— Ладно... — я покачал головой, еще раз развернул газету и выразительно прочитал: — Гарри Джеймс Поттер, кавалер ордена... так, это неинтересно... а, вот: ...и успешный юрист прошлой ночью выпал из окна! Кто этому вообще поверит?! И кто устроил этот фарс?

— Отвечая на твои вопросы... Поверят в это все, так как, видишь ли, это суровая и беспощадная реальность. Твой труп уже даже освидетельствовали и даже сожгли, чтоб ты случайно не воскрес. А устроила... Ну, — она покаянно взглянула на меня и с тяжким вздохом произнесла: — Я.

— Ты, — я кивнул. Брюнетка, видимо, про себя искренне потешаясь, серьезно кивнула в ответ, я, движимый непонятным упрямством, кивнул еще раз... С минуту мы сосредоточенно обменивались кивками. Наконец, я опомнился: — А ты вообще кто?

Брюнетка с беспросветной тоской покачала головой:

— Сколько раз ты был уже почти в моих руках, но все же ускользал... Я даже думала, что мы никогда не встретимся...

— До того, как ты сыграла финальный аккорд моей бурной карьеры, — ворчливо отозвался я, — на это были все шансы!

— Здесь ты достиг высшей точки успеха, — укоризненно посмотрела на меня она. — Хотя знаешь, было интересно наблюдать за твоими действиями, твоей жизнью. Действительно интересно. Что неожиданно дало тебе некую привилегию... Видишь ли, иногда в мирах попадаются настолько ничтожные личности, что боги их просто... уничтожают. Неяркие, несамостоятельные, живущие непонятно как и непонятно зачем. Этот Мэтью Снейп оказался таким. И когда встал вопрос — что делать с ним, вспомнили про тебя. И решили дать тебе сумасшедший шанс все переиграть...

— Вернись во времени лет на тринадцать, — сочувственно посоветовал женщине я. — Тогда у тебя есть маленький, ничтожный шанс, что я тебе поверю. Не то чтобы я сильно обижался, но рассказывать такие хлипкие сказки главному сказочнику страны, а то и больше... Я, конечно, понимаю, что вы там пребываете в искренней уверенности, что вашу всемогущую шарашку "Наверху" по судам не затаскаешь...

Моя собеседница звучно шлепнула себя по лбу, не совсем разборчиво простонав что-то вроде "Кто о чем...", и, решительно тряхнув головой, твердо посмотрела мне в глаза.

Неожиданно обстановка поменялась. Вместо родных стен вокруг возникла светлая просторная комната, наполненная смехом и гомоном.

— Помнишь этот вечер?

Я осмотрелся. В креслах и диванчиках сидел неполный состав "будущего страны": я, Малфой, Забини, Гринграсс...

— Да таких вечеров было знаешь сколько? — фыркнул я в ответ.

— А здорово было бы, наверно, оказаться в самом себе несколько лет назад, — фыркнул внезапно Забини. — Столько времени сэкономить можно, да и над всеми вами поиздеваться всласть...

Его фраза тут же спровоцировала бурное обсуждение предпочтительных сроков и личностей, в которых можно оказаться, за шутками зазвучали дьявольские планы по завоеванию мира и причинению добра.

Я помнил этот вечер.

— Эй, ребята, — лениво вмешалась моя копия, чуть даже привставая с кресла. — Ну что вы говорите такие масштабные вещи, кто что когда должен сделать...

— Я понял твою мысль, — повернулся я к брюнетке.

— На самом деле, знаете что? Если меня вдруг закинет в новую-другую-чужую жизнь...

— Но не думай, что это освобождает тебя от объяснений ситуации.

— ...Независимо от возраста, обстоятельств, долгов и обязательств, окружающего мира и точки отсчета, невзирая ни на что!..

— Тебе просто удалось отложить разговор в этот раз. Только в этот, — брюнетка закатила глаза и кивнула. Я обернулся к своему расслабленному двойнику, который уже поднимал бокал в честь спонтанного тоста. Я уже чувствовал, что просыпаюсь под этот тихий смех и чуть торжественный звон стекла.

Последние слова мы договаривали с ним вместе.

— Я проживу эту жизнь в свое удовольствие.

Глава вторая, прогулочно-финансовая

Да, давненько я не бодрствовал в шесть утра. Ну, если не считать тех случаев, когда я на этот момент просто еще не лег спать...

Итак, в несусветную рань я стоял, игнорировал зверский голод и придирчиво разглядывал себя в зеркало. Очень придирчиво.

Ну, волосы можно подстричь. Без очков я даже смотрюсь более легкомысленным и молодым, если, конечно, эти слова в принципе применимы к четырнадцатилетней сопле, коей я являлся. К слову о соплях — я задрал рукав футболки, согнул в локте и напряг руку. Хм. Вчера я показался себе каким-то менее массивным. Мягко говоря. Ан нет, в этом теле все же было какое-никакое, а мясо.

Мда, мне необходимо поесть, а то уже мысли с людоедским уклоном пошли...

И вот, тихонько орудуя ножом на кухне, я прикидывал свои планы и возможности в сложившейся обстановке. Впрочем, какие планы? План один — расслабиться и получать удовольствие. Ну и помалу готовиться к феерической гадости, которую запланировали или внезапно для себя обнаружили товарищи, которые меня сюда и переправили.

В общем, все как всегда. Наслаждаться жизнью и быть готовым к неожиданностям.

Как вести себя? Да как обычно, так, как я привык. Не сразу, правда, сначала надо будет, пожалуй, решить парочку вопросов, да и придумать толковые оправдания на все случаи жизни... Но это точно не составит проблемы — в конце концов, я ведь выдаю придуманное и желаемое за действительное на профессиональном уровне. Как-никак, фальсификация жизни — моя работа.

Поедая гигантский бутерброд, я с удовольствием просчитывал количество непоняток, коэффициент настороженности и примерную степень раздражения тех, кого так или иначе затронут мои действия. Особенно реакцию на "сильно изменившегося за лето" Мэтью Снейпа.

Люди, в сущности, мне не очень интересны, я почти самодостаточен и способен функционировать в гордом одиночестве. Но удивлять кого-то — это сродни наркотику. Ради минутки триумфа иногда стоит терпеть годы. К тому же есть те, без кого я действительно не могу чувствовать себя комфортно. Друзья, семья, свои — называйте как хотите.

Придя к окончательным решениям по поводу предстоящих мероприятий, я задумался насчет текущих дел. Вспомнилось, что скоро вроде как всеобщий подъем в доме Снейпов. Ну, раз уж я не сплю... и это все-таки моя семья... к тому же братишка младший...

Спешите видеть, дамы и господа. Впервые за многие-многие годы на арене Гарри Поттер с фирменным и неустаревающим номером "Готовка завтрака".

Сказать, что обитатели дома в Паучьем Тупике удивились — это просто не сказать ничего. Судя по их реакции, до этого утра я с суеверным страхом шарахался от плиты, пытался сжечь сковородки на священном костре и искренне полагал, что готовка — не просто не мужское занятие, а и вовсе не приличествующее и оскорбительное действие для любого хоть сколько-нибудь похожего на человеческое существа.

Хм, пусть лучше будет "удивились".

После завтрака я не стал терять времени зря и, изящно увернувшись от попытавшегося было заговорить со мной Снейпа, словил в гостиной маму и отпросился у нее на денек погулять в Косом. Снейп, подошедший за мной, было заикнулся о какой-то запланированной загодя культурной программе, в которую мое спонтанное предложение не совсем вписывалось, но внезапно кардинально изменил свое мнение и горячо поддержал меня. Они с мамой переглянулись, с энтузиазмом покивали и похвалили мою инициативу. Правда, радость и гордость за активного сыночка не помешали им благополучно сгрузить на меня Себастиана. Чета Снейпов выдала мне на руки мешочек с деньгами и в считанные минуты покинула дом, а я все стоял в гостиной и пытался понять: что это вообще было и кто от кого все-таки сбежал? Впрочем, на последний вопрос ответ явно был очевидным.

От ступора меня отвлек Себастиан, подергавший меня за локоть с требовательным:

— И?

Пришлось в темпе собираться и выводить ребенка на прогулку.

— Как будем добираться? — деловито спросил меня братишка, когда я снова спустился в гостиную. Причем мальчик с явным недовольством косился на камин.

— На самых фееричных тошнотиках двадцатого века, — я завлекающе махнул рукой и последовал на улицу, убедившись, правда, что мелкий, всем своим видом выражая "мне просто надо пережить этот день", плетется за мной. М, сразу видны любовь и взаимопонимание в семье...

Впрочем, это и неудивительно. С Себастианом я до этого общался холодновато, в основном потому, что не испытывал особого восторга по поводу его появления и ревновал к нему родителей. Хотя стоило скорее восхищаться.

Я, кстати, вчера ошибся с оценкой его возраста — Себастиану было на самом деле всего десять лет. Но вел он себя намного взрослее. Да и выглядел — темные тона в одежде, серьезное выражение лица и сдержанность в эмоциях прибавляли ему пару годков. Ну и говорил он достаточно здраво. Не без ехидности, но все-таки здраво.

Например, когда мы вышли из "Ночного Рыцаря", он, несмотря на стойкий зеленоватый оттенок лица и сумасшедшие глаза, только твердо посмотрел на меня и сказал:

— Назад лучше камином...

Проблема возникла там, где я ее, после недолгих размышлений, и ожидал. Мы зашли в кафе Фортескью, я заказал Себастиану несколько ведер разного мороженого, сам не удержался и слопал креманку фисташкового, и, наконец, приступил к делу. Надо сказать, Себастиан насторожился еще на моем щедром "Что хочешь".

— ...Какого черта я должен оставаться здесь? — с негодованием возмутился он.

— Так, Себастиан, следи за языком! — рефлекторно вскинулся я.

— Ты же не следишь, — сходу резонно окрысился он, а я подумал, что в следующий раз надо спотыкаться молча. И не комментировать поездку в автобусе.

Не имея опыта в воспитании детей, я даже не сразу нашелся с ответом.

— Ну, — сказал я, стараясь казаться уверенным, — я же не могу лгать матери, — Себастиан потерялся уже на этом моменте, ошарашенно глядя на меня и отчаянно пытаясь понять, к чему я веду. — Что я ей скажу в ответ на вопрос "Ругается ли Себастиан?", что вообще могу сказать? К тому же привыкай говорить нормально, бывает, что не удается прямым текстом высказаться без последствий, — деловито поделился я с ним бесценным жизненным опытом.

— И как же непрямым текстом сказать человеку, что он кретин? — со скепсисом осведомился мальчишка.

— Многоуважаемый сэр, — высокопарно ответил ему я, салютуя воображаемой шляпой, — должен признать, что потрясен вашим интеллектом, — и фиглярский поклон.

— А почему "многоуважаемый"? — полюбопытствовал Себастиан, отсмеявшись.

— Мы все же помним о вежливости. К тому же, к примеру, твой гипотетический собеседник себя скорее всего уважает, существует также немаленький шанс, что у этого парня есть домовой эльф, а они хозяев в большинстве своем уважают. Уже множественное число.

— Хлипкая гипотеза, — хмыкнул младший Снейп, — но сойдет.

— Ладно, мне пора идти, — закруглил разговор я. — А ты можешь погулять тут недалеко, в зоне видимости от кафе Фортескью. Повыдумывай витиеватые варианты оскорблений, что ли...

— Эй, подожди, — Себастиан кинул на меня лукавый взгляд исподлобья. — Я уже понял, что тебе не терпится смыться, и даже готов сидеть тут целый день... Но что я получу за это?

Я укоризненно посмотрел на паршивца. Он невинно улыбнулся мне в ответ.

— Ладно, начнем первый тур переговоров... Что ты хочешь, Себастиан?

— Ну, я торжественно клянусь простить тебе отсутствие и молчать до скончания веков, если потом ты меня сводишь на главную теневую аллею страны, — лукаво глянул на меня мальчик.

— Ладно... Но мне хотелось бы уточнить, что я не утверждаю, что на этой самой главной теневой аллее страны ты найдешь должную степень комфорта... и, весьма вероятно, ты не будешь там чувствовать себя в безопасности, — безразлично пожал плечами я.

— Как красиво ты про Лютный сказал, — фыркнул Себастиан.

— Я говорил не про Лютный, — и, завершив на этой эффектной ноте разговор, я развернулся и направился в первый пункт моего крестового похода против бытовых трудностей — библиотеку.

Спустя два часа, наевшись пыли и получив какую-то доказательную базу для своих притязаний и предложений, я направил свои стопы в оплот финансов и процентов.

Банк Гриннготтс, как и всегда, радовал приятной архитектурой и жизнеутверждающими строками на дверях. Внутри была уютная атмосфера работы слаженного аппарата прижимистых клерков, и отовсюду подтекстом сверкало: "Клиент всегда не очень умный".

Я выбрал наугад одну из стоек без очереди и подошел к ней. Гоблин, сидящий за стойкой, не обратил на меня ни малейшего внимания, сосредоточенно сортируя какие-то бланки.

По опыту я знал, что стоящий над душой антропоморфный смертный ничуть не мешает гоблину работать, поэтому меряться терпением не стал и постучал по стеклу окошка. Гоблин смерил меня недовольно-презрительным взглядом и пропищал:

— Сэр, я занят.

— Сэр, я тут тоже не развлекаться пришел. Хочу встретиться с хозяином банка, — сходу приступил к делу я. Наконец-то мне удалось действительно привлечь его внимание! Мм, первый раз в жизни вижу изумленного гоблина!

Карликовый клерк даже снял очки-велосипеды со своего внушительного носа:

— Вы понимаете, о чем просите?

— Я не прошу, а предлагаю, — серьезно посмотрел я на гоблина. — Могу даже сказать вам, что именно...

Он долго смотрел на меня, внимательно анализируя каждую деталь моего довольно непритязательного облика (я не стал серьезно относиться к выбору одежды, пафосный наряд — отнюдь не то, что могло когда-либо впечатлить гоблина, так что футболка и джинсы), взвешивал про себя происходящее, и все-таки сказал:

— Подождите здесь, сейчас за вами придут.

Гоблины — очень демократичный, деловой и логичный народ. На самом деле вообще любой, даже самый распоследний человеческий забулдыга, может потребовать встречи с любым гоблином — хоть с самим мифическим вождем. Вопрос в причине. К низкоуровневому клерку я могу подойти за так и просто рассказать анекдот. Требование встречи с кем-то более высокого положения уже подразумевает внушительную причину. Если я полезу к ним с какой-нибудь чушью, а то и с недобрыми намерениями — я, согласно их законам, должен быть наказан. А наказание у них, кстати, одно, как говорится, смерть снимает любую вину.

Как я уже сказал — демократичный, деловой и логичный народ.

Внутренние помещения банка бесконечны, но то, что я видел, в целом делится на три уровня. Первый, самый нижний — подземные этажи, причем они идут куда-то к центру планеты (уточню — это я сказал образно) и начинаются где-то с минус третьего этажа. Второй уровень — общерабочие помещения, несметное количество огромных залов, в идеальном и неизменном порядке заполненных рабочими столами. Там очень атмосферно, если можно так сказать, и даже как-то страшно — все вокруг будто роботы, выверенные отточенные движения, редкие шепотки по рабочим вопросам, сосредоточенные гоблинские мордочки и бесконечный шорох бумаг. В будущем в обиход войдет меткое "опенспейс" — вот он самый.