Вятское вече. Боярин

— Ладно, я тебя понял. Буду думать, в принципе идея хорошая. Дозволяю написать письмо батюшке, пусть навестит меня. Тогда и поговорим.

— И ещё, с завтрашнего дня перебираешься в гостевой дом, выбирай комнату и живи.

Удивительные времена. Домочадцы восприняли тот факт, что бывшая хозяйка сначала перешла на должность посудомойки, а потом вернулась назад в бывшие покои — абсолютно спокойно. Наверное, если я бы пригнал медведицу и поселил бы в доме, тоже приняли бы с философским спокойствием. Единственно, кто завибрировал — это Лукерья. Она почувствовала угрозу своему новому положению, которое ей очень нравится. Пришлось проводить беседу:

— Луша, ты следишь за порядком в имении и держишь отчёт только передо мной. Забудь про Ирину, она только временно переведена в дом. Считай, что её нет для тебя.

Интересно, новая постоялица заявилась на вечернюю трапезу.

Она сменила замызганный сарафан на новую одёжку. Я же выгнал женщин в том, что было на них. Вот Ирина и сменила обличие, сразу стала похожей на боярыню. И её появление в обеденной зале говорит о многом. Например о том, что она не собирается сидеть взаперти и хочет изменить своё положение. Но при этом, она остановилась на входе и присоединилась к нам только после моего одобрительного кивка.

Не дура, не стала моститься ко мне, а села на углу.

Вообще в это время женщины не сидели за одним столом с мужчинами. Для этого существовал "бабий угол" на женской половине. Тем более если за столом были не только родственники.

Но это касалось жён и детей. А Ирина мне никто и она рискнула нарушить это табу. Для меня это признак её желания изменить статус с подчинённого на независимый. Но с оглядкой на моё мнение, поэтому я улыбнулся и мы продолжили трапезу.

Стол сейчас играет важную сакральную роль, как и "красный угол" в доме.

Его заносили в комнату и никогда не двигали. За столом работают свои законы, "в доме стол — Божий престол", вот так. За столом нельзя шуметь, смеяться, сидеть в шапке или со скрещенными ногами.

Разумеется самодуру — боярину можно всё, даже лечь в шубе на стол и орать песни.

Рассадка строго "по чину". Во главе старший мужчина, затем остальные. Глава начинает первым, снимая "пробу". Из-за стола тоже выходят вместе, после главы. Вразнобой вставать не принято, это называется "ломать стол".

Так и у меня в доме, по обе руки сидят Трифон и литвин Юргас. Они мои старшие сподвижники, гридни. Далее по установленному порядку, у каждого есть своё местечко. На приставных скамьях сидят младшие.

Вот туда и уселась наша гостья, между Пахомкой и Лютом. Села с вежестью, потупилась и вскоре мы забыли про её существование.

Конец марта, а морозы продолжают сковывать реку. Я с нетерпением ожидаю схода льда, у меня обширные планы. Пока лёд ещё крепок, я с дружиной побывал в селе. Забрал товар у Семёна, с удовольствием побарахтался с Маней, но причина приезда иная.

У меня дело до отца Ферапонта. Просидев в его пристройке битый час ушёл так и не поняв его намерений.

Дело в том, что в моей деревеньке нет церкви. И считается что у неё нет будущего. Крестьяне ездят в город молиться и возят туда новорожденных. Вот я и решил пригласить уже знакомого мне попа.

Отец Ферапонт меня полностью устраивает. Он, как и я, здесь чужой и пытается устроиться, подняться на ступеньку выше. Я предложил ему перевестись к нам. Возведу за свой счёт церковь и даже жилой дом для священника поставлю. Опять-таки город — рукой подать, цивилизация, а не медвежий угол. Глядишь через лет десять деревня войдёт в посады Хлынова, они и так разрастаются в нашу сторону.

Батюшка выслушал мои доводы и пообещал подумать, типа бог подскажет. Я бы предпочёл побольше конкретики. Для себя решил, если откажется — попрошу архимандрита подобрать нам другого.

Когда перевалил апрель наконец начал таять снег. В этот день я приехал к Григорию, с которым мы за зиму не единожды сидели за общим столом.

Вот и сейчас несколько его побратимов — собутыльников уговаривали меня принять участие в походе. Собственно я не против, рано или поздно предстоит повоевать. Вот только боязно немного.

Карта земель русских в нашем регионе приблизительно такая:

На севере Новгородская Республика, с юга подпирают племена вотяков, за ними Золотая Орда в лице Казанского ханства. На востоке пермяки и на западе через черемисов выходим к Великому княжеству литовскому.

— Зимой поганые разорили селища союзных нам удмуртских племён. Пожгли всё, что может гореть. Стариков поубивали, остальных угнали в плен, — это что я услышал от посуровевших воинов. Нас человек десять, в основном я всех уже знаю.

— Московский царь Иван III собирается вести войско с ополчением на Казань. Мы же пойдём навестим басурман, окопавшихся неподалёку от Хлынова. Собирается изрядное количество желающих. Кроме наших охочий людей пойдёт новгородские ушкуйники.

Я слушал и анализировал ситуацию. Хлыновское дворянство решило поучаствовать в веселухе, пограбить татар и их союзников. Благо повод они великолепный дали, а мщение — святое дело.

Слушая более опытных воинов уяснил, что выход планируется сразу, как сойдёт лёд с реки. Пока поганые не ждут ответки, земля ещё сырая. А по воде можно подобраться поближе. Тут вот какая хитрость, татарские деревеньки совсем недалеко — на северо-востоке от нас, вёрст 50-60. Большая часть пути по Вятке, вверх по течению. И вёрст 10-12 по суше. Поэтому надо напроситься в компанию с другими.

— Лучше бы конечно на своей ладье, тогда вся добыча, что увезёшь — твоя. А так только по пару тюков барахла на брата. Не думаю, что в деревнях мы найдём золото и самоцветы, — Гриша посвящает меня в тонкости пиратства.

Это мне понятно, только где найти ладью?

На следующий день проехался по знакомым купцам, кинул клич, что ищу речную небольшую ладью. И через пару дней мы оказались в рыбачьей деревушке, что в пару вёрст от города на север.

Мой собеседник — невысокий мужичок Якша Заяц. Не уверен, где тут имя, а где прозвище. Крепко сбитый хитрован быстро допёр, для чего мне судно. Слух пошёл о набеге. Лодку продать не хочет, вот поучаствовать в набеге не против. У него три помощника и так нужное нам судно.

Новгородский плоскодонный ушкуй ходит неплохо и против течения. Это парусно-гребное судно с небольшой осадкой. Ширина 3.2 м, высота 1.2-1.5 м и в длину метров 14. Имеется съёмная матча для паруса и ближе к носу 6 пар уключин для дюжины гребцов. Якша клянётся, что ушкуй свободно загрузит 40 человек. А грузоподъёмность свыше 15 тонн, это я перевёл в привычные единицы веса.

За своё участие он просит долю в добыче. Вот тут мы и бились, как непримиримые враги. Я упирал на то, что сражаться то нам и без нас он останется ловить рыбку у городских стен.

А речной пират махал в сторону покачивающегося судна и нахваливал свой экипаж.

В конце концов стукнули по рукам, капитану и экипажу отходит десятая часть от нашей добычи. Мы договорились о связи и расстались довольные друг другом.

В тот же день я отъехал домой. Мне нужно срочно, пока лёд держит всадника, добраться в село. Вернее в мою пещеру Аладина.

На сей раз выезжаем втроём, но при полном вооружении и с заводными конями. Одна ночёвка в лесу и мы на месте. Вход в пещеру замело, хорошо прихватил лопату.

Пока Шуда выбрался на охоту мы С Пахомкой задумчиво рассматриваем потайную часть пещеры.

Я хочу сделать транспортное средство, которое можно разобрать. Была идея, взять мосты от фуры с подшипниками, каркас сварить из стального уголка а колёса заказать у колёсных дел мастера.

Но передо мной ведущий мост, весит на глазок килограмм двести. Сложной формы дура с огромными ступицами, со всякими дифференциалами, тормозными системами и прочей ненужной мне тряхомудией. Две такие оси плюс металлический каркас даже две лошади не утащат. А ведь нам нужно загрузить телегу до предела.

А если взять стальной уголок и сделать квадратной формы оси. Мне бы только подшипники присобачить и получится неприхотливая и надёжная конструкция. Прикинув варианты решил оси варить из спаренной стальной трубы 60х40 и усилить их уголком. Из него же будет каркас телеги и обвязка. Вот что делать с подшипниками. У меня имеются конические самоцентрующиеся, такие многотонную фуру держат, а уж для моих нужд даже избыточные. Зато с ними никакого горя не буду знать. Деревянные ступицы нужно постоянно обслуживать и они часто ломаются.

Через два часа упорного труда передо мной разобранная ступица поддерживающего моста полуприцепа. Он намного проще и тут стоят конические радиально-упорные роликовые подшипники. В принципе, я могу срезать часть вала и корпус. Придётся попахать, но зато у меня будет необычайно грузоподъёмная телега.

Три дня заняло у меня заготовка и вырезка фрагментов железа. Всё это время Шуда провёл снаружи. Наши шесть коней никак не помещались в пещеру, поэтому охотник сторожил наш транспорт от голодных волков. Перевезя тяжёлое железо в село, мы начали работу.

Колёса необычной усиленной формы я заказал у мастера в городе. Они будут шире обычных с ободом из пятимиллиметровой железной полосы. Вычертив принципиальную конструкцию учёл необходимость некоего подобия рулевой трапеции Аккермана.

Пришлось обращаться к помощи Степана, тот ковал для меня недостающие детали. Важно, то что телегу можно разобрать, я использовал резьбовые соединения.

Во дворе моего дома стоит на чурбачках железная конструкция, вполне рабочий экземпляр. На всё, про всё ушло десять дней. Задача выполнена, но вот как добираться с этим домой прикажете? Пошёл ледоход по Вятке, а лес практически непроходимый. Выручил местный мужик, согласился за денежку малую провести нас коротким путём. А разобранную телегу пришлось спрятать в доме.

Намучались мы за эти три дня, тащили коней из грязи, когда не было возможности объехать заболоченное место, но добрались до дома.

На последнюю седьмицу травня (месяц апрель) назначен поход.

За несколько дней до этого Якша пригнал свой ушкуй и мы забрали с села ту кучу железа, над которым работали накануне. Заодно попрактиковались в высадке из ушкуя на берег. Были деревянные сходни, но иногда приходилось прыгать в ледяную воду.

Накануне отплытия меня бил мандраж. Первый боевой поход и мы идём дуван дуванить (делить на сходке награбленное), а не благотворительностью заниматься. И противник будет немножко против того, чтобы мы их жгли и убивали. А именно этим нам придётся заниматься.

Как я понял, в этом походе кроме чисто финансовой выгоды есть и политическая составляющая.

Как объяснили мне умные люди, предыдущие посадники выражали мнение выбравших их элит проводить самостоятельную политику по отношению к набирающему силу Московскому царству. И в этой борьбе нашли союзников среди неких татарских племён. В награду за помощь выделили им территории вблизи города. То — то я не мог понять, как татары осели севернее Хлынова.

А вот нынешнего посадника выдвинули те, кто держит руку Москвы. Тут ещё сыграл тот фактор, что недавно его старший сын погиб в стычке с татарами. Вот и кинули клич идти на басурманов, очистить родные земли от поганого духа. И ведь нашлись желающие, пришли псковичи, новгородцы, даже суздальцы. И то, что это бывшие союзники, никто не вспомнил. Там, где в дела вмешивается политика, правды не найти.

Основной же удар нанесёт по Казани сборное московское войско под командованием Даниила Холмского и братьев Юрия и Якова Захарьичей. Так что наше баловство на севере никто не оценит и на помощь не придут.

Проблемы у нас следующего плана. Необходимо проплыть по реке и высадится, пёхом пройти ещё десяток вёрст и при этом не потревожить вражескую сторожу.

Татары успел построить несколько сёл, пять или шесть. Одно поселение, Нухрат — богатое, где сидит местный князёк из арских, некие Кара-бек. Туда идёт основная часть ватаги. Остальным нужно заблокировать периферийные поселения, входящие в верхнюю и нижнюю часть целой сети деревень и не дать врагам уйти.

Арский князь Кара-бек из билярских эмиров решил отделиться от остальной орды и основать свою вотчины для продвижения на север и восток. Наша задача не дать ему закрепиться. Ну это моя обработка полученной информации. А на самом деле слышались религиозные лозунги покарать неверных во имя матери-церкви. При этом подразумевалась возможность грабежа, так сказать поход за "зипунами и ясырем". И повод великолепный — татары нарушили перемирие и напали на союзных нам удмуртов, пограбили, пожгли и угнали в полон. А месть — святое дело, к тому же освящённое попами.

Десяток ладей разных типов и размеров, от однодревок до массивных дощаников вытянулись в густом утреннем тумане направляясь против течения реки на северо-восток. Мы уступили место неторопливым и вышли среди последних. Правда за несколько часов опередили медлительные гребные суда и одними из первых причалили к незнакомому берегу. Теперь нам предстоит разделиться. В нашем отряде человек пятьдесят, дружины Григория, Федора Отяева и Михайлы Некрасова. Со мной все мои бойцы, восемь человек и Пахомка с Митяем. У последних будет своя задача, если конечно всё пройдёт удачно.

Видимо татарва тоже пользовалась этой дорогой к реке, потому что мы идём по набитой колее. Земля толком не просохла и мы чертыхаемся, таща на ногах комья вязкой глины. Впереди отряда скользят особо подготовленные разведчики, задача которых перехватывать попавшихся свидетелей, дабы не потревожить жителей.

У нас имелся проводник, который уверенно свернул на плохенькую лесную дорогу. Теперь у каждого отряда свой путь. По предварительной договорённости атака назначена на раннее утро, сразу все пойдут в бой, пытаясь одновременно ударить по спящим басурманам.

Мой Шуда, скользящий чуть впереди по лесу, заметил стоящую арбу. Мои ребята ловко крали старика, который собирал валежник и валил его на специальную телегу без бортов, предназначенную для перевозки деревьев. Старика прирезали, он пытался сопротивляться, а вот арба мне пригодится. Вернее как раз эта развалюха мне не нужна а вот пара волов в тему. Это добыча чисто наша, напарники даже не посмотрели в ту сторону, они мечтают о дорогом оружии и молодых девках.

Отдав распоряжения убедился, что Митяй с Пахомом отправились в обратный путь к нашей флотилии, прихватив выхолощенных быков с громадными рогами. У них своя задача.

Дело к вечеру, мы расположились в овраге, выставив разведчиков. Те наблюдают за подходами и деревушкой. Эта первая на нашем пути. Несколько деревянных изб и десятка два юрт, вот и всё селище.

Трудно сказать, сколько народу в нём. Ну, человек сто — сто пятьдесят точно. Отсюда доносится запах костра, где готовят мясо. Зарезали барашка и собираются вечерять. Я заметил человек двадцать мужского пола, способного оказать сопротивление. В основном суетились по хозяйству бабы, этих много, молодых и не очень. В отдалении паслось стадо баранов и отдельно лошадки.

Заранее меня посвятили как происходит процесс дележа добычи. Всё, добытое в бою сваливают в общий котёл и делят позже по справедливости. Для этого существовали доли от добычи. Предводители, то есть мы четверо забирают большую часть. Особо отличившимся дают право отбирать понравившееся первым, долю погибших передают родственниками. Разумеется это касалось свободных дружинников. А вот холопы довольствовались найденным на телах погибших и прочей мелочью, что тоже могло быть весьма существенным. Деньги и драгоценности конечно народ заныкает, больно они малы. А вот вещи покрупнее и невольников ждёт делёж.