Дети слезли с печи, и подошли к нам. Близнецы: Энтони и Эндрю — лет шесть— семь на вид. Обычные дети, я таких детей, в своем родном дворе, каждый день видел. И тут Энтони поднял на меня глаза. Матерь божья, я чуть с лавки не рухнул. Зрачки вертикальные!!!
— Что тут можно исправить? — Джон чуть не плакал, — если гвардия узнает о них, то всю семью просто вырежут, а он просто исчезнет в ее башнях и выйдет уже не человеком, а одним из них. Или вообще не выйдет.
— А Эндрю? — продолжил я, не на шутку заинтересовавшись. Тот подошел ко мне — глаза такие же!
— Покажи дяде фокус, Эндрю — попросил Джон. Эндрю поднял руку, сжатую в кулак и разжал его передо мной. На ладони горело зеленое пламя ровным столбиком, высотой сантиметров десять.
Джон сказал с гордостью:
— Он может и повыше его сделать, просто пугать тебя не хотел.
Я чуть отодвинулся в сторону, и тут с ладони Эндрю, в потолок ударил столб зеленого огня. Причем ровного диаметра, по всей длине.
— Все, хватит, опять мне крышу чинить! — сказал отец, и тут же пламя исчезло, а на потолке образовалось отверстие. Встал, заглянул в него и увидел небо, то есть и крыша прогорела.
'Обалдеть, куда попал?' — ошеломленно подумал я
Хрюн подавленно молчал. Я его мысленно спрашиваю:
'Ты когда-нибудь о таком слышал?'
'Нет, конечно, мы были обычной расой людей, никаких таких фокусов никто из нас не умел проделывать, по крайней мере, в базах данных нет упоминаний о реальных достижениях в этих областях знаний. Я все записал. Авалон будет анализировать эти феномены!'
'Что с глазами можно сделать?' — продолжаю мысленный диалог.
'Да ничего, или новые глаза вырастить, или линзы. У нас есть линзы, которые можно носить вечно, они как бы прирастают, но если надо, их можно снять'.
'Так давай поставим их детям, а то ведь убьют мальчишек ни за что!'
'В полевых условиях нет возможности, надо его на базу тащить!' — отвечает Хрюн.
Пока продолжался этот мысленный диалог, Смиты молчали, видимо думали, что ошеломлен увиденным.
— Я могу помочь, исправить им глаза! — говорю Джону. Тут пришла очередь уже им выпучивать глазки. Энни издала всхлип и заревела в голос. Сквозь рев можно было разобрать, что Авалон, наконец, смилостивился и снизошел к ее молитвам.
— Короче есть два варианта — или мы делаем новые глаза, или просто снаружи их закрываем линзами, это такие стекляшки, или вернее пластик, которые ни чем не будут по виду отличаться от обычных глаз. Новые глаза не известно как себя поведут в его организме, так как, похоже, у него глубокие генетические изменения. Я предлагаю — линзы!
И пустился в объяснения, что это такое и как будет выглядеть. Джон молчал, пораженный не меньше жены, только вздыхал пополам со всхлипами.
-А что умеет Энтони?
— Ну, в общем-то, только один фокус пока, — медленно ответил Джон и сказал сыну:
— Покажи дяде, что ты умеешь, Энтони, только ненадолго.
Энтони встал на середину комнаты и .... Исчез. Я только хлопал глазами. Васька с Машкой недоверчиво подошли, понюхали место, где недавно стоял ребенок. Обвели комнату глазами и уставились в угол:
'Вон он, папа, в углу спрятался!'
-Энтони, тебя кошки чуют, давай обратно.
В углу появился пацан.
-Как он это делает?— спрашиваю у Джона.
— Не знаю. И он не может объяснить, маленький еще, не хватает слов.
Я переполненный впечатлениями, сел за стол и стал завтракать, обдумывая все произошедшее. Хрюн молчал, видимо его процессору было не до разговора со мной. Остальные тоже молчали, думая каждый о своем. Поев, подошел к старику в спальне. Опухоль явно спала, краснота стала сходить с руки. Вернувшись, сказал Джону:
-Отца не трогать, давать только пить. Я вернусь завтра или послезавтра, если ты хочешь, чтобы помог детям, то заберу их с собой.
— Мне кажется, — отвечает Джон, — что ты добрый человек и не причинишь детям вреда. Мы будем ждать сколько надо.
-Ну, думаю, что они быстро вернутся. Энтони, Эндрю — собирайтесь!
В принципе, что им было собираться, только штаны подпоясать. Мы вышли из дому.
— В машину! — крикнул кошкам, и они помчались к холмам. Джон собрался нас проводить, скорее не только проводить, а глянуть на пресловутую машину, на которой я явился спасти его семью.
— Не стоит! — ответил на его немой вопрос, — если ты попадешь в руки конклава, то не сможешь рассказать то, что не видел. Добравшись до слайдера, снял маскировку и онемевший Энтони восхищенно замер. А Эндрю закрутил головой по сторонам.
— Не стоит терять время, — подтолкнул их к дверям, — ты еще на него наглядишься. Сев в кресло пилота, я, решив подшутить над Авалоном, сказал Хрюну, чтобы он не сбрасывал ему информацию о способностях мальчиков:
— Хочу посмотреть на его реакцию, — добавил я.
И мы рванули назад. Включив режим невидимости, летели на небольшой высоте, чтоб в бортовой комп попало как можно больше информации о местности. Появились небольшие горки, постепенно увеличивающие свою высоту. Слайдер петлял меж ними, вдруг резко провалившись до самой земли, тут же рванул вверх, одновременно взвыл ревун:
— Боевая тревога! Нас атакуют!
Из бокового ущелья, скорее узкой щели, на нас бросились пара смазанных силуэтов. Компьютер слайдера тут же выдал:
'Неопознанные животные!', 'Включить пассивную защиту?'
Хрюн проговорил торопливо:
'Получается, они нас чуют и в режиме маскировки?' Разговаривать было некогда, надо было действовать. Две прицельные очереди и два комка перьев полетели вниз. Я решил разведать то ущелье, откуда вылетели эти твари. Посадив машину у входа, и наказав Энтони и Эндрю, сидеть внутри, я пошел с кошками на разведку. Кошки рванули вперед, и через пару минут услышал их зов:
'Быстрее, папа, тут мы нашли гнездо!'
Что были за птицы, или не птицы, я так и не узнал в той куче перьев и шерсти. А гнездо? На него было любопытно взглянуть, оно представляло собой кучу веток и сучьев сложенную на одной из невысоких кусков горной породы упавшей сверху и усеивавших все дно этого неширокого ущелья. Заглянув в гнездо, я был удивлен увидев, сколько там было всякой-всячины. Какие-то блестящие штучки, колечки и перстни с камнями, осколки зеркал, просто стекла, даже пару серебряных ложечек попалось. Вот где, эти 'сороки', могли найти ложки, да и остальное? Никакого жилья вокруг нет. Сев на ближайший валун, я скомандовал котятам:
— Вперед, на разведку, проверьте все вокруг!
И они рванули. Сам начал перебирать найденное барахло, сложив кольца и ложки в карман с мыслью 'Пригодится!' Осколки стекла и зеркал выкинул, и осталось лежать несколько не понятных вещей: колечки, блестящий круглый значок или медальон, с каким то не понятным рисунком, цилиндрик с мизинец размером из блестящего металла и нож. Его, естественно, первым взял в руки. Какой-то неудобный, все время норовил выскользнуть, но потом рукоять как будто поплыла, и я почувствовал, что нож стал по руке. Взяв ветку, чиркнул по ней, с таким же успехом мог и другой веткой чиркать. 'Совсем затупился!' — я провел пальцем, тут же потекла кровь, да еще так сильно. 'Странно!' — подумал я, сдергивая аптечку с пояса. Присосавшись к пальцу, она замерла, засверкав дисплеем. Хрюн ожив в голове, произнес скороговоркой:
'Неизвестный неорганический яд, лечение только в условиях базы. Надо лететь быстрее домой, а то дело кончится плохо!'
Я, крикнув котят, помчался назад, в слайдер и, захлопывая входной люк за влетевшими следом котятами, мы рванули в воздух. Энтони спросил:
— Что случилось, дядя Сережа?
Я толком не мог ответить, становилось все хуже, Хрюн почувствовав это, включив автопилот на слайдере, и связался с Авалоном. Подлетев к ней, в полуобморочном состоянии увидел ворота открытыми и стоящий наготове бот с носилками. И отключился.
Мысли ворочались тяжело, вокруг стояли какие-то люди со странными ножами, больше похожими на серпы. Задавали какие-то вопросы, сути которых я не улавливал, потом появился странный человек, закутанный в простыни, как мне показалось, с головным убором, напоминающим каску, утыканную трубочками для коктейля, почему-то отливающими металлическим блеском. Он наклонился, и я увидел его глаза. Я не мог пошевелиться, смотрел в его глаза и видел там всю свою жизнь, которая медленно проплывала перед моими глазами. Кино моей жизни подходило как раз к моменту появления на этой планете и вдруг остановилось. Этот странный чел, что-то кричал, делал какие-то пассы над моей головой, но тщетно, картинка медленно гасла. Почти погаснув, она стала медленно наливаться светом и сквозь дымку проступали две страшные морды каких-то зверей, я в ужасе забился на кровати, но только мысленно, потому что не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Пасти раскрылись, я понял, что меня сейчас начнут жрать. Но по лицу начали возить чем-то мокрым и липким, картинка в глазах стала постепенно проясняться, и я очнулся. Оказалось, что лежал на кровати, а рядом пристроились эти два 'поросенка' — Васька с Машкой, старательно вылизывая. Тут же отозвался Хрюн:
'С очередным возвращением с того света, шеф!'
Через день, когда уже оклемался, Авалон возник в комнате, медленно проявляясь из стены в образе настоящего доктора 'Айболита'. Старенький врач в белом халате, седой бородкой и со стетоскопом на шее:
— Я пришел рассказать об этом неприятном инциденте с ножом. Честно скажу нож, этот вижу первый раз. Как он сделан, по какой технологии, я просто не понимаю, как ни грустно это признавать. Анализ металла ничего не дает — обычная сталь, с добавками хрома и ванадия. Яд, который попал в твой организм — не яд, в обычном понимании этого слова, этот состав меняет структуру крови. Нам пришлось выкачать ее почти всю из тебя, что бы появилась уверенность в твоей безопасности. Конечно, можно было тебя восстановить, так сказать, но мне было интересно тебя вылечить. Идем, покажу, во что превратилась твоя кровь, которую специально оставили для дальнейшего изучения.
Когда мы зашли в лабораторию, один из ботов достал из холодильника склянку. Мой бог! Вместо ожидаемого вида, обычной крови красного цвета, ней было фиолетовое желе, в котором просматривались изумрудные прожилки. Красиво, но жутко!
— Что все это означает? — последовал логичный вопрос Авалону.
— Я же тебе говорил, что не понимаю эту технологию. Не представляю, кто мог такое придумать и для чего. Надо бороться с трудностями по мере их поступления. Технологию не понимаю, но противодействие такому яду придумал! — немного самодовольно произнес Авалон. — Ввел в кровь особые капсулы, которые просто обволакивали молекулы этого вещества и выводили из организма. Было плохо, но не смертельно. Теперь по поводу остального имущества, принесенного тобой из этого 'героического' похода.
— Погоди, Авалон, — произнес я, — меня интересуют дети, которых привез с собой.
— Мальчики в порядке, Хрюн объяснил, что надо сделать, но если честно, я недоволен твоим решением, раскрыть свое инкогнито, и тем более привезти сюда пару этих дикарей.
-Ты не прав, и объясню почему: первое — надо налаживать контакт с местным населением, потому что в нашем положении самое главное — информация, которую проще узнать у местных 'дикарей', как ты выразился, хотя они потомки твоих создателей.
-Второе: тебе Энтони показывал, что он умеет? А Эндрю? Не думаю. Напугал, небось, пацанов до смерти. Пойдем к ним в комнату, не стоит их пугать медицинским оборудованием. Мы зашли к мальчишкам в комнату, их там не оказалось и нам пришлось их ждать.
Минут через пять появились Эндрю и Энтони. Оказывается, они гуляли по базе, как я понял, проводили разведку. Мальчишки выглядели немного испуганными, но, увидев меня, обрадовались, подбежали, прижались
— Вы живы, сэр! Я очень переживал за вас! — прошептал старший из детей, косясь на Авалона. — Это кто? Бог? И вы тоже?
-Спасибо, Энтони! Нет, сынок, я не бог! А Авалон? Для вас он и вправду — бог! Да и для меня — тоже что-то похожее на него! Меня он оживил, когда я уже был практически мертв! Подожди, погляжу на твои глаза, — произнес я, отвлекая детей от щекотливой темы, — хорошо получилось, не отличишь от настоящих глаз. Ну, а ты — Эндрю? Иди сюда, я на тебя взгляну.
— А почему серая радужка? У вас вроде серого цвета глаз не бывает?
— Я решил, — отвечает Авалон, — пусть у них будут глаза как у тебя и у меня, серого цвета. У нас бывает серая радужка глаз, но редко. Раньше встречалась, но сейчас, наверно, не попадается. Но дело сделано, хотя если не нравится, можно исправить, пять минут работы.
-Энтони, Эндрю — вам самим нравится?
-Цвет нравится, а вид теперь у меня непривычный, — отвечает Эндрю немного смущенно. Брат, стоящий сзади, кивает утвердительно.
— Ерунда, привыкните, зато так будете привлекать внимание гораздо меньше. Энтони, теперь покажи мне, что ты умеешь.
Энтони встал и исчез. Я, в который раз, пытался определить, где же он. Не видел абсолютно, как ни щурился. Котята, покрутив головами, уверенно подошли к стене и уставились на нее. Авалон удивленно 'чесал репу'. Энтони медленно проявлялся, стоя около стены.
-Вот так, дед, я умею делать! — гордо сказал Энтони, — Но, как это получается, не могу объяснить, просто хочу, чтоб не видно было и все.
— Так, теперь ты, Эндрю! — продолжил я устраивать цирковое представление для одного зрителя.
Парнишка уже привычно вышел на середину комнаты, поднял сжатую в кулак руку на уровень груди и медленно ее разжал. Эндрю перестарался, он помнил о том, что я хотел удивить Авалона, поэтому огонь с ладони ударил в потолок всей мощью. Столб ревущего зеленого пламени, прожег за долю секунды подвесной потолок в комнате, заодно с идущими над ним кабелями и проплавил пластиковые воздуховоды вентиляции. Последовавшие короткие замыкания и хлынувшие потоки воды противопожарной системы довершили картину. Голограмма Авалона моргнув пару раз, исчезла. Где-то в коридоре раздался вой пожарной сигнализации. Буквально влетевшие в комнату кошки, которые примчались спасать папу, так вымокли с головы до хвоста, за две секунды, под тем ливнем, хлеставшим с потолка, что превратились в два мокрых страшных чудища, тут же выскочивших в коридор. Правда, удостоверившихся, что их папа жив. Эндрю, погасил свой столб огня, так и не залитый ливнем, и мы рванули вслед за котятами в коридор. Там воды не было, как не было и света — похоже, короткое замыкание вывело из строя весь сектор. В коридоре кошки встали, встряхнулись и помчались дальше, по своим делам. Мы пошли на выход из сектора. Эндрю поняв, что он натворил, пристыжено молчал. Миновав двери, увидели Авалона, тот стоял у стены, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на детей. Они съежились под его взглядом, думая, что он начнет их ругать, однако он обратился ко мне:
-Да-а!— потрясенно вымолвил Авалон, — Придется заводить в памяти специальную папку с чудесами. А потом на досуге все хорошо обдумать. Я все записал. Сколько в мире произошло удивительных вещей до того, как ты меня, можно сказать, разбудил. Всем переодеваться — сейчас детям привезут подходящую одежду, и в столовую! Я уже отдал распоряжения ботам, там, в том секторе, скоро все починят, здесь точно такая же планировка, поэтому можете занимать 'каюты' согласно купленным билетам. Сергей! Я начинаю перенимать всевозможные крылатые фразы! И мне это нравиться!
