Сувенирная лавка

Показался наш домик с покатой высокой крышей, небольшими окошками и желтым насыщенным цветом. Почти у каждого окошка с внешней стороны торчали вытянутые в длину горшки с цветами и еще какой-то экзотической зеленью, что ползла вверх и оплетала верхние этажи и крышу. Этот домик мне понравился сразу, в моем мире выглядело все же все по-другому. Я имею в виду, там, где непосредственно жила и работала. Перейдя улицу на другую сторону, прошли во двор и оказались возле единственного подъезда. Здесь, как и ранее я могла заметить, находилось две лестницы, ведущие в противоположные стороны на верхние этажи. Пройдя третий этаж, Горн стал подниматься выше.

— Ты куда? Мне казалось здесь только три этажа?

— Я жил в мансардных помещениях.

— И много там квартир?

— Нет, меньше, но они и больше. При разделе имущества после смерти наших родителей, я выбрал это помещение, а Кейлин то. Но ему и лучше, он более посвящен в дело отца с матерью.

— Ты о лавке?

— Да.

— А почему ты не так посвящен?

В ответ только пожали плечами. Наверняка, знает что сказать, просто не хочет. Что ж и так разговорился больше прежнего. С ним будет не так легко подружиться, а ведь нам, как я поняла, вместе еще работать. Думать, о том, что меня вышвырнут за ненадобностью, я перестала, учитывая, сколько в меня сейчас вложились. Отдавать-то как-то надо.

Поднялись по лестнице, уперлись почти в самый потолок, Горн так и вообще до него макушкой доставал, настолько был низким. Это, какие в квартире потолки? Он там наверно всю голову себе, расшиб, расстроился и уехал восвояси, бросив брата с наследственным делом. Ключ скользнул, один поворот и дверь распахнули, впуская внутрь.

Первое, что я увидела потолки! Высокие! Можно батут ставить и прыгать. И чего ему здесь не понравилось, хотя вполне подозревала, что дело не в этом, гораздо серьезней. Три комнаты, одна по левую сторону основного коридора была просто огромной! Другие две, оказались спальнями. Полагаю для гостей и хозяйская, мне сразу предложили в гостевую. Там и оставили все мои приобретения. Прямо по коридору находилась кухня смежной со столовой. Все удобства, как и у Кейлина в спальнях. Обстановка, дизайн поражали гораздо больше, тут была приложена рука художника и достаточно креативного человека. Комната — студия, я назвала ее гостиной, имела квадратную форму и выход на балкон прямо над вывеской лавки. Правда между нами и вывеской еще был балкон, и он как раз принадлежал Кейлину. Все осматривать, как выяснилось, у меня времени не было, и я выразила просто общий восторг увиденному.

— Какая красотища! — Пялилась я по сторонам, то бросая взгляд на панно, то на всю стену увешанную картинами, то стул необычной формы, здесь мне нравилось все.

Я и не замечала, как довольный моей реакцией Горн, стоял, подпирая косяк, и наблюдал с нескрываемой улыбкой.

— И кто же тебе такую красотищу здесь навел? Честное слово, я бы так не смогла. А может и смогла бы, но не так... — И посмотрела на него.

— Рад, что нравится. Значит, тебе здесь будет не скучно. А решение здесь все мое. Вот, например, эта картина выполнена мной. Это наши родители. Еще молодые.

Я уставилась на двух удивительно красивых людей, то есть харнов, и таких счастливых. Сколько бы им сейчас было лет? Наверно не такие уж и старые, судя по братьям. Тогда от чего они умерли?

— Ну что ж, я пойду. До твоего свидания остался час. — Напомнили мне и вновь усмехнулись.

Он посмотрел на мой невзрачный наряд, и я по обыкновению натянула футболку. Горн поджал губы и направился к выходу. Уже на площадке остановился и бросил:

— Только не вздумай ко мне сюда кого приводить. — В голосе почувствовался металл, жесткость.

— Кого? — Не поняла я его предупреждения. Подруг у меня здесь не было, брату его вроде не возбраняется ходить к нему.

— Мужчин.

Да больно надо! Да как вообще он такое мог подумать? Кем он меня вообразил?! Наверно мои глаза становились шире от возмущения. Я резко выпрямилась и захлопнула перед ним его же дверь. Нахал!

Хотя, хорошо, что предупредил. Вдруг и правда сбрендит в голову кого пригласить, но уж точно не по той причине!

Глава 4

Как выяснилось, мои метания по комнатам выбили из головы все мысли о магических прибамбасах в этом мире. Вниз я спустилась, уставшая, не мытая, злая, но в обновках. Внутрь заходить не стала, так как парень с цветами уже стоял при входе, караулил меня. Мне вручили маленький букетик синих цветов в сочной зелени и чмокнули в щечку. Смело.

— Юдин, — представился он.

— Лия. Куда пойдем?

Мне услужливо подставили руку, и я машинально ухватилась за нее, при этом нюхая цветы. Они чем-то напоминал подснежники, и источали довольно нежный приятный аромат. Мой наряд оценили, алое платье и босоножки на тонком невысоком каблуке.

Учитывая, что весь день так толком и садилась, мечтала просто засесть в каком-нибудь ресторане и поесть. Но меня повели на супер зрелище, бои каких-то слонов. То были вовсе и не слоны, просто так выглядели, дрались они клыками, лбами, рогами, всем, чем только можно было и до крови. Народу было немерено. Мы стояли на втором балконе среди орущих, свистящих и махающих кулаками людей. Здесь были и мужчины и женщины, причем их казалось больше. Маленький стадион, где внизу, на круглом манеже разворачивалась очередная бойня. Ноги подкашивались, а от вида крови тошнило. Цветы поникли, как и моя последняя капля хорошего настроения, и уголки губ. До дома доползла, не утруждая Юдина провожать. Впрочем, он и не предложил. Я как раз подходила к лавке, когда заметила в окне свет. Они еще там? Решила зайти. Мне показалось это меньшим злом, чем обходить дом и подниматься до мансардного этажа. К тому же жилье без воды... В общем, я нуждалась в очередной помощи. Зашла и рухнула на стул. К моему удивлению жизнь здесь кипела. Клиентов не было, а вот работники таскали какие-то коробки и проносили вглубь.

— Вернулась? — Кейлин чему-то улыбнулся, когда окинул меня взглядом, наверно выглядела я сейчас побитой, как те слоны на манеже.

— Ага... — Все на что меня хватило.

— Не хочешь нам помочь?

В этот момент вынырнул Горн и озадаченно покосился на меня не проронив и слово. Его взгляд зацепил мой все еще зажатый в руке букетик. Перевела взгляд. Цветы совсем уронили свои бутоны, пожухли и не имели никакого вида. Любовь ушла, завяли помидоры. В данном случае, вот эти цветы. Нет, больше с Юдином я никуда не пойду и вообще его видеть не хочу. Голодная зверски! И уставшая жутко!

— Так что насчет помощи? — Поинтересовался Кейлин.

— Если я сейчас шевельну хоть одним пальцем, то рассыплюсь, и вы рискуете потерять ценного работника. — Сидела, как деревянная вяло переводя взгляд на них.

— Как же ты к себе пойдешь?

— А никак! Сегодня я ночую здесь, прямо на этом стуле!

— Тогда дверь лавки не закроется. Ты собираешься всю ночь клиентуру обслуживать?

— Чего? — Это заставило меня, хоть и через силу, зашевелиться. Какую еще клиентуру, как не закроется?

— Дверь зачарована, как входит владетель или его работники, она открывается, как выходит, сюда уже никто не войдет.

— А если мне просто надо, что бы дверь была закрыта, мало ли какие тут дела, например, как сейчас, товар раскладываете.

— Сейчас еще войти можно, не велика беда, товар можно и после разложить. Но коль уж так нужно, достаточно произнести несколько магических слов и она будет закрыта. Но ты пока этого еще не умеешь. Так что иди спать домой.

— Не могу. — Здесь я плаксиво растянула. — Я есть хочу, и у меня вода не включается.

Горн так и замер с коробкой в руках, он все это время не шевелился, внимательно слушал. Кейлин перевел взгляд на него.

— Придется тебе повторно объяснить девушке, как пользоваться кранами и плитой, если она надумает, что приготовить.

Ну, да как же надумает, только не сейчас и без экспериментов. Я и мыться наверно не смогу, просто не дойду и не перекину ногу в ванну.

— И если дама не против, можешь отнести ее домой. — Здесь он совсем шутил.

— Дама не против — против!

Довольно поспешно поднялась, как только Горн поставил коробку и направился ко мне. Перед этим прожигая брата глазами. Перспектива таскать уставших девушек его не привлекала, коробки, конечно же, гораздо лучше. Или ему просто меня не хотелось брать на руки?

— Стой, где стоишь! — Выставила руки вперед. — Твой брат же пошутил!

Он остановился возле меня, выхватил завявший букет, швырнул его на прилавок и произнес:

— Пошли.

Что, и правда не понесет? Немного стало обидно. С ног валюсь, еле перебираю ногами, языком и вообще сейчас рассыплюсь, почему его квартира не на первом этаже?

Горн уже стоял вверху и смотрел вниз, как я медленно продолжала покорять гору. А мне еще один пролет. Сегодня что-то меня и правда, подкосило. Ну, находилась и что, не до изнеможения же. Может, климат не для меня или еще чего? Он покачал головой и стал спускаться. Подхватили меня без всяких вопросов, я и сопротивляться не стала, просто обхватила его шею руками и довольно улыбнулась. Только моя улыбка скорее вызвана концом мучений. Выпустили меня не сразу. Мы зашли в квартиру, дверь Горн открыл еще предварительно. И опустил в большое кресло, что находилось в гостиной.

— Кейлин сказал, что из-за перебора знаний, ты вчера не способна была усвоить новые магические слова. Не проще ли записать их на листе, на простом языке. Хотя бы как произносятся. Обозначения поставишь рядом.

— Пожалуй, соглашусь. — Кивнула. — У тебя есть какая-нибудь бумага?

Горн удалился из комнаты и вернулся через две минуты.

— Вот. — Он протянул мне небольшой листочек и ручку. А сам опустился в соседнее кресло. — Пиши, как слышишь. РИ-АС... — Начал он по слогам, — ТАНРИАР. Вода включится. Я писала и чувствовала, как Горн наблюдает за моими стараниями. Как закончила выводить, посмотрела на него, прядь челки упала на глаза и я сдула ее, продолжая внимательно слушать. Он некоторое время молчал. И когда заговорил, наклонился вперед и чуть прищурил глаза, сказанное удивило. Приготовилась писать, а он совсем о другом.

— Ты мне скажи, тебе нравится здесь? Среди нас. Я имею в виду Кейлина, лавку...

Прекрасно поняла, что он имеет в виду и себя, улыбнулась. Вот только ответить на этот вопрос трудновато, учитывая количество дней, что провела здесь. И что удивительно, ведь совершенно не тоскую по дому. Сирота, родственников нет, по крайней мере, я о них ничего не знаю. Друзья вроде как есть, но не то что бы я к ним сильно привязана, скорее по большей части очень хорошие знакомые. А вообще я всегда была непоседой, любила путешествия, переезды. Уверена, что мне когда-нибудь это надоест, но пока так, как есть.

— Ты имеешь в виду и весь этот город, людей, мерзов. Или только вас с лавкой? — И хитро так посмотрела.

Его выражение сейчас было непонятным. Испытующим, он хочет слышать определенный ответ. А меня интересовал другой.

— Скажи, а как рядом с вами чувствуют себя люди? — И то же наклонилась к нему. Между нами был небольшой низенький столик, поэтому мы могли себе такое позволить.

— И все же. — Напомнил он мне про свой вопрос.

— Я чувствую себя комфортно и с вами, и в городе, и везде. А мерзы ваши навевают неприятный страх перед непонятным. Раньше мне не доводилось их видеть.

Он кивнул.

— ВЕЛЬНЬЁРНИРАН

— С ума сойти, язык можно поломать. Эти маги ищут сложных путей.

— Это особый язык, древних. Бог говорит на нем.

— Что ж выучу и научусь Его понимать? — Если бы не смотрела сейчас на то, что пишу, то увидела бы, как брови хозяина квартиры поползли вверх.

— Смелое заявление. Ты хочешь стать Верной.

— Кем?

— Жрицей на языке людей. Та, что идет за Ним. Верна.

— Идти за Ним? Подожди, я далека от этих вопросов. У людей — жрицы, а у харнов — верны?

— Да. — А почему бы мне не стать жрицей, а не верной?

— Жрицы поклоняются другому богу. Их боги не знают этого языка.

— Не поняла. Вы же сказали, что это общепринятый язык для всех.

— Жрицы не маги, жрицы лишь те, кто служат богам непосредственно. Есть общепринятые слова, что знают все населения мира, но маги знают гораздо больше, особенно харны. Этот язык им подвластен больше, потому что они непосредственные дети Бога.

Я внимательного на него посмотрела. На это дитя Бога. Нет, не так, я очень внимательно на него посмотрела. И не только в глаза. Вернее, начала с осмотра ног в обтянутых джинсах, перешла к рукам, что лежали на подлокотниках и так далее, сильные плечи, широкая грудь, шея, подбородок, губы, нос, снова глаза. Наши взгляды встретились. От него, разумеется, ничего не ускользнуло. И он так странно на меня посмотрел, каким-то немигающим взглядом.

Что я делаю!? Следом мое внимание привлек пол. На Горна больше не смотрела, а он сидел не шевелился и молчал. Мы оба молчали. Шел бы домой, что ль к себе. Вернее к брату.

— Ты не такая, как все люди.

Это считать за комплимент?

— Почему?

— Ты красивее их.

Хотелось бы увидеть хоть одну харнку. Наверняка, там такая красота, что я ей и в подметки не гожусь.

— И все? — Подняла на него голову. Он был задумчивый, даже больше, чем просто задумчивый, поглощенный. Его что-то поедало изнутри, мучило.

— С тобой все в порядке?

— Харны отличаются от людей. — Парень встал и заходил по комнате. Где можно было разгуляться.

— Внешними признаками, я уже поняла.

— Не только. Люди более свободны в своих выборах, но не харны.

— В выборах чего? Тебя хотят сделать верном?

Он так на меня посмотрел, будто я сморозила чушь. Но может так и есть.

— Да лучше бы я им был.

— Ты какой-то не спокойный, — мне стало не по себе от того, что он начал откровенничать.

— В этом городе мало харнов, в основном люди. Не то чтобы нас не жалуют, напротив, мы в своем роде диковинки, хоть и всеми силами указывают нам, что наш внешний вид не привлекателен. Возможно и так.

Я внутренне воспротивилась этому мнению. Да как такое можно говорить, и к тому же соглашаться с этим. Эти ребята в зеркало смотрелись? К тому же это очевидно, здешние люди просто завидуют и этими высказываниями поднимают свою самооценку.

— Люди испокон веков пытались породниться с харнами, но наш народ настолько блюдет чистоту рода, что такое было просто невозможным.

И к чему он мне все это рассказывает?

— Тогда нас стали презирать и принижать, мягко так. То, что когда-то считалось возвышенным и желанным, стало ничем.

— Глупость какая-то.

— Уверен в вашем мире не так. Поэтому-то ты и отличаешься от этих людей. Этот парень с которым ты сегодня встречалась, подумал, что ты харнка.

— Харнка, я? Да это смешно! — Мне захотелось смеяться. Надо же меня посчитали красивой. Правда, я всегда считалась такой, не без гордости мысленно отметила.

— Напрасно ты так удивляешься. И я поначалу подумал, что ты харнка. Подумал, это по мою душу. Испугался.

— Занятный у нас разговор получается. А ты оказывается не такой уж и молчун. И чего ты испугался?