Недовольно цокнув, женщина вернула свой взгляд на меня. А дальше? Дальше я ни хрена не помню. Но что-то мне подсказывает, события того дня пошли совсем не так, как кем-то планировалось.
Глава 4: Ритуал
Начальник 'Третьего особого форта', или, если пользоваться терминологией имперской канцелярии, 'Приграничной исследовательской лаборатории ?3', подполковник Заган Хольтер пребывал в ярости. Пытаясь успокоиться, он периодически кидал гневные взгляды на Амадея Арро — главу исследовательской группы.
По имперским военным обычаям на подобном этому объекте должна присутствовать строгая иерархия подчинения, дабы в моменты кризиса не возникло разброда и шатаний. Из-за этой традиции, Амадей вроде как подчинялся Хольтеру, однако, на практике маг обладал полной самостоятельностью. При этом начальник форта в его работу не лез, да и лезть не мог, так как не смыслил в ней совершенно.
Но вот случилось большое дерьмо, главным является он, отчего и отвечать придётся ему. А отвечать, мягко говоря, не хотелось, ведь даже косвенной вины подполковника в произошедшем не было.
Дополнительно же бесило то, что сидевший напротив военного Амадей пребывал в состоянии расслабленного пофигизма, словно и не погибли девять приписанных к лаборатории человек, семеро из которых — высококлассные специалисты.
'Ну да, ему то что волноваться? Спросят-то с меня', — буркнул про себя подполковник, зная конечно, что всё не совсем так.
— Как вообще могло получиться, что вы не смогли отличить высшего вампира от старшего? — слегка успокоившись, буркнул Заган.
Маги если и не владели Империей, то уж точно имели в ней полномочия и власть, отчего с сидящим напротив человеком приходилось разговаривать на равных.
Пожав плечами, суховатый Амадей спокойно ответил:
— Мы до сих пор мало знаем о высших вампирах. Будучи редкостью и обладая выдающимися навыками, они при этом предпочитают не высовываться. Вероятнее всего, если высший вампир захочет притвориться старшим, он не просто им притворится, он им станет. И никакие анализаторы и тесты не смогут выявить обман.
Произнеся это, маг бросил на военного осторожный взгляд. У Амадея имелись соображения как разрулить ситуацию с выгодой для себя, да и для подполковника заодно, но упрямый и твердолобый военный запросто мог всё испортить. И всё же попытаться стоит, риски минимальны.
— Обрисуйте вкратце, как вышло, что высший вампир попал в вашу лабораторию? — требовательно поинтересовался Заган.
Задумчиво надув губы, Амадей ответил:
— Данный образец доставили с Мирдора. Взяли в полуобморочном состоянии во время атаки на притон, в котором, как выяснилось, скрывались и вампиры. Далее версии две. Первая и самая правдоподобная — образец потерпел неудачу в попытке обрести 'просветление', отчего попал в наши руки сильно ослабленным. Придя в себя уже здесь, вампирша какое-то время выжидала и, поймав момент, решила совместить приятное с полезным, а именно, не только сбежать, но и прихватить с собой кровь и ауру иномирца. А может даже и не одного.
— Вторая версия, — продолжал Амадей, — и я рекомендую вам её придерживаться: вампир проник в комплекс с целью охоты на иномирцев. Но благодаря неусыпному бдению и строгому соблюдению регламентов, пусть и с потерями, его планы удалось сорвать... — позволив себе заманчивые нотки, произнёс маг.
— Ага, вот только ваш 'образец' доставили сюда на три недели раньше иномирцев. Он прибыл тогда, когда об их транспортировке сюда не было и речи, — кивнул подполковник на лежавший на столе учётный журнал.
— Пара небольших исправлений и всё будет соответствовать второй версии, — полушёпотом произнёс Амадей.
Подполковник нахмурился, однако, к внутренней радости мага, не вспылил, а сменил тему:
— Иномирец точно не обращён в вампира? — поинтересовался он.
— Точно, — уверенно ответил маг.
— Почему она его не убила? — перешёл к следующему вопросу Заган.
— Странный вопрос, — пожал плечами Амадей. — Лично вы стали бы разбивать бутыль с недозрелым 'Радмарским-высокогорным'? И держите в уме, что мы столкнулись не с тупым неконтролирующим себя кровопийцей. Высшие вампиры крайне расчётливые и взвешенные создания.
— Она оставила на нём какие-либо пометки или закладки? — продолжил расспрос военный.
— Аура иномирца чистая, посторонней магии на нём не обнаружено. Лично у меня почти нет сомнений, что имел место быть вампирский гипноз, однако, он нам не помеха. Также можно предположить, что высший вампир вполне способен поставить метку на душу... Но, увы, определить подобное мы не можем из-за отсутствия необходимых специалистов.
— Как вообще получилось, что вампирша оказалась в одном помещении с иномирцем? — задал Заган довольно-таки неудобный для мага вопрос.
Задумчиво помолчав, Амадей прикинул, что стоит говорить, а что нет. Взвесив за и против и решив, что они с подполковником в одной лодке, он произнёс:
— Вы, уверен, знаете положение дел со здоровьем Императора. Наш глубокоуважаемый Биен I жаждет задержаться в этом мире столь остро, что даже согласен стать вампиром. И он, я вас уверяю, давно бы им стал, если бы не присущая вампирам строжайшая иерархия подчинения. Собственно, наша текущая задача — попытка переноса ментальной структуры вампиризма без присущего ей подчинения создатель-творец. И это, в случае старших вампиров, задача непростая, если вообще выполнимая. И так уж получилось, что интересующий нас объект стал пригоден к процедуре глубокого анализа ауры именно в момент, когда на этот же анализ привели иномирца. Сейчас уже ясно, что случившееся — продуманный план и что вампирша банально обвела нас вокруг пальца.
— Наше счастье, что она решила сбежать, а не отправилась за остальным 'материалом', — обдумав сказанное, прокомментировал подполковник.
Согласно кивнув, Амадей произнес:
— Планировка комплекса такова, что для неё это мог оказаться билет в один конец. Ведь мы, если готовы, способны подавить и высшего вампира. К тому же я уверен, объект всё ещё находится в ослабленном состоянии.
— И всё же, случившееся — геморрой на мою седеющую голову, — окончательно успокоившись, проворчал подполковник.
— Я так понимаю, иномирцев скоро переведут в другое место? — поинтересовался Амадей.
— Никуда их переводить не будут. Ритуал пройдёт здесь. Завтра, в сопровождении императорского корпуса магов, должен прибыть последний иномирец, — ответил военный на заданный вопрос.
Оценив удивление на лице главы исследовательской группы, он устало поинтересовался:
— Так что вы там говорили об исправлении учётных журналов?
* * *
Темнота была густой, почти непроницаемой. Но вот в этой темноте обрисовался чувственный женский силуэт со спадающими ниже плеч вьющимися каштановыми волосами. Алчно впившись в меня огоньками светло-карих глаз, лицо женщины приблизилось и её алые чувственные губы прикоснулись к моим, сомкнувшись с ними в долгом страстном поцелуе. Интимное соприкосновение породило пожар желания. Схватив женщину за талию, я дал волю рукам. Путешествуя по бархатной коже, ладони успели насладиться упругой нежностью груди и оценить округлости горячих бёдер.
Руки партнёрши занимались тем же. Невинно начав с моей спины, они как-то неестественно быстро принялись ласкать моего окаменевшего от предвкушения 'друга'.
Поцелуй прервался.
Отпрянув, лицо вампирши скривилось в раздосадованной гримасе, в глазах её возникло разочарование. Вытащив руку из моих штанов, она продемонстрировала мне гниющий, пожираемый червями кусок плоти. Моей плоти...
Любовь отменяется. Инструмент протух.
От увиденного сознанием начал овладевать ужас. Не успев захватить меня окончательно, он, однако, был грубейшим образом прерван.
Бемс! Бемс! Бемс! — постучали чем-то твёрдым о металлическую решётку.
— А, что!? — открыв глаза, я подскочил на своей застеленной тряпьём кровати.
Тут же, сразу, остатки сна стряхнуло вспышкой боли в левом бедре. Охнув и схватившись за её источник, я нехорошо потревожил короткий арбалетный болт.
Да что, спрашивается, за жизнь такая!?
Тело, терпя боль, самопроизвольно опустилось на лежанку. Разум, который, к своему же удивлению, умудрился порадоваться внезапному окончанию кошмара, принялся анализировать обстановку.
Похоже, приехали. Точнее приплыли.
Современный человек перенасыщен информацией. Просидев три недели в этом чёртовом подземелье, я осознал это точно. Поголодав информационно, мой разум стал удивительно хватким на мелочи и детали. Могу уверенно заявить: всех этих стражников я вижу впервые. Как и не носят в подземелье чёрную с серебром пластинчатую броню.
Незнакомых 'чёрных' в проходе толпилось человек семь. Двое выводили из камеры полуобморочного француза. Жалко парня. В последние дни он слегка оклемался и даже предпринял попытки коммуницировать. Правду говорят: 'Не отрезайте человеку яйца и человек этот возрадуется!'
Судя по лязгам и недовольному бормотанию, ещё пара стражников занималась Ларсом. Старикан тихо материл конвоиров на русском, периодически вставляя обидные определения на языке бравых эстонских парней.
Тем временем мой 'эскорт' принялся отпирать дверь камеры. Спасибо нанесённому на болт препарату, но далее всё происходило в полузабытье. Вот меня подняли с кровати, вот вывели из камеры, а вот началось путешествие по полутёмным подземным коридорам.
Прибитый химией разум практически перестал соображать и, тем не менее, периодически выхватывал любопытные на его взгляд детали. Так, например, на чёрных кирасах стражников красовались грозные цвета серебра головы волков. На поясах их висели длинные, практически до пола мечи. Длина оружия дополнительно подтверждала, что 'чёрные' не из нашего района. Местная стража предпочитала дубинки и если и цепляла сталь, то клинки её мечей имели куда меньшую длину.
В какой-то момент бесконечные коридоры закончились и нас ввели в помещение большого, хорошо освещённого зала.
Пожалуй даже, очень большого зала.
Подземное помещение имело форму полусферы диаметром не менее полусотни метров. Свет давали расставленные по залу стойки с закреплёнными на них люминесцентными кристаллами.
В зале было людно. Словно банкет какой.
Оттенок светского мероприятия происходящему придавали облачённые в белые мантии люди. Около двух десятков, они стояли небольшими группами. Стояли не праздно, а о чём-то сосредоточенно разговаривали. Солидные, надменные и немолодые. На мантиях их, с левой стороны груди были вышиты хорошо различимые символы и знаки. Оценив 'косплей', сонный разум пришёл к выводу, что одеты присутствующие не от балды, их одежда — форменное типовое снаряжение.
Хватало в этом месте и стражи. Всё те же крепкие мужчины в чёрных доспехах с серебряными волками на груди. Но стражники были сосредоточены вдоль стены. Стоя неподвижно, они лениво поглядывали на происходящее безразличными взглядами статистов.
Стоило мне, Ларсу и французу попасть в зал, как нам навстречу вышел один из магов. Отдав конвоирам короткое указание, он махнул рукой в сторону группы людей у стены. Именно к ним нас и повели.
Скучая в камере, я несколько раз задавался вопросом, попадают ли в этот мир женщины. Да простят меня воинствующие феминистки, те, которым во всём подавай равноправие, как по мне, женщинам здесь делать нечего.
Как оказалось, феминистки могут спать спокойно, равноправие соблюдено.
В стене, к которой нас подвели, на небольшом расстоянии друг от друга в камень было врезано несколько металлических колец. К одному из них, крайнему, при помощи похожего на замок приспособления была пристёгнута скованная по рукам женщина. Не знаю почему, но я отчего-то решил, что она, как и мы, попаданка.
Впрочем, впечатление заключённой женщина не производила. Её синяя мантия выглядела приличной, пусть и несла на себе следы борьбы и сопротивления. В пользу этого довода говорила не только одежда, но и ухоженные светлые волосы. Скорее её схватили недавно или же завлекли сюда обманом.
На миловидном лице пленницы красовался здоровенный лиловый синяк, сама же она выглядела подавленной и разгневанной одновременно.
Само собой от одиночества прикованная к стене попаданка не страдала. Рядом с ней дежурили несколько 'чёрных' стражников. Имелся и странный 'сидок'. Минимум, странный тем, что не вписывался в общую картину и являлся единственным, кто позволил себе уронить задницу на простой трёхногий табурет.
Увидев нас, женщина нахмурилась, ругнулась на незнакомом языке, после чего обратилась к сидящему на табурете мужчине в чёрном плаще. Тот, не оборачиваясь, холодно ответил что-то из-за полы спадающего на лицо капюшона.
Тем временем меня, Ларса и француза приковали к стене при помощи свободных колец.
Сложно сказать запрещено ли нам разговаривать. Не попробуешь, не узнаешь. Да вот попробовать не выходило: из-за ослабляющего препарата язык словно заморозили, а мысли ворочались неохотно и с трудом.
И тем не менее, кое-что головушка соображала. Дожидаясь когда отпустит, а отпустить по опыту должно было минут через пятнадцать, я принялся наблюдать за происходящим в зале. Происходило вокруг всякое. Более того, происходящее тянуло на самое настоящее магическое, мать его, фэнтези.
Стоило нам попасть в зал, как 'белые мантии' принялись действовать. Пустота этого места оказалась обманчивой. Четверо магов, начав от центра зала, принялись вставлять в едва заметные отверстия на полу специальные ключи-прутья. В зале начали происходить изменения.
Первым делом из пола выдвинулся приземистый пьедестал около метра высотой. Далее, в нескольких метрах от него, поднялся похожий на алтарь каменный прямоугольник. Ровно такой, чтобы на него можно было свободно уложить человека. Последней из пола выдвинулась каменная колонна, слегка выше пьедестала, но не такая массивная.
Сделав эти, не очень понятные мне приготовления, 'белые мантии' принялись монтировать на пьедестал и алтарь дополнительные приспособления. По мере их появления стала понятна примерная суть происходящего. На центральный пьедестал водрузили что-то вроде подставки, в которую самый солидный из присутствующих — пышущий надменностью седобородый маг, установил сверкающий гранями кристалл с куриное яйцо размером.
Тем временем на алтарь при помощи имеющихся в камне отверстий смонтировали захваты для рук, ног и головы. На колонну же закрепили что-то вроде колодок, позволяющих надёжно пристегнуть к ней какого-нибудь особо неудачливого индивида.
Слегка прояснившаяся голова как-то неприлично быстро сообразила кого именно.
Закончив с техническими приготовлениями, маги рассосались по своим компаниям-кучкам. Возникла техническая пауза.
В этот момент ожил любящий поболтать Ларс. Находясь ближе всех к пленнице, эстонец произнёс на русском:
— Эй, красавица, а ты не в курсе что здесь происходит-то?
Как оказалось, 'чёрные' ценили молчание. За попытку поговорить, один из стражников ткнул эстонца латным кулаком в печень. Мигом потеряв краску на своём веснушчатом лице, рыжеволосый Ларс охнул, застонал и повис на удерживающем его кольце.
