Зеркало Деметры

Еще не дойдя до дома, он принял решение.

11 июня 97 года

Объект "Янус"

— Диспетчер, говорит вахтенный. К нам идет корабль.

— Что? Джонас, ты не... Ох, и правда. Как его сюда занесло-то?

— Легкий планетолет типа "чайка". Покататься кто-то решил.

— И заблудился...

— Его могли не предупредить. В астроцентре на планете те еще раздолбаи сидят, сам знаешь.

— Или предупредили, а он значения не придал.

— Неважно. Будем надеяться, он сам уйдет. Уж посадка на спутники ему не разрешена точно.

— Отчаянный турист может и на спутник сесть попытаться...

— Ну уж. Не настолько они тут отчаянные. Это Радуга.

— Радуга, Радуга... Траектория у него какая-то странная. Может, посигналить?

— Не будем пока. Мало ли, порезвиться человеку захотелось.

— Ага... на большие планеты полюбоваться... Главное, чтобы он в них не нырял.

— Главное — это чтобы он не сел к нам.

— Ну да... Смотрите, он отклоняется.

— Не просто отклоняется, а идет в нашу сторону.

— Расстояние — сто мегаметров и сокращается...

— Вальтер, ты накаркал.

— Подождите! Он может идти к Иверне всего лишь.

— По такой странной трассе? Ну, подождем.

— Снижается и выходит на круг.

— Уже снижается, да? Какое у него расстояние?

— Сейчас — уже меньше пятидесяти мегаметров от Лангмюра...

— Это называется не "снижается". Это называется "падает"! Пилот "чайки"! Пилот "чайки", вас вызывает Лангмюр! "Чайка", вы меня слышите?

— Сорок мегаметров...

— А скорость-то у него хоть снижается?

— Представь себе — нет.

— "Чайка", ответьте! Вы вошли в запретную зону!

— Да он уже давно в этой зоне... Управление потерял, что ли?

— Что, вместе со связью? Так бывает вообще?

— Тридцать мегаметров...

— Бывает при системных отказах.

— "Чайка", это Лангмюр! Если связь работает — ответьте!

— Что будем делать?

— Подожди. Может, он очухается.

— Ох, непохоже...

— Или пилот потерял сознание? Так может быть?

— Двадцать мегаметров...

— Если за дело берутся халтурщики — быть может все.

— Вальтер, не нуди.

— Лангмюр вызывает "чайку". Лангмюр вызывает "чайку". Лангмюр вызывает...

— Стоп. А беспилотником такой корабль не может быть?

— "Чайка"? Исключено. Только если она очень сильно переделана.

— Вы имейте в виду, что еще чуть-чуть — и он не сможет уйти из поля Лангмюра самостоятельно. Если он, конечно, неисправен.

— Десять мегаметров! И сокращается. Пора что-то делать.

— Так, ребята. Я выпускаю орбитальных роботов.

— Он неуправляем, что ли?

— Я не уверен. Как-то он странно движется...

— Роботы стартовали.

— Шесть мегаметров. Чуть замедлилось, но все равно сокращается.

— Внимание! Я, как диспетчер, приказываю. Берите его.

— Активирую программу захвата.

— Доннер-веттер...

— Так. Один из роботов приблизился.

— Магнитные захваты?

— А вот и нет! Мимо.

— Мне интересно, он управляем все-таки или нет?

— Ушел... Еще и робота покорежил.

— С ума он сошел? Или это у него компьютер сошел с ума?

— Он сейчас над морем Диксона. Если туда плюхнется — не достанем.

— Не плюхнется. Он пролетел его уже почти.

— Не туда, так в какое-нибудь другое море... Или озеро...

— Ладно. Уговорили. Я активирую гравипушку.

— Захват лучом?

— А что еще, черт побери, делать?

— Он снижается...

— Падает, Джонас. Уже точно падает.

— Ты как думаешь, он наш купол заметил?..

— Я не отвечаю за психологию ненормальных... Черт!

— Чуть-чуть бы... Повезло...

— Ох, не сглазь! Снижается... снижается... Да что он делает, ведь нельзя с такой скоростью снижаться! Сумасшедший...

— Это вряд ли он. Это программа сбрендила.

— А-а-а-а-а-а-аххх!!!

— ...Все. Вмазался.

— Так. Пушку я выключаю. Роботов переориентируйте на захват цели с поверхности. Пусть берут и тащат. Очень аккуратно, он там наверняка побился.

— Прямо к нам? Под купол?

— А куда? Джонас, у тебя есть другие предложения?

— Ну... Нет.

— Прямо к нам. "Чайку" — в отдельный ангар, пилота — в госпиталь. А потом и посмотрим, кто к нам пожаловал.

11 июня 97 года

Внутри "Януса"

Когда Борислав пришел в себя, все было белым. Стерильно-белые стены, белые трубки какого-то прибора, белая постель. Матовое стекло круглого окошка...

Медицинский отсек, несомненно.

Значит, главное сделано. Он внутри "Януса".

Никаких измерителей времени в отсеке не было. Значит, придется положиться на биологические часы. Конечно, сотрясение мозга их сбивает, но... Часа полтора-два прошло, вряд ли больше. А это значит, что он еще в "Янусе". Перелет бы он заметил. Да и вряд ли они организуют перелет так быстро.

Хотя, надо полагать, избавиться от гостя здешние хозяева очень даже непрочь...

Вдруг — разрывом — пришла недавняя память. Черное небо — и огромный край планеты Иверна. Ледяной гигант. Темная бездонная сфера, почти целиком закрытая белыми клочьями аммиачных облаков; они рвались, закручивались, и можно было лишь гадать, с какой невероятной скоростью они там несутся... Впрочем, в планетолете ему было не до пейзажей. Машина прямо стонала от безумных маневров, которые он выделывал. И... да, в последние секунды стало по-настоящему страшно. Перед тем, как "чайка" врезалась в ледяную гору...

Острая инфильтрация. А что оставалась делать? Планируя эту операцию, Борислав прекрасно понимал, что идет на риск. Он поставил хозяев "Януса" перед жестким выбором: или спасти планетолет, тем самым втащив к себе под купол незваного гостя, или... Или — не спасать. И в последнем случае никаких вариантов уже не было. КОМКОНу-2 просто пришлось бы послать сюда кого-то другого.

Вызовы с Лангмюра он игнорировал намеренно: пусть наши друзья считают поведение планетолетчика странным, пусть поищут объяснений, посомневаются... В форсированных ситуациях логический туман всегда на руку активной стороне. Простейший принцип.

Ну, и что теперь будет?

Понятно, что будет. Его постараются изолировать. Долечить — и выдворить отсюда как можно скорее.

Борислав улыбнулся сам себе.

Знают ли снаружи, что он уже очнулся?

Наверняка да.

Значит, гости будут скоро.

Ну что ж, господа. Добро пожаловать. Посмотрим, как вы играете такие партии.

Он прикрыл глаза и стал ждать.

Мягкий шелест герметичной перепонки раздался меньше чем через минуту.

Борислав поднял голову.

Человек в легком синем рабочем костюме — такие частенько носят сотрудники внепланетных станций, от лаборантов до академиков. В очках. Конечно, очки — в наше время скорее причуда, гораздо проще сделать коррекцию зрения, но не будем слишком строги... Возраст — вероятно, лет двадцать пять, тридцать. И по общему облику — типичный ученый. Ну что, будем знакомиться?..

— Меня зовут Рэй, — сказал вошедший. — Вы находитесь на научной станции на поверхности Лангмюра. Не знаю, помните ли вы...

— Помню, — сказал Борислав. — Отлично все помню. Скажите, Рэй, кто у вас тут главный?

Рэй замялся.

— На это не так просто ответить. У нас группа. Единого лидера нет.

Борислав изобразил на лице досаду.

— Рэй... Да, кстати: меня зовут Борислав. (Рэй кивнул.) Рэй, вы, наверное, заметили, что мой планетолет довольно странно двигался. Или вам рассказал кто-нибудь, неважно... (Рэй опять кивнул.) Так вот, это имело причину...

Борислав замолк. Рэй ждал.

Борислав откинул голову на подушку. Рэй двинулся помочь ему, но передумал.

— Я не знаю, — сказал Борислав. — В это трудно поверить, вот почему я колеблюсь... Даже сейчас... Сегодня, на подлете к Иверне, я видел нечто совершенно невероятное. Я даже подумал было, что это галлюцинация. Но нет — если не предполагать, что у меня одновременно испортились все приборы... Я видел это ясно, и знал, что... что не смогу такое даже вообразить. И все-таки оно было, понимаете?..

— Что? — тихо спросил Рэй.

Борислав медленно помотал головой.

— Это я скажу только руководителю всего вашего проекта. Лично. Устройте мне встречу с ним. Это не может быть очень сложно.

Рэй наморщил лоб.

— Боюсь, что это не получится...

— Я настаиваю. Вы, конечно, можете выдворить меня отсюда и без такого разговора. Но тогда я буду делать с информацией все, что сочту нужным. Если это все-таки была галлюцинация... или если я просто помешался... ну тогда — хорошо. А если нет? Вам это не понравится.

Рэй замялся. Борислав с любопытством ждал, как он поведет себя в ответ на такой напор.

— ...Я вас понял, Борислав. Сожалею, что вы вынуждены так волноваться. Руководителям проекта — доложу. Ждите.

Дверная мембрана схлопнулась.

Борислав сел в кровати и покачал головой. Приходилось признать, что Рэй молодец: на агрессивность собеседника он ответил достойно. Ну, посмотрим, с чем вернется...

Рэй вернулся уже минут через восемь. Двигался он быстрее, чем в первый раз, и выглядел решительнее.

— Борислав, извините. Главный руководитель здешней лаборатории, профессор Робийяр, сейчас в эксперименте. Встретиться с ним невозможно, разве что вы готовы ждать неделю. С вами может побеседовать его заместитель, профессор Сумароков. Устроит?

Борислав сделал вид, что задумался.

— Да. Устроит. Он прямо сюда придет?

Рэй пожал плечами.

— Видимо, так проще...

Борислав помедлил. Положение пациента на больничной койке — для сложного разговора не самое выигрышное. Но в данном случае на это, пожалуй, наплевать.

— Хорошо. Я его жду.

...Все-таки он заснул — и, проснувшись, увидел белый отсек, посреди которого находился полноватый лысоватый человек с усами щеточкой и намечающимися брылями. Человек этот тряс Борислава за плечо. Взгляд у него был пронзительный, движения резкие — типичный холерик. Несомненно, это и был Антон Павлович Сумароков, современный гиперфизик номер два, получивший от коллег прозвище "шаровая молния".

Убедившись, что Борислав больше не спит, Сумароков уселся на табуретку.

— Мне сообщили, что вы хотите меня видеть. Я вас слушаю. Но хочу предупредить, что у меня мало времени.

Борислав сел и потер затылок. Вдруг заболела голова. Гипнотренинг снимает такую боль почти мгновенно, но сейчас с этим придется погодить...

— Я знал, что вы придете, — сказал он.

— Рад за вас. Может быть, представитесь?

— Пожалуй... Меня зовут Борислав Дружинин. Мои прежние места работы сейчас значения не имеют, а в данный момент я агент КОМКОНа-2 с чрезвычайными полномочиями. И в рамках этих полномочий у меня к вам есть вопросы, Антон Павлович.

Сумароков закинул ногу на ногу.

— Вот как... Слушаю.

— Собственно говоря, вопрос у меня один. Кто уничтожил "Нейтрон"? Только, пожалуйста, не ссылайтесь на фальшивые отчеты. В этот корабль стреляли. Рентгеновским лазером. И я хочу увидеть тех, кто это сделал. По крайней мере, узнать, кто они. Гуманоиды, негуманоиды, разумные муравьи, разумная плазма, разумное антивещество... Я хочу знать, с кем вы установили контакт. Потому что теперь я не сомневаюсь, что "Янус" существует именно для этого.

Сумароков склонил голову набок. Как собака, когда прислушивается, подумал Борислав.

— Интересная постановка вопроса. А если я вам ничего не скажу? И просто принудительно эвакуирую обратно на Радугу?

— Я не смогу этому никак помешать. Хочу только сказать, что сигнал тревоги по нуль-связи я отправил шесть часов назад. Это означает, что спецгруппа КОМКОНа уже на Радуге. И ждет моего отчета. — Он сел поудобнее. — Видите ли, когда я отправлялся, мы договорились о трех видах сигналов, взяв за основу старые земные морские коды. Три буквы "S" там означали вражескую подводную лодку, три буквы "Q" — вспомогательный крейсер, и три буквы "R" — линкор. Разная степень угрозы. Можете догадаться, какой код я отправил? И как, по-вашему, будет реагировать КОМКОН — оба КОМКОНа, — узнав, что вы обнаружили чужую агрессивную цивилизацию — и скрыли контакт с ней? Я — ваш последний шанс решить проблему миром. Советую над этим подумать. Если я вернусь с сообщением, что вы готовы к диалогу — меня еще послушают... Или, может, вы собрались уйти? В это ваше параллельное пространство? Или в параллельное время? Насовсем? Что-то я сомневаюсь. Ну, если вы решили это делать, то делайте, пока я не могу помешать. Но если все-таки нет — то не творите глупостей, пожалуйста. Даже если у вас есть кто-то во Всемирном совете — да, я и такого не исключаю — но не уверен, что он вас поддержит...

Сумароков молчал, цепко уставясь Бориславу в глаза. Думал. Прикидывал что-то.

Борислав почувствовал себя увереннее.

— На всякий случай: если я отсюда не вернусь... Не морщитесь. Я не предполагаю, что лично вы способны на убийство, но ведь при крайних обстоятельствах люди иногда идут на крайние меры... Так вот, в этом случае система Радуги будет закрыта и подвергнута карантину. Все полеты в нее и из нее будут приостановлены, все нуль-порталы — заблокированы под любым предлогом. И сюда прибудет авральная команда. Но до такого ведь не дойдет?..

Сумароков молчал.

— Антон Павлович, поймите: игра сделана. Дальше скрывать то, что произошло, у вас в любом случае не выйдет. А я вам предлагаю относительно почетный выход.

Теперь они молчали оба. Борислав не считал нужным торопить собеседника. Сумароков — не дурак и не юнец, он уже наверняка отбросил все нереальные варианты. Пусть додумает.

— Аварию вы устроили специально? — теперь голос Сумарокова был чуть надтреснут.

— Да. Я решил, что это самый быстрый способ к вам попасть.

— А если бы вас не подобрали?

— Я рискнул.

Борислав только сейчас заметил, что глаза у Сумарокова ярко-голубые.

— Антон Павлович...

— Да, — Сумароков встал. Видимо, он привык расхаживать взад-вперед во время своих семинаров. — Хорошо. Я не могу сейчас спросить Робийяра, но, похоже, вы правы... Лучшего выхода нет. И время что-то решать — наступило... Скажите, — он остановился и повернулся. — А вы сами не боитесь?

— Боюсь, — сказал Борислав. — Но неизвестности я боюсь еще больше.

Сумароков резко кивнул и сел.

— Итак, кто они?

Сумароков медлил с ответом. У Борислава возникло чувство, будто перед ним дверь. Маленькая тяжелая чугунная дверь, которая очень медленно открывается, открывается, открывается...

11 июня 97 года

Звездолет "Руслан"

— Борислав, вы знаете, что такое вариохроника?

Теперь Сумароков был спокоен и печален. В зале совещаний "Януса", куда они прошли из палаты, никого не было.

— Э... Видимо, нет.

Сумароков вздохнул.

— Кто вы по образованию?

— Я историк.

— А... Это может быть кстати. Я вообще начинаю думать: наверное, все-таки хорошо, что вы здесь... Ладно. Про физику постараюсь кратко. Лет тридцать назад стало окончательно ясно, что время нашей Галактики — это, на самом деле, очень сложная структура. Есть, скажем, зоны, где время течет очень медленно — их называют брадихронами. Есть, наоборот, тахихроны. А есть, по-видимому, и ретрохроны, где ход времени попятный... Это было открыто в ходе нуль-экспериментов, но быстро выяснилось, что такие зоны существуют во Вселенной и помимо нас. И в результате возникла целая ветвь физики, занятая изучением разнообразных вариохронов, областей с переменным временем... Ну, какое-то время вариохроника была в основном делом теоретиков. Самое большое, что получалось — это составлять карты. Тоже, впрочем, интересное занятие.