В С Франции 1870-1879

Другой слабостью французской системы было то, что в самой армии не было постоянного начальника штаба, который мог бы выполнять функции Мольтке; это ограничивало детальное планирование мирного времени, которое приносило такие дивиденды Пруссии. Вместо этого, по мере необходимости, был назначен генерал-майор, который временно исполнял обязанности начальника штаба верховного главнокомандующего, то есть императора. В 1870 году это привело к размыванию сфер ответственности, что добавило ненужной путаницы в и без того сложную ситуацию. Еще одной областью, в которой Штабной корпус не функционировал должным образом, была подготовка и передача маршевых таблиц и приказов. Во время отступления через Мец и злополучного похода армии в Шалон французская армия двигалась с мучительной медлительностью, перегруженная тысячами транспортных средств по недостаточному количеству дорог. Контраст с быстрыми и четко выверенными движениями более крупных немецких армий был в немалой степени причиной поражения Франции.

Интенданство

По сути, являясь административной службой армии, интендантство отвечало за снабжение на местах и за управление всеми военными госпиталями и тюрьмами. В мирное время он был независим от военных властей, вместо этого подчиняясь непосредственно военному министерству. На действительной службе он был передан под командование армии, хотя часто это было не более чем формальностью. Это привилегированное положение не только вызывало негодование, но и создавало впечатление, что его члены не были "настоящими" солдатами. Действительно, было испытано немало трудностей с тем, чтобы заставить людей хотя бы отдавать честь офицерам интендантства. Это мало способствовало утверждению их авторитета в отношении жизненно важных задач, которые они должны были выполнять.

Его показатели при Второй империи в целом не были впечатляющими. В Крыму были вынуждены заключить контракт с коммерческой компанией на поставку продовольствия для армии, в то время как в Италии и в Мексике войска испытывали значительные трудности из-за неспособности правительства обеспечить их продовольствием. С подобными трудностями столкнулись в 1870 году, хотя и не всегда из-за нехватки припасов, которые часто имелись в возмутительном изобилии, а скорее из-за невозможности их транспортировать и распределять. Во время мобилизации к границе были переброшены массы оборудования, которое часто пропадало без вести или лежало нагроможденным на перегруженных железнодорожных станциях, часто перегружалось находящимися в затруднительном положении и плохо информированными местными чиновниками и отправлялось в другое место.

Перевозка припасов на относительно короткие расстояния зачастую была ничуть не проще. После Марс-ла-Тура тонны снаряжения и продовольствия были брошены из-за нехватки транспорта, который был реквизирован для раненых. Плохо охраняемые автоколонны также серьезно повлияли на передвижение войск, и без того замедленное из-за плохой работы персонала. Вывод войск через Мец был серьезно затруднен тысячами транспортных средств, многими из которых управляли гражданские лица из-за отсутствия подготовленного персонала; их недисциплинированность создавала серьезные проблемы. Задача руководства осложнялась плохой связью со штаб-квартирой, чьи постоянные изменения плана исключали возможность какого-либо перспективного планирования. Следствием этого хаоса стал серьезный рост недисциплинированности и мародерства среди войск и ухудшение морального духа.

Было бы легко обвинить командование во всех ужасающих проблемах, возникших во время кампании, что многие офицеры и солдаты, оказавшиеся в затруднительном положении, были только рады сделать. Но, справедливости ради, это, вероятно, сработало настолько хорошо, насколько можно было ожидать в данных обстоятельствах. Многие из его проблем можно отнести к отсутствию довоенного планирования и постоянному недофинансированию. Полной, постоянной организации мирного времени не существовало; вместо этого полагались на специальный гражданский обоз Auviliaire, совершенно неудовлетворительную систему, при которой использовались гражданские водители и их фургоны. Они были совершенно недисциплинированны и могли убежать вместе со своими транспортными средствами, если им угрожала опасность. Единственным преимуществом было то, что в мирное время не было затрат на техническое обслуживание. В условиях суровой активной кампании против такого агрессивно подвижного врага, как немцы (чья собственная система была далека от непогрешимости), неудивительно, что она сломалась.

Интендантство контролировало армейские перевозки главным образом через Военный обоз, состоящий из трех полков по 16 рот в каждом, плюс четыре роты проводников, что составляло в общей сложности, вместе с различными 7 группами администрации, около 8300 человек и 7000 лошадей — почти 4000 человек и более 10 000 лошадей не хватало. Нехватка подготовленных резервистов вынудила власти использовать отозванных кавалеристов, которые, очевидно, были плохой заменой подготовленному персоналу. Во время мобилизации ситуация усугублялась чрезмерной централизацией транспортных средств поезда, что затрудняло их подготовку и отправку в различные пункты назначения.

Армейские медицинские службы также контролировались правительством и представляли собой, по словам одного выдающегося комментатора, "самый полный триумф анархии". Во всей Второй империи ощущалась серьезная нехватка квалифицированных врачей; из 1147 армейских врачей, имевшихся в наличии в августе 1870 года, только 173 сопровождали полевую армию. Во время осады Меца каждому приходилось ухаживать примерно за 400-500 пациентами, многие из которых, несомненно, умерли из-за отсутствия надлежащего ухода. Существовала также серьезная нехватка всевозможного снаряжения, усугублявшаяся неадекватным обеспечением в мирное время и хаотичной мобилизацией. Большая часть первого корпуса получила свои машины скорой помощи только за день до Фрошвиллера. В результате сражения многие тысячи жертв были брошены из-за нехватки транспорта. Кроме того, многие врачи остались с ними, что еще больше усугубило и без того серьезную нехватку.[MAA-233]

Французская императорская армия в 1870 г.[ВС.1870.11-12]

[ВС.1871.1-2]

РЕСПУБЛИКАНСКАНСКАЯ АРМИЯ 1870-1871

Капитуляция Наполеона и его армии при Седане в сентябре 1870 года потрясла Париж до основания. Казалось невероятным, что французская армия численностью более 100.000 человек могла быть окружена и вынуждена капитулировать. Последствия сказались почти сразу: Вторая империя была отстранена от власти, а на ее место поспешно было назначено правительство национальной обороны. Сначала казалось, что мирное разрешение войны еще может быть найдено. При условии, что немцы были готовы отказаться от любого территориального преимущества, новое правительство было уверено, что французский народ будет более чем счастлив видеть восстановление мира. К сожалению, настроения в немецком лагере были явно в пользу того, чтобы навязать врагу унижение, которое, по их мнению, было вполне заслуженным. Жюль Фавр, французский министр иностранных дел, встретился с Бисмарком в надежде договориться о перемирии в качестве предварительного условия для заключения мира. Встреча не увенчалась успехом; не сумев согласовать условия, Фавр вернулся в Париж с пустыми руками.

Однако, по правде говоря, французы все еще были далеки от убеждения, что война проиграна. Седан широко рассматривался как поражение непопулярного имперского режима и его частной армии, а не самой Франции. Значительные ресурсы все еще оставались неиспользованными, и многие считали, что до тех пор, пока немцы остаются непримиримыми, борьба может и должна продолжаться. На смену профессиональной армии была призвана `война народа'. Реакция была неоднозначной. Многие, особенно в центральной и южной Франции, были глубоко безразличны к войне, которую они считали проблемой Парижа. Столкновение между чиновниками старого и нового режимов также нанесло ущерб. Тем не менее, во многом благодаря вмешательству Гамбетты, министра внутренних дел, огромные проблемы, стоящие перед страной, были решены — если не окончательно преодолены — и война продолжалась еще пять месяцев.[MAA-237]

РЕГУЛЯРНАЯ АРМИЯ

От имперской армии, имевшейся в наличии в августе 1870 года, остались только фрагменты. Капитуляция Седана и изоляция Меца лишили Францию 90% ее полевой армии, хотя осажденные люди Базена все еще сковывали около 200.000 немецких солдат и будут продолжать делать это до конца октября. Тем не менее, во всех отношениях регулярная армия была фактически уничтожена.

К падению империи в наличии имелось только семь линейных пехотных полков, и один из них, 87-й, сам был осажден в Страсбурге. Из оставшихся шести четыре (16-й, 38-й, 39-й и 92-й) были отозваны из Алжира, а еще два (35-й и 42-й) — из Италии. Немногим лучше обстояло дело с кавалерией. Пять полков (6-й и 8-й гусарские, 1-й и 9-й конно-егерские и 6-й драгунский) не принимали участия в кампании. Другой, 9-й кирасирский, был отозван для переоснащения после тяжелого испытания во Фрошвиллере. Значительной части кавалерийской дивизии 1-го корпуса также удалось прорваться через немецкое окружение у Седана: бригаде Септейля (3-й гусарский и 11-й егерский), эскадрону 6-го уланского полка, двум эскадронам драгунской роты и частям 2-го уланского полка. Что касается остальной части армии, то лишь отдельным группам удалось спастись. Артиллерия была почти полностью потеряна.

Однако на многочисленных складах, разбросанных по всей стране, у нового правительства все еще имелись значительные резервы. Используя их и привлекая дополнительные резервы, были созданы значительные силы регулярных войск. В целом эти люди были не того калибра, что те, кто принимал участие в первоначальной кампании, но их мобилизация, тем не менее, представляла собой немалое достижение со стороны властей.

Пехота

Создание временных маршевых полков началось еще при империи. Четверо из них даже были прикреплены к Шалонской армии и сражались при Седане. Десять других были включены в 13-й корпус ген. Виноя, которому удалось избежать разгрома при Седане и вернуться в Париж. Еще двенадцать сформировали 14-й корпус. Эти подразделения были созданы путем объединения 4-х (депо) батальонов трех разных полков. Из-за этого им не хватало солидности и духа корпуса регулярных полков, но они были, по крайней мере, однородны на уровне батальонов. Однако позже в ходе войны были сформированы подразделения, включавшие роты из многих разных полков, что создавало большие трудности из-за того, что каждый из них управлялся отдельно. (Например, 36-й маршевый полк (позже 136-й линейный) был сформирован 28 сентября из рот не менее чем 16 различных полков.) Многие генералы предлагали сделать такие подразделения постоянными на время войны, чтобы исправить эту ситуацию, а также повысить моральный дух. Политики, как правило, выступали против этого на том основании, что такие подразделения будет труднее расформировать после войны. Тем не менее, декретом от 28 октября маршевые полки в Париже были признаны как единое целое и получили название "Линейные полки", пронумерованные последовательно после первоначальных 100 линейных полков старой армии. Провинциальные армии, по-видимому, сохранили номенклатуру `де марш'.

Всего в осаде Парижа приняли участие 27 временных полков. Из них 28-й маршевый полк (позже 128-й де Линь) состоял из 23 рот гренадеров, вольтижеров и егерей бывшей императорской гвардии. Это подразделение отличилось в битве при Ле Бурже, где оно участвовало в обороне от нападения прусской гвардии. Семь рот сражались от дома к дому, пока не были побеждены. В период между падением империи и окончанием войны в провинциях было также сформировано еще 56 временных полков.

Также было создано большое количество егерских подразделений. Три батальона (21-23-й) были организованы в Париже, снова вслед за первыми 20, существовавшими при Империи. Армии провинций также сформировали еще 30 батальонов численностью от четырех до восьми рот в каждом.

Другим источником достаточно дисциплинированных войск были различные квазивоенные структуры, которые уже существовали. До падения империи были предприняты шаги по организации этих групп, и с некоторым успехом. 11 августа в Париже был создан полк из трех батальонов жандармерии общей численностью 48 офицеров и 1600 человек. Существовала также Парижская гвардия (известная с 1 сентября как Республиканская гвардия), состоящая из двух батальонов по восемь рот (56 офицеров и 1930 человек); и полк лесничих (два батальона по семь рот численностью 44 офицера и 1048 человек). К большому смущению властей, существовало даже три роты лесничих, которые были созданы бывшей императрицей из егерей в императорских поместьях. Таможенники сформировали шесть батальонов (78 офицеров и 2539 солдат), и существовал временный полк полицейских (шесть батальонов общей численностью более 5500 офицеров и солдат). Имелся также полк пожарных численностью 1294 человека, хотя они и не предназначались для действий на передовой.

В провинциях также был создан временный полк жандармов (два батальона по четыре роты). 20 декабря была мобилизована дежурная жандармерия, чтобы помочь справиться с резко возросшим уровнем дезертирства. В провинциях также существовало большое количество таможенных подразделений — к падению империи было сформировано 15 батальонов, в то время как еще три были созданы новым правительством, а также 11 рот лесничих. Из этой огромной силы лишь небольшая часть могла считаться даже адекватными солдатами (Дюкро подсчитал, что не более трети из них в Париже были действительно полезны). Тем не менее, некоторые подразделения показали себя очень достойно. 35-й и 42-й полки очень хорошо проявили себя во время осады Парижа; первый потерял 40 офицеров и 1200 солдат, в то время как потери второго составили 43 офицера и 1400 человек. Особенно хорошо они проявили себя во время большой вылазки в Шампиньи (30 ноября — 2 декабря). 28-й также преуспел, несмотря на поражение в Ле Бурже.

Кавалерия

Хотя на республиканской фазе войны не было драматических действий кавалерии, подобных тем, что произошли при Фрошвиллере, Марс-ла-Туре и Седане, потребность в кавалерии ощущалась очень сильно. Те немногие полки, которые пережили первую кампанию, были совершенно неадекватны требованиям создаваемых новых армий. Следовательно, аналогичная система временных полков использовалась в кавалерии, используя многочисленные депо-эскадроны, все еще имеющиеся в наличии. В Париже потребность в кавалерии, очевидно, была не так велика, так как тактическая ситуация была настолько неподходящей для ее использования.

Та кавалерия, которая существовала, была сформирована в две дивизии, по одной для 2-й и 3-й армий. 2-я армия состояла из 1-го и 2-го временных драгунских полков (позже 13-го и 14-го полков), 1-го и 4-го конно-егерских полков, эскадрона Спаги и кавалерийского полка жандармерии, последний состоял из шести эскадронов (46 офицеров и 720 солдат). Дивизия, приданная 3-й армии, имела первый временный (позже 9-й) уланский полк, 2-й временный (позже 12-й) кирасирский полк, сформированный из запасных эскадронов центурионов, гвардейских кирасир, Гвардейских карабинеров и 1-го Кирасирского полка; и смешанный полк, состоящий из двух эскадронов гвардейских драгун, улан, егерей и проводников. Позже был добавлен второй полк жандармерии, сформированный вокруг старой жандармерии. Существовал также полк Республиканской гвардии (бывшая Парижская гвардия) из четырех эскадронов (23 офицера и 556 солдат).