Делион. Огненная пляска

«А чье это может быть дерьмо?».

Поначалу ему попадалось только лошадиное. Но углубившись в Проспектум, можно было встретить отходы кастрированных волов, мулов, верблюдов, тягловых быков и еще одних причудливых животных костоперов. Местные даже не замечали загаженности улицы, для них это было нормой. Помимо прочего здесь было много мусора, который люди не стеснялись бросать прямо на дорогу. В этом плане варвары Империи были намного чистоплотнее, нежели жители Морского Востока, помои выливались прямо из окон домов, в переулках просто жутко воняло мочой и, не мудрено, что здесь так часто свирепствовали болезни. В городе была канализация, где, судя по слухам, проживал некий «Крысиный король», глава местной группировки. Клепий был удивлен тем, как может человек проживать в столь зловонном месте. Однако вспомнив его приключения на Зловонных Топях, он понял, что прожить так можно, потому как привыкаешь ко всему.

Жизнь действительно кипела на Проспектионе, где было полно всяких личностей — торговцы, местные жители, спешащие по своим делам, либо прогуливающиеся и беседующие между собой, а также крестьяне, чьи повозки с сеном были запряжены волами. Через некоторое время Клепий добрался до здания, которое располагалось чуть поодаль от Проспектиона. К библиотеке вело два входа, дорога шла через своеобразный парк, в котором росли чудесные деревья Морского Востока — кипарис, папоротник, пальма, бахтачер, иллизим, а в глубине располагались древние и могучие секвойи, которым было не по одной сотне лет. Библиотека состояла из целого комплекса зданий, Клепий не мог сосчитать сколько их тут, но явно больше трех.

Клепий, на пути в библиотеку, не мог не пройти мимо цеховых кузниц — целого квартала по производству знаменитых эмирийских доспехов, откуда доносились многочисленные шумы работающих молотков, и стук наковален.»

Свернув на узкую улочку, которая так же была вымощена, но в этот раз белым кирпичом, страж направился к комплексу. Удивительные деревья создавали на тропе одну сплошную тень, позволяя передохнуть уставшему путнику от нещадно палящего солнца. Ветви кипариса клонились в сторону стража, приветствуя его своей зеленой листвой, на которой красочно играли солнечные блики. Дойдя до развилки, перед Клепием предстал высокий мраморный фонтан, на котором была высечена фигура гарпии.

Пройдя дальше, Клепий наконец добрался до комплекса зданий. В центре располагалась широкая площадка, где стояли различные каменные статуи, никого из этих статуй страж не узнал, судя по всему они являлись местными героями. На этой площади располагались два больших фонтана с акведуками, вода текла прямо в одно из зданий библиотеки.

Народу здесь было немного, но все же можно было найти и детей, и стариков. Дети располагались в небольшом каменном двухэтажном здании, мимо которого как раз проходил Клепий. Каменные колоны поддерживали крытый навес, защищавший детей от солнца. Они восседали на подушках и внимательно слушали своего наставника, говорившего на явном восточном наречии.

Это строение являлось лекторием, где проводились занятия для тех людей, кто желал прослушать лекции по грамматике, астрономии, геометрии или истории. Второе строение было одноэтажным. Окруженное кустистыми деревьями, это прямоугольное вытянутое здание предназначалось для писцов, которые переписывали древние ссохшиеся манускрипты или переводили с других языков труды на восточный диалект. Третье было прямоугольным, с множеством небольших башен. На каждой из которых сидели гарпии, зорко наблюдающие за всяким, пришедшим в библиотеку. Его предназначение для Клепия не совсем было ясно, скорей всего в нем жили сами работники.

Сама же библиотека была намного больше по площади любого другого здания.

Стражу было до ужаса жарко, он пожалел, что не сменил свои доспехи на более подходящие одежды. Клепию казалось, что он был дураком, среди расхаживающих в просторных тогах и продуваемых платьях людей. Он подобрался к одному из фонтанов, вода которого оказалась прохладной и чистой. Сверху на него взирал каменный человек, гладковыбритый, с небольшим животом и набедренной повязкой. Скульптор искусно воссоздал личность первого основателя библиотеки — купца Калехара. Набрав в ладони воды, Клепий выпил и заодно умыл свое пропотевшее под солнцепеком лицо, после чего направился к самой библиотеке.

Большое прямоугольное здание стояло на каменном постаменте, возвышаясь над всяким, кто входил в него. К главному входу вели тринадцать ступеней, которые Клепий одолел без труда, оказавшись под каменным козырьком с удивительно красивой резьбой.

«Здесь живет премудрость богов, ибо знание — делает из человека бога, а незнание творит из бога дурака», — прочитал про себя Клепий надпись, которая была выбита в каменной плите, расположившейся над широким входом.

Войдя внутрь, Клепий понял, что эта библиотека по размерам сильно уступала имперским, однако он верил, что в ней наличествуют те книги, которых в Империи нигде не сыскать. Здание было двухэтажным — на второй этаж вели полукольцевые мраморные лестницы с толстыми перилами. Повсюду стояли стеллажи, на которых находились различные свитки, манускрипты, письма, древние книги, даже какие-то непонятные предметы, вроде бронзового скарабея. В центре первого этажа стояла статуя одного из морсковосточных богов, перед ней воскуривался фимиам и на коленях стояли люди. Второй же этаж был читальным залом, где за кедровыми столами сидели те, кто пришел сюда за знаниями предков.

— Эй, друг, — обратился Клепий к одному из мимо проходящих мужчин на древнем наречии.

Казалось, что незнакомец немного испугался грозного вида стража, тощий человек остановился и губы его затряслись.

— Не подскажешь, где мне найти главного либрариума? — задал вопрос страж.

— О, алвай, — отвечал незнакомец, поглядывая на меч стража. — Там.

Он тыкнул пальцем куда-то наверх, и Клепий начал подъем по мраморной лестнице. Большое количество открытых окон делали второй этаж наиболее освещаемым помещением по всем комплексе, свет проникал во все уголки библиотеки. Клепий вновь поинтересовался, где ему найти либрариума и ему указали на худощавого старика, одиноко сидевшего за одним из столов. Он был одет в одну лишь тогу — длинные седые волосы спадали на его правое оголенное плечо, короткостриженая борода была белее снега Съердии, а впалые глаза и острые скулы, вкупе с густыми бровями придавали старику грозный вид. Однако, все его движения были плавными и аккуратными, голубые глаза не метались из стороны в сторону, а плавно просматривали рукописи, лежавшие на столе.

— Алвай, — страж сделал уважительный поклон.

Старик, сидевший за резным, крепко сколоченным кедровым столом поднял глаза, оторвав свой взгляд от папирусов и свертков, усыпавших стол. Ему хватило нескольких секунд, чтобы разглядеть новоприбывшего гостя.

— Амикус, — ответил либрариум практически на чистом имперском диалекте. Добро пожаловать, в библиотеку Ноблоса страж.

Теперь то, что в Клепии признавали стража, его ничуть не удивляло. Старик явно был начитанным человеком и отличить стража от рыцаря, наемника, легата или всадника ему не составляло труда.

Клепий погладил свою уже прораставшую щетину, осматривая великолепное убранство библиотеки. Все столы, как на подбор — новые из кедрового или кипарисового дерева, отлично налакированные, с закругленными углами. Столы попроще были без ящиков, более массивные имели при себе комод для письменных принадлежностей, хотя эта часть комплекса предназначалась именно для чтения. Стены помещения облицованы кварцем и бронзой, которые в сочетании между собой придавали библиотеке роскошный вид. Из бронзы были сделаны выпуклые в стенах головы — лики взирали на читающих осуждающим взглядом. Обычного человека выражения выплавленных из бронзы лиц должны пугать. Перила были резными, как и контуры стен, а окна отличались прекрасной отделкой — края оконных рам, без стекла, что непривычно для имперца, были аккуратны замазаны глиной и покрашены в лазурный цвет, который подчеркивал ясное голубое небо над Ноблосом.

— Это здание поражает меня своей красотой, алвай. — хотел завязать разговор страж. — Воистину, эта библиотека — бриллиант в короне Ноблоса.

Старик хихикнул.

— Страж, будем честны, эта библиотека не сравнится с вашей фикийской, или магической библиотекой Дунхолла, — ответил на это либрариум. — Но мы бережем свои труды и нам важны не красоты этого здания, которое будет разрушено либо по пришествию землетрясений, либо обратится в пепел после завоеваний, но красота ума, здесь можно наточить свой ум и будет он острым, как твой меч. Меня зовут Аблат.

Клепий отметил красивый поэтический язык либрариума, который схож с риторикой февсийских философов. Стражу на момент показалось, что старик не один год провел в пределах Империи, что вполне вероятно.

— Я Клепий, алвай, — путник потянул руку старику и тот с удовольствием пожал ее. — Как ты уже понял, страж Ордена Света, несущий гибель для Тьмы.

Старик медленно потянулся из-за стола, опершись на него ладонями и встав на ноги, взял в руки трость, которая стояла подле него.

— Я знаю зачем ты пришел страж, — ответил Аблат, положив ладонь на левое плечо стража.

Похоже старику было горячо от прикосновения нагревшихся на солнце доспехов, но он ничем не выдал этого.

— Боюсь, что здесь этой информации нет, — покачал головой Аблат.

«Проклятье Дадура! Не хотелось бы волею богов отягощать свой путь».

— До тебя сюда уже приходил страж, — продолжил старик и указал ладонью вперед, предлагая Клепию проследовать за ним. — Кажется, звали его, Велисарий. Как того имперца, что удерживал мост от тысячи варваров.

Клепий не понимал, куда его хочет отвести старик. Либо подальше от этих стен, что явно имели уши, либо попросту показать ему что-то. Страж беспрекословно подчинился Аблату и последовал за ним. Но могло ли быть так, что либрариум не желал держать стража в стенах библиотеки?

— Ты ищешь ответ, на тот же вопрос, что и он? — с ноткой неуверенности задал вопрос либрариум.

— Да, алвай, — ответил страж.

— Пойдем, выйдем на улицу, освежимся в местном парке. Люблю кипарисы. Они быстро вырастают и медленно старятся. Поэтому, я бы хотел быть кипарисом.

Клепий взял под руку Аблата, и они начали спуск по каменной лестнице. Страж был прав, либрариум хотел избавиться от лишних ушей и решил вывести путника в библиотечные сады.

— Вам известно, что случилось с Велисарием? — решил разбавить разговором затянувшееся молчание страж.

Старик медленно утвердительно кивнул головой и обратил внимание на статую посередине фонтана. Калехар по-прежнему стоял в центре площади, мраморная статуя зорким взглядом следила за тем, чем занимаются в библиотеке.

— Калехар был мечтателем, — заговорил Аблат. — Хотел собрать для своего города ценные знания и передать их потомкам. Знания не прерогатива одним лишь божеств. Люди тоже должны владеть ими.

Старик внимательно посмотрел на стража и их взгляды встретились. Казалось, что Аблат юлит.

— Так говорят люди, — продолжил старик. — А возможно, что Калехар сделал библиотеку, чтобы там обучались письму дети здешних купцов и щедро оставляли золотые монеты в его кошельке.

Он пожал плечами. Клепий не понимал, к чему клонит старик.

— Правда, под пеленой времени, становится менее примечательной и обретает более затуманенный вид, — продолжил говорить Аблат. — А человек, видящий в тумане очертания древа, додумывает, что это опасный монстр, а ветви его, ничто иное, как огромные костлявые руки чудовища. Чем дальше ты от дерева, тем более фантасмагоричная картина выходит. Победители пишут историю, страж, а что если четыре века назад победила Тьма, кто-бы тогда сейчас для тебя казался плохим, а кто хорошим?

В скором времени они добрались до парка, где находились каменные скамьи. Аблат предложил сесть путнику на одну из таких, которая располагалась под густо заросшим кипарисом. Скамья была искусно вырезана из камня, на ее спинке красовались миниатюрные фигуры каких-то ближневосточных существ. Клепий увидел в них гарпий, ползунов, гигантских песчаных червей, авакул, джинов. Каждая из фигур была в действии — солдат поражал гарпию копьем, червь будто выпрыгивал из песка, пытаясь сожрать очередную жертву, авакул покоился в недрах морсковосточных гор, джин же сражался один против десятков воинов. Клепию понравилось с каким вниманием и любовью к деталям подходили местные архитекторы к своему делу.

Страж снова обратился к прежнему разговору.

— Хотите сказать, что горы Шармат не существует?

— Не могу этого утверждать, — пожал плечами старик.

«Он не хочет прямо отвечать на мои вопросы. Не доверяет мне».

Подувший ветерок слегка освежил Клепия. Ему хотелось быстрее снять с себя доспехи и перевоплотиться в рядового гражданина Ноблоса.

— В наших преданиях, имперец, есть упоминание о далекой горе на востоке, которая называется Шаремат, — сказал Аблат. — Об этом сообщают много авторов и от народа ходит молва, я не могу сказать, где находится эта гора, хотя могу рассказать, что с ней связано.

«Уже что-то».

— Погодите, — прервал либрариума страж. — Велисарий сказал, зачем ищет эту гору?

Старик ответил отрицательно и начал свой рассказ.

— На Морском Востоке высоко почитают богиню, которая в имперской религии известна, как Огниво — богиня огня, огненной стихии и очага. Как вы ее именуете? Жена? Охранительница очага. Восточные люди называет ее Фахтаче и тесно связывают ее с поклонением огню и огненной стихии. Тебе ведь известно, страж, что есть в наших краях, особенно пустынях, странное растение, именуемое мохиром. Мохир — это высокий кустарник, ростом чуть выше среднего человека и растет он всегда одиноким. Это наименьшая из его странностей. Когда мохир цветет, его бутоны не распускаются, совсем нет. Они начинают возгораться как свечи и через несколько часов куст превращается в горящий очаг. Мохир горит несколько часов неопалимым огнем, когда же огонь стихает, куст не поврежденный пламенем начинает умирать — бутоны опадают на землю, стебли становятся вялыми и сжатыми, в конце концов он умирает навсегда. Мохир часто связывают с богиней Фахтаче напрямую, говорят, что она действует через это растение на наш мир. Издревле в наших землях прижился культ этой богини, который в последнее время стал весомой силой на Морском Востоке.

Прости, за длинное предисловие, но я должен был сказать про Фахтаче, ведь она напрямую связана с горой Шаремат. Не знаю, как в имперском Пантеоне, но в Восточных верованиях Фахтаче является самой красивой богиней и вряд ли, кто может затмить из других существ ее красоту. Если захочешь прочитать этот миф полностью, я дам тебе рукопись. Вкратце — появилась неписанная красавица на Востоке, настолько она была красивой, что приезжали к ней цари со всех земель, говорят, что даже император ваш просил ее сердца. Фахтаче не могла не заприметить эту красавицу и внимательно следила за ней. Однако эта красавица, которую звали Месида, была влюблена в своего друга детства. Месида отвергала всех царей, королей, императора, даже эльфийского Мудрого. Когда она и Гесиор родились, их положили на один из камней, который раскололся под неведомой силой. Судьба говорила о том, что им не суждено быть вместе, однако они решили сделать из этого камня две круглые печати и носить их на груди до смерти. Но влюбился в Месиду сам бог Фарей — муж богини Фахтаче. И воспылала в ревности богиня, подобно самому обычному человеку. И решила увести мужа Месиды — Гесиора к себе. Фахтаче знала, насколько был честолюбивым Гесиор, потому приняла облик Месиды, только лишь для него. Когда Месида застала Гесиора и Фахтаче в одной постели, то вышла она в пустыню, дожидаясь, чтобы поглотил ее песчаный червь. Гесиор был вне себя от горя. Фахтаче отомстила Месиде, своему мужу Фарею, а сама влюбилась в Гесиора. Однако, он отверг ее любовь, на что богиня незамедлительно отреагировала — бедный Гесиор был закован в гору Шаремат навечно. Таков сказ, точнее, один из вариантов сказаний. Правда эта остается до сих пор, лишь уже занесена песками лжи и недомолвок?