2. Кофе для истинной леди

И что, скажите на милость, значили его последние слова?

— Леди Виржиния, п-позвольте выразить вам мою сердечную б-благодарность, — прервал мои размышления мистер Синглтон. — С сэром Винсентом Фаулером у нас д-давние счеты. Я никогда не одобрял д-дружбы моих п-племянников с этим ужасным ч-че-человеком, — признался он беспомощным тоном и скрестил на груди полные руки. — Однако леди Абигейл п-прислушалась к моим советам только п-после того, как имена Д-даниэля и К-кристиана едва не покрылись п-позором.

— Понимаю, — я рассеянно взмахнула веером. — Не стоит благодарности, я и не думала вас защищать. Это вышло случайно.

Значит, мне показалось правильно — Фаулер действительно испугался, что Доминик может что-то рассказать мне о нём. Вероятно, что-то очень и очень неприглядное. Судя по тому, что никаких сплетен, связанных с Дагворсткими Близнецами, этой весной не ходило, некое "позорное" происшествие, в котором также был замешан и Фаулер, удалось сохранить в тайне. Наверняка кроме, собственно, участников событий, знает о нём только Абигейл. Может, расспросить её? Или попытать счастья с Домиником?

Пока мы лавировали среди гостей, разыскивая неуловимую Абигейл, чьё фиолетовое платье мелькало то здесь, то там, я пыталась расспросить своего спутника о том, чем же мог навредить Фаулер репутации Дэнни и Криса. В конце концов, они же не юные девушки, у которых честь и положение в обществе зависят от благонравного поведения... Однако Доминик, несмотря на показную простоватость отвечал уклончиво и в таких формулировках, что задавать вопросы дальше было неловко. Временами, когда кто-нибудь рядом громко смеялся или говорил, Доминик втягивал голову в плечи.

Похоже, Фаулер напугал не только меня.

— О, леди Виржиния, вот и вы, дорогая! — прощебетала Эмбер, нагоняя меня. Я замедлила шаг. — Мистер Синглтон, вы не возразите, если я похищу прекрасную графиню? — с очаровательной улыбкой обратилась она к эсквайру.

— Нет, ни в к-коем случае, — отвесил тот неловкий полупоклон. — Леди В-виржиния, ещё раз б-благодарю. П-приятного вечера!

Когда Синглтон отошел на приличное расстояние, Эмбер глубоко вздохнула — и с этим вздохом из неё словно вышли последние силы. Мне даже показалось, что вокруг глаз и губ появились морщинки.

— Присядем, Виржиния, — предложила она без улыбки и растерянно оглянулась. — Что-то я ужасно устала. Не представляете, насколько тяжёлым выдался вечер...

Мы отошли подальше от факелов, костров и назойливого шума праздника, в прохладную полутень древних дубов, покрытых седыми пятнами лишайников. Там баронесса устало опустилась на скамью и принялась медленно расстёгивать мелкие пуговки на перчатках. Я механически считала их про себя и пока помалкивала, давая Эмбер возможность собраться с мыслями.

...тридцать восемь, тридцать девять, сорок...

...сорок шесть, сорок семь, сорок восемь...

Пятьдесят.

— Ненавижу их, — пожаловалась Эмбер, стягивая перчатки и бессильно сжимая их в кулаке. — Руки в них совершенно ничего не чувствуют. Перчатки, Виржиния — это как репутация. Тебя приучают их носить с детства, но никто не думает о том, как они неудобны. Скажите мне откровенно... Моя репутация так ужасна?

Я оторопела.

— Простите, Эмбер, я не совсем поняла вопрос... Что значит "ужасна"?

— То и значит! — В приступе чувств она хлестнула перчатками по краю скамьи — жест бессильный и отчаянный. — Я выгляжу, как бездумная кокетка? Как та, кто ни во что не ставит своего мужа? Как доступная женщина? — голос у неё задрожал.

— Небеса с вами, Эмбер! — поспешила я вклиниться в паузу между вопросами, чтобы не позволить подруге зайти в самобичевании слишком далеко. — Что навело вас на такие ужасные мысли? Ещё утром вы были в порядке, а сейчас... — в голове у меня мелькнула абсурдная догадка, навеянная недавней сценой. — Сэр Винсент Фаулер что-то сделал?

Баронесса отчетливо вздрогнула, и лицо ее стало похоже на гипсовую маску.

— Не сделал. Сказал. Он...

— Говорите тише, Эмбер, вдруг кто-то захочет прогуляться вдали от главной площадки. Сдается мне, вы не рады будете, если посторонние услышат ваши откровения.

— О... — Эмбер явно об этом не задумывалась. — Хорошо, — произнесла она, наконец, шепотом. — Слушайте...

История Эмбер оказалась банальной, как заголовки в государственной газете, и печальной, как некролог. Фаулер обратил внимание на то, что леди Вайтберри приехала на праздник без супруга. Красавица — и без мужниного присмотра. Заманчиво, верно? Вот и Фаулер так решил. Сначала его ухаживания были ненавязчивыми и не выходящими за рамки приличий: подать руку на лестнице, поднести бокал с прохладительным напитком, развлечь острым, на грани приличий, анекдотом... Да мало ли что! Эмбер, избалованная всеобщим восхищением в высшем свете, благосклонно принимала знаки внимания, не думая всерьёз о последствиях до тех пор, пока Фаулер не перешел черту. Сегодня, в самый разгар вечера, он подловил беспечную баронессу в укромном уголке и попытался...

-..."сорвать с губ поцелуй", так говорят, Виржиния? — горько усмехнулась Эмбер. — Тут уж скорее подойдет "вырвать силой". Я перепугалась ужасно, но ещё больше испугалась, что кто-нибудь нас увидит. Поэтому не стала ни кричать, ни шуметь — просто попробовала вырваться. А потом изобразила обморок и попросила принести мне глинтвейна, якобы для поправки самочувствия. И, пользуясь моментом, сбежала. Знаете, что он говорил? "Ведь все знают, что вы любите развлекаться — так почему не со мной?" — Эмбер поджала губы. У неё сделалось такое лицо, словно она готова была вот-вот разрыдаться.

Нужно было срочно что-то сказать, что-то неожиданное и отрезвляющее...

В памяти всплыл отрывок из недавней беседы с Фаулером. Я улыбнулась.

— Эмбер, хотите, я его отравлю?

От неожиданности она опешила и часто-часто захлопала ресницами. Горькие морщинки разгладились — удивление всегда молодит, потому что в высшей степени оно свойственно детям.

— Что, простите?

— Хотите, я отравлю Фаулера? — спокойно повторила я и осторожно накрыла своей ладонью судорожно стиснутый кулак Эмбер. — Это будет несложно. Главное — раздобыть хороший, действенный яд, желательно отсроченного действия, а уж потом подсыпать его в кофе мерзавцу труда не составит. Варфарин, к примеру, прекрасный выбор — ни вкуса, ни запаха, симптомы проявляются не сразу. Вполне сойдет за какую-нибудь болезнь. Яд, извлекаемый из "белесых грибов" — тоже неплохой выход, чуть хуже — синильная кислота. Кажется, ею отравила мужа леди Кингстер? Самое лучшее, конечно, было бы раздобыть яд морских змей, но где его найти в Бромли...

— Постойте, Виржиния, — взволнованно перебила меня Эмбер. — Вы же это не всерьёз говорите? Какие змеи, какие грибы? Я ведь просто...

— Хотела выговориться, так? — вздохнула я. Подбирать слова было нелегко. — Выслушайте меня, пожалуйста, Эмбер. Я не мужчина и не могу вызвать Фаулера на дуэль, да и запрещены у нас дуэли... Но и просто спустить это ему с рук не могу. Вы моя близкая подруга, и смотреть, как какой-то повеса портит вам жизнь, я не желаю. Шутки шутками, но действительно надо что-то делать. Я поговорю с Абигейл. Не знаю, почему она допустила такого человека на торжество и почему он ведёт себя, как хозяин, но мне это не нравится. Прямо сейчас, к сожалению, сделать ничего нельзя. Если вы не уверены, сможете ли сегодня спокойно смотреть на Фаулера и не думать о всяких ужасах, то лучше сошлитесь на нездоровье и отправляйтесь в свою комнату. Я провожу вас и составлю компанию за чашечкой кофе, и вы думать забудете о том, что случилось.

— Ох, Виржиния... — растроганно пробормотала Эмбер и вдруг порывисто обняла меня. От нее пахло вишней, ванилью и самую капельку — морем. Наверное, из-за слёз. — Спасибо вам. Я не знала, как поступить, но сейчас немного успокоилась. Лучше и впрямь пойду и прилягу ненадолго, а горничная посторожит мой сон. Не представляю, как бы я теперь ночевала в этом замке, если бы не Джейн. А теперь, пожалуйста, проводите меня. Честно говоря, мне будет не по себе, если придется возвращаться в одиночестве.

Пока леди Вайтберри надевала перчатки и приводила платье в относительный порядок, я разглядывала человеческие фигуры в оранжевом ореоле света от костров. Кажется, никто не заметил нашего отсутствия — гости развлекались, пили глинтвейн, восхищались хозяйкой вечера... Фаулер нигде не показывался, Синглтона тоже было не видать. Несколько раз мне мерещились голоса близнецов, но самих мальчишек я не заметила.

"О! Может, лучше поговорить о Фаулере не с Абигейл, а с ними?", — осенила меня мысль, но обдумать я её не успела. Послышался пронзительный женский крик, на мгновение перекрывший остальные звуки.

— Что это? — Леди Вайтберри выпрямилась, стремительно бледнея. — Неужели?.. — она недоговорила и осеклась. Я качнула головой:

— Думаю, Фаулер тут ни при чем. Даже ему не под силу оскорбить за вечер трёх леди. Я пойду и посмотрю, что там случилось, а вы...

— Я с вами, Виржиния, — решительно вздёрнула подбородок Эмбер. Венок съехал на одно ухо, придавая ей вид залихватский и решительный. — Прошу прощения за эту недостойную настоящей женщины истерику. А теперь посмотрим, что там произошло.

В это мгновение крик повторился. Не сговариваясь, мы придержали юбки и побежали на звук взволнованных голосов — туда, куда постепенно стекались другие любопытные, где раскрывались и складывались с шорохом веера, дамы испуганно охали и ахали, а джентльмены изображали храбрецов.

— Смотрите, смотрите, вот она! Там, на крепостной стене! В белом платье!

— Где? Я не вижу.

— Да левее же, левее! У зубца, над воротами!

— Ах!

— Что же она делает?

— Остановите её!

Слегка запыхавшись, мы вылетели на опушку рощицы и там замедлили шаг. Я окинула взглядом взволнованную толпу и, увидев знакомый каскад волос цвета яблоневого меда, окликнула:

— Леди Клэймор!

Та растерянно обернулась, вертя в руках лорнет, и поманила меня:

— Сюда, леди Виржиния, и леди Вайтберри прихватите.

— Где? — только и спросила я коротко, когда подошла, и леди Клэймор указала серебряной ручкой лорнета в сторону замка.

— Глядите внимательно, леди.

Я перевела взгляд — и застыла. Там, вдалеке, прямо над черным провалом ворот, виднелся силуэт женщины в белом платье с широкими рукавами. Как будто распахнула крылья птица, готовая вот-вот взлететь. Самое удивительное, что в сумерках силуэт был виден чётко, словно... светился?

О, святая Роберта Гринтаунская!

— Как же так? — услышала я бормотание леди Клэймор. — Если сравнить с высотой зубца, то рост получится в два раза больше моего... Невероятно.

И в эту самую секунду неизвестная взмахнула рукавами, как крыльями — и сорвалась со стены.

Эмбер спрятала лицо за веером. Многие дамы поступили так же, будучи не в силах наблюдать за гибелью незнакомки. Я же никак не могла отвести взгляд и всматривалась до рези в глазах — но так и не увидела, как тело женщины коснулось земли. То ли древесные кроны были тому виной, то ли наползающий с неторопливых вод Остин туман, но белый силуэт словно растворился в воздухе.

Кто-то вскрикнул и лишился сознания. Даже мне, честно говоря, стало не по себе.

— Отсюда к воротам идти примерно семь минут, — недрогнувшим голосом произнесла леди Клэймор. — Господа, кто-нибудь, да проверьте же, что там случилось!

Окрик возымел действие. Часть джентльменов, среди которых я с удивлением заметила и Фаулера, направились к месту происшествия. Остальные же занялись наведением порядка. Некоторые дамы, в числе которых была и леди Клэймор, присоединились мужьям-смельчакам в надежде посмотреть на "призрака". Я тоже хотела пройти с ними, но увидела наконец Абигейл и передумала.

Герцогиня застыла изваянием. Лицо ее исказилось от смертельного ужаса. Мистер Синглтон стоял рядом с нею и беззвучно разевал рот, как вытащенный из аквариума сом.

— Идем, надо позаботиться о леди Абигейл, — обратилась я к Эмбер. Та молча кивнула, и тут произошло небывалое, невероятное, невозможное событие.

Леди Абигейл, герцогиня Дагвортская лишилась чувств.

— Ну и шумно было у вас там, внизу, леди Виржиния! — встретила меня жизнерадостной улыбкой Магда. Я только согласно склонила голову, слегка оглушенная недавними событиями.

Вечер определенно удался.

— Что случилось на самом деле, леди Виржиния? — мисс Тайлер вопреки обыкновению не сидела с книгой в кресле, а встречала меня у самых дверей. — На вас лица нет. Слуги болтают разное. Кое-кто поговаривает, что на стене появилось привидение.

— Что-то там определенно появилось, — подтвердила я и устало опустилась на диван. В голове шумело то ли от утомления, то ли от глинтвейна, а может — от всего сразу. — Виконт Эймстер заметил на стене странный силуэт, но не понял, что это такое и попросил поглядеть супругу. У неё зрение оказалось получше, а вот нервы подвели, поэтому она закричала. На крик сбежались другие гости. Все мы отчетливо видели огромный женский силуэт, светящийся в темноте. А потом призрак — или что это было? — сорвался со стены. Те из джентльменов, кто сохранил самообладание, обследовали место падения, но никто ничего не нашел. Ни следа, ни малейшей отметины. Абигейл ненадолго стало дурно, но потом она пришла в себя и даже сумела извлечь из происшествия пользу, — у меня вырвался вздох. — Завтра вечером состоится спиритический сеанс. Проведёт его знаменитый медиум миссис Халли, известная как Белая Голова. Её уже пригласили телеграммой.

Воцарилось молчание.

— Кстати о телеграммах, — наконец нарушила его мисс Тайлер. — Вам письмо, леди Виржиния. От него... ну, вы понимаете.

— Потом. — Мельком глянув на пухлый серый конверт, я отложила его на журнальный столик. На пикировку с Эллисом сил не было совершенно. С другой стороны, он мог написать что-то срочное и важное... — Ладно, — пошла я на компромисс с собой. — Сначала — ванна, потом лёгкий ужин, и только затем письмо. Магда?

— Сию секундочку приготовлю, леди Виржиния! — с готовностью отозвалась она.

Я невольно улыбнулась — призраки появляются и исчезают, сыплются на герцогинь таинственные записки, мерзавцы угрожают репутации благородных леди, а высокая и нескладная Магда остается такой же деловитой, жизнерадостной и самую чуточку суетливой. Сплетни, интриги и скандалы проплывают мимо, как разноцветные мыльные пузыри, но не задевают её — даже лопаются где-то вдалеке.

А вот на моём платье осело множество брызг...

Во-первых, Фаулер. Судя по его поведению, он окончательно спустил с поводка свою волчью натуру. Только за этот вечер баронет угрожал убийством мистеру Синглтону, нагрубил мне и довёл до слез леди Вайтберри. Однако Даниэль и Кристиан, судя по тому, что я видела, продолжали с ним общаться, смеялись его шуткам и всячески демонстрировали, что дорожат мнением приятеля. Да и Абигейл не спешила спровадить Фаулера из замка... Неужели шантаж?

Во-вторых, явление "привидения". Что бы это ни было, злая шутка или явление мистических сил, но герцогиню оно напугало до невозможности. А ведь Абигейл всегда отличалась завидным самообладанием. Бабушка рассказывала мне один случай. Давно, когда герцогиня носила под сердцем близнецов, ей случилось ехать в карете, и внезапно лошади понесли. Все ужасно перепугались, началась паника... Как говорили потом свидетели — "Кровь стыла в жилах от ужаса". Избежать серьёзных травм Абигейл могла одним способом: держась крепко за сиденье и сохраняя полное самообладание. Но кто же ожидал подобного от женщины в положении? Казалось бы, герцогиня была обречена. Но когда слугам удалось остановить обезумевших животных, леди Абигейл вышла сама, не опираясь даже на подставленную руку одного из джентльменов, а затем улыбнулась и попросила ничего не говорить мужу, чтобы-де он не беспокоился, всё ли в порядке с ней и с будущими наследниками: "У моего Стефана больное сердце", — сказала тогда она.