Машина Апокалипсиса

— Не соглашайся! — шепнула мне Марика.

— Я похож на идиота? — ответил я ей тоже шепотом, а вслух сказал: — Я подумаю.

— О, подумайте! — Мажордом смотрел на меня умоляющими глазами. — Такая святыня должна занять свое место в музее.

— По-моему, этот Мальден просто фетишист, — сказал я Марике, когда мы поднялись на второй этаж.

Кабинет фон Данцига был в конце длинного коридора. Делопроизводитель, крепкий светловолосый человек в кожаных доспехах, сидел за столом и что-то записывал в толстенную книгу. Наше появление он воспринял без всякого восторга.

— Рекрут? — осведомился он. — По поводу вступления в Братство?

— Именно, — ответил я.

— Хм! — сказал фон Данциг. — Отличное у тебя оружие, парень. Купил или взял в бою?

— Скорее, получил по наследству.

— Послушай, что я тебе скажу, приятель. В Братство принимают только тех, кто во-первых, может доказать свое знатное происхождение, во-вторых, не имеет кондемнаций, в-третьих, успешно проходит три испытания. Когда ко мне приходит молокосос, обвешанный железом, как нищий вшами, я сразу испытываю к нему недоверие. Что-то я сомневаюсь, что ты соответствуешь нашим условиям.

— Ну, тогда взгляни на эту бумагу, — я подал ему геральдический лист. — Что скажешь?

— Скажу, что ты потомок Турена. Это хорошо, но повода задирать нос у тебя нет. В Братстве состоят пять принцев крови и восемь королевских бастардов. А уж графов, герцогов и маркизов вообще за три десятка.

— Учту. Теперь по поводу судимостей. Про презумпцию невиновности знаешь?

— Чего?

— Человек считается невиновным в совершении наказуемого законом деяния, если его вина не доказана судом.

— Шпарит как по-писаному, — сказал фон Данциг и уже с интересом посмотрел на меня. — Ладно, допустим, я тебе верю. Тогда поговорим о деле...

Поговорить о деле у нас не получилось: за дверью послушался шум шагов и какие-то сердитые голоса. Миг спустя дверь распахнулась, и в кабинет ввалился уже знакомый мне мажордом, а за ним вошла ну очень колоритная парочка.

Он — высокий, молодой, крепкий и просто неестественно красивый блондин. Видел я как-то римскую скульптуру — голову раба по имени Антиной. Он вроде как эталоном красоты был в свое время. А еще такие лица и такой типаж обожали скульпторы в нацистской Германии, когда ваяли своих юберменшей. Так вот этот парень был просто копией этих суперменов. Глаза ярко-голубые, румянец во всю щеку — ну Аполлон, хоть ты тресни. На этом красавчике были великолепные нордические доспехи, черные с золотом, а за спиной у него висел здоровенный композитный фламберг. Но все это я отметил между прочим. Меня гораздо больше заинтересовала спутница этого хлыща. Тоже блондинка, рослая, с громадными синими глазищами, ногами от ушей, с роскошной шевелюрой, собранной на макушке в пышный хвост, и такими формами, что все модели "Плейбоя" рядом с ней просто чахлые кривоногие замарашки. Красотка была в очень эротичном панцире, состоявшим из митрилового лифа, наручей, юбки шириной с мою ладонь и наколенника на правой ноге. Такое легкое защитное вооружение очень кстати открывало обзору ее потрясающее тело.

— Это ты фон Данциг? — осведомился блондин, шагнув к столу. — С каких это пор благородных особ заставляют ждать своей очереди?

— А ты, милсдарь, кто собственно будешь? — осведомился делопроизводитель.

— Кто я такой? — Парень подбоченился, спесиво надул губы. — Да мое имя прославляют менестрели по всей империи! Слышали песни о славном Гасе Вандайне и его верной спутнице, прекрасной Ричарделле?

— А, значит, вот ты каков, знаменитый имперец! — протянул фон Данциг. — Что ж, рад знакомству. Чем обязаны визиту столь прославленных воителей?

— Я слышал, что Боевое Братство ищет хороших воинов и поручает им трудную работу. Правда ли это?

— Хорошим воинам мы всегда рады. А трудной работы у нас хватает.

— Мне говорили, что любой рыцарь может стать гроссмейстером Братства. Это так?

— Истинная правда, милорд.

— Я стану вашим гроссмейстером.

Фон Данциг ответил не сразу: я понял, что делопроизводитель насмерть убит словами имперца и просто не знает, что сказать в ответ.

— Вообще-то, — начал он, растеряно переводя взгляд с Вандайна на меня и обратно, — гроссмейстер высшая должность в Братстве. А тебе... то есть вам, милорд, еще надо пройти испытания и...

— Испытания? Валяйте! — Вандайн тряхнул кулаком. — Что нужно сделать? Завоевать какую-нибудь страну? Убить парочку драконов? Покончить с бандой эльфов? Я готов хоть сейчас отправиться на дело.

— Интересный субъект, — шепнул я Марике. — По-моему, он что-то принимает.

— Отправиться на дело? — Фон Данциг потер подбородок. — Это возможно. Есть у нас проблема в городке Балк, на границе с Саграмором. Нам донесли, что там орудует какая-то банда. Я как раз собирался предложить это дело вот этому рекруту, — и фон Данциг показал на меня, — но вдвоем вы быстрее справитесь.

— Вдвоем? — Вандайн скривился. — Гасу Вандайну не нужны помощники!

— Мне наплевать, как вы покончите с бандой, вместе или поодиночке, — спокойно сказал делопроизводитель. — Тот, кто принесет голову их вожака, считай, пройдет первое испытание для вступления в Братство. Вот вам рекомендательные письма для нашего капитана в Балке, — фон Данциг быстро написал две грамоты, запечатал их своим перстнем и отдал нам. Мою грамоту взяла Марика, грамоту для Вандайна забрала сопровождавшая его секс-бомба. — Желаю удачи.

— Ты проиграешь, — напыщенно заявил мне Вандайн, когда мы вышли из кабинета фон Данцига. — Я убью бандитов.

— Желаю успеха, — ответил я, глянув на блондинку. Она посмотрела на меня с полнейшим равнодушием, будто на пустое место.

Вандайн сбежал с лестницы вниз, гремя доспехами; Ричарделла, раскачивая бедрами, следовала за ним, как тень. Марика дернула меня за рукав.

— Э-эй! — позвала она.

— Что? — Я встрепенулся, посмотрел на мою вампиршу. — Чего тебе?

— Ошалел, да? — с улыбкой спросила Марика. — Тебя можно понять. Какая роскошная гора мяса!

— Это ты о девушке говоришь?

— О Вандайне. Потрясный мужик. Не думала, что когда-нибудь с ним встречусь.

— Ты что, слышала о нем?

— Конечно. Это самый знаменитый странствующий рыцарь в наших краях. О нем легенды ходят. Странно, что он решил вступить в Братство. Мне он понравился. Я бы с ним уединилась на пару часов, — Марика облизнулась. — Его кровь, наверное, пахнет шоколадом. Ветер Инферно, как я хочу жрать!

— Мне плевать на Вандайна, — я почувствовал ревность. — Что будем делать?

— Для начала отправимся в университет. Надо навести кое-какие справки.

— А задание фон Данцига?

— Всему свое время. Ты же собирался искать своих друзей, или я ошибаюсь?

— Да, все верно. — Ко мне возвращалось чувство реальности. — Пошли. А то почтенный мажордом заставит нас пережить экскурсию по его музею бренных останков.

Глава пятая: "У пьяного студента"

Место встречи обновить нельзя

Знаменитый на весь здешний мир Королевский университет Авернуа, или как его здесь называли сокращенно — Корунна, — оказался именно таким, каким я его и представлял — группой живописных зданий в готическом стиле, расположившихся вокруг просторной университетской площади. Справа административный корпус, фасад которого зарос плющом, слева учебные корпуса, прямо по курсу — часовня Бессмертных, в которой, как сказала мне Марика, по праздникам устраивают выступления университетского хора и концерты органной музыки. По площади прогуливалось несколько студиозусов в суконных коричневых мантиях и круглых шапочках — нас они встретили любопытными взглядами, но заговаривать не стали. Мы направились к административному корпусу, и тут Марика сказала мне:

— Подожди здесь. Ты с оружием, тебя вовнутрь не пропустят. Я скоро.

Она скользнула мимо важного привратника в красном, который стоял, раскачиваясь на каблуках, и наблюдал за мной — видимо, ждал, что я тоже попробую войти, и тогда он покажет, что не зря получает жалованье из казны университета. Я его разочаровал, даже не попытался войти. Когда Марика вошла в корпус, я начал от нечего делать прогуливаться вдоль фасада и тут заметил доску с объявлениями — на таких обычно вывешивают результаты вступительных экзаменов и всякую полезную информацию. К доске было приклеено несколько листов желтой бумаги. Первое объявление сообщало, что спевка хора состоится в пятницу после четвертой пары. Второй листок был расписанием дополнительных занятий для студентов факультета герметики и мантики. Ниже висел листок со следующим текстом:

Братья!

За последние три недели с факультета прикладной магии были отчислены три студента — Жен Бартель, Офир Саламэль и Тома Маркош. Вы все знаете этих парней, они проучились с нами почти два года. Вся их проблема только в том, что они не люди. Университетское руководство давно уже притесняет наших братьев, эльфов и гномов, и на этот раз решило показать нам свою власть. Не допустим произвола! Вступимся за наших братьев! Администрация должна или восстановить отчисленных с сохранением стипендии, или объяснить вразумительно, по какой причине она пошла на такой шаг. Мы начинаем сбор подписей под хартией протеста. Требуйте справедливости! Нет самодурству преподов-расистов!

Комитет за расовое равноправие

Р. S. Если ты с нами, оставь свою подпись.

Чуть ниже прямо на щите было коряво написано красными чернилами:

ПРОФЕССОР ЛАВАЛЕТ — СТАРЫЙ ИМПЕРСКИЙ МУДИЛА!

— Милостивый государь?

Я обернулся. Рядом со мной стоял типичный ученый муж — сухопарый, постный, длинноносый, с козлиной седой бородкой и в круглых очках. Его холодные серые глаза смотрели на меня с редким недружелюбием.

— Милостивый государь? — повторил сухарь, сверля меня взглядом инквизитора.

— Я жду свою подругу, — ответил я. — Она вошла вот в это здание и скоро должна вернуться.

— На территории университета не позволено находиться без специального разрешения его превосходительства ректора, — проскрежетал козлобородый. — Тем паче cum gladiis. У вас есть разрешение?

— Нет.

— Вы нарушили университетский Устав, юноша.

— Виноват, я этого не знал.

— Теперь знаете. Будьте любезны, немедленно покиньте университет, — блюститель правил задрал подбородок, нацелив в меня свою козлиную бороду, и топнул ногой.

— Хорошо, уважаемый, — сказал я, прекрасно понимая, что спорить с этим типом бесполезно. Натужным выражением лица и скрипучим голосом иномирский академик напомнил мне моего собственного преподавателя по философии Эдуарда Ивановича Пучкова — тот был редкостным занудой и буквоедом, и этот ученый перец, судя по всему, такой же. Краем глаза я заметил, что слонявшиеся по площади студенты наблюдают за нашим диалогом. По их насмешливым взглядам я понял, что мой собеседник тут давно всех достал. Я кивнул козлобородому головой и направился к выходу с площади.

Рядом с воротами стояла любопытная компания — высокий синеглазый эльф, гном, который доставал до эльфу только до пояса, и темноволосая девушка с хорошими карими глазами и румянцем во всю щеку. Она одна в этой компании была в серой студенческой мантии, и это меня удивило: насколько я знаю историю, в средневековые университеты женщины не допускались. Хотя, чему удивляться, это же другой мир. Все никак не привыкну к тому, что я нахожусь в стране Виртуалии.

— Надо же, какой грозный! — воскликнула девушка, когда я подошел ближе. — Пришел по объявлению?

— По какому объявлению? — не понял я.

— Ты что, ничего не знаешь? — Девушка перестала улыбаться. — Ну, извини. Я обозналась.

— Не стоит извиняться. Что за объявление?

— Кафедра магической механики ищет опытных бойцов для работы в Орморке. Странно, что ты не видел их объявлений, они по всему городу расклеены.

— Я только сегодня приехал в Лоэле.

— А здесь что делаешь?

— Пришел с одной девушкой. У нее дела в университете, а я ее жду.

— Понятно, — девушка протянула мне руку. — Меня зовут Шарле. А это мои друзья, Офир Саламэль и Тома Маркош.

— Те самые, которых исключили? — спросил я, пожимая руку гному: эльф мне руки не подал.

— Что делать? — пожал плечами гном. — Хоть августейший король Авернуа Гримо Высоколобый и даровал нам своим эдиктом равные права с людьми, расовые предрассудки остались. Гномов считают тупыми прожорливыми пьяницами, неспособными к обучению. Нам-де только молотом махать, да брагу варить, а науки не для нас. А эльфам приписывают высокомерие и тайную ненависть к людям. Даже в Корунне полным-полно тех, кто так думает.

— Сочувствую вам, — сказал я, обращаясь сразу и к эльфу и к гному. — Нет ничего хуже несправедливости.

— Мы не в обиде, — сказал эльф. — Лично мне пришлось пережить много разочарований за свою жизнь. Переживу и это.

— Не расстраивайся, Офир, — сказала Шарле, — ребята этого так не оставят. Студенческий комитет сейчас ведет переговоры с администрацией. Мы сделаем так, что вас восстановят в университете, обещаю.

— Желаю вам успеха, — сказал я самым любезным тоном. — Самое главное — не опускать руки.

Хорошенькая Шарле наградила меня чарующей улыбкой, гном на прощание еще раз пожал руку, а эльф Офир скептически покачал головой. Мне хотелось расспросить этих ребят о жизни в Лоэле, но я понял, что они не настроены на праздные разговоры. И к тому же, в воротах появилась Марика. Вид у нее был озадаченный.

— Что-то не так? — спросил я ее.

— Я не нашла Доппельмобера.

— Кто такой Доппельмобер?

— Мой хороший друг. Я надеялась, что он нам поможет. А он, оказывается, уже три недели как уволен. У них тут что-то странное происходит. Я не узнаю университет. Совсем не та атмосфера, что раньше.

— Извини за глупый вопрос, но зачем нам Доппельмобер?

— Он специалист по сканирующей магии. Я хотела, чтобы он помог мне с контрсканированием.

— Опасаешься имперцев?

— А тебя это удивляет? Хорошего мага мой маскарад не обманет. Надо поработать над установкой магического экрана. Доппельмобер в этом деле дока, он в свое время преподавал у нас на потоке. Кстати, один из немногих преподавателей-эльфов.

— Я погляжу, у них тут вообще эльфов не жалуют. Вон, видишь, стоит эльф в зеленом камзоле? Его отчислили. И гнома тоже. Я только что прочел одну писульку: студенты считают, что в университете началась расовая чистка.

— И все это странно. — Тут Марика хлопнула себя ладонью по бедру. — Ветер Инферно, как я сразу не догадалась!

— Что такое?

— Слушай, зайка, есть одна идея. Давай прогуляемся до местного кабачка. Уж там наверняка подскажут, где найти Доппельмобера.

* * *

* * *

* * *

**

Заведение, о котором говорила Марика, располагалась в квартале от университетского кампуса, и называлось "У пьяного студента" — очень красноречивое название. Несмотря на то, что до вечера было еще далеко, в кабачке было многолюдно. За круглыми дубовыми столами расположилось сразу несколько компаний: судя по тому, что столы были буквально уставлены бутылками, ребята собирались пофестивалить по полной программе. За стойкой здоровенный смуглый парень с пышными усами раскупоривал очередной кэг с пивом.