Записки Старого Когитатора

— Не могу знать, господин Вермиллион! — вытянулся лейтенант.

— Не можете… так, на стыковочной башне всего пять охранников. Всего, — вслух задумался я.

— Пикт-камеры, Кай.

— Знаю, Агнесса. Вот только скажи, позволит ли качество записи отличить одного ребёнка от другого?

— Погоди… нет. И позавчера там была группа детей.

— Я связываюсь с внутренней гвардией. Пикты группы, Агнесса!

Через десять минут я знал, что за дети были на этаже. Группа из трёх десятков достигших одиннадцати лет, направляемых на Холодный Архипелаг, для традиционного для Кадии годового выживания. Под предводительством сестры-наставницы Адептус Сороритас.

Покинуть лифтовую платформу возможно, она лишь огорожена. А значит, Сороритка, сознательно или нет, но вывела еретика с тепличного уровня. И он всё же оттуда.

— Дорн, вы более не нужны. Всё увиденное и услышанное — тайна Инквизиции, разглашение кому бы то ни было, кроме представителей Ордена Инквизиции, есть предательство. Взыскания не будет, свободны, — отослал я лейтенанта, задумался на полминуты и требовательно уставился на Кристину. — Госпожа Гольдшмидт, я понимаю, что моё расследование — проверка. Но прошу ответить — есть ли культ на тепличном уровне Защитника Веры?!

— Причина вопроса, аколит? — послышался на связи голос Терентия.

— Немала вероятность полноценного культа. Нужны вооруженные силы…

— Её нет. Саботажники, еретики — возможны. Но не полноценный культ. Демонических прорывов на тепличном уровне не было. Это я тебе гарантирую, аколит. Продолжай расследование.

— Терентий…

— Продолжай, Кай. Это настоящее расследование, за которым я слежу. В том, что ты прекрасный инспектор — я уверен. Но я хочу видеть тебя в нетипичной для тебя ситуации, как ты справишься. Кроме того, признаюсь тебе честно — вы экономите моё время, которое я трачу не без пользы. Так что продолжай, Кай.

— По слову вашему, Терентий.

Значит, если и есть поражённые скверной дети или наставники — они недостаточно сильны. Кристина справится, хотя раз проверка…

— Поднимаемся на тепличный уровень. Госпожа Кристина, Агнесса, готовьтесь к возможному бою. И, госпожа Кристина, прошу оповестить, если вы почувствуете скверну.

— Оповещу, Кай, — кивнула дознаватель.

После чего мы направились на тепличный этаж. Стражи, как Внутренней гвардии, так и Адептус Сороритас проявили похвальную бдительность, проверив нас, невзирая на недавний визит. А я задумался и уточнил у Кристины.

— Проверяющие могли пропустить еретика с группой направляемых на архипелаг, госпожа Кристина?

— Только при небрежении, Кай. Впрочем, я не знаю внутренних инструкций, — похлопала она глазами. — Входящих они достоверно проявляют. В случае проникновения извне — точно выявили бы еретика. В течение ближайших дней. А вот раньше — не знаю.

— Агнесса, мне нужны данные с пиктов. Был ли еретик в группе покидающих. Не только пиктов врат, но и всех доступных на ярусе.

— Был, Кай, — довольно выдала Агнесса. — При приближении к лифту стал прятаться за спутниками, но от инсулы наставляемых некоторое время двигался, не скрываясь. Рядом с сестрой-наставницей.

— Так, хорошо. Сестра-палатина, подойдите!

— Слушаю вас, воля Инквизитора! — подошла сестра битвы в закрытом доспехе.

— Предусматривает ли ваша инструкция по охране проверку на пси-активность покидающих ярус?

— Зачем, воля Инквизитора? — изумлённо спросила сороритка, но на нахмуренные брови покачала головой. — Не предусматривает. Мы защищаем ярус от проникновения Врага…

— Понятно. Мне нужно три сестры в сопровождение. С нелетальным оружем, — подумав, добавил я.

— Я доложу…

— Запрещаю.

— По слову вашему. Возможный враг, Воля Инквизитора? — вытянулась палатина. — Сестра Лючия?!

— И, возможно, её опекаемые. Захват в рамках расследования. Разглашение данного факта запрещаю, до захвата и допроса.

— По слову вашему, Воля Инквизитора, — ударила палатина в нагрудную пластину доспеха. — Я призову двух сестёр, — озвучила она, на что я кивнул.

После чего мы выдвинулись в направлении учебной инсулы. По приближении к зданию со мной связалась воксом Кристина:

— Еретик обитал в этом здании, Кай.

— Присутствуют ли в нём ещё еретики, госпожа Кристина?

— Нет, Кай.

— Сестра-палатина, непреодолимого сопротивления не предвижу. Приказываю: задержать и доставить ко мне сестру Лючию. А также изолировать всех опекаемых в инсуле.

— Исполняю.

Через десять минут наставница стояла перед нами, бегая испуганными глазами.

— Наставница Лючия Горм, — озвучил я, благо Агнесса меня просветила, — вы подозреваетесь в саботаже, потворстве ереси и измене. Я, аколит Инквизитора Кай Вермиллион, осуществляющий расследование, уведомляю, что вы будете подвергнуты воздействию пятого ранга. Дальнейшую вашу судьбу определит результат воздействия. Вы поняли меня?

— Я не винов… — на этом моменте наставницу прервал удар одной из сорориток.

Не слишком сильный — именно, чтоб заткнуть. Возражать я не стал, уклонение и разговоры на прямой вопрос — наказуемый проступок, так что даже ранг воздействия останется в рамках озвученного.

— Я поняла вас, — отдышалась от удара Лючия.

— Госпожа Кристина, приступайте.

А через пару минут лицо дознавателя выражало удивление, презрение и толику жалости. “Дура” не столько произнесла, сколько проартикулировала Кристина.

— Я, дознаватель Инквизитора, Кристина Гольдшмидт, на основании воздействия на подозреваемую Лючию Горм выявила факты некомпетентности, саботажа… — на этом Кристина запнулась, тряхнула головой. — Впрочем, интерпретировать преступления будет суд. Рекомая Лючией Горм набирала в опекаемые, без проверки псайкером, чад, не принесших присягу. Не имея должной компетенции, дозволения, она размещала этих чад в инсулах. Мало того, пропажу трёх опекаемых из самовольно привлечённых она скрыла.

— Еретичка! — взревела одна из сорориток, размахиваясь силовым кулаком, после чего от подозреваемой осталось бы только куски мяса.

И сделать я ничего не мог, да и не успевал — даже прекрасные аугменты не дали бы мне нужной скорости. А стрелять… не говоря о том, что убивать или увечить Адептус Сороритас, охваченную гневом на предательницу было не вполне правильно, выстрел из лазпистолета по силовому доспеху ничего бы не дал.

Но воздух перед сорориткой исказился, откидывая её от задержанной.

— Благодарю, госпожа Кристина, — произнёс я, на что Кристина кивнула. — Сестра-палатина, надеюсь, епитимья этой сестры, — указал я на откинутую, — будет достаточной, чтобы понятие "дисциплина" не выветривалась из её головы?

— Будет, Воля Инквизитора, Императором клянусь! — ударила кулаком в нагрудную пластину сороритка.

Что ж, расследование, по крайней мере моё — закончено, прикинул я. Надо связываться с Терентием.

— Господин Инквизитор…

— Я вижу и знаю, Кай. Неплохо, можно было лучше, но… в дознавателях ты научишься.

— В дознавателях?!

— В них, Кай. Я зрю в тебе возможность. Будет ли она реализована — зависит от тебя. По текущему расследованию… — повисла пауза на четверть минуты, во время которой я пытался разобраться в сказанном Терентием. — … Предоставь преступницу канониссе-прецептор. Кристина представит результат расследования. Посмотрим на правосудие Адептус Сороритас.

— По слову вашему, Терентий.

На озвученное решение Инквизитора сестра-палатина лишь отсалютовала. На сбор трибунала оповещённая канонисса потратила не более часа. На наше присутствие лишь кивнула.

И в относительно небольшом зале стояла обнажённая сестра Лючия, за тремя трибунами пребывала канонисса и три сестры. На совещании у них ушло не более трёх минут.

— Я, канонисса-прецептор Диллона Вистус, выношу приговор Лючии Горм, предательнице и еретичке, осквернявшей своим присутствием Сестринство. Своими гнусными деяниями она подвергла опасности впадения в грех то, что доверил нам Император. Лючия Горм извергается из Ордена Адептус Сороритас, лишается благословения Императора и будет искупать свой грех, вживлённая в Машину Покаяния, — на этом Кристина немного вздрогнула.

Хотя и я вздрогнул, пусть и внутренне. Жуткая участь, если начистоту — эти Машины Терентий называл “вершиной бессмысленного мучительства”. Страшноватая вещь, особенно после ознакомления с техническими данными.

— Опекаемые Лючии Горм признаются порчеными, — тем временем продолжала канонисса. — Извергаются…

Продолжить она не успела. В помещении появился гигант в силовых доспехах, с сияющим золотым светом глазами. Инквизитор Священной Инквизиции Империума человечества, Терентий Алумус, Повергатель Пречистой Леди, Повергатель Лоргара-Отступника, Игнис Сацер. И мой начальник.

— Я, Терентий Алумус, Инквизитор, — загрохотал его голос в зале. — Отвергаю решение сего суда. Приговор, названный и неназванный, не имеет силы. Именем Империума Человечества, я провожу суд Священной Инквизиции и объявляю приговор: Лючия Горм, подданная Империума, приговаривается за свои преступления к сожжению огнём. Ignis Emundat! — прогремел голос Терентия, одновременно с вспышкой, после чего на пол зала упали обугленные кости, бывшие Лючией Горм. — Опекаемые преступницы будут проверены мной лично. Решение по ним я вынесу на основании проверки. Канонисса-прецептор Диллона Вистус виновна перед судом Инквизиции. Виновна в некомпетентности, лени, пренебрежении интересами и пользой Империума Человечества. Приговор мой — лишить её сана, но оставить в рядах Адептус Сороритас, как сестру-репентию. Таков приговор Священной Инквизиции. Славьте Империум Человечества! — проревел Терентий практически нестерпимо.

После чего развернулся и пошёл из зала.

— За мной, аколиты, — бросил он нам через плечо. — Паскудное местечко, — усмехнулся он, поймав мой взгляд.

— Кадия, Терентий, — всё что мог сказать я.

— Кадия, да… впрочем, разберёмся. Кристина, дети точно не осквернены?

— Не слишком сильно, Терентий. Излишняя агрессия, не более.

— Почищу, — произнёс задумчиво Терентий. — И дура ещё эта, — отстранённо пробормотал он. — Ведь не тварь какая…

— Просто любила детей. Хотела дать шанс, Терентий. Дура, как вы правильно сказали, — произнесла Кристина.

— Благими намерениями выстлан путь в Царство Хаоса. Кай, не думаю, что тебя это чему-то научит. Но расследование в целом — ты провёл сносно. Ещё раз поздравляю, дознаватель Инквизитора. Сам-то хочешь? — усмехнулся он.

— Расследование я провёл отвратительно, Терентий, — честно сказал я, на что Инквизитор сделал неопределённый жест. — Дознаватель… не знаю, Терентий. Я могу подумать?

— Можешь. Я никогда не заставляю, кроме ситуаций, когда заставляю. Но сейчас у тебя сутки. Думай, Кай.

— Мне кажется, я не справлюсь, Терентий, — честно сказал я.

Не столько в качестве дознавателя. Хотя не факт, что справлюсь и им. Но Терентий явно рассчитывает на большее. А после его явления… Не настолько велика во мне гордыня.

— Тебе кажется, Кай. Впрочем — подумай. Обсуди с Агнессой, — улыбнулся он ассасину. — Ладно, аколиты, я пойду чистить. Кристина, отправь…

Конца фразы я не услышал, оказавшись с Агнессой в покоях Инквизитора в резиденции кастеляна.

Конец записи.

Терентий, Кай просит доступ к редактированию доклада. Кристина, меня всё устраивает. Обойдётся.

3. Третья запись

Неприятная ситуация, отметил я, проверяя и рвя в клочья свет и ветер, действительно в некоторой степени “заразившие” карапузов. А Кай, в целом, весьма неплохо справился, с учётом того, что он ревизор, а не следователь. По крайней мере, я в начале своей огнесжигательной карьеры косячил почище.

И Психологист-Прима с орбитальной базы Ордо Эгис дал добро на его психопрофиль. С оговорками, конечно: взрослых в Инквизиторы вообще “не рекомендовалось” брать. Но, в целом — подойдёт. Если не загублю, конечно, но постараюсь не загубить. Из него выйдет ПРАВИЛЬНЫЙ Инквизитор, а таких единицы на миллионы.

А с карапузами, точнее, с этим гребучим Холодным Архипелагом, на Кадии выходит хреново. Не подойдут, базово. Выжившие оттуда могут быть много кем, причём очень неплохими, но к инсигнии их на выстрел Новы подпускать нельзя, факт.

И Лапка, хмыкнул я. Ну, впрочем, в этом случае тоже “биопрограмма” на детёнышей. Так что не слишком я её распекал. Но разложил на пальцах (более того, Моллис, как биомант, прекрасно “въехала), ну и поручил работать. Не только с “большеглазыми” реакциями, но и вообще с животными проявлениями. В плане не отказываться, а понимать их и контролировать.

И наказал, как Кристина просила. А этот паразит инспекционный, в самый педагогический момент… На этом месте я чуть не заржал самым неприличным образом, но взял себя в руки.

В общем, сижу тут год, присматриваюсь. А через год, если меня выловят и олордят, то я знаю “в какую сторону воевать”. Понятно, что “занозу в Очке и очках” Миром-Раем не сделаешь, в этом случае объективные причины это сделать не позволят. Но десятину гвардией надо Кадии точно урезать. Разваливающиеся, мать их, Ульи на Кадии — это реально плевок в лицо Империума. И если остальных устраивает заплёванными ходить, то Терёху однозначно “нет”.

— Кристина, я закончил. В резиденцию, — озвучил я, после чего там и оказался.

Лапка задумчиво перекатывалась на кровати — у кошатины была довольно забавная привязка движения и мышления, даже не психологическая, а физиологическая. Ввалился обезьянус, совершенно по-стариковски отрапортовал, что “ни черта ему тут не нравится, желается его приматшеству на Милосердие!” — что Кристина и воплотила.

А я сидел, думал и прикидывал. И выходило, что мне нужно принимать на себя роль “Инквизитора-в-ведре”. Не в плане пилувать себе ручки ножки, но судя по кромешному звиздецу, творящемуся на Кадии, я просто не вытяну монорыльно расследования. Пока, вроде, затишье…

— Господин Инквизитор! — ехидно прервал вокс-канал внутренней гвардии мои мудрые мысли. — Культ на первом жилом ярусе!