Не королева

Настырные мысли повторно заснуть не дали, и меня осенила очередная гениальная идея. Совесть вяло напомнила, что родители просили оставить пока занятия магией, но я заверила ее, мол, ночью все равно никто ничего не увидит и не узнает. А мне просто необходимо попрактиковаться, иначе в гильдию не примут. На том с совестью и договорились. Быстро одевшись, я схватила книгу, лампу и поспешила прочь из комнаты.

В саду было прохладно, словно природа уже намекала о приближающейся осени. Свежий воздух только еще больше взбодрил меня, знакомая дорожка услужливо вела к беседке, а укрытый от сквозняка стеклянными стенками лампы огонек задорно приплясывал. Я обернулась. Громада замка тонула в ночи. Лишь в одном из окон мелькнул на мгновение свет, чтобы тут же погаснуть.

Беседка встретила меня уютным полумраком. Я выдвинула фитиль побольше, поставила лампу на круглый стол, рядом положила книгу и озадачилась. Телепортировать было нечего. Огляделась по сторонам, взгляд замер на подушках небольшого диванчика. Но для первого опыта перемещения они казались явно великоватыми. Памятуя о парочке устроенных здесь пожаров, остановить свой выбор на лампе я не рискнула. А книга...ею я слишком дорожила. Вот и решила я выйти наружу и поискать какой-нибудь маленький камешек.

И на выходе из беседки столкнулась с Дареллом. Слова оформились раньше, чем мысль.

— Ты за мной следишь, что ли?

Вот правда, ничем другим я его неожиданное появление объяснить не могла. Но куда больше меня удивило не то, что он пришел, а то, что я почему-то очень этому рада. Хотя радость эту я старательно спрятала за возмущением.

— И да, и нет, — в полумраке Дарелл казался каким-то непостижимо загадочным. Златокудрые и розовощекие рыцари были неумолимо свергнуты с пьедестала идеальной внешности.

— Окна моей спальни выходят на сад, — продолжал он. — Я заметил внизу огонек света. А уж догадаться, кто из обитателей замка может разгуливать среди ночи, было не трудно. И, конечно же, опять в одиночестве, — прозвучало осуждающе.

— У нас здесь безопасно, — в очередной раз повторила я.

— Здесь, может быть. Но окружающий мир далеко не так безопасен, как твое родное графство, — возразил Дарелл. — Так что лучше тебе заранее отучаться от безрассудных прогулок в одиночестве по ночам.

— Ты пришел, чтобы читать мне нотации? — мрачно поинтересовалась я.

— Нет, — он примирительно улыбнулся. — Тебе не спится?

Его улыбка каким-то чудесным образом свела на нет вспыхнувшее во мне раздражение.

— Я просто хотела кое-что попрактиковать, — призналась я. — А ночью никто отвлекать не будет. Точнее, почти никто, — наградила его красноречивым взглядом.

Дарелл засмеялся.

— Если я пообещаю тебе не мешать, разрешишь остаться?

Даже не знаю, что меня удивило больше, его желание остаться или то, что он об этом спрашивал, а не ставил перед фактом.

— Только не отвлекай, — я демонстративно нахмурилась.

— Я буду тихо сидеть в уголке, ты меня даже не заметишь.

Насчет незаметности, Дарелл, конечно, преувеличил. Хотя пока я, сидя за столом, старательно совершала все манипуляции с несчастным маленьким осколком булыжника, он героически молчал, удобно устроившись на диване. Правда, толку. Я чувствовала его присутствие буквально кожей. Это как выйти в летний полдень из замка: солнце ведь тебя не касается, но ты ясно ощущаешь тепло его лучей. Так было и сейчас. Впрочем, как и утром. Просто тогда я не отдавала этому отчет.

Только сейчас задумалась, как все странно. Вот сколько мы с Дареллом друг друга знаем? Второй день всего. Стоит сюда еще прибавить правила этикета и то, что он — все-таки представитель королевской семьи, а я, хоть и графиня, но все равно сословно ему и близко не равна. И вот как при всем при этом мы настолько легко общаемся, будто знакомы уже давно и чуть ли не друзья-приятели? Хотя вот с той же Уллой Дарелл явно был не особо разговорчив. Словно каждое его слово стоило с сотню золотых монет, и он уж очень скупился их на мою сестру тратить.

Вообще я терпеть не могла, когда кто-нибудь присутствовал при моих попытках практиковать магию. Особенно Улла, которая по первости обязательно высказывала свое презрительное 'фе'. Впоследствии, конечно, она не рисковала даже и близко подходить к беседке, опасаясь, что моими неудачными заклинаниями и ее заденет.

Удивительно, но присутствие Дарелла конкретно в этом плане вообще не раздражало. Но, похоже, именно из-за него я никак не могла сосредоточиться и потому ничего не получалось.

— Ты меня сбиваешь, — угрюмо буркнула я.

— Чем?

— Тем, что смотришь на меня.

— Могу закрыть глаза.

Хотя я и не оборачивалась, но прямо чувствовала, что он улыбается.

— Не думаю, что это что-либо изменит, — я уткнулась лбом в раскрытую книгу.

Дарелл встал и подошел ко мне.

— Знаешь, почему не получается?

Знаю. Потому что я — неудачница и бездарность. Правильно Улла утверждает, что в курином яйце и то больше магического таланта, чем у меня. Но озвучивать эти мысли Дареллу я не стала. Уклончиво ответила:

— Наверное, мне сложно сосредоточиться, когда кто-то рядом. Последствия моей магии всегда непредсказуемы. Или, как сказала однажды Улла, такого мага как я только врагам желать. Я вот сейчас, между прочим, телепортацию практикую. А с моей везучестью в итоге бедную беседку вместе с нами может забросить куда-нибудь в Финейские пустоши, к примеру, или на дно Астильского моря. В общем, последствия моей магии всегда непредсказуемы. Потому я и говорю, что лучше, когда никто не присутствует. Меньше пострадавших будет, — я подняла голову от книги и вяло улыбнулась. — Разве мой папа не рассказал тебе, что я тут разрушения устраиваю?

— Нет, он лишь упомянул, что ты старательно учишься. Он верит в тебя. Вот только ты почему-то совсем в себя не веришь. Хотя с такой сестрицей и не удивительно.

— Если ты опять собираешься говорить про Уллу гадости, — я нахмурилась, — то лучше уходи.

— Не помню, чтобы я вообще говорил гадости, — он хмыкнул, — пока что только правду.

Не успела я в ответ возмутиться, как Дарелл уже серьезно продолжил:

— Но ты права в одном: не стоит портить вечер разговорами о твоей сестре. Позволь я тебе помогу.

— Поможешь мне? — я с недоумением подняла на него глаза.

Вместо ответа Дарелл провел ладонью над злосчастным камушком. Тот мгновенно исчез и тут же появился на другом конце столешницы. Я от изумления чуть дар речи не потеряла. Представляю, насколько забавными ему казались мои неуклюжие попытки проделать то же самое.

— Не знала, что ты владеешь магией, — мне хотелось от стыда сквозь землю провалиться.

— Положение обязывает, — он улыбнулся. — И на самом деле в этом нет ничего сложного. Ты просто немного неправильно делаешь.

— Я делаю так, как написано в книгах, — возразила я.

— В том-то и загвоздка. Подобные книги пишут люди, и каждый описывает собственный опыт. Ты старательно следуешь чужим указаниям и не ищешь своего пути. Главное, что тебе нужной уяснить из общей теории, это Единство.

— Что? — не поняла я.

— Грубо говоря, все в мире состоит из одного. Маги так и не пришли к единому мнению, что же это такое. Называют то частицами света, то изначальным материалом — у кого на что воображения хватит. Телепортация отлично демонстрирует это общее начало. К примеру, ты сегодня письмо забирала. Его же не везли сюда с посыльными, а именно телепортировали.

Так приятно было его слушать. И даже не потому, что он рассказывал о магии. Мне казалось, что я готова его слушать на любую тему. Даже говори он о разновидности кружева для шляпок.

— Давай я покажу, Элина. Встань и вытяни руки.

Я поднялась на ноги и отодвинула стул подальше. Дарелл встал за моей спиной и взял мои ладони в свои. Смутившись до крайности, я гнала от себя мысли, что это больше похоже на объятие.

— Буду показывать медленно, смотри внимательно на книгу.

Я покорно уставилась на лежащий на столе фолиант, который как раз оказался между моими руками. Но сосредоточиться на чем-либо казалось нереальным. О магии в тот момент думалось меньше всего. Хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться тем, что чувствовала. Наверное, ненормально, когда человек вызывает такую странную смесь безмятежного покоя и перехватывающего дыхание волнения одновременно.

Тепло пальцев Дарелла словно просачивалось сквозь мои ладони и, когда контуры книги дрогнули и начали расползаться, я даже рот открыла от изумления. Постепенно делясь на все более мелкие фрагменты, она вообще исчезла. Точнее, как исчезла, непостижимым образом я чувствовала, что никуда книга не делась, просто разделилась на столь крохотные составляющие, что увидеть просто невозможно.

— У всего есть память, — продолжал Дарелл. — Даже, если нет души. Книга растворилась в окружающем мире, но каждая ее частица помнит свое место. Нужно просто позволить им собраться заново. Но где это сделать, решать тебе.

— А можно прямо в воздухе? — прошептала я.

— Конечно.

Над столом появились расплывчатые очертания книги. Полупрозрачность густела, и постепенно будто бы на невидимой подушке в воздухе завис вполне привычный и ощутимый фолиант.

— А почему он не падает? — удивилась я.

— Я его держу.

— Как? — я с изумлением подняла на него глаза. И замерла.

Лицо Дарелла было настолько близко, что я чувствовала его дыхание. Ну вот, теперь если бы даже в воздухе зависла вся беседка, меня бы это мало волновало. Он не сводил с меня внимательных серых глаз. Словно изучая, скользил взглядом по моему лицу, пока не остановился на губах. Мы и так едва не касались друг друга, но Дарелл чуть наклонился, и я даже была готова поклясться, что он вот-вот меня поцелует. Его губы замерли в такой опасной близости от моих, что от ужасного кощунства нас отделяло расстояние не толще листа бумаги. Правда, 'ужасным кощунством' я назвала это намного позже. А в тот момент, к собственному стыду, не видела в происходящем ничего ни ужасного, ни кощунственного.

Взяв меня за плечи, Дарелл повернул к себе. Если до этого я стояла к нему вполоборота, буквально покоясь головой на его плече, то теперь мы оказались лицом к лицу. Держа меня одной рукой за талию, пальцами второй Дарелл нежно заскользил по шее и зарылся в волосы.

Я не хотела закрывать глаза. Хотела смотреть на него и смотреть. Едва уловимо касаясь губами моего лица, он тихо шептал:

— Почему она... Почему не ты..

Если бы вдруг звук бахнувшейся на стол книги не вернул меня в реальность, то я бы тут же ему чистосердечно призналась в обмане. Видимо, и Дарелл только сейчас в полной мере осознал, что происходит. Мгновенно разжал объятия и даже отошел от меня на несколько шагов. Пытаясь унять смятение и запоздалый стыд, я пробормотала:

— Уже очень поздно, надо возвращаться.

— Ты права, пойдем, — ровным голосом ответил он.

По негласной договоренности решив сделать вид, что ничего такого не было, обратно в замок возвращались молча и друг на друга не глядя. Уже у самых дверей Дарелл вдруг нарушил тишину:

— Я ведь чуть не забыл, зачем вообще пошел за тобой в сад, — он улыбнулся. — У меня для тебя подарок.

— Подарок? — удивилась я. — А по поводу?

— Считай, просто так, — он достал из кармана камзола небольшой округлый кулон на тоненькой цепочке.

— А что внутри? — заинтересовалась я.

Дарелл щелкнул крохотной застежкой, и открывшаяся крышечка явила взору гладкую поверхность темно-зеленого камня с оранжевыми прожилками. Пусть не так, как Улла, но в драгоценностях я разбиралась, и все же такой я видела впервые.

— Что это?

— Эмельдир, — Дарелл закрыл кулон.

— Впервые слышу, если честно.

— Это неудивительно, он довольно редкий.

Любопытство пересилило скромность, мне настолько не терпелось подержать странное украшение, что я протянула руку.

— Нет, — мягко возразил Дарелл, — я сам. Приподними волосы.

Стараясь не коснуться пальцами кожи, он застегнул цепочку на моей шее. Кулон оказался настолько ледяным, что я чуть не ойкнула. Но буквально за одно мгновение он потеплел. И насколько неестественным был до этого холод, настолько удивительной показалась и теплота. Это было не мое тепло. Тепло заключенного в кулоне камня. По крайней мере, я чувствовала именно так. Довольно горячий, он не обжигал. Согревал и успокаивал.

— Спасибо, — прошептала я, старательно не смотря на Дарелла.

— Я рад, если тебе нравится.

И пожелав друг другу доброй ночи, в холле замка мы разошлись в разные стороны.

Глава шестая.

Рано утром ко мне наведался тот человек, которого я ожидала увидеть меньше всего. Да и, если уж совсем честно, меньше всего хотела видеть.

— Не спишь? — Улла заглянула в мою комнату.

Не знаю, сколько она уже бодрствовала, но выглядела как всегда безупречно.

— Не сплю, — притвориться спящей я не успела.

Сестра подошла к моей кровати, села на край, стараясь не помять платье, и с улыбкой произнесла:

— Знаешь, Элина, мне так стыдно перед тобой.

Знала бы она, как мне было перед ней стыдно.

— Я ведь так тебя и не поблагодарила, сестренка, — продолжала Улла. — Из-за этих переживаний я сама не своя стала. И злилась я это время потому, что Дарелл со мной так холоден. Он ни разу мне не улыбнулся, представляешь, ни разу!

Чувство вины загрызало меня настолько, что я едва сдерживалась от честного признания.

— Но я не об этом хотела поговорить, — тяжко вздохнув, Улла снова улыбнулась. — Я, конечно, мечтала жить при дворе, но о том, что стану королевой, даже в самых смелых фантазиях не предполагала. Спасибо тебе, сестренка, что подарила мне такую возможность. Жалко очень, что ты уедешь, а то жила бы тоже в королевском дворце, все-таки ты, считай, сестра будущей королевы. Мне будет очень тебя не хватать.

Не ожидала таких признаний. Наверное, впервые в жизни я слышала от нее что-то положительное в свой адрес. Изумилась настолько, что даже ничего не ответила. Впрочем, похоже, она и не ждала ответа. Если бы не загрызаемое чувство вины, я бы придала больше значения тому, что говорила сестра будто бы не слишком искренне. Но с одной стороны, зачем ей лживо любезничать? А с другой, после вчерашнего я чувствовала себя чуть ли не предательницей, тут никакая ложь Уллы и в сравнение не шла. Напомнив, что совсем скоро завтрак, сестра ушла. А я спряталась с головой под одеялом и тихо взвыла.

Вчера, когда вернулась к себе в комнату, старательно ведь гнала мысли о произошедшем. Пока до меня вдруг не дошло, почему я стою столбом посреди спальни. Я просто не хотела ни к чему прикасаться. Ладони словно еще помнили тепло рук Дарелла, и пусть неосознанно, но я жутко боялась это ощущение потерять. Даже дверь ведь открывала, толкнув локтем, пальцами не касаясь.

Ужаснувшись, что я вдруг вздумала напоминание о кощунстве сберечь, тут же начала хватать все подряд: спинку стула, подушку, подсвечник... Но вот ведь странно, у меня и мысли не возникло снять эмельдир. Вообще казалось, что я теперь ни за какие сокровища с ним не расстанусь. Не думаю, что в камне таилась какая-либо магия, но и к разряду обыкновенных украшений он явно не относился.