Культивировать следующую сотню лет сидя в каком-нибудь вулкане, дабы тем самым уравновесить своё состояние я почему-то не горю желанием. В конце концов Шэдоу Фрост — не Чак Норис, чтобы об него обжигался огонь и обмораживался лёд. Хотя... после такого обо мне точно забудут все, включая тех же Селестию с Луной, не говоря уже о более короткоживущих личностях.
"Но куда лучше будет заниматься подобным не постоянно, а с перерывами на отдых. Ну или же во время отдыха: лёжа на пляже вулканического острова, в окружении символически одетых туземок... М-да. И ведь понимаю, что представляемые в голове картинки как минимум соблазнительны, но ничего кроме интереса не испытываю. Всё же отморозился. Но Хоуп-то у меня эмоции вызывает. Или это всё из-за воспоминаний? Плохо будет, если вдали от Кристальной Империи меня настигнет безэмоциональность", — подобная перспектива не радовала, но самое плохое — не сильно печалила, оставаясь чем-то вроде прогноза погоды на следующую пятницу.
— Оставлю эти проблемы будущему Шэдоу Фросту.
* * *
Остановившись перед входом в убежище Сомбры, Рэдиэнт приготовилась применить сразу несколько заклинаний. Нет, она не хотела сильно вредить молодой единорожке, которая, если смотреть правде в глаза, ничего плохого не сделала, но... как говорил Сомбра в годы своего правления (ещё до безумия) — глупость должна быть наказана.
Хоуп была целителем, по признанию многих современников — лучшим за всю историю Кристальной Империи. Если её друг специализировался на магии кристаллов и изучении тёмной магии, то она не уступала его таланту в области лечения себя и других, а может быть даже превосходила. Впрочем, сравнить боевую и целительскую магию всё равно ни у кого не получалось.
Фиолетовая единорожка могла сражаться, хоть и не любила причинять вред другим, но когда твоё государство находится под постоянным давлением дикарей с ещё более дальнего севера, западных и восточных варваров, да ещё и дружит с таким активным соседом как Эквестрия, навыки самозащиты становятся чем-то столь же обязательным как и личная гигиена. И пусть рефлексы врачевателя уступали воину, так как требовали филигранности контроля, а не грубой силы, в случае если кому-то из её коллег давали право первого удара, на этом всё и заканчивалось. Таким образом вмешательство Сансет Шиммер во время той безобразной сцены у барьера, спасло совсем не кристалийцев от их южных друзей, а лейтенанта с его подхалимами.
"От позора они бы точно отмыться не смогли. Во всех смыслах", — с неожиданной даже для самой себя долей досады подумала подруга детства одного тирана, которому в своё время слишком много пришлось нести на своих плечах.
Заклинания легли легко и быстро, а затем, не прошло и пяти секунд, как в снег десятком метров позади упала янтарная единорожка, отчаянно изрыгающая свой ужин, остатки обеда, а может быть и что-то от завтрака. Нет, шла она достаточно тихо, маскировочной магией пользовалась неплохо, но... когда преследуешь кого-либо по рыхлому снегу, даже если идёшь след в след, то следует учитывать то, что после тебя следы становятся совсем другими.
"Надеюсь, это её чему-то научит. Хотя бы тому, что единорогу не обязательно направлять рог в ту сторону, куда он хочет отправить заклинание. Ну или тому, что магическую ауру можно делать невидимой. Ну или тому, что не следует преследовать в гордом одиночестве мага, о способностях которого не представляешь совершенно ничего", — в последнем Рэдиэнт немного лукавила, так как о Сансет Шиммер она тоже знала крайне мало, но за время знакомства Хоуп успела составить определённый портрет в своей голове, попутно внося воображаемые пометки в столь же вымышленное личное дело.
Не стоило являться гением, чтобы понять причину преследования со стороны ученицы Селестии. В историю о смерти Сомбры не поверили... ну или поставили её под сомнение. Только вот если эта кобылка хотела разоблачить ложь, ей следовало позаботиться о том, чтобы суметь сбежать или поднять тревогу, так как в ином случае её жертва становилась бесполезна.
"Надеюсь, мне удастся убедить Сомбру, что с ней ничего не нужно делать. Пожалуй, лучше всего будет, если Сансет его вовсе не увидит", — с этими мыслями фиолетовая единорожка направила свою магию в камень, который привёл в движение механизм, что открывал вход в тайную лабораторию короля-чародея.
Позади неё же продолжала мучиться с желудком янтарная единорожка, чувствующая как определённые позывы стал подавать и её кишечник...
Впереди же волшебницу ждали не самые приятные открытия, что приведут её к неверным выводам, которые в свою очередь повлекут за собой совершенно не те решения, на которые рассчитывал один хладнокровный беглец. С другой же стороны... разве могло быть иначе в ситуации, когда между собой сталкиваются интересы искренне любящей подруги и расчётливого, но сильно запутавшегося прагматика?
...И лишь Дискорд мог бы сказать, к чему приведут все эти факторы, сложившиеся в столь необычной последовательности. Впрочем, даже если бы кто-то решился освободить его из каменного плена, дабы задать один вопрос, далеко не факт, что он дал бы понятный и единственный верный ответ.
Примечание к части
Он был рождён, чтобы бежать...
Страна Оления
Примечание к части
Да я же местный, ребята, вы чо?
Возмутился сантехник и потряс ключом.
"Дурные кобылы с их дурным чувством направления. Вы что, за тысячу лет перепутали восток и юг?", — несмотря на то, что мои эмоции покрыты коркой льда, но даже через эту отстранённую созерцательность пробивается раздражение на то, что я... заблудился.
В небе светит яркое солнце, которое как поднялось в зенит утром, так и висит там уже несколько часов, уничтожая саму идею применения солнечных часов, ну или же солнечного компаса в зародыше. Вокруг блестит белый снег, а передо мной, расположившись шагах в пятидесяти от утёса, на который заехал мой сноуборд, выстроились рядами где-то пять шеренг оленей.
"Эти ребята должны были жить сильно восточнее того места, куда я направлялся. Так что одно из двух: либо веткоголовые расширили территорию своих владений за десять веков настолько, что теперь её границы ложатся на земли, ранее принадлежавшие границам Кристальной Империи и Эквестрии, либо... меня принесло не туда", — эти мысли текли в моей голове ровно и неспешно, в то время как глаза скользили по железным кирасам, боевым секирам и молотам, ростовым дубовым щитам с какими-то причудливыми гербами, похожими на сомкнутые ножницы, лезвием направленные вниз.
Пока я разглядывал оленей (крупных и мускулистых как один, с квадратными подбородками на тупых мордах и ветвистыми рогами, украшенными навешенными на них магическими амулетами), эти подозрительные типы изучали взглядами меня. Учитывая нашу разницу в численности, всё же двести к одному — это не шутки, со своей задачей они справились первыми. Едва же это произошло, самый мерзкий на вид, ещё и крупнейший по совместительству, поднял вверх руку и уже открыл рот, чтобы что-то сказать...
— Я пришёл с мылом... В смысле — с миром, — сплюнув себе под ноги от досады за такой косяк во время первого контакта, растягиваю губы в широкой улыбке и машу правой ладонью в стиле пингвина из мультфильма, который смотрел с внуками.
— (Сотрите эту ухмылку с морды мерзкой мрази! Во славу Даина!), — проорал невежда нечто явно нецензурное, после чего в меня полетели полдюжины огненных шаров, выпущенных с рук более старыми рогачами, находящимися в центре строя.
— Едрить... — рефлекторно отшатнувшись, ставлю между собой и снарядами сноуборд, состоящий из напитанного магией льда, попутно расширяя его на манер башенного щита, с которыми товарищи милиционеры, при помощи демократизаторов, разгоняли разных козлов. — Я всегда знал, что мат — страшная сила. Но не до такой же степени.
Тем временем, не дождавшись результата первой атаки, пока задние ряды принялись метать дротики и молоты, передние два ряда, под прикрытием щитов бросились на штурм утёса. Наблюдать за всем этим можно было через трескающийся, но верно защищающий создателя сноуборд, используемый не совсем по предназначению.
"Нет, не возьмёте, позорные волки", — подумал я и рванул футболку.
Разошлась лоскутами теневая одежда, оставив меня в том, в чём был я и прежде. Но моя нагота козлов не смутила: видно их командир — ещё тот гамадрила.
Ударом руки разбиваю лёд, отправляя куски в тех, кто первым идёт. Тут же выдох сильнейший свой совершаю, ледяным ураганом вражин накрывая. Под свист ветра рывком уклоняюсь в бок, выпускаю из рук теневой клинок: скользящей походкой проношусь левей строя, наномечом разрезая воинов.
"Как-то внезапно меня накрыло", — думаю я, находя командира.
Олень оказался парнем не промах: вокруг себя собрал колдунов позорных. Снежную бурю, что я поднял, старший отрядный шаман разогнал. И панику, что было в рядах поднялась, железной рукой подавила власть.
— Один к ста двадцати — уже неплохо, — усмехаюсь в морды волкам позорным.
Вытянув руку совершаю движение, зовя оленят подойти поскорее. Провокацию эту довершаю тазом, показывая то, что сделаю с каждой заразой.
Несмотря на рога, что не дали ума, послание это поняла детвора. Плюнув на логику и самосохранение, гады вперёд понеслись без сомнения. А я такой — ход конём: развернулся и дал стрекача путём. Мне в спину неслись вой и оскорбления, а над снежным простором разливалось волнение.
"Я что — идиот, переть кабаном, на сильный отряд с боевым колдуном? Сейчас растяну ваши силы, зверята, посмотрим за кем будет правда, ребята".
...
Меня отпустило немного только тогда, когда от оленей остались рога. Сперва была резня тех, кто пытались догнать "подлого труса, воспользовавшегося бесчестными приёмами, а когда у него закончились трюки — решившего сбежать" (не уверен в формулировке, но на это был расчёт), а затем, вернувшись к остаткам боевой группы, представляющей из себя самых опытных и матёрых рубак, прикрытых магией шаманов, я накрыл их ледяным потоком.
Вражеские одарённые, разумеется, воздвигли барьер, который хоть и дрожал, но справлялся со своей задачей, только вот удара ещё и снизу они не ожидали. Тонкие теневые иглы, вонзившиеся в сочленения доспехов, в мгновение обратились чёрными кристаллами, начавшими разрастаться внутри плоти, быстро, болезненно и эффективно выводя из строя боевые единицы. А ведь какую-то тысячу лет назад все дикари знали, что с королём-чародеем нужно всегда держать ухо в остро...
"Совсем страх потеряли, веткоголовые. Но мне всё же стоит себя лучше контролировать: второй раз меня пробивает на эмоции столь неожиданно. И если в первый раз, с Хоуп, чувства были мягкими и не опасными, то сейчас... Не иначе как привычки Сомбры, защищавшего Кристальную Империю от всяких соседей начали аукаться? Он ведь и гвардию свою держал в городе, чтобы удерживать раб... подданных от мятежа, регулярно отправляясь встречать очередных гордых воителей в поле один на один. Абсолютно честный подход: один безумный тёмный маг против одной армии... пусть и маленькой", — пришлось сделать над собой усилие, чтобы память перестала подкидывать образы перемолотых яков, грифонов, оленей, пони, белых медведей (и вот как после этого верить в рассказы внучки о дружбомагии?).
Первым делом, после того как убедился, что ни один из противников не уцелел, я избавился от доказательств своего здесь пребывания. К счастью, заклинание чёрных кристаллов имело опцию, отдающую сигнал на самоуничтожение, в результате чего вскоре в лужах биологических жидкостей, уже начавших подмерзать, остались лежать только изувеченные туши в броне и с оружием.
"Как же хорошо, что меня не тошнит от дел рук своих. И плохо, что я даже языка не оставил, чтобы его допросить: вьетнамские флешбеки предшественника слишком уж неожиданно в голове всплыли. И ведь даже вины за собой не чувствую, а одно только удовлетворение: не было в опыте Сомбры такого, чтобы вооружённый отряд в двести рыл приходил с добрыми намерениями. Зачем они, вообще, сюда припёрлись?", — решив, что не хочу копаться в вещах мертвецов, всё равно осмотрел их в ходе боя достаточно неплохо, задумываюсь о том, что делать дальше.
Как выяснилось опытным путём, пусть мне и не нравятся такие эксперименты, боевые рефлексы у меня есть. Они просыпаются с запозданием, плохо мне подходят из-за другой энергетики, но без них меня бы вовсе раскатали невзирая ни на что, оставив только шанс на побег. Таким образом можно сделать два вывода: во-первых, нужно тренироваться, во-вторых, моё решение с тактическим стратегическим отступлением было абсолютно верным.
"Размазала бы отморозка, в моей морде лица, ученица Селестии по всей Кристальной Империи. Как внучка говорила — она была сильнейшим единорогом поколения, равным, а то и превзошедшим Старсвирла. А этого старого кобылапника ещё мой предшественник уважал и побаивался, пока из-за тёмной магии не превратился в бесстрашного параноика, боящегося предательства от болванчиков в контролирующих разум шлемах, но готового лоб в лоб столкнуться с парой аликорнов", — как в одной безумной голове совмещались подобные противоречия, даже имея его память я понять не могу, да и не сильно стараюсь... во избежание рецидивов.
Прибравшись вокруг и припорошив останки воинов снегом, пользуюсь уже один раз оправдавшей своё создание сенсорной техникой. Спустя пару секунд у меня в голове уже имелась карта местности на сорок-пятьдесят километров радиусом, где воображаемым крестиком был помечен караван на сотню голов рогатого скота, расположившийся в пяти километрах от нынешнего места дислокации.
— Ну... Собственно... А почему и нет? — осмотревшись вокруг, пожимаю плечами. — Поздно уже пытаться оставить чистыми свои руки. Так хоть пойму, что тут творится.
Немного подумав, обращаюсь тёмно-серо-синим туманом, взмываю вверх и принимаю форму кляксы. В таком виде скольжу по потокам ветра в сторону предполагаемого противника, старательно высматривая оставленные на снегу следы двурогих бандитов (буду считать их таковыми, пока не получу опровержения).
"Я тучка-тучка-тучка, я вовсе не король-тиран из далёкого прошлого, обзавёдшийся новой душой и новыми расстройствами личности. Не стоит обращать на меня внимания", — то ли моя мантра сработала, то ли уровень маскировки у меня лучше чем у старого медвежатника Пуха, но члены каравана оленей так ничего и не заметили, пока не стало поздно что-то замечать.
— Вот ведь хамьё, — изрекаю удивлённо и возмущённо, на секунду отвлекаясь на желание понять, чем именно говорю в этой форме. — Пока их командир и боевые товарищи там бездар... героически гибнут в противостоянии с численно превосходящим мной, они тут сексом занимаются. Реальные козлы, а не олени.
Стремительно снизившись, накрываю своей тенью весь лагерь, в ту же секунду оплетая теневыми жгутами руки и ноги совокупляющихся животных. Среди шестидесяти двурогих самцов обнаружились сразу двое шаманов, но удары ледяными пиками, упавшими из меня-тучки прямо на бестолковки, вынудили их пораскинуть мозгами. Ещё где-то у четверти сотни воителей обнаружились амулеты на рогах, вспыхнувшие ярким светом и осыпавшиеся прахом, но освободившие своих владельцев от хватки теней, что вынудило и их успокоить при помощи неоправданной жестокости.
