем больше сокращалось расстояние, тем дальше я отползала к изголовью, не сводя испуганного взгляда с тонких пальцев, сжимающих белоснежную коробку. Казалось, одно неверное движение — и мое тело никогда не найдут. Если у вампиров действительно отменный слух, то Гамильтон точно услышал учащенное сердцебиение. Куда там! Мне казалось, что этот комок мяса вырвется из груди и с громким шлепком приземлится на пол, побуждая потенциального папочку к действию.

— Никто не собирается тебя убивать, — с явным раздражением произнес мужчина, останавливаясь в нескольких шагах от моей замершей тушки. — Предупреждая твой следующий вопрос, — да, ты живешь в одном доме с вампирами. А еще тебе повезло натолкнуться на оборотня. И это еще не самая главная проблема, которая должна занимать твою голову. — Он пристроил аптечку на краю кушетки и, сняв очки, потер переносицу. Я с отстраненной жалостью разглядывала глубокую складку меж аккуратных бровей и темные круги под глазами, — не спал долгое время? — Я думаю, нам стоит поговорить об этом в более уютной обстановке. Беседа пройдет в одном из многолюдных кафе, если тебя беспокоит наше происхождение. Хотя, — как уже говорил, — волновать должно нечто иное. Как ты смотришь на то, чтобы я осмотрел твои повреждения, а затем отвел на кухню и накормил приготовленным несколько минут назад завтраком. Прилагаются апельсиновый сок и шоколадное печенье в виде мишек — все, как ты любишь. Согласна?

Я осторожно кивнула и медленно подвинулась назад. Валентин давно убил бы меня, имея такое желание, и никакая Кристина не смогла бы остановить. Хочется думать, что отказаться от такого его побудил не мой неприглядный вид.

Несмотря на то, что на мне была надета просторная футболка с эмблемой какой — то команды, — как простыня на вешалке, — дискомфорта не было. Возможно, свою роль в этом сыграло понимание того, что мистер Гамильтон прежде всего является врачом, а уж затем взрослым мужчиной. Знаете, такое понимание, когда на приеме в больнице приходится обнажаться, но ты не испытываешь никакого стеснения, потому что знаешь — ты интересуешь в данный момент, как ходячий кусок мяса (звучит отвратительно, но так и есть) и не более того. Поэтому, когда после осмотра — все — таки вывихнутой — ноги Валентин попросил повернуться спиной и поднять футболку, я не испытывала никаких чувств. По правде сказать, меня больше занимал вопрос, что именно ожидает на этом важном разговоре.

И кстати. Оборотни?

— Придется перетерпеть некоторые неудобства, — проговорил мистер Гамильтон, обматывая мою грудь — о Боже, как звучит! — и верхнюю часть спины свежими бинтами. — Повреждения не настолько глубокие, но лучше принять определенные меры и не дожидаться, пока само заживет.

— Где мы находимся? — спросила охрипшим от долгого молчания голосом, стараясь избавиться от этой гнетущей тишины.

— Наш загородный дом. Мы часто проводим здесь лето, когда... — Он осекся, поняв, что сболтнул непредназначенное раньше времени.

— Когда надоедает притворяться людьми?

— В некотором роде. А еще у Виолетты слабое здоровье, и мы иногда привозим ее сюда, чтобы девочка подышала свежим воздухом.

— Кристина знает о том, что я здесь?

— Пришлось ее немного обмануть, — пробормотал Валентин, делая вид, что тщательно укладывает оставшиеся после перевязки бинты в аптечку. Кажется, мысль о том, чтобы обмануть свою возлюбленную, была из разряда отвратительных и постыдных. — Кристина считает, что вы с Алисой провели в этом особняке пижамную вечеринку после ознакомительной экскурсии.

— Ох! — простонала, хлопая себя по лбу. Больше слезливых историй о трагической любви я ненавидела вот такие сборища. Как — то раз довелось побывать на одном таком. Грязные сплетни, обсуждение парней и предусмотрительно спрятанные от родителей мерзкие коктейли, благодаря которым я встречала рассвет в обнимку с унитазом — это еще не все, что пришлось пережить, и я навсегда зареклась ходить на нечто подобное, чтобы избежать преждевременного нервного расстройства. Мама с пониманием относилась к подобному, и теперь мне захотелось увидеть ее лицо в момент, когда была выдана информация о том, что дочка добровольно согласилась на пижамную вечеринку (гори она огнем!) в компании излишне энергичной Алисы Гамильтон. — И что она сказала?

— Удивилась, — ответил Валентин, обходя кушетку. — Я бы даже сказал — очень. Ну, так что? — обратился он, вопрошающе приподняв бровь. — Как насчет занимательного завтрака?

— Занимательного? — неосознанно повторила жест, поправляя слишком длинные рукава футболки.

— У тебя ведь накопилось очень много вопросов... Думаю, наша беседа выйдет довольно познавательной.

— И обстоятельной, — кивнула. — Но сначала я хотела спросить... Вы ведь не оставите в покое Кристину, верно?

— Даже и не думал, — нахмурился Валентин. — И дело не в маленькой тайне, которую, как ты понимаешь, никто посторонний знать не должен. Мне кажется, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать — между двумя людьми противоположного пола могут возникнуть чувства, гораздо сильнее животных инстинктов размножения, — если ты понимаешь, о чем я.

То же самое он говорил и в день нашей встречи. Тогда я не придала должного значения словам, ограничиваясь лишь убеждениями в том, что Валентин больше остальных — и уж, тем более, больше папашки, — подходит Кристине. Проведя в доме достаточное количество времени, я успела убедиться, что он действительно любит маму, и это не простая жалость к побитой жизнью или нежность к наивному ребенку, которой первые минуты знакомства казалась Кристина. Мне почему — то кажется, что, даже если я уговорю под любыми предлогами уехать обратно, он силой вернет нас в этот городок, и мама не будет против. Возможно, немного попереживает, но, в конечном итоге, выйдет замуж за этого человека, даже будучи посвященной в эту так называемую маленькую тайну. Есть у нее такая черта характера — видеть в человеке только хорошее. Правда, Валентин не совсем человек, но...

— Мне начинать бояться? — Он что, шутит в такой ситуации?

— Знаете, я не могу похвастаться нечеловеческой силой. И никаким магическим даром не обладаю. Однако, я буду следить за всем, что так или иначе связано с Кристиной.

— Понимаю, что ты имеешь в виду.

— Если я увижу ее расстроенной или в каком другом состоянии, не относящимся к положительному, и в этом будет ваша заслуга, — есть большая вероятность, что вам не поздоровится. Не причиню вреда — так попытаюсь.

— Я понял, — кивнул мужчина. — И смею заверить, что Кристина в полной безопасности от подобного рода ситуаций. Их попросту не будет, можешь быть уверена.

— Теперь, когда мы определились с ближайшим будущим... — Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Ох, надеюсь, я правильно поступаю, оказывая некое подобие доверия к вампиру. — Как насчет занимательного завтрака?

Загородный дом оправдывал свое название. Едва мы вышли из кабинета — который находился на первом этаже, — мгновенно попали в просторный коридор, уставленный растениями. Определенный пунктик семейства, ничего не скажешь.

По мере того, как мы продвигались вперед, я заметила широкую арку по левую сторону, которая, как оказалось, вела в гостиную — белоснежную и огромную. Интерьер был похож на тот, который я каждый день могла видеть в городском доме. Единственное различие — стеклянная стена с правой стороны от входа, благодаря чему открывался великолепный вид на лес. Покрытые мхом деревья и высокие кроны, едва ли задевающие небо — на такое можно было смотреть часами, ни на минуту не отрываясь.

Правая арка вела в не менее большую кухню, исполняющую также и функции столовой. Вместо барной стойки посередине стоял круглый стол, вокруг которого теснились аккуратные стульчики, — определенно, здесь может поместиться гораздо больше людей (или вампиров), не только семейство Гамильтонов. Может, они, прикрываясь вечеринками, заманивают сюда людей, а потом...

— У нас часто бывают гости, — проговорил Валентин, пропуская меня первой. Хорошо, что пол не был выстлан плиткой, — здесь он был деревянным, как и во всем доме, — иначе бы мои оголенные ноги давно стали неким подобием охлажденного мяса. — Тебе не обязательно было так торопиться, — пробормотал вампирский папа, заметив мои кривляния — вывих причинял некоторые неудобства в передвижении. — Я мог принести завтрак в кабинет.

— Нет, спасибо. Не в обиду будет сказано, но он похож на помещение, в которых проводят операции или что — то вроде того. — Воистину, я исключительная личность. Другие девушки при волнении падают в обморок или грызут ногти, а я начинаю нести маловразумительный бред или хаметь на глазах. — А я ненавижу больницы в любом их проявлении.

— Такое часто случается, — кивнул Валентин, отодвигая один из стульев и жестом приглашая сесть за стол. Я неуклюже приземлилась и вытянула поврежденную ногу вперед, затылком ощущая внимательный взгляд. Вот сейчас он и вонзит клыки в шею...

Вместо этого мистер Гамильтон направился к холодильнику, на ходу поправляя очки и что — то бормоча под нос. Кажется, что — то вроде "У нас где— то было...", — и в эту минуту он меньше всего походил на главу вампирского клана — или как у них там называется? — скорее, на мужа, у которого жена укатила по делам или на отдых, оставив неумеху на хозяйство. Такое часто происходило со мной, когда Кристина уезжала к покойной нынче бабушке, которая упорно отказывалась переезжать к нам.

— Где же этот апельсиновый сок? — Валентин постукивал пальцами по дверце навороченного холодильника, исчезнув в нем едва не по пояс. — Я точно помню, что он был где — то здесь...

— Ох! — раздался протяжный стон. Я резко обернулась на незнакомый голос, нервно подскакивая на стуле. В голове пронеслось все, что только можно, прежде чем поняла — убивать меня никто не собирается. Более того, вошедший сам был скорее мертв, чем жив.

Высокий худощавый парень — тем не менее, мышцы все же присутствовали, — брел походкой моряка — от дерева к дереву, как говорят. Доходящие почти до плеч, чуть вьющиеся каштановые волосы скрывали часть лица. Тонкий изгиб губ? Чувственный рот? Как бы не так! — сейчас этот рот больше напоминал оскал или гримассу отчаяния. Я могла увидеть белоснежные зубы — они их краской мажут, что ли? — и маленькие клыки на верхней челюсти. Волосы были распущены, но на затылке болтался маленький хвостик, дергающийся при каждом движении, что до жути смешило и было... милым, что ли. Тонкие пальцы до побелевших костяшек сжимали бутылку с яркой этикеткой, — присмотревшись, я поняла, что это был апельсиновый сок.

— А вот и он! — озвучил мои мысли Валентин, бесцеремонно отбирая емкость у парня и с грохотом ставя передо мной. Следом раздался еще более громкий, чем раньше, стон, полный такой тоски, что мои проблемы на миг показались незначительными.

— Сейчас будет завтрак! — папочка словно и не замечал мучений. Он за несколько секунд водрузил на тарелку большую горку гречневой каши из маленькой кастрюльки, стоящей на печке, и с тем же грохотом поставил передо мной. Я только благодарно кивнула, чувствуя, как от голода скручивает живот. Незнакомый парень же, то и дело подтягивая довольно широкие пижамные штаны — с рисунком известного мультяшки на месте заднего кармана, — плюхнулся напротив и устроил голову между скрещенных рук, издавая нечленораздельные звуки.

— Меньше надо употреблять спиртное, — покачал головой мистер Гамильтон, присаживаясь рядом со мной. — Уже алкоголиком заделался...

— Я пью, только когда расстроен! — протяжно выдал парень.

— И что на этот раз? — вздохнул мужчина, положив очки в карман.

— Даже и не спрашивай!

— Я так и думал, — вздохнул Валентин. — Итак, Ева, я обещал тебе довольно интересную беседу. Обещания стараюсь сдерживать, по возможности, так что самое время задавать вопросы на интересующие вопросы.

— Сколько вам лет? — вырвалось прежде, чем успела сообразить. От досады чуть не сжевала вилку. Говорила же, что хамить начинаю!

— Вампирское бессмертие? — понимающе улыбнулся он, однако, я успела заметить, как на мгновение смущенно потупил взгляд. Что, все так серьезно? — Думаю, нет ничего плохого... Да, так что... Семьдесят.

Каша пошла не в то горло.

— Осторожнее! — воскликнул Валентин.

— Мама знает? — просипела. — Или это очередная задумка?

— По паспорту мне около сорока, так что можешь не переживать. Семьдесят — по человеческим меркам. По вампирским — около тридцати, так что я почти подросток. — Это он так шутит? Где мои глаза? Кажется, они выкатились из орбит и исчезли где — то под столом... — Видишь ли, мы считаем те года, что идут уже после перерождения.

— Перерождения?

— Оно происходит, когда человек балансирует на пороге жизни и смерти. Новой жизни способствует либо кровь вампира, смешанная с твоей, либо изначальная предрасположенность. Перерождение длится около года. Меняется структура организма, которая занимает длительное время, — и, к тому же, нам приходится мириться с временной потерей зрения, потому что модифицируются глаза. Тогда же и получаем базовые навыки владения обновленными слухом и обонянием.

— А кровь? — не могла оставить без ответа самый главный вопрос. — Вы пьете кровь?

— Несколько капель, так сказать. Да, она необходима для поддержания жизни, но это не те несколько литров за раз, что показывают по телевизору или расписывают в книгах. Честно признаться, меня раздражают все эти поднадоевшие стереотипы.