— Кажется, мы зашли в тупик.
— Можете повернуться и убраться своей дорогой. Я вас не держу.
Интересно, почему я опять перешла на "вы"? Из вежливости? Или просто не хотела злить его боль-ше необходимого? Наверное, второе. Какая тут, к черту, вежливость!?
— Я уберусь, как только вы отдадите то, что принадлежит мне.
Ну вот, приоритеты высказаны.
— Катя рассказывала правду? Вы — вампир?
Молчание. У меня даже затылок заныл. Нервы, нервы...
— Да, нас так называют.
— Что, настоящий, живой вампир!?
Из-за двери раздался тихий смех.
— Живой вампир? Интересное выражение!
— Я мыслю, следовательно, существую, — парировала я. — Не хотите называться живым, называйтесь мыслящим! Хотя это и сомнительно.
— Возможно. Это мы обсудим в следующий раз. Отдайте мне мою добычу — и убирайтесь. Против вас я зла не держу.
— Неужели? И я должна вам поверить?
Яда в моем голосе хватило бы на парочку змей. Я серьезно разозлилась. Кем он меня считает!? Иу-дой? Понтием Пилатом долбаным!? Я друзей не предаю, не выдаю и рук по этому поводу не умываю! Меня не так воспитывали!
— Это ваше право — не верить.
Ну да. Я имею право? Да. Так я могу? Нет. То-то и оно.
— Верно. А еще это моя подруга.
Я намеренно выделила голосом слово "моя". Пусть знает.
— Вы намерены со мной поспорить?
Вот те раз! А чем я все это время занималась!? На луну любовалась!? Я, по-моему, уже все сказала, что можно и нельзя! Ладно, попробуем еще раз. Может даже дойдет? Или у вампиров на какой-то сотне лет жизни маразм развивается? Надо бы выяснить!
— Катя не пошла с вами добровольно. Вы не имеете на нее никаких прав!
— Она была счастлива. И получит вечную жизнь.
Ну да! Только на свет ей никогда не выйти! Как там у Копполы? О! Вечная жизнь в тени смерти. Сомнительное такое счастье. Я бы точно отказалась. Лучше уж шестьдесят лет, но со вкусом, чем пять-сот — как не пойми что. А почему — не пойми? Биолог я или уже кто? Передо мной же новый вид! Хомо вампирикус! А сколько было бы счастья, если бы данный белобрысый представитель вида лежал передо мной препарированным!
— Она вас об этом не просила!
— Она попросила бы, если бы поняла. Спросите у нее сами?
Он что — меня за дуру принимает?!
— Черта с два! Сейчас она и на костер вместо вас пойдет добровольно!
— Вы мне не верите?
— Не верю. И это еще мягко сказано. — Я вспомнила одну интересную вещь. — Минутку. А ведь вам-пиры не могут войти в дом без приглашения, так? То есть я выну ей кляп, она позовет вас, и вы нас рас-катаете на начинку для блинчиков! Ну-ну. Помечтайте дальше!
Из-за двери раздался тихий смех.
— Вы кое-что знаете о вампирах.
— Я много чего знаю, — отозвалась я. — My hobby is reading. И о вампирах я тоже читала. Так я что — правду сказала?
— Это могло бы стать реальностью. Как вы догадались заклеить рот моей любовнице?
— А как у вас хватило наглости предлагать мне выдать ее? — Я решила, что с меня хватит перебранок с вампиром. — Я не приглашу вас сюда. Я не сделаю ничего, что могло бы пойти вам на пользу! Вы мне решительно не нравитесь. Просто до нервного тика! И Катю я вам не отдам!
— А если я сейчас вызову сюда пару костоломов, которые снесут вашу дверцу и вытащат вас обеих ко мне? Учтите, я и правда это сделаю.
В голосе вампира прорезались первые гневные нотки, но мне не было страшно. Почему? Да потому что дура! И я отлично это знаю! Не научили меня бояться! Не научили! Дед мне всегда говорил, что страх не поможет. Помогает точный расчет! А смелость и вообще города берет! Я фыркнула. Потом стянула с шеи цепочку с сотовым телефоном и махнула ей в воздухе.
— Сименс, это вампир, вампир, это сименс. Приятно познакомиться. — Я еще могла язвить. Жизнь продолжалась. Или это семейное? Дедушка рассказывал, что, попав в плен к фашистам, он тоже язвил вовсю. Надеялся получить хотя бы моральное удовлетворение. — Через пять секунд после того, как кто-то попытается выломать эту дверь, я позвоню в милицию и подробно расскажу кто я, где я и кто ко мне ломится. А сама попытаюсь подороже продать свою шкурку. Я вам не как-либо где, а русская женщина у себя дома! А мой дом — моя крепость! Вы не смотрели фильм "Один дома"? Лично мне он очень нра-вится. И я с радостью применила на практике полезные советы! Войдите ко мне в дом — и я вас на запча-сти настругаю!
Я врала, но очень надеялась, что мне поверят. Из-за двери раздался короткий смешок.
— Вы намерены бросить мне вызов?
Мне очень хотелось сказать, что я его без всякого вызова бы подожгла, но неизвестно какие это по-влечет за собой последствия. Лучше было придержать язык, пока цела.
— Вызов? Подробнее, пожалуйста? Вообще-то я хотела бросить в вас банку с маринованным чесно-ком, но могу и что-нибудь другое...
Я не слишком заинтересовалась. Скорее тянула время. Рассвет их застанет — и пеплом он станет. Са-мое то для этого мерзавца! Но из-за двери опять раздался смех.
— Невероятная наглость! Вы ничего не знаете, но готовы спорить со мной! СО МНОЙ!
— Со мною, самим балдою, — передразнила я. — Александр Сергеевич Пушкин, что ж ты с нами не живешь! Пропиши ты нам частушки, чтобы пела молодежь! Это МОЯ подруга! И она вас не выбирала! Вы укусили ее и изнасиловали! И я готова спорить за ее право на выбор! Что-то мне подсказывает, что она не будет в восторге от клыков и посмертной или пожизненной анемии!
Опять смех. Блин! Как меня достал этот смешливый зубастик! Клещи и напильник мне! Вот так лю-ди и становятся дантистами!
— Вы не знаете, во что ввязываетесь.
— Так объясните мне! Я и так отлично знаю, что вы сильнее меня. И что? Даже медведь сильнее ме-ня, но у людей есть ружья! Я вовсе не собираюсь уступать из-за такой мелочи!
— Вы действительно хотите объяснений?
— Если вы меня при этом не покусаете.
Нервы были на пределе. Я сама бы сейчас кого-нибудь покусала, лишь бы успокоиться!
— Хорошо же. Сегодня ваша подруга останется с вами. А завтра я жду вас в "Волчьей схватке". В
полночь. И лучше вам прийти вместе с подругой.
Теперь в голосе слышалась скрытая угроза. Но я не могла сдаться просто так.
— Вы ее не тронете?
— Довольно! Завтра в полночь я жду вас. Вам будет оставлен столик.
— Вы ее не тронете?
— Я не сделаю ей ничего дурного!
— У нас могут быть разные представления о плохом и хорошем!
— Вы начинаете злить меня!
Голос резанул меня словно ножом по внутренностям. Я дернулась от боли и едва не вскрикнула. Да что же это такое!? Аппендицит, что ли!? Но я не сдамся!
— Вы меня уже давно разозлили!
— Да. — Слово скользнуло по мне, словно медуза — мокрое, холодное, склизкое и обжигающее кожу. — Но тогда я еще не злился на вас! Не вызывайте мое неудовольствие!
Я попробовала засмеяться. Не получилось. Пришлось имитировать кашель.
— И чем же мне грозит ваше неудовольствие? Учтите, каждый, кто меня укусит, рано или поздно помрет от несварения желудка! Я специально чеснока наемся!
Из-за двери раздался смех.
— Я не убью вас, Юля. Вы меня развлекаете. А это дорогого стоит. Но если вы не придете завтра, я буду наводить справки о вашей семье. У вас есть отец? Мать? Братья или сестры?
Я похолодела. Вот теперь мне стало страшно. Мама! Дедушка! И я попыталась уйти от этой темы.
— Я приду вооруженной!
— Вы придете с подругой.
— У меня нет выбора?
— Нет, — подтвердил вампир.
— До встречи, — вздохнула я.
— До встречи.
В голосе слышались нотки угрозы. Но было там и что-то еще. Любопытство? Насмешка? Легкое презрение? Снисходительность? Похоже на то. Тем лучше. Недооценивайте меня, недооценивайте! Я не стану возражать. Кстати, а где можно приобрести фонарик дневного света? А еще осиновые колья, свя-тую воду и чесночную эссенцию?
Когда я вернулась в дом, Катя сидела в кресле с выпученными глазами и вертелась во все стороны. Но, заметив меня, тут же успокоилась и вопросительно посмотрела мне в глаза. Я присела рядом на ко-вер. То есть опустилась. Ноги как-то плохо держали. Дрожали и норовили подломиться во всех суставах сразу.
— Кать, ты прости, но пока я тебя развязывать не буду. Лучше послушай. Высокий, светловолосый, голубоглазый, отличная фигура и наглая ухмылка. Он? Зовут — Андрэ. Кивни головой, если это он.
Катька бешено закивала.
— Полегче, голова отвалится. Так вот, познакомилась я с твоим Андрэ.
Катя протестующе замычала, и я поправилась.
— Извини. Не твоим. Но клыкастым. И очень наглым. Если бы я его впустила сюда, здесь уже было бы две укушенных девушки. Не хочешь спросить, как он нас нашел? А я все равно расскажу. Ты спала, а во сне рассказала ему, где ты находишься. Я услышала твои слова. Потом попыталась разбудить тебя, но у меня ни хрена не получилось. Протестуешь против хрена? Извини, но факт остается фактом. Тебя было не разбудить. И я решила связать тебя. Я бы обошлась просто лейкопластырем, но ты сорвала бы его и пригласила этого типа внутрь. Извини, но мне не нравится, когда меня кусают. Мы сперва просто побеседовали у входной двери, а когда он понял, что внутрь я его не пущу, попытался загипнотизиро-вать меня. Знаешь, не самое лучшее ощущение. И я едва не поддалась.
Меня всю передернуло при воспоминании о голубых глазах. Как-то невесело было думать, что еще немного — и я бы сдалась. Если бы не подушечка с иголками...
— В общем, мне удалось справиться, но на него я больше не смотрела. Мы поговорили через дверь, потом он пригрозил ее выломать и вытащить нас, конечно, не сам, а с подручными средствами в виде парочки отморозков. Я пообещала позвонить в полицию и на телевидение, в программу "Сверхъестест-венные явления", и вообще, куда только смогу. Ну и рассказать о нем. И о его милой деятельности. Уг-роза подействовала, и он оставил мысль о подкреплении, но принялся за меня всерьез. Потом мы обме-нялись еще парочкой любезностей, и он пригласил нас в свой клуб. Если "Волчья схватка" — это его клуб. Завтра нас ждут там в полночь. Я думаю, что ты не будешь возражать против тихой милой вече-ринки?
Судя по Катиному лицу — она очень даже возражала. Я попыталась объяснить.
— Кать, даже если я свяжу тебя, если упрячу в бронированный сейф и если приставлю взвод комман-дос для охраны — это не поможет. Веревки перережут, сейф вскроют, а коммандос еще и ковриком по-ложат, чтобы этот тип не испачкал башмаков. И нам это не поможет. И даже если ты до завтра улетишь в Америку — тоже. Мы еще не представляем, с чем столкнулись, поэтому лучший вариант — разведка. А за отсутствием выбора — разведка боем. Мы же не знаем о них ничего! А если тебя и в Америке доста-нут? Мальчик выглядел очень решительно.
Катя смотрела на меня с ужасом. Я устало опустила глаза.
— Как бы я к нему не относилась, но это крайне серьезный тип. Если его недооценить, двумя живы-ми девушками на земле станет меньше. А мертвыми — больше. Ты хочешь стать вампиром?
Катька остервенело замотала головой.
— Вот и я не хочу. Но давай смотреть на себя критично. Ты да я — две девчонки-студентки. По анг-лийским меркам мы даже несовершеннолетние. Сколько у нас шансов сцепиться с существом, которое гораздо старше, опытнее и страшнее нас? Ну, то есть мы уже сцепились, но сколько у нас шансов побе-дить? Может я и не самый слабый человек в этом мире, может, я и смогла бы выиграть у многих, но мы живем не в сказке. Надо трезво оценивать свои силы. Мне удалось заинтересовать этого вампира. По-четная капитуляция на наших условиях даст нам время. И мы сможем набраться сил и знаний. Не нра-вится? Сочувствую. Но лучшего варианта все равно не будет. И еще... Знаешь, Катя, придется тебе так пролежать до рассвета.
Подруга забилась и замычала. Я резко вскинула голову.
— Протестуешь!? Не хочешь!? Ноги затекут?!
Катя ожесточенно закивала.
— А придется! Придется, черт возьми! Если ты думаешь, что я буду рисковать своей шкурой ради твоих удобств — ты жестоко ошибаешься! По-хорошему, мне не стоило бы влезать во все это! Надо было послать тебя к черту, как только ты позвонила! Предложить принять валерьянки — и пойти посмотреть телик! Ночью он опять навестил бы тебя, трахнул и укусил, но какое это имеет значение!? Никакого! Меня бы это не коснулось! — окончательно сорвалась я с резьбы. — А теперь я ввязалась в какую-то чер-товщину и попросту не знаю, куда мне лезть, чтобы это исправить! Свары с вампиром вряд ли могут хорошо кончиться! Особенно если я не хочу ни служить кормежкой, ни сверкать клыками! Всю жизнь мечтала, блин! А теперь ты просишь меня развязать тебя и подвергнуть нашу жизнь опасности!? Да-да, именно жизнь! До рассвета, солнце мое, ты просидишь, упакованная, как ливерная колбаса! Потом я развяжу тебя и помогу размять руки и ноги. Кстати, уже два часа ночи. Так что еще часа четыре ты пе-ретерпишь! Или я развязываю тебя, выкидываю за дверь — и вали на все четыре стороны! Это не я втя-нула тебя! Это ты попросила у меня помощи и защиты! Я дала их тебе, но при этом подставила свою семью! А моя семья для меня дороже сорока таких как ты! Для меня теперь существуют только три ви-да отношений! Веди меня, следуй за мной или убирайся! Ты не можешь сделать первого и не хочешь третьего. Поэтому веду я! И будь любезна слушаться! Ясно?
Катя закивала головой. Я перевела дух.
— Ну, вот и отлично. Прости, но рот я тебе тоже оставлю заклеенным. Приглашения вполне доста-точно, чтобы Андрэ вошел в наш дом, как в свой. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хо-чешь спросить — какими? А вот такими! Нам просто перервут глотки. Так что прости за неудобства. Мне вовсе не хочется разбираться накоротке с этим монстром.
Я попробовала свернуться клубком прямо на ковре.
— Кать, не буди меня, хорошо? Только когда рассветет.
Я медленно стянула на себя одеяло и так же медленно завернулась в него. Каждое движение было невероятно тяжелым, словно этот припадок злости вымотал меня до конца.
— Завтра утром мы не пойдем в институт. У нас будет большая культурная программа.
Мои глаза закрылись сами по себе. И под веками была чернильная мгла, пронизанная бледно-голубыми всполохами.
Глава 3
В которой сходят с ума уже вампиры. От злости.
— Уууууууу!!! УУУУУУ!!! УУУУУУУУУУУУУУУ!!!
Что это!? Паровоз!? Пароход? Я с трудом выплывала из сна. Я лежала на ковре, с головой завернув-шись в одеяло. Камин давно потух и последние угольки покрылись серым пеплом. Катя вертелась на кресле и мычала. Ее-то мычание я и приняла за паровоз. А почему она на кресле? И где мы? Что вообще происходит!? События этой ночи медленно всплывали в голове. Я застонала и попыталась встать на но-ги. Получилось. Я подошла к окну и отдернула шторы. За окном пробивался серый рассвет. Отлично. Я с трудом подошла к креслу и отодрала пластырь. Катя взвыла.
— Юлька! Черт бы тебя побрал!!!
— Обязательно, — согласилась я. — К нему мы сегодня и идем.
Это мгновенно сбило с подруги все бешенство. В голубых глазах заплескался ужас.
