Перекрёсток времён (главы 1-12 из 36+)

— ТЫ НАУЧИШЬСЯ УВАЖАТЬ МЕНЯ, БЕЛЛАТРИКС БЛЭК! — ревел Рудольфус.

Он грубо схватил Беллу за волосы и заставил приподняться на цыпочки, вплотную приблизив к ней своё лицо. Его несвежее и почти гнилостное дыхание вызывало у неё рвотные позывы. Этот ублюдок плевался ей в лицо брызгами слюны, заходясь в гневной тираде, но несмотря на это, Белла разработала успешный (как она надеялась) план побега.

Быстрым движением, со всей силы, на какую только была способна, она жёстко впечатала левое колено прямо в пах парня. Державшая её за волосы рука немедленно убралась и тут же присоединилась ко второй, схватившейся в защитном жесте за причинное место своего хозяина, который в настоящее время упал на колени, хватая ртом воздух.

Прежде чем остальные четверо успели среагировать, Белла схватила Рудольфуса сзади за шею, закрывшись его телом. Её палочка упёрлась ему в шею, готовая выбросить заклинание.

— БРОСАЙТЕ СВОИ ПАЛОЧКИ НЕМЕДЛЯ! Или ваш любимец получит новую дырку под подбородком! — скомандовала Белла другим парням.

— Делайте как она говорит, — скомандовал Люциус. На пол посыпались палочки: его самого, а также Крэбба, Гойла и Рабастана Лестрейнджа.

— А теперь назад! — снова приказала она. Четверо слизеринцев отошли от своих палочек. Не успели они и глазом моргнуть, как девушка отбросила их палочки дальше по коридору, так что те оказались вне досягаемости.

— Тебе это с рук не сойдёт, Белла, — сердито заявил Рабастан. — Мой брат это так не оставит. Где бы ты ни спряталась в замке, мы тебя разыщем.

— Посмотрим! — заявила она так уверенно, как могла, но при этом понимая его правоту.

"Что ж, общежитие мне сегодня ночью не светит", — подумала она, смиряясь с этим. Она переместилась к лестнице из подземелий, не отпуская Рудольфуса, а потом быстрым взмахом палочки отправила его изгоняющим заклинанием к остальным. Не оставаясь полюбоваться на дело своих рук, она побежала вверх по лестнице так быстро, как только несли ноги.

Белла добралась до первого этажа, который был абсолютно пуст. Факелы светили неярко, и она оказалась в полутьме. У неё промелькнула мысль сбежать через главные ворота замка, но к кому и куда?

Она плюхнулась рядом со стеной, прислушиваясь, не бегут ли за ней нападавшие, но никого не услышала. Белла боролась с готовыми пролиться слезами: не так она представляла себе первый вечер по возвращении в школу. Теперь вернуться в слизеринское общежитие она не могла, но спать где-то надо, хотя бы одну ночь.

Вдруг в пустынном холле она заметила отблеск какого-то свечения, не похожий на свет факела или свечи. Он казался почти золотого цвета; девушка осторожно встала и пошла к нему. Повернув за угол, она обнаружила плавающий в воздухе золотой шар. За все года, проведённые здесь, она никогда не видела ничего подобного. Шар начал движение, и Белла почувствовала непонятное желание следовать за ним.

Шар поднимался по лестницам всё выше и выше, пока не достиг седьмого этажа. Там он свернул на восток от лестницы, и Белла пошла за ним по коридору, который, судя по количеству пыли и паутины, давно не использовался.

Внезапно шар остановился перед голой стеной, и Белла услышала ясный женский голос, обратившийся к ней:

— Говори, что тебе нужно, юная ведьма, три раза пройди возле этой стены, и я предоставлю тебе это.

Неожиданно шар влетел в стену, и казалось, прошёл её насквозь. Белла не понимала, что происходит, про себя лишь отметив, что всё это очень странно. Решив, что подумает об этом потом, она начала ходить взад и вперёд перед голой стеной и озвучивать свои желания:

— Мне нужно убежище с тёплой постелью и... и, возможно, понимающее плечо, на котором будет удобно поплакать. — "Это точно не повредит", — подумала она.

Там, где минуту назад был твёрдый камень, неожиданно материализовалась шикарная дубовая дверь. Она медленно открылась, и Белла ахнула, рассмотрев комфортабельную комнату, немного напоминающую гостиную Слизерина.

Тепло потрескивающий огонь, разожжённый в сердце камина, поманил её внутрь. Белла вошла в дверь и направилась к огню, перед которым стояли два больших удобных кресла, развёрнутые лицом к камину. По обе стороны от кресел расположились два дивана, создавая приятную атмосферу гостиной.

Белла заметила несколько дверей по внешним стенам и решила их исследовать. Открыв самую первую слева от входа, она обнаружила удобную спальню, оформленную в серебряно-зелёных цветах, с двуспальной кроватью под балдахином цвета зелёного леса, и небольшим двухместным диваном у её подножия. Вдоль левой стены располагался большой гардероб; открыв его, она обнаружила лишь пустоту. Рядом со шкафом стоял туалетный столик с зеркалом и ящичками для предметов повседневного ухода.

Дверь по правую сторону от входа открылась в большую овальной формы комнату, по центру которой располагалась такая же большая ванна с кучей кнопок и рычажков; казалось, что в ней могут с комфортом поместиться дюжина человек. Пол покрывала чёрно-белая итальянская мраморная плитка. По краям ванны расположились даже несколько греческих мраморных статуй, одна из которых — Венера Милосская. На противоположной стороне стояла статуя бога Аполлона, а по центру между ними — статуя Трёх Граций. Белла улыбнулась такой величественной красоте и элегантности, предлагаемой ванной комнатой.

Она быстро решила, что Фортуна ей улыбнулась, и почему бы тогда не воспользоваться предлагаемыми замком удобствами. Если бы она ненадолго задумалась, то, вероятно, пребывала бы в шоке от того, что всё это предоставил ей замок из дерева и камня.

Девушка достала из кармана мантии свой дорожный сундук, увеличила его и поставила рядом с гардеробом, сама себя поблагодарив за предусмотрительность, что оставила его с собой, а не как обычно в поезде. По взмаху палочки сундук открылся, и платья, мантии и другие личные вещи начали сами по себе перелетать в большой гардероб.

После того как всё было распаковано, Белла переоделась в удобную одежду и решила исследовать другие двери, которые заметила, войдя в волшебную комнату. Выход из "её" спальни смотрел на другую дверь, которая открылась в ещё одну спальню, похожую на её собственную, только оформленную в красно-золотые цвета. Левая дверь в этой спальне открывалась в уже исследованную ванную комнату. Оказалось, что ванная для обоих спален общая.

Факт наличия двух спален, казалось, не взволновал девушку, или её просто слишком захватил восторг от волшебной комнаты, что она не придала этому значения. Она вернулась в общую комнату и свернулась калачиком в одном из больших кресел, поджав под себя ноги. Сидя и смотря в потрескивающий искрами огонь, Белла перебирала события сегодняшнего дня и пыталась разложить их по полочкам.

"Теперь бы ещё чайку, и будет просто прекрасно". Она даже не успела додумать эту мысль, а на столике между креслами уже стоял заварочный чайник.

— Ух ты! Вот это сервис! Я могу и привыкнуть. — Белла налила себе чашку ароматного ромашкового чая. Когда тёплый напиток начал согревать её внутренности, она тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла.

Прошло всего несколько минут, как она вдруг застыла от звука открываемой позади двери. Они её нашли? Тело кричало "бежать!", но рациональная сторона подсказывала спокойно подождать. Достав палочку, она тихо прислушивалась, подготавливая себя к схватке.

С риском быть замеченной, Белла бросила быстрый взгляд из-за спинки кресла. Темноволосый мальчик примерно её возраста глазел на комнату и в данный момент, казалось, никого не искал. Потом он пошёл по направлению к ней, и она отметила, что у него не было палочки. Девушка его не узнала, но это вовсе не значило, что он не представлял для неё потенциальной угрозы.

Она услышала, что дверь закрылась, и мальчик обернулся туда, подставив ей спину. Это был её шанс одержать верх над незваным гостем. Быстро, но бесшумно её босые ноги перенесли её к молодому человеку, по-прежнему стоявшему спиной.

Белла подняла палочку и направила ему в затылок. Он обернулся с шокированным выражением лица, а пара его изумрудных глаз широко раскрылась, сосредоточившись на кончике палочки.

— Кто ты такой, чёрт возьми?! — прорычала она.

— —

[1] Игра слов. Лили спросила у Беллы "The Who?" — а это тоже название группы. (Прим. пер.)

Глава 3. Недальновидность директора

1 сентября 1995 г., Кабинет директора, 9 часов утра

Альбус Дамблдор. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, Верховный Чародей Визенгамота, Почётный Председатель Международной Конфедерации Магов и победитель Тёмного Лорда Гриндевальда. Со всеми своими титулами и званиями, он казался могущественным лидером Света, воплощением всего хорошего, что может быть в волшебном обществе.

Его статус в обществе не позволял кому-либо ставить под сомнение правильность его решений. Образ доброго мага настолько укоренился в психике волшебников и ведьм, рождённых с конца сороковых годов, что они и мысли не допускали о том, что такой великий человек может поступать неправильно.

Старик столько лет изображал живое воплощение Мерлина, что сам начал верить во многие истории и легенды о себе. И, раз уж на то пошло, он видел себя в роли некоего защитника, отца всего магического общества. А так как любой родитель знает, что лучше для его ребёнка, в глазах Альбуса все выглядели его детьми. Он будет учить, они — учиться. Он будет говорить, а они — слушать. Он будет направлять, они — идти по указанному пути. Это являлось обычной природой вещей, а природе нужно повиноваться.

Конечно, несмотря на все его усилия, попадались и капризные дети. Было немыслимо видеть одного или нескольких из них, которые осмеливались восстать против воспитания любящего отца. Его печалило, что такие дети отбивались от заботливых рук и выбирали для своего путешествия "тёмные пути". Если бы они только принимали его учение близко к сердцу, то, несомненно, увидели бы ошибочность такого пути.

Он ненавидел себя за необходимость понуждать своих детей к повиновению, но они должны понимать, что он — их отец, а значит, ему виднее. Ради всеобщего блага они должны были следовать за ним без лишних вопросов, ведь даже малейшее отступление от его учения привело бы к анархии и ненужным страданиям.

Альбус Дамблдор стоял у окна в своём кабинете, осматривая окрестности своей многоуважаемой школы, и размышлял о своём величайшем провале: Томе Риддле, печально известном Лорде Волдеморте.

Альбус возлагал так много надежд на этого молодого, талантливого волшебника. Он был умён, полон сил и столь же харизматичен, как и сам Альбус. Но юнец оказался способен ввести в заблуждение большинство учеников Хогвартса и практически весь преподавательский состав, он заставил их поверить в то, что он образцовый ребёнок, выдающийся студент, который сможет оставаться в тени величайшего волшебника всех времён... Альбуса Дамблдора.

Когда Том перешёл на седьмой курс, Альбус начал сомневаться в истинных мотивах своего протеже. Ему удалось ощутить отголоски мрака и бунтарства, которые тот вынашивал до поры до времени на дне души. В середине шестидесятых истинная натура Тома, наконец-то, проявила себя, когда он начал проповедовать философию чистокровного шовинизма и враждебности по отношению к тем, кого считал неполноценными. Изгои и чистокровные экстремисты стали собираться вокруг человека, которой придумал себе новое имя. Имя, которое вдохновляло бы тех, кто был к нему лояльным, и внушающее страх врагам.

Лорд Волдеморт стал занозой в заднице Альбуса, десятилетиями мечтавшем об Утопии для волшебников. В течение последующих пятнадцати лет эти двое противостояли друг другу. Каждый раз Альбус пытался напомнить мальчику о своём раннем учении, говорил, что тот слишком упрям, совершенно зря не прислушивается к его советам, и свернул с предначертанного ему пути. Том, однако, не внял голосу разума и, в конечном итоге, перенёс свои нападки на остальных "детей". Альбус хоть и не желал причинять боль своему своенравному ребёнку, но его требовалось перевоспитать и заставить вспомнить все предписания и постулаты.

В начале семидесятых Альбус сформировал Орден Феникса для борьбы с радикальными членами волшебного общества. Он видел себя в роли строгого отца, вынужденного приучать своих заблудших детей к дисциплине. Орден захватывал преступников... целыми и невредимыми, если это вообще было возможно, чтобы мятежные дети могли пройти перевоспитание и осознать свою глупость. Но его усилия оказались тщетными — пацифистская позиция не принесла желаемого результата. Он понял, что, несмотря на все свои усилия, больше не может позволить Тому насиловать, пытать и убивать своих "детей". Дамблдор начал строить планы наступления, когда весной тысяча девятьсот восьмидесятого года произошло счастливое событие.

Появилось пророчество о ребёнке, который родится на исходе седьмого месяца у тех, кто трижды бросал вызов Тёмному Лорду, и который положит конец бессмысленному уничтожению детей Альбуса. И тогда Альбус, словно Феникс из пепла, исцелит своих детей, чтобы вести их по пути, который он им уготовал. Тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года пророчество сбылось, но не совсем так, как рассчитывал Альбус. Он считал, что Том будет полностью уничтожен, но этого не произошло. Каким-то образом тот пережил встречу с сыном Поттеров. К тому же, другие мятежные дети, вместо того, чтобы вернуться к нему и вымаливать прощение, как он полагал, в большинстве своём продолжали вести себя вызывающе.

Некоторые из них вернулись под его заботливое крыло, Северус Снейп, к примеру, даже стал его шпионом, но большая часть своенравных детей оставалась потерянной для общества. Именно тогда Альбус понял, что роль мальчика Поттера в этой пьесе не окончена.

Альбус знал, что Том где-то там всеми силами пытается выжить, и его возвращение — лишь вопрос времени, после чего цикл снова повторится. Остановить Тома, придерживаясь политики пацифизма, больше не представлялось возможным.

Мальчишка Поттер казался ему идеальным решением всех проблем. Альбусу пришёл на ум великолепный план, как при последующей встрече с Томом сравнять того с землей. Поскольку пацифисты не смогли одержать над Томом верх, Альбусу требовался кто-то устрашающий, способный победить Тома, и напугать его последователей до полусмерти, да так, чтобы те прибежали обратно в объятия всепрощающего отца.

Он понимал, что для достижения этой цели должен сделать жизнь мальчика Поттера в максимально возможной степени зеркальным отражением жизни Тома. Мальчик должен глубоко познать своего врага: чувствовать так, как чувствует он, думать так, как думает он. Поттер должен был стать, во всех отношениях, равным Тому.

Какова вероятность того, что однажды его планы обернутся против него самого? Да, такая возможность имелась, но если он организует всё так, что в конце Поттер и Том уничтожат друг друга, появление другого тёмного властелина будет исключено. Если же они выживут, но будут достаточно ослаблены, Альбус сможет спокойно подчинить их, а затем гуманно отправить за Завесу.