| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Правительство Италии и Испании ходатайствуют за переселение излишков беженцев на пустующие территории Азии, Австралии и России. Полномочный представитель Российской федерации в ООН высказал резкую критику в адрес такого предложения. Представители Китая, Тайланда и Австралии поддержали Россию. Новая Зеландия, Индонезия и Индия пока сохраняют нейтралитет.
...тем же вечером, в Санкт-Петербурге, Россия...
Отоспавшись, я поднялась и занялась приготовлением ужина. Правда, стоило мне только вытащить из холодильника кусок мяса и задуматься, что из него приготовить, как зазвонил городской телефон и густой мужской бас попросил к телефону Александра.
— Его пока нет дома, но я могу передать, что вы звонили, — сообщила я, торопливо вытирая руки.
— А когда он придет?
— Думаю, к вечеру, когда стемнеет.
— Понятно, — собеседник помолчал, видимо, что-то прикидывая в уме, и поинтересовался, — а с кем я разговариваю?
— С его женой.
— Он женат?! — мужчина явно удивился.
— Да. Так что мне ему передать? Как вас представить?
Собеседник явно замялся, что мне вдруг стало совсем не нравиться.
— Если вы сообщите, кто и по какому поводу звонил, а также, как с вами связаться, то как только он вернется, то сразу перезвонит.
— Наверно, это будет не очень удобно... — Как-то подозрительно он начал мямлить! — Может, я ему перезвоню попозже...
Тут я услышала хлопок двери и радостно сообщила:
— Вам повезло! — И тут же позвала мужа, — Саша, тут тебя к телефону! Кто и зачем, не говорят!
Кивнув, муж быстренько вымыл руки и взял трубку:
— Слушаю.
Я ободряюще улыбнулась и вернулась на кухню. Не особо заморачиваясь, натерла кусок окорока пряностями и сунула в духовку. Сидя над миской с картошкой, невольно прислушалась к происходящему в гостиной: оттуда раздавался сердитый голос Александра. Закончив с гарниром, выяснила, что в холодильнике и буфете не осталось ничего вкусненького. Пришлось взять плетеную корзинку в виде высокого подноса и спуститься в подвал. Путь лежал мимо гостиной, и я невольно услышала обрывок фразы:
— Мне плевать, кто, кому и кем приходится! Я сделал себя сам и никому ничем не обязан!
Нагрузив корзину баночками с дачными заготовками, вернулась обратно. И снова случайно услышала:
− ...Если тетки так считают, это совершенно ничего не значит! Где они были, когда после смерти родителей я загремел в детский дом?!
Я замерла в шоке. Вот как, оказывается? А я-то грешным делом удивлялась, почему Саша никогда не вспоминает про свою семью. Получается, это какой-то родственник нарисовался? Сколько же лет они не общались? То-то он удивился, что Саша женат! Ха, становится очень даже интересно...
Я посолила закипевшую воду в кастрюле с картошкой и направилась в кабинет за кое-какими записями: раз уж все равно надо сидеть на кухне, так хоть с пользой. Мне предстояло рассортировать найденные на Живой карте символы и решить, какие внести в рабочую копию, а какие нет. Отмечая маркером самые интересные знаки, рассортировала их по степени важности. Выходило, что правильнее будет сконцентрироваться на том, что отражалось под минимальным увеличением. По зрелом размышлении остановилась на подробной карте побережья до реки и каньона-прохода до долины. В качестве конечной точки взяла основную пирамиду со знаком тайного знания и технологий, добавила таинственную курицу и пирамиду с НЛО. Потом немного поразмыслила и решила, что знаки опасности тоже не помешают.
В кухню влетел взволнованный Саша. Играя желваками, сел за стол, осмотрелся. В глазах были боль и ярость. В такие моменты лучше его не трогать, невербально показывая свое участие. Так что я просто молча пододвинула ему чашку с кофе и корзинку с печеньем. Он машинально сделал глоток и начал вроде бы успокаиваться. Во всяком случае, желваки играть перестали.
Пока он пил кофе и успокаивался, я успела доварить картошку, перевернуть мясо на другую сторону и порубить соленые грибы с луком. Стоило мне достать из буфета баночку с консервированным перцем в томатном соке и открывалку-рычаг, как муж молча отобрал их от меня и сам открутил крышку.
Хрумкая сухим хлебцем (в качестве профилактики избыточного веса я решила чуточку уменьшить суточное потребление калорий), я поглядывала на Сашу в ожидании, когда он окончательно придет в норму и сможет все рассказать. Теоретически, это могло произойти после вкусного ужина: правило 'путь к сердцу мужчины лежит через его желудок' никто не отменял. Наблюдая, как с его тарелки исчезают один за другим ломти сочной свинины, я с радостью подмечала обнадеживающие признаки. Наконец, Саша сыто передохнул и откинулся назад. Больше не пряча улыбку, я поставила на стол чайник и чашки.
— Знаешь, кто сейчас мне позвонил? — он с хрустом откусил кусок хлебца с медом и прикрыл от удовольствия глаза.
— Откуда бы?
— Представляешь, мой троюродный дядя из Москвы!
— Серьезно?
— Да! Он разыскал меня через адресный стол.
— Ух, ты! А почему через адресный?
— Я никогда не видел ни его, ни других родственников. Родители иногда вскользь упоминали, что у них есть родственники в Москве, но никогда не общались. Когда они погибли в автокатастрофе, меня отправили в детдом, потому что никто из родственников не выразил желание взять к себе пятилетнего пацана.
Саша сглотнул и нахмурился, заново переживая горе. Я вскочила и крепко обняла его за плечи, чмокнув в макушку. Он погладил мою руку и продолжил, через пару минут справившись с собой:
— А теперь, через тридцать лет, они вдруг решили разыскать меня. Они даже не знали, жив ли я!
— Но почему? Через адресный стол что-то найти такая морока! — Кладоискатели по роду деятельности не раз бились с бюрократическим монстром под названием Всероссийский Адресный стол, так что я была в курсе.
— Все оказалось банально и просто, — Саша вздохнул и потерся затылком об меня, — помнишь, мы участвовали в передаче, посвященной Братству? Там еще показали отрывок соревнований по единоборствам.
— И ты там был в нескольких эпизодах, — я энергично закивала, забыв, что у Саши нет глаз на затылке. — А они ее увидели?
— Именно! Дядя сказал, что я стал очень похож на отца сейчас. Плюс фамилия...
— Неужели у них проснулись родственные чувства?
— Если бы так, — Саша усмехнулся, — я же сказал: банально и просто! Тогда они работали на каких-то хороших должностях, но сейчас уже давно на пенсии. А пенсионеры, даже государственного значения — это вовсе не важные персоны... Сама понимаешь, они не привыкли ни к общественному транспорту, ни к обыкновенным магазинам и поликлиникам.
— Они работали где-то в правительстве?
— Почти. Родители упоминали, что они были на очень видных постах, папа для них был почти люмпеном, хотя и работал главным инженером на Ижорских заводах.
— Старая история, — я фыркнула и снова обняла Сашу, — так чего же они хотели? Ты так громко кричал...
— Представляешь, они потребовали... Потребовали, прямым текстом! Выделить им содержание для достойной жизни!
— Что?! Как это?! На каком основании?! Что значит — достойной жизни?!!
Он поднялся и сам обнял меня, увлекая в гостиную, к креслу возле окна. Я покладисто села к нему на колени. Саша погладил мою ногу и вздохнул:
— Я был очень обижен на них все эти годы. В детдоме, куда я попал, мне потом отдали все документы, и в них — письменный отказ всех этих... родственничков! Мне повезло, что после несчастья с родителями меня не оставил Антон Игнатович. Они с отцом вместе работали и дружили. Конечно, никто не позволил ему усыновить меня тогда, но он регулярно навещал меня в детдоме. Проверял, как я живу, как учусь, помогал советом, а потом вообще взял меня в ученики в Братство. Так что, по сути, Антон Игнатович заменил мне отца.
— Сашенька... — я кусала губы, с трудом сдерживая слезы, — я не знала... Сашенька...
— Ну, что ты? — он обнял меня и начал утешать, — Потом я понял, что, возможно, это оказалось для меня наилучшим выходом, ведь иначе бы я не стал тем, кем являюсь сейчас. И не встретил тебя... ну, не плачь!
Я всхлипнула и уткнулась в его футболку. Саша вздохнул и начал меня тихонько укачивать:
— Все, что не делается, к лучшему! Ну, ведь ты сама всегда так говоришь, а теперь мы вместе, и у нас будет всегда все хорошо!
Я еще раз всхлипнула и проворчала, сердясь на свою плаксивость:
— Ну вот, глаза на мокром месте, всю футболку тебе намочила.
— Слезы вода, высохнет и забудется, — он вдруг рассмеялся, — ты лучше подумай, как знатно я сейчас сумел им отомстить, напомнив о том отказе! Они ж теперь себе локти всем скопом кусают!
— А они могут что-то сделать? Через суд, например?
— После письменного отказа — вряд ли. Да и не кровные мы с ними родственники. Но ты права, можно будет узнать у юристов, просто на всякий случай.
9 ...ря
Рано утром по новостям передали, что в Северном Ледовитом океане западнее острова Шпицберген внезапно произошел тектонический сдвиг, вызвавший землетрясение и цунами. Жертв и разрушений не было просто потому, что уже установившиеся ледяные поля погасили основной удар водной массы, а берега России в северных регионах не настолько населены, чтобы иметь серьезные последствия. Немногочисленных пострадавших вовремя нашли и эвакуировали.Тем не менее, Правительство отправило в этот район несколько боевых патрульных кораблей и научно-исследовательское судно. Северная группировка войск была переведена на усиленный режим несения службы.
Одним ухом слушая телевизор, я дорисовывала копию Живой карты, тихо предвкушая новый виток приключений. Саша уехал на консультацию к юристам Братства, не желая затягивать решение вопроса с новоявленными родственниками. От вчерашнего шока он уже отошел, молча разыскал все нужные документы, собрался и уехал. Я осталась дома одна. Наложив последний мазок коричневой краски, полюбовалась прекрасно получившимися горами и решила передохнуть, дав время просохнуть акварели. Налила себе чаю, сделала погромче телевизор. По круглосуточному новостному каналу передавали в прямом эфире заседание совета ООН. Непередаваемо скучное зрелище! Говорильня, говорильня, говорильня... и смысла-то мизер! Сплошные обтекаемые формулировки, сплошная дипломатия. 'Наша страна выражает глубокую озабоченность'. 'Правительство Великобритании искренне соболезнует'. 'Я с удовольствием встретился с уважаемым представителем Франции'. Ха!!
Сейчас председательствующий в Совете посол Австралии многословно и со вкусом пытался заставить европейских 'коллег' дать согласие на окончательное расселение и натурализацию всех тех беженцев из Северной Африки и Аравийского полуострова, кто сумел спастись из тектонического ада. Дело осложнялось тем, что подавляющее большинство беженцев были нищими, необразованными мусульманами, знающими только язык, традиции и занятия своей погибшей родины. Кому такие нужны?! Германия яростно спорила, намекая на и так неподъемный груз финансово-производственного локомотива Единой Европы, стараясь урвать для себя какие-то послабления и бонусы. Франция кричала о своем героическом прошлом и старалась скинуть груз 'излишков' беженцев на северные страны. Италия трясла наследием культуры Древнего Рима и заявляла о невозможности обеспечения своей квоты беженцев всем необходимым. Скандинавы с нордической невозмутимостью пропускали мимо ушей все темпераментные инсинуации и гнули свою линию. Потерявшая восемьдесят процентов территории Япония молчала в тряпочку, позабыв самурайскую гордость и имперский апломб. Китай и Индия с восточной загадочностью хранили молчание, поглядывая на Россию. Та, в свою очередь, спокойно ждала развития событий.
...в это же время где-то в центре Петербурга...
В дешевой забегаловке одетая в старую куртку и джинсы Елена Виттер зашла с черного хода, постаравшись сразу смешаться с толпой. Взяв себе стакан жиденького кофе с молоком (отвратительная коричневая бурда с подозрительным запахом) и самые дешевые пельмени, она устроилась за стойкой в углу и цепко осмотрела контингент. Заросшие, плохо одетые гастарбайтеры жались кучками, бомжеватого вида мужики и тетки шумно обсуждали копеечные дела. Ссорились, сгоряча тыкали друг друга в зубы и тут же мирились.
Елена подозрительно осмотрела пельмень и положила в рот. До подхода осведомителя было время подумать и сориентироваться. Старый еврей юлил и вилял, но вцепился в возможность заработать и согласился помогать. Впрочем, Елена не собиралась открывать до поры, до времени все карты и ограничилась общими фразами про место, где можно будет разжиться классным товаром. А сама отправилась на встречу с осведомителем. Бывший водитель одного из 'важных людей', живший в коммуналке на Петроградской стороне на небольшую пенсию, приторговывал оставшимися со старых времен связями и информацией. За хорошие деньги мог узнать или достать практически все, что угодно.
Она почти доела пельмени, когда заметила нужного человека:
− Привет, пигалица, − к ней подвалил осведомитель, − не составишь компанию старику?
− От чего не составить, коли пивком угостишь, − отозвалась шпионка, ловко и незаметно перекинув собеседнику сложенную купюру.
− Пивко не проблема, − подмигнул тот и поднялся, — а девчонок я люблю.
Плюхнув на стол две плохо помытые кружки с дешевым пивом, он прищурился на женщину:
− Значит, говоришь, дело свое начинаешь?
− Да, вроде того. Можешь разузнать вот об этом месте? — Елена черкнула в блокнотике адрес.
Информатор прочитал и задумчиво прищурился:
— Десять кусков. Люди серьезные...
— Вот задаток, — Елена пододвинула купюру, — когда будет информация?
— Неделю придется подождать.
— Договорились.
Шпионка резко поднялась и в два счета выбралась из кафе, по привычке тут же нырнув в подворотню и через чердаки и подвалы перебравшись за несколько кварталов от забегаловки, в людные районы, где слежка почти невозможна.
...и снова район Белой дачи...
К обеду вернулся Саша с тревожными новостями: хотя шанс мизерный, но новоявленные 'родственнички' могли по суду что-то вытребовать. Юристы внимательно ознакомились с документами и сообщили, что если те сумеют доказать, что в то время были стеснены в каких-либо условиях (жилищных или материальных), то суд сможет счесть это смягчающим обстоятельством и решить, что они имеют право возобновить родственные отношения. Если учесть, что теперь они находились весьма в преклонном возрасте, то и это может стать очком в их пользу.
Другое дело, что в тот период никто из родственников не был в стесненных обстоятельствах, а вовсе даже наоборот: Саша в свою очередь поднял архивы и получил исчерпывающую информацию о 'вражеской стороне'. Как выяснилось, в то время дядя работал председателем райкома одного из центральных, 'элитных', районов столицы. Одна из теток занимала ответственную должность в ведомстве, отвечающем за тяжелую промышленность, другая — занималась внешнеэкономической деятельностью и практически не вылезала из заграничных командировок. Еще один дядя был видным дипломатом со всеми вытекающими.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
