— Ах ты!.. — задыхаясь от злости дядька угрожающе ткнул в меня поварёшкой.
— "Уйди, вон с моих глаз!" Я так вас поняла? — озвучила я его мысли, чувствуя, что сейчас меня пошлют на отдых.
— Иди! — выдохнул мужчина.
Уже отдалившись на безопасное расстояние, куда не долетит ни один тухлый помидор, я всё же осмелилась обернуться:
— И всё-таки это были просто специи!
Ликованию повара не было предела. Правда показывал он это как-то странно, и очень некрасивыми жестами.
С почти чистой совестью я вернулась к Фае. Подруга сидела у дерева, начищая лезвие своего двуручного меча. Жорса, Тара, Мира и Марта, Заря и Рада что-то бурно обсуждали в нескольких шагах от подруги, сгруппировавшись в кружок. Подойдя чуть ближе, я услышала что, а точнее кто стал темой общего интереса.
— Настасья говорит, он такой, что одними только ласковыми да учтивыми словами, может заставить девку пойти к нему в опочивальню... — Пересказывала слова главной Мира.
— Да, бабу одним только словом уложит на лопатки! — подтвердила Тара, и Рада смущённо захихикала за её плечом.
— А я бы с советником и так пошла. Даже если б немым был. Уж больно у него мордаха симпатишная! А руки!.. — Жорса, мечтательно рассматривая собственное отражение в лезвии меча, явно представляла рядом с собой улыбчивую рожицу Тая.
— Ой, девки, мне б от него ребёночка. Такая б амазонка родилась! Эх! — фантазии Марты были прозаичными и в какой-то мере эгоистичными.
— Забудьте. Господин советник уже занят. Его Войка застолбила. Она вам к нему не даст даже подступиться! С утра от него не отходит! — буквально несколько фраз сорвавшиеся с уст Тары вернули размечтавшихся амазонок к реальности, хорошенько припечатав об землю. Все шестеро прикусили губы.
— И чего это они так? На нём что свет клином сошёлся? — недоумевала я, присаживаясь рядом с подругой.
— Может и сошёлся... — глубокомысленно вздохнула Фая. Для неё был только один светоч красоты — оружие: мечи, кинжалы, топорики.
— А почему не на принца бы глаз положить? Он же вроде как богаче, да и власти больше имеет? — размышляла я, взвешивая "за" и "против" предложенной кандидатуры, только сама же собственную идею отбросила — мне высочество совершенно не нравился. Не представляю, кому может приглянуться его фигура. Конечно, кроме Настасьи. Но и ей он нужен только пока наш поход не завершится торжественной передачей целого и почти невредимого жениха невесте.
— Ну, принц и так на баб падок, с ним и стараться особо не нужно. К тому же, его в обиход Настасья взяла. А вот советник — цель посложнее. Тут потрудиться надо. Вот у них и проснулся инстинкт здоровой конкуренции. — Философски подытожила подруга, проверяя остроту лезвия.
— Что в нём такого? — моя неуёмная жажда знания в этом вопросе подтолкнула Фаю припомнить недавние события.
— А у тебя-то что к этому советнику? — сощурила глазки она, делая вид, что насквозь меня видит. Подслушанное утром, и изъятый из моей косы лист мяты-предательницы, не давали подруге покоя.
— Ничего. Просто не понимаю я их! — отмахнулась я.
— Ничего, говоришь... Угу...
— Без "угу"!.. — возразила я, выпрямившись во весь рост. Но тут же села обратно — к банде полоумных амазонок, скалящихся во все зубы, приближались Войка и Тайрелл.
Пока девки загадочно подмигивали господину советнику, ложно полагая, что их моргание во все глаза будет правильно воспринято, как знак внимания, а не как нервный тик, я не спеша пятилась к ближайшим кустам под хохот Файки. Пусть думает, что хочет, но с этим дамским угодником я больше даже парой слов не перекинусь — мало ли какое из них окажется тем самым действенным орудием для заманивания в опочивальню! Так и оглянуться не успею...
Оставшись без ужина (и хвала Богине!), мне пришлось искать хоть какой-то корм. На небольшой полянке обнаружилась дикая яблонька, на которую я и взгромоздилась. Надёргав себе яблочек так, что куртка оттопырилась, я вернулась на землю, расселась на травке и принялась за ужин. Но назойливые словно мухи, мысли не давали покоя.
Одним словом, значит, девку на ложе укладывает! Ха! Советничек! Со мной у него этот фокус не пройдёт! Я живой не дамся! А как он ласково так интересовался: "Почему ты не там?", "Давай научу танцевать...". Ишь какой! К чему бы привело его учение? И что я всё время о нём думаю! Флаг ему в руки! И пусть машет им перед Войкой!
Сама не заметила, как энергично съела почти 20 яблок. Ох, и плохо же мне потом будет! Надо по возвращению, заварить себе травки, а то всю ночь придётся по кустам бегать, врагов отпугивать и зверей тоже.
Взглянув на красненькое наливное яблочко, так и застывшее в руке, поняла, что этого дара природы с меня на сегодня достаточно и, бросила его через плечо, где уже скопилась не маленькая кучка огрызков. Смачного "шмяк" не донеслось. Возмущённая плохой работой земного притяжения, я обернулась. С несменной улыбкой на лице и моим отвергнутым яблоком в руках стоял Тайрелл, советник каррский.
— Снова в гордом одиночестве? — спросил он, а я с сожалением констатировала, что у него действительно очень приятный голос. Может поэтому мне захотелось заткнуть уши, бежать подальше и громко орать пошлые частушки. Но что-то задержало, пригвоздив к земле. Неужто силы природы всё-таки решили вернуться к исполнению обязанностей и усилили притяжение? Но почему только там, где сидела я?
Я хмыкнула и отвернулась. Пересмешник и не подумал уходить. Истолковав моё не слишком приветливое поведение, как приглашение к совместной трапезе, и уселся рядом. Я постаралась одолеть земное притяжение, чуток отодвинулась.
— Ты отвергла стряпню нашего повара, почему? Не голодна или брезгуешь есть приготовленное мужчиной? — он откусил от яблока. Я по доброте душевной, пожелала ему подавиться.
— Нет. Я не голодна, — это было не так далеко от истины. Яблочный сок уже весело и звучно бродил в желудке, вызывая всякие интересные реакции, к которым я осторожно прислушивалась, вспоминая, что есть в моей сумке от расстройства.
Пересмешник окинул взором солидную кучку огрызков позади, многозначительно кивнул:
— Заметил. Тебе плохо после такого не будет?
— Будет. Но потом. — Не знаю почему, но даже смотреть в его сторону было страшно. Не смертельно, конечно. Однако от мысли встретиться с ним взглядом становилось неуютно.
— Тяжёлый сегодня денёк выдался, жаркий, да и в седле всё время... — Он потёр затёкшую поясницу. — Я давненько хотел выбраться вот так в поход, была бы только причина другая, а не эти идиотские смотрины. — Завёл разговор мужчина.
— Слушайте, господин советник, если вам хочется с кем-нибудь лясы поточить, идите вон, поищите кого-нибудь посговорчивей, кто и послушает с удовольствием, и на ваш шарм поддастся. Мне от вас ничего не нужно: ни детей, ни ночи любви. Ни-че-го! Идите своей дорогой! — Боковым зрением я заметила, как неестественно округлились глаза Пересмешника, и отвисла челюсть. Яблоко, поднесённое ко рту, так и не достигло цели.
— Не понял... — шокированный моей пламенной речью, выдавил он.
— Идите, говорю: полем, лесом, лукоморьем, через гору, прямо в грот! — Огрызнулась я и, развернулась в сторону лагеря. Перебродивший яблочный сок требовал срочно разбавить его каким-нибудь лекарством.
— Ненормальная! — донеслось до меня.
— Придурок! — обласкав советника, я с чистым сердцем вернулась в лагерь.
* * *
Ночь. Призраки великих воительниц с любопытством наблюдают со своих звёздных пристанищ за тем, как я ножом строгаю здоровенный кол...
Нести караул выпала честь мне. Выпала она из больших волосатых лапищ воинов, была подобрана нашей Настасьей и всучена "покорной" амазонке Ориане. Я так была "рада" оказанной чести, что долго не верила своим ушам, но всё же после злой и болезненной затрещины смирилась.
Хотя выглядело всё иначе. Завёлся продолжительный ор, в котором мужчины и женщины пытались что-то друг другу доказать — драка вязалась за пост караульного. Мужичьё кричало, что от баб в страже никакого толку. Последние, в принципе, были точно такого же мнения о первых. Потом обе враждующие стороны схватились за мечи, и неизвестно до чего бы дошли эти поиски истины. Но нервы советника не выдержали — у него от этого гвалта разыгралась головная боль, и Тай вмешался, позволив дамам нести караул первыми. Конечно же, ночной дозор — наказание мне. Ведь Настасья помнила список своих врагов лучше списка друзей. Так что, я стиснула зубы, взяла меч и, для приличия, несколько часов ходила вокруг лагеря.
То ли к сожалению, то ли к радости, но нападать на нас никто не хотел. Подлый и жадный кухарь спал на своей тележке, прижимая к груди небольшую тыкву. Вот зачем, спрашивается, тащить с собой в поход столько продуктов? Сам вылазки, небось, только до кладовки совершал.
Бесшумно подкравшись к толстопузу, я незаметно вытащила из его рук головешку тыквы, подсунув вместо неё чей-то грязный сапог.
Если что, потом скажу, мол, на нас напали голодные бандиты и отбиться от них смогла только запустив тыквой в главаря. Или пришли лесные духи требовать дань за стоянку тыквами... Короче, что-нибудь наврала бы.
За несколько минут работы острым ножиком из тыквы получилась очень впечатляющая рожица, которую я насадила на кол. Пока все доблестные воины видели десятый сон, вражеская рука — её временно заменила моя собственная — поставила перед шатром советника тыквенного монстра. Я ведь ничего ему не обещала!
— И что он тебе такого сделал? — голос Фаи заставил меня резко подпрыгнуть, а потом упасть на землю, зажимая рот ладонью, чтобы не закричать.
— Считай, что я тоже стараюсь отвоевать капельку его внимания... — шептала я, отползая к Фаиной лежанке на четвереньках.
— Ну да, интересный способ. Он точно твой после такого! — Согласилась она, рассматривая мой зад, удаляющийся на покой.
Передав караул подруге, я спокойно уволилась на подогретое ею место и уснула.
По какому-то неписанному закону подлости, как только я прикимарила, пришло время вставать. Или мне показалось, что я только-только глаза закрыла...
— Ты просыпаться собираешься? — голос Фаи, словно щипцами вытаскивал из мира грёз.
Объятая злостью недосыпания, я уже представляла, как поднимаюсь, и высказываю подруге... Но. Открываю глаза. Кричу и отползаю в ужасе, пытаясь уберечься от неизвестного монстра. Оранжевого! Присмотрелась. Радостной гримасой мне скалилось нечто глазастое и клыкастое. Видение оказалось моей бывшей тыквой, только усовершенствованной и более устрашающей.
Фая ехидно лыбилась напротив, почти также живописно как и тыква. Она зашнуровывала сумку, делая вид, что ничего особенного и достойного её внимания не происходит. На такую подлость она была не способна, точнее мелкие пакости в Файкин арсенал не входили. Значит, ударить по мне моим же оружием мог только...
— Ах он!.. — всплеск негодования перекрыл воздух, и я с трудом выпустила пар, выдавив два слова. Прожечь взглядом нахально скалящуюся тыквину не получилось и тогда я со всей силы пнула это чудовище ногой, мечтая чтобы на его месте оказался кое-кто другой.
Отомстив тыкве, я швырнула её к кустам. Обрадованные таким подарком лошади, привязанные к деревцу, тут же приступили к трапезе.
— Ну, ты ж хотела обратить на себя его внимание!.. — Напомнила мне подруга, пожимая плечами.
Следующая догадка поразила меня не меньше, чем первая. У меня даже челюсть отвисла.
— Фая, ты же стражу несла... Как ты могла позволить ему такое?!
По её физиономии стало понятно, что подруга не просто допустила выходку, всячески поощряла, но и лично помогала господину советнику вносить некоторые изменения в "лицо" тыквы. Чёткость её руки и фантазия прослеживались в выпученных пустых глазницах тыквенной башки.
— Надеюсь, вы мило пообщались! — скрежеща зубами рявкнула я и, побрела к своей кобыле, демонстративно показывая, что предательство разрушило наши дружеские отношения если не раз и навсегда, то до обеда точно!
Тайрелл был неподалеку, конечно, всё видел (в этом сомнений нет, потому что он сиял как ясно солнышко при виде моей кислой мины). Советник уже умытый, причёсанный и довольный стоял у осёдланного чёрного скакуна. Похлопывая коня по шее, он не отводил хитрых блестящих глаз от меня. Я демонстративно оскалилась, и с деловитым видом взгромоздилась в седло. Кухарь бегал вокруг лошадей и ругался так, что знали бы кобылки какие слова он к ним применял, то на его морщинистом лбу красовался бы шикарный отпечаток копыта.
* * *
— Он не такой уж и плохой. Даже интересный! — Фая уверенно расхваливала Тайрелла, пытаясь завязать со мной разговор. Но явно не те нитки выбирала для вязания. Да и с чего она вообще взяла, что мне интересно слушать о том, какой-рас-такой этот советник! Быстро он её очаровал. Раз уж беспристрастную Фаину смог заболтать, то мне бежать от него надо.
— Кстати, он и о тебе спрашивал... — обронила подруга, надеясь, что сей факт заинтригует меня. Частично она оказалась права, потому что я соизволила обернуться и посмотрела на ехидную рожицу амазонки.
— Что? — потребовала я, чувствуя себя мышью, польстившейся на бесплатный сыр.
— Спрашивал, почему ты такая... ну... стеснительная.
По тому, как замялась Фая, я догадалась, что некогда лучшая подруга, а сейчас враг номер один, рассказала советнику о моем провале во время "любовных игрищ". И к щекам резко прихлынула кровь. От позора я чуть с лошади не свалилась.
— А он тебя зацепил! — неправильно оценила мою реакцию бывшая подруга.
— Никто меня не зацепил! — но протест был воспринят гаденьким смешком.
Терпеть счастливую Фаину рожу не было сил. Она невесть что себе навыдумывала, а всё это неправда. Я развернула лошадь и повела вперёд, чтобы избежать искушения пнуть предательницу. Пристроившись между двумя здоровенными хлопцами, я бездумно попыталась пялиться в никуда, но то и дело в гуще толпы мелькала знакомая спина.
— А ничего так... формы! — донеслось сзади.
Так глупо и грубо меня ещё не оценивали! Я потянула поводья, останавливая Ши, чтобы двое любителей поглазеть могли со мной поравняться.
Пристальный взгляд в лицо одного из языкатых нахалов подействовал как нож приставленный к горлу. Широкоплечий хлопчина, напоминающий по объёмам скалу с неумело обработанным фасадом, — нос ему давно сравняли с щеками — глуповато потупился. Трусом он себя не считал и зыркнул на меня в ответ. Но как-то смешно и по-детски наивно. Сдерживая смех, поняла, что единственное, примечательное на грубой физиономии — это глаза, добрые, чистые. Почему-то я подумала, что он вполне простой, нормальный парень и скорее всего сначала говорит, а потом думает, чем похож на Фаю. Выходит та же подруга, только мужчина. Хихикнув, я решила сменить гнев на что-то попроще — вредность, к примеру.
— Я говорю меч шикарный! — уточнил парниша, расплывшись в широкой улыбке на пол лица.
Меч у меня и впрямь был замечательный. Лёгкий, полуторный, украшенный серебряной резьбой и неопознанной гравировкой. Бабуля передала его мне после маминой смерти. Правда до поездки в Ладонис в руки брать запрещала.
