Выходных в учебном экипаже не было. Два последних дня неде-ли отличались лишь тем, что не было изматывающих тренировок, вице-матросов водили в баню, они замачивали свои камуфляжные комбине-зоны в мыльном порошке, отстирывали и наглаживали. Боцман Акула, стараясь не прихрамывать, расхаживал в отсеке бытового самообслужи-вания вокруг стола и лениво рассказывал, что ему хочется сделать с ви-це-матросскими задницами и утюгами, которые попали в корявые ру-чонки, растущие из этих задниц. Только всем было на него начхать, все выдубились до хруста.
-Десантник, -наставлял боцман, — это образец аккуратности. Из трупа морского пехотинца кровь должна стекать в маленькие опрятные аккуратные лужицы, чтобы не портить палубу. Вышибленные мозги обязаны оставаться в каске. Форма морпеха служит образцом для любо-го гражданского и даже военного. И еще — от "океанского змея" не должно отвратительно смердеть.
-От "океанского змея" должно восхитительно смердеть. -тихо добавлял Клешнявый. Он пользовался неписаным матросским правом четырехсотлетней выдержки — во время постирушки матросские рты не заперты.
Как раз таким днем большой постирухи был предпоследний день пребывания на острове Ходзе. в Цуки-ко, лагере двухмесячной подго-товки будущих рядовых морской пехоты Островной империи...
Акула скомандовал: "Завтра вы превратитесь в морских пехо-тинцев. Приготовиться к отбою... Отбой!"
Саракш, Лазурная дуга
Борт субмарины "Подруга", Островная империя
03 часа 50 минут, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
Столовая "Подруги" в промежутках между приёмами пищи слу-жила, как водится, кают-компанией. Понятно, что стены были декориро-ваны глянцевыми плакатами военно-патриотического содержания. Пла-каты приходилось долго выдерживать в каптёрке, прежде чем вывесить здесь: едкий запах типографской краски не добавлял ничего приятного в спёртую атмосферу подводной лодки. С плакатов изливались обраще-ния быть бдительным наяву и во сне, жестокосердным к врагам импе-рии, истреблять и порабощать материковых недочеловеков и усердно соблюдать личную гигиену. Напротив места, занятого сейчас Пиявцем, висел самый большой плакат. На нём "...было синее море, из моря вы-ходил, наступив одной ногой на черный берег, оранжевый красавец в незнакомой форме, очень мускулистый и с непропорционально малень-кой головой, состоящей наполовину из мощной шеи. В одной руке бога-тырь сжимал свиток с непонятной надписью, а другой — вонзал в сушу пылающий факел. От пламени факела занимался пожаром какой-то го-род, в огне корчились гнусного вида уродцы, и еще дюжина уродцев окарачь разбегалась в стороны " . Однако же, вместо того, чтобы посо-ветоваться с настоящими героями-белофлотцами, живописец, видимо, руководствовался своей фантазией. И в итоге наворотил такого... Осо-бое недовольство у Пиявца вызывали субмарины, изображенные без торпедных люков — зрелище, взывающее к праведному гневу любого моряка. Тем не менее, несмотря на сомнительную достоверность в де-талях, плакат продолжал висеть на стенке кают-компании, хоть как-то разнообразя казённую окраску стен.
О.Будзица, Чёрный Пояс Островной империи. объект не определён. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2159 г.
...Похожие плакаты украшали плац в день выпуска. Тысяча сто семь будущих морских пехотинцев стояли навытяжку на бетонке, под-тянутые и загорелые, в наглаженных комбинезонах, начищенных до бликов высоких шнурованных ботинках и новеньких касках. Автомати-ческие карабины "Гуцзи" прижаты к груди.
Они хором прогрохотали старательно выученные наизусть слова присяги и боцманы учебных экипажей, пожав каждому руку, со словами "Благодарю за службу" вручили матросские петлицы, которые предсто-яло пришить на воротниках вместо вице-матросских белых ленточек. Акула зачитал приказ, согласно которому пять человек из его экипажа (в том числе и Пиявец) награждались дополнительным комплектом парад-ного обмундирования. Кроме того, боцман приколол ему на грудь зна-чок "Стрелок третьего класса" и объявил благодарность за лучший ре-зультат экипажа по стрельбе.
Во время парадного прохождения, гордый и подтянутый Пиявец шёл правым направляющим, неся белый штандарт экипажа.
Фрегат-лейтенант — начальник лагеря подготовки лично запел, а строй тут же подхватил:
-Нам служить пришла охота — цухэй!
И морская нам пехота — цухэй!
Родная мать!
Врагу станет не до смеха — цухэй!
Как увидит он морпеха — цухэй!
Так сразу удирать!..
После выпускного церемониала новоиспечённые матросы полу-чили конверты с первым жалованием и служебные предписания. Пиявец. Болт, Хрюк и Клешнявый были направлены в Хайцай для пополнения десантных подразделений Семнадцатой флотилии Группы флотов "Ц".
Теперь все получили права военнослужащих: посещать магази-ны, ходить в увольнения, употреблять (когда разрешено!) спиртное. Особое оживление, кстати, вызвало сообщение Болта, что он видел, как в столовую привезли два дубовых бочонка. Вечером в столовой устрои-ли праздничный ужин. Ели без команды "Приём пищи закончить!" до отвала и очень вкусно. Каждый получил большую кружку тёмного пива. Боцмана Акулу словно подменили. Стоя "вольно" во главе стола и дер-жа покрытую пенной шапкой кружку, он задумчиво и доброжелательно говорил:
-Вот и всё, парни. Вы больше не сопляки, не сосунки. С сего-дняшнего дня вы пусть молодые и необстрелянные, но всё же действи-тельные рядовые матросы Белого Флота. Вы — морпехи. Наследники славы древних "белых корсаров". Желаю, чтобы каждый из вас заслу-жил честь быть принятым в "океанские змеи". Я три месяца, девяносто девять дней, втолковывал вам по сто раз на дню три главных правила службы. И, хвала Глубинному богу, вы их усвоили. Но сейчас хотел бы еще разок напоследок повторить их, ребята.
Правило первое — мир принадлежит вам. Делайте с ним, что хо-тите! Наша империя разумна и справедлива. Наша империя велика и мо-гуча. Она способна дать каждому человеку то, для чего он рожден, для чего он предназначен. Вы были рождены для свободы — империя даёт полную и неограниченную свободу. Когда ваши сапоги ступят на чужую землю Материка, вы перестанете быть просто людьми. Вы станете бо-гами. Вам будет дозволено все. Вы были рождены нести смерть — импе-рия дарит это право. В вашей власти будет жизнь тысяч континенталов, распоряжайтесь ею, как пожелаете. Это величайшее наслаждение!
Кокарда "морско-го змея"
Правило второе — вы принадлежите экипажу. Сама природа предназначила вас для службы в десантных войсках. А основой службы является чувство полного единства. Разве случайно имперские военно-служащие обращаются друг к другу "брат"? На политзанятиях вам при-ведут десятки примеров, когда "змей", не задумываясь, жертвовал своей жизнью для спасения жизни товарища, командира, отряда. Настоящий морпех всегда говорит "мы" и очень редко "я". За малейшие проступ-ки, совершенные против братьев у "змеев" установлены самые беспо-щадные наказания. Тогда отчего же они не применяются? Да оттого, что таких проступков нет и быть не может, братья матросы!
Правило третье — экипаж принадлежит командиру. Его приказ — даже не закон, он гораздо выше. Офицеру, вожаку "змеев" подчиняются не рассуждая, беспрекословно, даже зная, что идут на верную смерть.
Все слушали молча и очень серьёзно.
Пиявцу выпало нести вахту в последнюю ночь перед отправкой в гарнизон Хайцая. Он стоял на посту в парадной форме и в глубокой кас-ке "Дзука" с чехлом.
Перед ним внезапно вырос Акула. Внимательно посмотрел в гла-за и сунул в нагрудный карман Пиявца фонарик.
-Это от меня на память, морпех.
Пиявец смотрел в разбавленную тусклым синим цветом ночной лампочки темноту казармы и слушал, как на двухэтажных койках по-храпывают во сне рядовые имперских десантных войск. Завтра на рас-свете им предстояло отправиться морем по месту службы.
Дизельная субмарина морской пехоты "Подруга". Группа флотов С. Реконструкция на основе @-сканирования.
2
Саракш, Лазурная дуга
Борт субмарины "Подруга", Островная империя
04 часа, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Оза-рения
Из-за стекол стеллажей пустыми глазами взирали сушеные голо-вы вражеских офицеров — трофеи минувших походов. У трапматроса Скальпеля, откровенно говоря, руки росли не из плеч. Головы были бугристые, кособокие, искореженные так, словно в каждую угодила пу-ля со смещенным центром тяжести, а потом Скальпель кое-как слепил куски черепа, неопрятно присобачив лоскуты кожи и скальпа и вместо вытекших глаз вставив вообще нечто непотребное. Тьфу! Дрянно выде-ланные, головы неспешно усыхали, отчего в кают-компании (столовой) постоянно стоял, невзирая на искренние усилия вентиляции, сладкова-тый запашок.
...Предыдущий рейд выдался скучным. Дизельные "Волкодав" и "Подруга" вначале получили приказ сопровождать три больших под-водных баржи и один танкер к берегам княжества Ондол. Стрельбы и каких-либо других развлечений на сей раз не предвиделось. Княжество уже добрый десяток лет было разодрано на уделы тамошним дикарьем. Бородатые старейшины туземных кланов, щеголявшие в высоких папа-хах из рысьих шкурок и с кривыми ножами за поясом, начисто изничто-жили остатки промышленности, уцелевшие после мировой войны, и вернули подвластные им орды в первобытное состояние. На небольшой глубине почти по всей площади Ондола природой были разбросаны бо-гатейшие нефтяные месторождения. Туземцы ковыряли скважины, вёд-рами и бурдюками собирали хлеставшую оттуда фонтанами бесценную черную жижу и верблюжьими упряжками свозили ее к побережью. Туда же сгоняли тысячи пленных, взятых на рядом расположенном островке Хаззалг. (Впрочем, назвать несчастных хаззалгайцев военнопленными язык не поворачивался: ондольское отребье угоняло в неволю безза-щитное гражданское население.
Танк хонтийского противолодочного патруля. Голографическая реконструкция из фондов секции "Саракш" (КОМКОН-2).
Корабли всплыли у острова в назначенное время. Субмарины на всякий случай навели пушки и пулеметы на толпу дикарей, уже собрав-шихся на берегу. Начался торг. С барж на берег потащили картонные и фанерные коробки с тряпьем, побрякушками, всяческим ширпотребом. В утробу танкера из невообразимо ржавого резервуара хлынула нефть. Потом насосавшийся танкер медленно отвалил от берега и в полупо-груженном состоянии взял курс на северо-запад, к Архипелагам. А торг продолжался. Теперь на шмотки и барахло меняли рабов. Тут уж при-ходилось быть начеку. Ондольская сволочь не только горазда была ре-зать и мародерствовать, но еще и норовила надуть при каждом удобном случае. Каждого хаззалгайца перед забивкой в трюмы барж приходи-лось наскоро осматривать, чтобы не подсунули, храни бог Глубин, ка-кого-нибудь чумного. А что, был, ходят слухи, похожий случай, целая субмарина заразилась и вымерла... Женщин и детей эти материковые недочеловеки в кошачьих шапках вообще замордовывали до жуткого состояния, потом неумело придавали товарный вид и пытались сбагрить за полную цену
Пиявец с напарником Болтом как раз стояли на осмотре при по-грузке. Голые хаззалгайцы с заложенными за голову руками трусцой подбегали по трапу, поворачивались и, подгоняемые прикладами "зме-ев", спускались в трюм.
-Эту брать не будем. — невозмутимо говорил Болт. -Ты что, всем своим бабуинам по очереди её отдавал драть ? Она же еле дышит.
Ондольский старейшина подпрыгивал, шипел, плевался, оглажи-вал костлявыми пальцами бороду и пытался божиться, но непреклонный Болт отпихивал истерзанную хаззалгайку в его сторону и покрикивал:
-Быстрей, не задерживай, нам тут копаться мало охоты.
Время от времени Пиявец выбирал женщину помоложе и попри-личнее внешне, хватал ее за руку и отводил направо. Эти предназнача-лись для экипажа и десантников.
-Ты глянь, Пиявец! -возмущался Болт, -Нас за совсем слепых дураков держат! Ты кого подсовываешь, обезьян старый?
-Шишун! Моя не обезьян! -взвизгивал старый, сутулый ондолец, сверля Болта злобным взглядом из-под низко надвинутой лохматой шапки, -Твой мама — обезьян! Зачем твой недовольный, а? Шишун! Вот кто плохой баба, да? Вот кто нездоровый баба, да?
Г. Цукико, о.Ходзё, Белый Пояс Островной империи. Объект не установлен, предположи-тельно — полигон. Вид сверху. Электронная съемка. Произведена роботом разведчиком в 2160 г.
-"Здоровый баба, здоровый", -передразнивал Болт, -А эти клячи откуда? Смотри, Пиявец, они тут друг дружку цапать будут и нам впа-ривать? Не ври, козел бородатый, какой тут может быть Хаззалг! Ну-ка, бакматрос Пиявец, кто это?
-Ондольцы корявые. -без колебаний определил Пиявец, -Ясно, наскочили на соседний поселок, повязали родичей, чем-то тупым боро-ды им обскоблили, да сюда пригнали...Четыреста восемьдесят семь, четыреста восемьдесят восемь... Брать не будем.
-Во! -поднял палец Болт, — Зачем нам спрашивается ваше лени-вое ворье? Работать все равно не умеют, чего ж их за море тащить. В сторону!
-Шишун! Какой "сторона"! Бери дешево! Что мой с ними де-лать?
-Да хоть что пусть "твой" с ними делает! — обозлился Пиявец, -Не путайся под ногами, редька старая, погрузку не срывай! Отведи вон в сторонку да головы оторви, вы это здорово умеете, уроды.
-Эй, эй, баб своих ондольских тоже забирай, нам скелеты ходя-чие не нужны. -добавил Болт. -Вы их не кормите, что ли? Вдобавок, страшные, как смерть. Одни носы торчат, даже глянуть не на что, не то, что влезть на такую...
-Так и не кормят, -обличительно отозвался Пиявец, продолжая подгонять рабов, -Мужики сидят в кругу, собачину жрут и брагу хле-щут, а бабы за спиной крутятся, объедки подбирают...Четыреста девя-носто девять, пятьсот... Стой, Болт, что там за визг в кустах?
-Дык думать надо, что говоришь! Ты же сам велел старику ото-рвать головы "некондиционным".
-Тьфу! Гацу ба-дацу! Недоумки материковые! Пятьсот четыре, пятьсот пять...
Саракш, Лазурная дуга
Борт субмарины "Подруга", Островная империя
03 часа 50 минут, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
После завтрака наставало время чистки оружия, обслуживания техники, уборки. Собрать. Разобрать. Собрать. Разобрать. Это не надо-едающая процедура. И не бессмысленный ритуал. Это еще одна форма бытия "морского змея". Руки Пиявца производят раз навсегда предпи-санные движения. Разбираешь, протираешь, собираешь карабин или ав-томат, а кажется не за оружием ухаживаешь, а самого себя раскладыва-ешь на промасленном холсте.
Это здорово, что пришли к Хонти, отметил Пиявец. Хорошо, что не к Ондолу, не в Дунд или Хутхо, где все одно и то же: сопроводили баржи, посторожили разгрузку товара, провели загрузку рабов и назад. Особенно нудно в Хутхо. Народ там размножается, словно кролики и радиация ему не помеха. А может, даже, наоборот, в помощь? У хут-хойских правителей, видно, с юмором все в порядке, вот они и превра-тили проблему лишнего населения в доход. За малейшее нарушение судьи у них приговаривают виновного к "исправительной ссылке на по-бережье". Хутхойцы — люди послушные, смирные и трудолюбивые. Подгоняет их конвой колонну "ссыльных" к побережью, а там уж баржи островитян ждут. "Ссыльные" собственными руками разгружают товар, который назначен в уплату за их же головы, а потом грузчиков попро-сту не выпускают из трюмов барж. И везут к Архипелагам. Тоска...
