Однажды, она обязательно будет счастлива! Нужно верить в это, иначе не стоит и жить. Сколько раз отчаяние подступало к самому сердцу, нашептывая, что она не справится, что ее люди будут голодать, что в замке нет денег, чтобы заплатить очередные налоги? И, ведь, справлялась же? Справлялась. Так стоит ли сейчас отчаиваться? Ишь, любви ей захотелось! Раньше думала о том, как бы выжить, а сейчас... Глупости все это! Зато теперь, у ее близких будет кров над головой и сытная еда. Уж об этом-то она позаботится!
Рани решительно отвернулась от пенящегося у стен замка прибоя и уверенно вытерла глаза. Нет. Плакать она больше не будет. Дома никогда не распускалась, и здесь не позволит себе быть слабой!
К вечеру, покои герцогини напоминали улей — так же деятельно и сосредоточенно двигались служанки, так же споро мелькали их быстрые руки, так же сосредоточенно все присутствующие выполняли свою работу. Подготовка к брачному обряду шла полным ходом.
Истекали последние часы перед церемонией. До этого, Рани полдня провела в шейхаме. Прислужницы мыли ее в нескольких водах, натирали особыми благовониями, наносили на волосы смягчающие составы и смывали их отваром душистой верии. А потом, аккуратно промокнув все тело госпожи мягкой тканью, отвели герцогиню в покои и принялись облачать в традиционный брачный наряд.
Суета, поднявшаяся вокруг, заставляла Рани морщиться. Нет, не так ей хотелось бы провести последний день вольной жизни!
Служанки торопились, легкая ткань путалась в их руках, Амала сердито выговаривала взволнованным девушкам, а герцогиня безмолвно наблюдала за происходящим. Она, словно со стороны, видела, как на нее накидывают платье, как проворные руки Джаи расправляют многочисленные складки, как застегивается целый ряд маленьких пуговиц. Когда ее подвели к зеркалу, Рани удивленно уставилась на незнакомку в светло-жемчужном шарифе.
Традиционный иринейский наряд делал девушку выше, непривычно подведенные черной арьей глаза казались огромными и загадочно блестели из-под темных ресниц, губы, покрытые кармином, призывно алели на нежном лице. Герцогиня смотрела на отражение в зеркале и не узнавала себя.
Тысячи незнакомых ощущений просыпались внутри. Неужели, она может быть такой? Нежной, чувственной... соблазнительной?
Тончайшая ткань платья ластилась к телу, тяжелый серебряный пояс подчеркивал талию, а отсутствие белья будоражило и заставляло острее чувствовать все происходящее, приводя герцогиню в смущение.
Между тем, служанки распустили волосы госпожи, и те укрыли Ранию светлым водопадом.
Да, волосы — единственное богатство герцогини — наконец-то, были выставлены напоказ. Но длилось это недолго. Легкое движение рук — и вот уже пышный каскад скрыт под вышитым покрывалом, а непрозрачный шераз полностью закрывает лицо и фигуру девушки, с головы до пят.
— У нас все готово, — отчиталась Джая, любовно глядя на одетую в брачный наряд невесту.
— Нужно немного подождать. До полуночи осталось уже недолго, — ответила Амала. — Его светлость любит точность.
Рани стояла в центре комнаты, укрытая необычно плотным шеразом, и пыталась понять, что же она чувствует. В душе царило странное опустошение. С того самого момента, как герцог сообщил о предстоящей церемонии, и девушка решила смириться со своей судьбой, внутри как будто все умерло. Герцогиня не испытывала ни страха, ни волнения, ни беспокойства о будущем. Потом. Это все придет потом, а сейчас, нужно просто пережить обряд единения душ, как здесь называют свадебные торжества, и то, что последует за ним.
Из рассказов своих горничных, Рания примерно представляла, чего ждать от будущей ночи, но то, как все это пройдет в действительности... О, Всесвятой, только бы герцог был хоть капельку нежен.
— Пора, — объявила хранительница, решительно открывая двери покоев.
Джая и Эша подхватили герцогиню под руки, и повели ее к выходу из кейдаза. Остальные прислужницы, во главе с Амалой, направились следом.
Так началась та самая ночь, которая навсегда разделила жизнь Рании Эль-Адас, герцогини Тарсийской, на две части.
Мраморные плиты под ногами сменились неровными камнями, а Ранию все еще куда-то вели. Герцогиня почти ничего не видела в плотном шеразе и могла только догадываться, что дворец остался позади, а их небольшая процессия вошла в какое-то темное и прохладное помещение. Каменный пол под ногами неуклонно шел вниз, и девушка невольно заволновалась. Что за странности? Неужели, обряд будет проходить не в храме?
Наконец, служанки, ведущие ее под руки, остановились и откинули с лица своей госпожи шераз. Яркий, ослепительный свет ударил по глазам герцогини, заставив ее, на мгновение, зажмуриться. Едва придя в себя, девушка с интересом огляделась. Целая вереница магических шаров сверкала в воздухе, заливая все вокруг сияющими всполохами. Массивные колонны уходили ввысь, упираясь в полукруглый свод. От неровного, каменного пола веяло холодом. Потолок терялся в темноте. На ум приходило только одно сравнение — пещера. Огромная пещера. По-другому, не получалось назвать это необычное место.
"По-видимому, это и есть древнее святилище иринейцев" — Подумала Рания. Слишком старыми выглядели закопченные стены, слишком темным был огромный камень в центре пылающего огнями алтаря.
Герцогиня медленно огляделась. Лица. Резкие, словно высеченные из мрамора, суровые, не ведающие жалости и страха... Взгляды. Пристальные, серьезные, снисходительные... Сотни внимательно рассматривающих ее воинов стояли вдоль стен святилища, обнажив оружие и широко расставив обутые в традиционные шейры ноги.
Огни магических светильников отражались в острых мечах, тусклые блики плясали по стенам неровными отсветами, странные тени мерещились за плечами темноволосых мужчин. Иринейцы. Крепкие, сильные, непобедимые. Они смотрели на замершую в центре пещеры девушку, и их глаза оценивающе разглядывали свою будущую герцогиню. Рани удивилась тому, что на церемонии не присутствуют женщины. Ее служанки, доставив госпожу к месту обряда, куда-то скрылись, и теперь, оставшись наедине с этими суровыми воинами, герцогиня зябко поежилась. "Главное, не показывать своего страха — подумала она. — Эти мужчины не должны понять, что она волнуется."
Гордо выпрямившись и высоко вскинув голову, Рания Эль-Адас надменно посмотрела на выстроившихся полукругом иринейцев. Как-никак, она выше всех этих имперцев и по рождению, и по воспитанию! Ее решительный взгляд перебегал с одного лица на другое, рассматривая, запоминая, оценивая. Не так трусливы равенийцы, как привыкли считать непобедимые воины Всеблагого, не так легко сломить вольный дух жителей долины, как принято считать в империи!
Внезапно, тишину святилища нарушил шум. Воины, подняв щиты, принялись отбивать какой-то странный, завораживающий ритм. Он становился громче, подчиняя все вокруг своей силе, а потом, достигнув пика, мгновенно стих, и, в невесомой тишине, послышались четкие шаги.
— Харанос Аис! — Резко выкрикнули иринейцы, приветствуя своего господина.
Рэйтан Аль-Шехар, герцог Эршейский, появился в центре пещеры с последним звуком воинственной мелодии, и именно его ждали воины, преклонив головы и подняв щиты.
— Аинос хэрше, — негромко произнес лорд Рэйтан, в ответ на слаженное приветствие подданных, а затем, подошел к невесте и, взяв ее за руку, медленно повел к алтарю, глядя прямо перед собой.
Рани исподтишка посматривала на будущего мужа. Лицо напряженное, губы сурово сжаты, лоб нахмурен. Да, по всему видно, не рад герцог предстоящей свадьбе, ой как не рад. И чем это грозит невесте? Рани невольно поежилась, представив, что ее ждет. О, Всесвятой, помоги!
Тем временем, лорд подвел нареченную к алтарю, и девушка заметила жреца, одетого в странные одежды. Никогда раньше, Рании не доводилось видеть подобных одеяний. Ярко-красная хламида покрывала худое тело старика, высокий, остроконечный убор венчал его главу, а золотая цепь, в несколько рядов, обматывала тощую шею жреца, свисая на грудь необычно завязанным узлом.
Рания напряженно смотрела на древнего старца. Он совсем не походил на привычных святителей, виденных девушкой раньше. Иринейские жрецы Всеблагого мало отличались от равенийских служителей Всесвятого, а тут... Что же за обряд будет проводить этот странный старик?
Между тем, огонь на алтаре разгорался все ярче, пещеру наполнили необычные звуки, магические светильники, один за другим, потухли и, в полной темноте, нарушаемой лишь светом жертвенного огня, раздались неизвестные напевные слова.
Жрец, высоко подняв руки и медленно раскачиваясь из стороны в сторону, принялся произносить длинные фразы на незнакомом языке. Время шло, ритм ускорялся, старец раскачивался все быстрее, а его худое тело отбрасывало странные тени на стены пещеры. Рани мерещились языки пламени, переплетенные змеиные тела, огромные распахнутые крылья...
Музыка, звучащая в святилище, подстраивалась под интонации старого жреца, и герцогиня чувствовала, как ее захватывает ритм этих напевных слов, заставляя раскрыться и впустить их в самое сердце, принять и навеки покориться неведомой религии. Речь жреца звучала все громче, мелодия становилась все настойчивее, голова девушки закружилась, и герцогиня почувствовала, как начинает терять связь с реальностью, поддаваясь зову неизвестного призыва. Все плыло у нее перед глазами, и только твердая рука герцога не давала окончательно раствориться в сладком дурмане.
А потом, Рани ощутила, как внутри пробуждается странное чувство. Словно тысячи маленьких пузырьков собираются в душе и ищут выхода. Минута, другая, и вот... Плотина, преграждавшая путь светлой, бурлящей радости прорывается, и девушка видит, как вокруг нее создается вихрь из светлой, искрящейся магии. Ее магии. Той самой, что запечатали в глубоком детстве по приказу императора, лишившего побежденных равенийцев их силы.
Изумленный вздох раздается под сводами пещеры.
Герцогиня обводит глазами стоящих вокруг людей и видит на их лицах удивление, смешанное со страхом. Даже во взгляде герцога мелькает недоумение. Однако длится это недолго. Лорд Рэйтан, одним движением руки, заставляет исчезнуть светящийся вихрь и кивает жрецу, вынуждая того продолжить обряд.
Все остальное Рани запомнила урывками.
Вот, огонь на алтаре разгорается ярче, превращаясь в огромный столб пламени. Вот, жрец соединяет руки новобрачных и опускает их в этот не причиняющий вреда очистительный огонь, а вот, уже герцог говорит длинную фразу на неизвестном языке, вынуждая Ранию повторить за ним несколько слов, а потом, поит ее каким-то горьким напитком, от которого кружится голова и темнеет в глазах. А дальше — провал. Лишь смутные тени мерещатся воспаленному сознанию, сбивая с мысли, запутывая, лишая уверенности в происходящем. Чей-то многоголосый шепот, блики света на стенах святилища, шум... крыльев?.. горячие руки на ее теле, быстрое прикосновение чужих губ к ее губам. И падение... Долгое, страшное...
Очнулась девушка в тишине полутемной пещеры. Слабый отсвет магических светильников обрисовывал фигуру сидящего в стороне герцога, все участники церемонии попросту исчезли, оставив супругов — да, теперь уже супругов — наедине, а жертвенный камень слабо светился неживыми, синеватыми бликами.
Рани попыталась сесть и, со второй попытки, у нее это получилось.
Девушка осмотрела себя и поняла, что наряд ее цел, шераз — на месте, а сама она сидит на мягкой шкуре какого-то неизвестного животного. Зарывшись рукой в длинный ворс, герцогиня обратила все свое внимание на мужа. Лорд Рэйтан неподвижно застыл неподалеку от алтаря и невидяще смотрел на жертвенный камень. Губы герцога шевелились, словно он молился, лицо было напряжено, и по нему стекали крупные капли пота. Рани, как завороженная, смотрела на супруга и не могла понять, что с ним творится.
Совсем не так представляла она себе окончание брачной церемонии, да и сам обряд был вовсе не похож на привычную свадьбу.
Резкая гримаса боли прочертила лицо герцога, и девушка растерянно закусила губу. Что происходит? Стоит ли вмешаться, или лучше ни о чем не спрашивать? Несколько минут, герцог пытался справиться с собой, а потом, распахнул глаза, и Рани испуганно отшатнулась. Яркие, красные сполохи бушевали в черных омутах, злоба и страсть попеременно сменяли их выражение, нечеловеческие очи смотрели прямо на нее узкими, вертикальными зрачками...
Герцогиня застыла и не могла сдвинуться с места. Дикий страх сковал все ее тело. Перед ней был не лорд Рэйтан! Странное, незнакомое существо уставилось на нее жестоким взглядом и медленно растянуло губы в злую усмешку. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом, алые сполохи стали гаснуть, зрачки вернулись в нормальное состояние и бесконечно усталые глаза герцога Эршейского вновь смотрели на нее с красивого лица лорда Аль-Шехара.
— Милорд, — выдохнула Рани.
— Тихо, не двигайся, — прошептал мужчина.
Девушка мгновенно замерла.
Лорд Рэйтан прикрыл веки и утомленно провел рукой по лбу. Несколько минут прошли в молчании. Наконец, герцог посмотрел на свою жену и спросил:
— Ты голодна?
— Нет, милорд, — для убедительности, Рания даже головой помотала. Какая уж тут еда?!
— Тогда постарайся поспать, — окинул ее безразличным взглядом мужчина. — До утра еще далеко.
— А разве мы останемся здесь?
— В нашем роду принято проводить первую брачную ночь в святилище, — негромко ответил герцог, — и лишать невесту девственности на жертвенном камне.
Рания с испугом посмотрела на светящееся каменное ложе.
— Не бойся, тебе это не грозит, — усмехнулся лорд Рэйта. — Постарайся уснуть, я обещаю не прикасаться к тебе, пока ты достаточно не окрепнешь.
Девушка удивленно слушала мужа. Это что же, их брак — не настоящий? И совместных ночей у них не будет? Герцогиня задумчиво покачала головой. Что ж, пожалуй, оно и к лучшему. После того, что она увидела не так давно, Рани не горела желанием подходить к супругу ближе, чем это необходимо.
Кривая ухмылка прорезала лицо герцога. Он понял, о чем подумала девушка, без труда расшифровав промелькнувшие в ее глазах страх и облегчение.
— Спи, — отвернувшись, негромко произнес он.
Спи, глупая равенийская пташка, и благодари своего Всесвятого, что лорду Рэйтану удалось справиться с магией древней крови...
Нахмурившись, мужчина отошел подальше от своей — какая насмешка Всеблагого! — супруги и, привычно скрестив ноги, уселся на каменном полу. Осталось продержаться совсем немного.
Сон сморил уставшую герцогиню очень быстро, и она не видела, как герцог еще несколько раз подходил к ней, и как долго стоял он над спящей женой. Ее мирный, спокойный отдых не нарушало столь пристальное внимание, а мужчина боролся с собой, из последних сил.
Чем меньше времени оставалось до рассвета, тем большей мукой и вожделением искажалось лицо герцога. Руки его мелко дрожали, на лбу выступал пот, дыхание сбивалось, а по всему телу пробегали токи желания. Лежащая перед ним девушка была так невинна, распущенные волосы манили прикоснуться к их невероятной мягкости, приоткрытые губы приглашали отведать их сочную сладость, нежная шея беззащитно обнажилась для его ласк... Тряхнув головой, лорд Рэйтан попытался прогнать тягучее наваждение и резко отошел в сторону от спящей Рании.
