| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Одно, однако, мне кажется несомненным: Магеллан и Барбоза сами не составляли рассказ о путешествиях Серрано; ведь даже если бы они и пошли на такой подлог, то, руководствуясь своим опытом, несомненно, переделали бы фрагмент из повествования Вартемы более искусным способом и, в частности, избежали бы навигационных несоответствий. Конечно, он был написан испанцем, но, как уже упоминалось выше, судя по стилю и манере выражения, отнюдь не более образованным переводчиком произведений Барбозы на испанский язык. На то, что этот рассказ о путешествиях не является приложением к оригинальной работе Барбозы, указывает его отсутствие в изданиях Рамузио и лиссабонском. Таким образом, это был, несомненно, отдельный трактат, который иногда добавлялся в качестве приложения к переводу книги Барбозы на испанский язык.
Успех увенчал усилия Магеллана и его товарищей. Уже в августе 1519 года они (помимо Магеллана также Барбоза и Жуан Серрано) смогли отправиться в путешествие, которому суждено было стать важной вехой в истории нашей Земли. Известно, что всем этим трем предводителя не суждено было увенчать себя славой первого кругосветного плавания, поскольку они были убиты (или пленены) туземцами на Филиппинах, тогда как остальная часть экспедиции, включая Пигафетту, прибыла на Молуккские острова (Тидор) и, наконец, вернулась на родину. То, что это плавание заложило основу испанского владения Филиппинами, а также положило начало затяжным спорам между Испанией и Португалией о владении Молуккскими островами, не требует здесь дальнейшего обсуждения. Однако разумно предположить, что в дополнение к аудиенции Магеллана у Карла V в 1517 году меморандум Барбозы и, вероятно, и, вероятно, лживый отчет Вартемы в еще более лживой испанской редакции мог повлиять на решение молодого правителя и, следовательно, сыграл важную роль в осуществлении этой эпохальной экспедиции.
Примечания.
(1) В "Азии" Сиверса маршрут Конти неправильно указан на карте на стр. 10 как пролегающий через Молуккские острова.
(2) Так напр. Иероним Осорио в "De Rebus Emmanuelis" 157b (стр. 232b), брат Антонио и Сан-Роман в его "Historia General de la India Oriental", опубликованный в Вальядолиде в 1603 г. (стр. 218), Пьер дю Жаррик в его книге 1608 г., изданной в Бордо, "Histoire des choses plus memorables tant ez Indes Orientales que autres pais de la descouverte des Portugals" (стр. 189), Аргенсола в своей "Conquista de las Isias Molucas", опубликованной в Мадриде в 1609 г. (стр. 6), Мануэль де Фариа-и-Соуза в его "Asia portuguesa" (стр. 383), опубликованной в Лиссабоне в 1703 году, Жозе Мартинес де ла Пуэнте в его "Compendio de las Historias de los descubrimientos, conquistas y guerras de la India Oriental y sus Islas" (стр. 189), Маффеи в его "Historiarum indicarum libri" XVI (1761 г.) и другие.
(3) Так напр. Кроуфорд в своем знаменитом труде "История Индийского архипелага II" 1820 г. (стр. 488), Шпренгель в его "Geschichte der geogr. Entdeckungen" 1792 г. (стр. 410), Зольтау в его "Истории открытий и завоеваний португальцев на Востоке" 1821 г. (отрывок из де Барруша), Фалькенштейн в его "Истории географических путешествий и открытий" 1828 г. (стр. 32), Бергхаус в своих "Отрывках из истории географических открытий" 1857 г., Пешель в "Эпохе открытий" 1858 г. (стр. 612), Мэйджор в "Открытиях принца Генриха Мореплавателя" 1877 г. (стр. 268), даже Бокемейер 1888 г. в своей книге "Die Molukken" (стр. 45) и многие другие.
(4) Местоположение этого места сомнительно (см. Badger в Hakluyt Soc. ed. Barthema LXXXIII и стр. 213 Nota).
(5) Вартема выехал, согласно его утверждению, 9 апреля 1503 г. из Дамаска, отпраздновал праздник Байрам 23 и 24 мая того же года во время великого паломничества в Мекке, затем совершил еще более длительные путешествия через Аравию, но провел в плену два месяца, так что, по крайней мере, согласно добавлению его собственных показаний, должно быть, прошло четыре с половиной месяца, прежде чем он покинул Аден. Поскольку он почти всегда указывает только продолжительность маршрутов и лишь в редких случаях продолжительность своего пребывания в отдельных местах, добавление его информации обязательно должно приводить к слишком маленьким числам. Задержанный штормами, он смог покинуть Берберу только через 14 дней, чтобы отправиться в Индию. Поскольку, согласно его заявлению, это путешествие длилось всего двенадцать дней, его нельзя было предпринять во время северо-восточного муссона, что также подтверждается тем фактом, что целый флот из 25 других кораблей, которые каждый год приходили в Аден, чтобы забрать оттуда краситель "Foowwah", вышел в море из Адена одновременно с ним. Ибо навигация арабов и индийцев того времени, как и в наши дни, полностью зависела от господствующих ветров, и невозможно представить, чтобы целые флотилии добровольно предпринимали такие длительные плавания против ветра, как от Адена до Индии. Но поскольку в конце октября уже преобладает северо-восточный муссон, это время мы можем считать самой ранней возможностью его путешествия в Индию, и поэтому вынуждены предполагать, как из-за короткого путешествия, так и из-за того, что флот отплыл в то же время, что поездка Вартемы в Индию пришлась на весну следующего года (т.е. 1504 г.). Согласно его информации и расчетам маршрута, мы можем оценить пребывание в Камбейском заливе и Гуджарате, а также его персидское путешествие в Маскат, Ормуз, Герат и Шираз примерно в четыре месяца, и должны отвести как минимум столько же времени для путешествия в Индию и его медленного спуска по побережью до Каликута, так как более 21 месяца были подтверждены прямой информацией от путешественника. Если бы он отправился в Индию уже осенью 1503 года, что, как мы только что видели, кажется невозможным из-за муссонных условий, то поездка в Герат выпала бы на зиму, что само по себе тоже маловероятно, тем более что Вартема никогда не упоминает холода или снега. Итак, это путешествие пришлось на весну или начало лета, путешествие вдоль индийского побережья на юг — на конец лета и осень, то есть во время особенно подходящего северо-восточного ветра. Таким образом, Вартема был в Каликуте осенью 1504 года. Я нахожу подтверждение в том, что Вартема в этом путешествии вдоль побережья посетил и описал остров Анджедива к югу от Гоа, не упоминая при этом о его завоевании португальцами. Это произошло в 1505 году, после того как в сентябре 1504 года Лопо Суареш уже встретил здесь португальцев. Таким образом, можно сделать вывод, что Вартема посетил остров до 1505 года. Более ярким и убедительным аргументом является то, что Вартема описывает великий индуистский праздник в Каликуте, на который люди стекались издалека, а праздник пришелся на 25 декабря. То, что он сообщает не только то, что он слышал, но и то, чему лично был свидетелем, видно из того факта, что он говорит, что, по правде говоря, нигде, кроме как в Мекке, не видел столько людей вместе одновременно. Поскольку ни при каких обстоятельствах он не мог быть в Каликуте в декабре 1503 года, а декабрь 1505 года исключается из-за фактов, изложенных выше относительно острова Анджедива, но полностью из-за соображений, приведенных ниже, это событие можно датировать только 1504 годом. Даже его заявление о том, что город находится в постоянной войне с Португалией, не вызывает серьезного возражения; потому что не только Педру Алвариш Кабрал и Васко де Гама воевали с саморинами Каликута в 1501-1503 годах, но и в сентябре 1504 года (по словам де Барруша) Лопо Суариш бомбардировал город.
Это наше предположение теперь подтверждается двумя дополнительными причинами, которые определяют верхнюю и нижнюю временные границы. По его собственному заявлению, Вартема уже долгое время находился в Каноноре 12 марта 1506 года. Более трех месяцев спустя он стал португальским агентом по товарам (фактором), несколько месяцев спустя его отправили из Кочина в Канонор для расследования дела о мошенничестве. В это время умер король Канонора, его преемник восстал против португальцев, и против него вспыхнула война, продолжавшаяся с 27 апреля по 17 августа 1507 года; эту войну также описывает под этим годом де Барруш. После того, как Вартема пробыл фактором в течение года, то есть примерно зимой 1507 года, он покинул Индию, и на самом деле он назвал 6 декабря днем ??своего отъезда, после того как 24 ноября произошло нападение на порт Паннани, что также в значительной степени согласуется с утверждениями историков. Даже его отъезд хорошо согласуется с де Баррушом, поскольку Триштан да Кунья, который, по словам Вартемы, был свидетелем его посвящения в рыцари, на самом деле покинул Канонор со своим флотом в декабре и был в Мозамбике 9 января, где флот, по словам Вартемы, оставался на 15 дней. В любом случае, из различных подтверждений историческими фактами (ниже мы также увидим, что де Барруш и другие авторы очень четко упоминают Вартему при описании событий 1506 года) данные даты верны, то есть что Вартема снова был в Каноноре в 1506 году. Бегство из Каликута, которое он датирует 3 декабря (в издании Хаклюйта, вероятно, случайно, 3 сентября, во введении, с другой стороны, 3 декабря), следовательно, выпало на 1505 год. Конечно, утверждение, что это был четверг, неверно; ибо согласно таблицам, а также согласно расчетам, 3 декабря (а также 3 сентября) 1505 г. приходится на среду, а с другой стороны, на четверг для 1506 г. Но последний год полностью исключен, и поэтому следует предполагать ошибку Вартемы. Временной диапазон путешествия Вартемы в страны к востоку от Индии, таким образом, сужается до 1505 года, так как он присутствовал на индуистском празднике в Каликуте 25 декабря 1504 года и достиг Канонора 3 декабря 1505 года в ходе своего бегства из Каликута.
(6) Приведу лишь несколько примеров: эту версию можно найти в содержательном эссе "De Moluksche Eilanden" в Tijdschrift van Nederlandsch Indie (1856 I S. 102), а также в "Reisewerk" Буддинга (Neerlands Oost-Ind. Reizen 1852-57), в достойном "Aardrykskundig en statistisch Woordenboek van Nederlandsch Indie" I (1869) стр. 64 Вета, и в "Nederlandsch Oost-Indie" Герлаха (1874 г.) I стр. 24. Между прочим, уже Валентин датирует в своей великой основанной на первоисточниках работе "Oud en Nieuw Oost-Indie" (издание S. Keysers Amsterd. 1862 I стр. 608) путешествие Лодовико ди Вартемы на Молуккские острова 1506 годом.
(7) На самом деле, врач Гарсия де Орта, который долгое время прожил в Индии во второй половине шестнадцатого века, после первоначального доверия, позже сильно усомнился в правдивости Вартемы, который, как он пишет, по мнению некоторых португальцев не бывал нигде дальше Каликута и ??Кочина, — опасения, которые французский переводчик А. Колен пытается отвергнуть как необоснованные (Histoire des drogues espiceries et al. 1619, p. 38 ff.). Я не смог найти никаких других сомнений у современников Вартемы, конечно, не желая утверждать, что такие опасения не возникнут после более тщательного изучения португальской литературы.
(8) Оглядываясь назад, я нахожу во введении к более новому французскому изданию, которое мне не было известно до сих пор (Les Voyages de Ludovico di Varthema в "Recueil de Voyages et de Documents pour servir a l'hist. De la geographie depuis le 13. jusqu'Д la fin du 16. siecle", том IX, 1888 г.), что научный редактор Ч. Шефер также выражает серьезные сомнения относительно путешествия Вартемы на Молуккские острова и даже в Малакку и Педир; но он почти не приводит никаких реальных рассуждений и лишь в нескольких словах касается некоторых аргументов, которые мы подробно рассмотрели. П. А. Тиле также приводит: "De Europeers in the Maleische Archipel" I ("De Vestiging der Portugeezen in Indie"), De Gids, Amsterdam 1875, вслед за Шефером, отдельные доказательства против правдивости Вартемы, но также не углубляясь в вопрос.
(9) С персиком можно сравнить только молодые деревья, но еще лучше, как это делает Барбоза, с лавром.
(10) Валентин утверждает, что до 1465 года тернатцы все еще обрывали гвоздику с веток ("Oud en Nieuw Oost Indie", издание С. Кейзера, Амстердам, 1862 I. стр. 607).
(11) Если бы кто-то согласился в пользу Вартемы, что он понимал "низкий" (basso) как означающий низкую высоту Полярной звезды, слово "плоский" (piano) все равно осталось бы.
(12) Острова не могут быть унылыми, потому что они очень живописно сгруппированы вокруг вулкана, так что всегда видны красивые горные пейзажи, перемежающиеся с морскими проливами. Пейзаж также не может быть мрачным, поскольку мускатные деревья, которые в то время, как я уже показал в другом месте, должны были покрывать целые острова, растут в великолепных тенистых, но не мрачных рощах.
(13) Самый большой остров, Лонтор, имеет длину 11 км и ширину не более 3 км; длина Нейры составляет 3 км, а ширина — вдвое меньше, Ай — остров, который, согласно Rumpf 2000, меньше его, а Рун, на котором, согласно Румпфу, в прошлом росло всего несколько мускатных деревьев, едва ли больше. Все они расположены настолько близко друг к другу, что все более крупные острова группы сразу бросаются в глаза, так что кажется совершенно немыслимым, чтобы кто-нибудь, побывавший там, мог использовать слово "остров Банда" в единственном числе без упоминания хотя бы соседних островов.
(14) Третий из внутренних островов группы, Нейра, также довольно гористый и имеет вершины до 200 м высотой. Внешний остров Ай значительно более пологий, но все же имеет возвышенности до 100 м высотой, а остров Рун также достигает высоты 180 м.
(15) Пигафетта, спутник Магеллана, который знает острова Банда только из сообщений других людей, упоминает остров Бандан вместе с 13 другими островами, которые он перечисляет, и названия большей части которых все еще могут быть использованы для идентификации отдельных островов Банда; согласно ему, на шести островах растут мускатные деревья. Следует отметить, что де Барруш, писавший несколько десятилетий спустя, правильно привел названия основных островов группы Банда.
(16) На этих страницах под Молуккскими островами имеются в виду пять островов — Тернате, Тидоре, Макиан, Мотир и Батиан, — а не вся восточная часть архипелага, как сейчас, даже Амбон не относится к Молуккским островам. Всего несколько лет спустя Барбоза пишет: "За этими островами (Дандон, по-видимому, — Амбон), в 25 лигах к северо-востоку есть пять островов, один перед другим, которые называются Малуко, на которых произрастает вся гвоздика. Первый называется Бачан; второй — Мачиан, где есть хорошая гавань; третий — Мотель; четвертый — Тидоро; пятый — Теренати. Султан этого последнего острова раньше правил всеми островами Гвоздики, но четыре восстали против него, и [теперь] на каждом из них есть свой король. Горы этих пяти островов полны гвоздики". Между прочим, Пигафетта называет "Малукко" только пять северных островов и также правильно их описывает. Тернате и Макиан были самыми главными островами — центрами выращивания гвоздики в то время.
(17) Неверно, что каждый из пяти островов намного меньше Банды.
(18) Климат отнюдь не холоднее, чем на Банде.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
