Невыразимец.

— да хоть на х... Э... в общем, куда хочешь... — Ребе явно не учёл, что перед ним ребёнок, но одного грозного взгляда Игоря хватило, что бы он осёкся. Гарри это развеселило, и он спросил:

— А знак большой?

— Есть с малым рунным кругом, размером с сигаретную пачку... Э... в общем, такой... — мужчина достал из-за пазухи пачку с надписью "DUNHILL" и изображением единорога и льва. "Это что, магические сигареты такие?" — подумал Гарри, смотря на волшебное животное, украшавшее пачку сигарет.

— А ещё что? — спросил мальчик, на что Ребе с Игорем переглянулись... Гарри, понявший, что что-то тут не так, решил выведать всё что сможет.

— Есть ещё полный рунный круг, с добавлением защитных узоров... это как заклинание, только стационарное...

— А что вы так переглядываетесь? — спросил Поттер в лоб, заставив Игоря закашляться, а Ребе отвести глаза.

— Эм... видишь ли... Полный круг большой, и я не уверен, что он поместиться на тебе. Разве что на спине, но...

— Давайте. Если он функциональнее малого, то я "за", а всё остальное — мелочи, не стоящие внимания.

Игорь и Ребе снова переглянулись. У Джонсона был взгляд одобрительный, а еврей выглядел так, словно Игорь заставил его работать в шабат* — немолодой мужчина уже приготовился провести вечер в компании интересной книги и чашечки чая, но тут на тебе! Работай.

— Тогда, молодой человек, повернитесь, — сказал он, недовольно нахмурившись, и с тяжёлым вздохом принялся водить замысловатыми узорами свою палочку над спиной худого мальчика, закрывшего глаза и думающего о чём-то своём.

Через час невероятно сложного стояния на одном месте Ребе закончил работу, устало повалившись в кресло, и спрятал палочку. Гарри с трудом пошевелился, явно затекли мышцы...

Игорь... Игорь обнаружился за одной из непонятных штуковин Ребе, причём успел найти каким-то шестым чувством заначку оного, и сейчас медленно цедил коньяк из "маленькой" гранёной рюмочки.

Не обращая внимания на ребёнка, Ребе накричал на Игоря за то, что тот "вор и вообще ведёт себя как урка какой-нибудь".

Пока шёл этот цирк, Джонсон успел уже спрятать бутылочку коньяку подальше и удивительно трезвым голосом отшивал Ребе.

Вот, примерно так бы и поругались два невыразимца, если бы не вмешался Гарри, к тому времени уже одевшийся.

— Э... Простите, Игорь, что дальше?

— А? Извини, Ребе, мне курсанта проводить надо. Всего хорошего, — невыразимец вышел из кабинета Ребе, оставив того недоумевать с початой бутылкой коньяку в руке.

Гарри проследовал за Игорем в следующую комнату, откуда юный ученик вышел уже морщась от боли в спине, на которую магией нанесли большую татуировку с изображением китайского дракона и василиска. Могли обойтись просто драконом, но Поттер попросил нанести и короля змей, для соответствия имиджу змееуста.

Гарри немного стеснялся своей новой нательной росписи — уж больно непривычно ему такое, учитывая, что он сам считал себя вполне приличным мальчиком, без наклонностей. Игорь только сказал ему "посмотрим, что ты скажешь лет через пять, когда все подростки мечтают о "крутой тату"". Но гарри подверг сомнению слова игоря, многозначительно промолчав.

— Ну, Поттер, теперь осталось решить последнее! Тебе приглашение в Хогвартс уже прислали? — улыбаясь спросил игорь, когда они вышли из кабинета татуировщика.

— Да, было такое... — Ответил мальчик, нахмурившись.

— Странно. Должен был передать учитель прямо в руки... Ладно, наверняка это у Дамблдора тараканы в черепушке зашевелились. В любом случае, завтра сходим купим тебе всё необходимое и начнём тренировки... За месяц, конечно же, многому не научим, но основам нашей работы — вполне.

— Хорошо, Игорь. Тогда...

— Да, да, Гарри. Пора прощаться. Каминный зал у нас вон там, — Игорь кивнул мальчику на дверь.

— Каминный? Э...

— Ах, да, прости, совсем забываю. По каминам перемещаются волшебники...

Альбус Дамблдор пребывал в растерянности. Впервые за много лет он действительно был подавлен.

Альбус и Минерва стояли на пороге дома номер четыре по тисовой улице в Литтл-Уингинге и звонили в дверь.

— Альбус, а ты уверен, что они дома? — с волнением спросила Макгонагалл, теребя свою палочку в руке.

— Конечно, Минерва. Они дома. — сказал Дамблдор, слушая как в глубине дома послышались шаги. Ещё через пол минуты дверь распахнулась и на волшебники увидели женщину в чёрном платье и с красными от недосыпа глазами.

— Простите, вы— петуния Дурсль? — спросил Дамблдор, но та со злом захлопнула перед носом великого волшебника дверь. Минерва Макгонагалл была удивлена необычайно агрессивной реакции сестры Лили на Альбуса.

— Похоже, ты была права, Минерва. — прошептал Дамблдор и достал палочку. Замок щёлкнул и волшебники вошли внутрь.

— миссис Дурсль? — спросил Альбус, оглядывая помещение.

— ВОН! Уходите из моего дома, чёртовы ненормальные! — закричала женщина срывающимся голосом. Волшебники поморщились, но не сдвинулись с места.

— Миссис Дурсль, где Гарри Поттер? — спросила её Минерва.

— Этот.... Этот ... — начала частить женщина, но была прервана подошедшим сзади толстым мальчиком.

— Мам? — спросил он, прерывая её гневные попытки сказать хоть что-то.

— Марш в свою комнату! — сказала ему Петуния, подтолкнув в нужном направлении. Дамблдор и Минерва не могли добиться ни слова от Петунии, и тогда Альбус догадался воспользоваться легелименцией.

— Легелименс. — сказал он, направив палочку на женщину.

Через минуту они разорвали контакт и Альбус, тихо охнув, сел на диван. Попытавшаяся тут же возмутиться петуния была оглушена конфундусом и замолчала.

— Альбус? — требовательно сказала Минерва, но Дамблдор подняв на неё глаза, сказал не то, что она желала услышать.

— Я убью эту старую выжившую из ума кошатницу. "С Гарри всё в порядке", "Ах, какой милый мальчик" — передразнил он кого-то.

— Альбус, что произошло? — начла нервничать миссис Макгонагалл. Альбус Дамблдор поднялся с дивана, и решительным шагом направился в дом напротив. Как жаль, что кошки заняли у Фигг большую часть разума, а маразм разразился до непозволительной стадии. Хотя, лет эдак десять она показалась Дамблдору неплохой кандидатурой что бы проследить за надеждой магического мира.

Timescip, кабинет Дамблдора.

Поверить не могу, Альбус! — возмущалась Макгонагалл. Поводов для возмущения хватало — Гарри пропал, и оказалось, представьте себе, что родственники над ним издевались! Да как он вообще выжил и не сошёл с ума?

— Минерва, прости старика... — жалобно протянул Дамблдор, но она была непреклонна.

— И не надо косить под дряхлого деда, Альбус! Всё равно придётся ответить! — воскликнула она.

— Ну, да, я ошибся. Облажался, с кем не бывает? — вздохнул Дамблдор.

— "с кем"? А ты знаешь других великих светлых волшебников, которые оставляют детей таким родственничкам? Альбус, не будь слеп, я же тебя предупреждала! — сказала Минерва, покачав головой.

— Да, предупреждала. Я думал, ты преувеличиваешь... — сгорбился Альбус Дамблдор, ожидая новой порции "я же говорила, что...". Минерва такая предсказуемая.

Разговор был прерван звоном одного приборчика. Следящего.

Альбус поднял взгляд, всматриваясь в табло. Стрелка часов показывала положение "дома".

— Минерва, я ничего не понимаю... — задумчиво сказал Дамблдор, пережёвывая лимонную дольку.

4. Snake, toad, girl?

** 1 сентября, платформа-с-идиотским-названием **

О том, что возле входа на платформу со стороны вокзала стоит семья рыжеволосых и кого-то ждёт, мне сообщил Игорь. Благо, среди волшебников он неизвестен, поэтому мы ничуть не выделялись — я перенял у него некоторые черты лица, и теперь мы походили на отца и сына.

Джонсон изволил шутить, и не раз, в стиле: "Сынооок! Какой ты у меня большой вырос!". Вообще — прикольные ребята эти невыразимцы — что Игорь, что "таки стаг'ый больной человек" — Ребе, наш колдомедик. Ещё нескольких узнал — от новичков до стариков, причём все без исключения чрезвычайно занятые — пашут по страшному, эти самые невыразимцы.

— Уизли?

— Они самые, Гарри. Думаю, ждут тебя на всякий случай.

— Хм... прости, Игорь, но я одного не понял... Почему целая семья магов стоит со стороны магловского Лондона? Они что, на метро приехали? Волшебники же аппарируют.

— Ты это у них спроси. Наверное, Дамблдор совсем тебя за идиота держит...

— Нда, перспектива ещё та. Но семья волшебников перед входом на платформу... Это даже детишки должны понять, что они кого-то ждут.

— Вот ты и понял. И не дуйся, Гарри, не отрицай, тебе ещё предстоит подрасти.

На мой обиженный взгляд Игорь только засмеялся.

На платформе царило оживление — дети и их родители, продавцы, даже аврорский патруль затесался. Сразу можно было узнать разве что Малфоев — белые, в мантиях. Люциус Малфой с тростью в руке стоял рядом со своим сыном и что-то ему втолковывал. Драко Малфой слушал его, стараясь держать маску чопорной презрительности ко всему сущему, что у него плохо получалось.

Толпа подростков столпилась вокруг одного мальчика с дредами, что-то упрашивая, не иначе опять какую-то опасную зверюшку хотят в Хогвартс привезти... Хотя, я сам-то хорош.

Дальше в толпе не было видно, но это меня мало волновало, всё равно со всеми познакомлюсь.

— Ну что, Гарри, пойдём уже, а то на нас засматриваются.

— Да, конечно, папочка, — ответил я ему и с ухмылкой прошёл к ближайшему вагону. Насколько мне известно, несмотря на то, что Игорь взялся провожать меня один, за нами увязались ещё пара невыразимцев — инструктора по рукопашному бою и по боевой магии. За месяц мы довольно легко сошлись на почве моей любви к знаниям, и теперь они негласно провожали меня.

— Тогда, до связи, Гарри. И, в случае чего — пиши обязательно, — Игорь крепко обнял меня за плечи, так, что я забеспокоился о целостности своих костей, и мы, пожав друг другу руки, разошлись — мужчина аппарировал, а я влез в вагон.

Свободное купе искать долго не пришлось — места в Хогвартс-Экспрессе более чем достаточно.

Так что я прошёл в просторное купе и телекинезом закинул свой сундук на полку.

— Шаса, вылезай уже, — попросил я подругу наконец показаться из складок мантии.

Да, я таки завёл питомца — змею Шасу, с которой в отличии от совы или кошки я могу поговорить. Как я уже успел убедиться, у змей тоже есть чувство юмора, но Шаса это что-то с чем-то даже по меркам змей.

— Не даёшшь поспать, в свою мантию ззассунул, вообще никакой ссовессти! — ответила мне Шаса, помелькав в воздухе своим тонким язычком и медленно выбираясь из моей мантии.

— Ничего, тебе же нравится, верно?

— Сссс... — недовольно шикнула змея, и начала сворачиваться кольцами на сиденье напротив меня.

— Ладно, проехали, — мне в дорогу надавали полным-полно книг невыразимцы, со строгим наказом прочитать все до следующего лета. Читать не хотелось, хотя томик с непритязательным названием "Зелья" был мне вручен, как и полсотни других.

Подготовка у невыразимцев была... Нет, это словами пересказать трудно — как может выглядеть форс-обучение в конторе, имеющей монополию на контроль и использование маховиков времени. Невероятно, но факт — машина времени применяется в основном для обучения студентов. А что бы вы думали? Иначе подготовка занимала бы лет десять. А так — месяц реального времени, и полгода учёбы... Всё в порядке вещей. Хотя, честно признаюсь, соблазн научиться такой магии был огромен, останавливал только столь же огромный риск и строгий запрет играть со временем. Интересно вот, как говорил Ребе — время и пространство взаимосвязаны, но магам позволено "играться" только с пространством, а время это уже слишком опасно. По незнанию можно и весь мир угробить, или ещё чего похуже сделать.

Но, отставив в сторону рефлексию на тему "правильно-неправильно", могу сказать, что маховик это что-то. Разделился, значит-с я на шесть "гаррипоттеров", и разошлись мы по разным помещениям, в основном принадлежащим моим дальним родственникам-Поттерам, то бишь некогда бывшими домами для побочной ветви рода.

Заодно и провёл ревизию имеющегося в наличии добра — его мало не бывает. Каждый день ко мне приходили наставники, так же использующие хроноворот, чтобы не отвлекаться. Сама возможность дублировать, или распараллеливать сознание и потом его же собирать воедино — изобретение невыразимцев, что в общем-то пришлось очень и очень кстати. Один "гаррипоттер" — учил зелья с Ребе, другой — беспалочковую магию с Игорем, от которого я и узнал, что ранее использовал, кроме телекинеза, беспалочковые и невербальные "Алохомора" и "Люмос". Странно, никаких откликов в душе эти названия не дали, как будто магия уже застолбила за собой мысль-заклинание, и смотрит на эти сотрясения воздуха и палочки как-то подозрительно... Но, скорее это мои глюки, вызванные обилием хроноворотных параллелей реальности. Да, глюки. Про "ограбление века" Игорь рассказывал неохотно — после того, как Вернон обнаружил пропажу, разозлился, кричал, топал ножками, сучил ручками, багровел как кабан, в приступе гнева даже не смог говорить, перейдя на истеричный визг, закончившийся весьма печально для его сердца... В общем, рыба-жердь теперь будет искать способ не загнуться с голоду, а Дадличку придётся похудеть. По поводу безвременной кончины Дурсля моя совесть почти молчала, не показываясь — рано или поздно, но этот умалишённый был обречён, и если бы не инфаркт, то боюсь даже предсказать причину его смерти — уж над своим арсеналом я поработал в первую очередь.

Книга по зельям покоится на столике, купе пустое, даже скучно. Хотя я думал, что к одиночеству уже привык за последние... трудно сказать, наверное всё же полгода.

От нечего делать поразглядывал купе: поезд-то реально музейный экспонат! И паровозику, и вагонам не меньше ста лет. В интерьере преобладает дерево, никакого пластика и минимум металлов. Обивка стандартна для поездов начала века — синеватая натуральная ткань с блеклым рисунком, ни о каких удобствах сидений, вроде ортопедических и всё такое, тут и не слышали. Ну, оно и понятно, как шутил Игорь, для радикальных "белокостных" аристократов даже такой архаизм должен выглядеть дико. И пусть скажут спасибо, что до Хогвартса не ходят автобусы.

Шаса, свернувшись кольцами и понюхав воздух, не найдя для себя ничего интересного, сделала вид, что заснула.

Проследив за змеёй, я решил не мучиться и отрыл в сумке мой второй по любимости учебник — "Французский язык для волшебников". Особенностью книги является то, что она в некоторой степени помогает мозгу усваивать знания и создаёт ассоциативные цепочки прямо в сознании. Маглы за такой учебничек отдали бы полцарства, а я ограничился серией расписок у библиотекаря, и даже магической клятвой, что никому не отдам, не испорчу артефакт, и так далее.

Час занятий пролетел незаметно, впрочем, если учесть любовь Ребе к зельям для улучшения запоминания, и силы самой книги, помноженные на мой, откровенно говоря, ещё не совсем устоявшийся разум... В общем, объясняться на французском я мог, и почти без акцента, правда, художественный "высокий" слог не давался мне никак. А Франция... Скажем так, это первая страна на континенте, которая имеет для нас значение — всё-таки аристократия обоих миров существенно связана между собой, и в какой-то мере мы действительно дальние родственники. Ну, по крайней мере чистокровные — точно.