Черная Рука - Самар

Совсем не этого ждали от Хрудо, не таких слов ждали подданные. Мощная империя славная своими победами, защищенная пограничными крепостями, пугавшая соседей армией зеленых плащей, не такими словами прежде она встречала новых своих властителей.

Еще с начала основания Лиданийской империи города получали свой статус и новые привилегии, когда в арсенал города поступал доспех крылатого мага. И это было большой честью. Доспехи создавались еще в те давние времена, когда вся власть принадлежала империи Фаруна. Причиной же для изъятия доспехов из городских арсеналов, могла быть только одна опасность — угроза для всей империи. А такой угрозы никто из подданных конечно не ждал.

Маг одевший доспех имел неограниченный практически ничем источник силы, а вместе с тем и почет, богатство, будущее наконец. Аркиз де Свензо хорошо представлял, какой дефицит испытывает Хрудо в магах. Из-за своей параноидальной политики, из-за таких высоких цен на обучение, истинных в империи стало не хватать. Но почему, же все это случилось теперь и с ними?

Об истинной сущности Хрудо знали немногие, но граф был как раз, одним из тех самых кто воочию видел и знал характер императора. Аркиз всегда надеялся, на то, что Илоиза избежит военщины. Многие годы выпускников академии не привлекали к почетной, но все, же армейской службе...

Прежде империя встречала юных магов подарками: земли и почести, вот чего ждали собравшиеся в золотой зале люди. В словах императора, доброй его улыбке отец разглядел грядущие неприятности дочери. Крылатые могли понадобиться ему только в одном случае, если грядет война, но это наверняка не та война, которая коснется всех и каждого... Доспехи для юных магов, возьмут из имперского арсенала. Значит, Илоиза не получит своего города, не получит почестей и богатств. Она еще свободный маг и по закону империи Хрудо заявил права на пока еще свободную магиню...

— Как кстати, — всплеснул руками Хрудо, — то, что ваша учеба завершилась. Вы станете обладателями поистине древних вещей.

Он взмахнул, и в ответ его широкому взмаху степенно приблизились лакеи; каждый из них нес шкатулку.

— Слава империи!

— Слава империи!

Император шел к трону, а Аркиз стоял, задумавшись, и совершенно ничего не понимал. К чему были эти слова о доспехах. Ведь не только он побледнел, многие владетели, чьи земли стояли на рубежах, поспешили незаметно скрыться. Хрудо хотел пощекотать им нервы? Ведь ни о каких стычках на границах здесь даже не слышали, иначе такой новостью это не стало.

— Ты что нибудь понимаешь, Аркиз?

Граф обернулся и увидел одного из знакомых Владетелей.

— Леварт, твои земли на границах? Тебе должно быть больше известно?

— Ничего не понимаю... — развел барон руками и поморщился. — Острова остаются самым беспокойным местом, но и там, пока тихо... Форт простоит века и ничего с ее гарнизоном пираты не сделают...

— А что если это Халифат?

К разговору прислушивались, но не вмешивались. Тем более неожиданно и неуместно прозвучал громкий выкрик...

— Кто? Халифат? Да кто боится этих варваров?

Аркиз оглянулся. За спиной стоял молодой человек — холенный и лощеный, ни Аркиз, ни судя по удивлению, барон Леварт, его прежде не видели.

— Ты кто такой, щенок! — Возмутился барон, — говно ты собачье...

Возмущенный наглостью и прозвучавшим намеком на трусость, выкрикнул Леварт хватаясь за рукоять меча.

Несколько придворных — свидетели разгорающегося скандала зашушукались. Молодой хлыщ, стоял бледный, непонятно, то ли от страха, то ли от гнева...

— Это же сын генерала Саниро, — услышали они шепот, — Мирок.

— Да плевать, хоть сам принц! — Выкрикнул барон, — к мечу!

Но дуэли было не суждено случиться, в ответ на шум, явились гвардейцы...

— Хм...

Этот хмык, здорово напряг присутствующих. Все же многословием гвардия Хрудо не отличалась. А вот вспыльчивость, заносчивость и принадлежность к видным домам империи, вкупе со способностью убивать не задумываясь, запомнилась многим.

Многие предпочитали позорно отступить, нежели искушать судьбу. Как-то так получилось, что уже через мгновенье, на месте скандала остался один лишь Мирок. Демонстрируя всем желающим свой гнев, он оставался на месте каменным изваянием.

Граф Аркиз поспешил взять дочь под руку и увел из дворца. Несмотря на все протесты Илоизы граф оказался непреклонен.

— Что ты знаешь, про карающую длань императора? — Спросил Аркиз, дочь, — что-то вам там, в этой Академии говорили?

— Не слишком много, — задумалась девушка и развела руками, — говорили, но почему ты так встревожен...

— Это элита нашей армии, черная рука императора Хрудо, — прорычал Аркиз, — это крылатые маги и весь ваш выпуск пополнит их ряды....

— А что в этом страшного? — Перебив, попыталась успокоить отца Илоиза, — империя сильна, кто посмеет...

Но слова возымели совершенно обратный результат.

— Эта служба! Это казармы! И это случается только при объявлении войны, да и то только при наличии серьезной опасности. Таков закон империи. Пока ты свободная магиня, пока не связана договором с магистратом города, император имеет право на тебя и твою силу. Это одна из причин, по которым Хрудо заикнулся об этом. Теперь ни один магистрат не посмеет предложить тебе доспехи города.

— Что за доспехи? — Спросила Илоиза, — Неужели те самые!

Приподняла Илоиза брови.

— Доспехи, — бурча под нос, ходил по комнате граф, — доспехи, дают власть, это один из сильнейших артефактов древности, они позволяют черпать силу напрямую из стихии. Дают возможность летать. Они поднимают человека в небо на крыльях силы. Истинный маг в таких доспехах способен, очень на многое.

— А причем здесь магистрат?

— Каждый город получает такой доспех, — прошептал отец, — правильно будет сказать, только получив доспех, городу дозволяется расшириться: население больше пятидесяти тысяч, возможность торговли с другими государствами, мощный источник силы и возможность создавать новые источники. Вот что дает доспех. Если у города нет доспеха, это всего лишь большая деревня...

— А если есть доспех?

— А если есть доспех, то городу нужен истинный маг. Наша жизнь довольно долгая, но ты же знаешь, как сложно стать истинным. Из всего вашего потока пять человек, — это много. Бывает, несколько лет кряду, среди выпускников нет ни одного истинного....

— А почему ты сказал весь выпуск? Разве остальных также призовут на службу?

Аркиз кивнул и мрачно заметил.

— Конечно, призовут, даже не сомневайся в этом. Они хоть и не могут создать личный источник сами, но если им его подарить... Да для них это станет хорошей новостью. А тебе пророчили место в Альтуе, — подавлено склонил голову отец Илоизы, — но Хрудо, тварь....

— Если доспехи так сильны, чего опасаться, — улыбаясь, погладила она Аркиза по спине, — я буду в них, как за каменной стеной...

— К сожалению нет. Такие доспехи есть не только в Лидании. А вот чего у нас с избытком, так это жирных графов и баронов. Только мы, так долго жили в относительном мире, внутренняя империя забыла, как воюют варвары...

— А сколько крылатых магов у Хрудо, отец?

— Когда мы воевали с пиратами Серых островов, нас было меньше сотни...

— Ты был на войне?

Загорелись огнем интереса глаза Илоизы....

— Да, — качнул Аркиз головой, — я тогда, получил свой перстень и источник, как и ты, — с любовью посмотрел он на дочь, — а Хрудо уже тогда был стар. Жестокая и тупая скотина, он загубил многих из нас, — поморщился Аркиз, — после той войны нас стало меньше на две звезды. Десять истинных канули в бездне тщеславия...

— Но вы отстояли империю?

— Отстояли? — Возмутился Аркиз, нахмурив брови, — Хрудо решил отхватить еще один кусок земли, и потерял там треть армии, почти весь флот и чуть было не лишился "Черной руки", будь он проклят!

Глава 7

После праздников, Варт отказался от помощи чернорабочего и послал его подальше.

— Парень, какой мне резон торговать? — Пожимая плечами, высказался он, — я ведь только на праздник место оплатил, да и то зря, наверно, нынче что-то не очень день посвящения прошел — скромно Хрудо, празднует...

Хмыкнув, купец Варт отвернулся от юноши...

Очень скоро обойдя торговые точки и получив аналогичный ответ, Самар приуныл. В итоге всей этой утреней беготни он оказался на центральном рынке, но и здесь отказались делиться деньгой, а в середине дня к нему уже и стража начала присматриваться.

Из-за грязного вида и амбре витавшего вокруг, Самар постоянно оказывался в центре внимания. Одежда пару дней назад добротная, теперь превратилась непонятно во что. Вонючие разводы пятен покрывали ее — следы праведных трудов Самара. Помыться и постираться негде; общественные бани оказались слишком дорогим удовольствием для нищего Самара.

— Эй, парень, а ну-ка иди сюда, — остановил его стражник. — Ты кто такой, что здесь забыл? Свободный или раб чей?

Присмотревшись к обезображенному старым ожогом лицу, этот Стражник подошел еще ближе и отдернул рукава Самара, осматривая предплечья.

— Свободный? — Удивился, брезгливо скривив лицо, — никак, после праздника остался? Пошел вон! — Заорал на него стражник, и толкнул в спину.

Минут через десять он уже стоял за стеной, отделявшей внутренний город от портового района. Его выкинули, как нищего бродягу, и теперь он стоял за воротами и невесело улыбался. Итогом всех его праведных трудов, в эти дни посвящения стала испорченная одежда. Ах да! Еще — три десятка медяков, заработанных в первый день и сомнительная свобода...

Вывозить вонючий груз оказалось совершенно не доходным предприятием, рабов и нищих здесь и без него хватало. Даже в порту, на разгрузке кораблей и то больше платят, но там Самара не взяли. "Худой ты, силы в тебе нет, на пару дней, а дальше?" — сказали Самару и послали его подальше. Вот он здесь и задержался. Ему приходилось за каждую медную монетку, оттаскать на себе до ворот не один возок. Ничего удивительного здесь не было, кареты дозволялось иметь далеко не всем дворянам, что говорить о торгашах с их телегами и тягловыми животными. Все из-за соблюдения чистоты городских улиц, а точней улиц внутреннего города.

Сегодня новый день, и его по-прежнему преследует все та же вонь, но это все же лучше, нежели просить подаяния, да и в прошлом осталась недолгая работа грузчиком. Хоть он и стал жрать все что придется, был грязным и вонючим, но пока еще свою вонь Самар чуял. "Хотя все это теперь позади", — думал юноша, шагая, прочь от ворот.

Эти дни он старательно выспрашивал пьянчуг, прикидывая, куда податься. Сразу стало ясно, рынок внутреннего города с его постоянными работниками и богатыми купцами, не то место где одинокий нищий, а он сейчас таковым и являлся, надолго задержится. Это рано или поздно должно было случиться...

Самар уверено шел в порт, но уже не в поисках работы, а к вербовщикам. Еще от воришки Титоса юноша слышал, что частенько служба в имперской армии оставалась единственным выходом, дабы не сгинуть от голода или болезни. Таких рекрутов, отправляли на самые дальние границы империи, но для голодных нищих и бродяг, это был реальный шанс... Хотя, со слов того же Титоса, возвращались они со службы довольно редко.

Шагая вдоль пристани, Самар слышал выкрики детворы, оккупировавшей незанятый причал, то и дело слышались шлепки тел о воду. Очень хотелось присоединиться, но уличные нравы он теперь неплохо представлял. За время праздника от увиденного количества нищих, его уже тошнило. Здесь ему не постирать одежду...

Спрашивается, стоило ли сбегать от смерти в Академии, чтобы сдохнуть как бродячая собака от голода...

— Отойдя подальше, Самар нашел безлюдный участок пристани и разделся. Поначалу, он с головой окунулся в воду, остервенело, стирая с кожи грязь и запахи тухлятины. А затем простирнул и нехитрых свой гардероб. Вещи, до конца не отмылись, но по крайней мере, пока они были мокрыми, казались вполне чистыми, да и запах, так раздражавший Самара, пропал.

Решив, напоследок окунутся в приятную морскую влагу, Самар прыгнул с причала, а когда вынырнул....

— Ээ-эй, — бросился он вперед, — а ну оставь....

И тут же получил кулаком в скулу. Самар опешил и остановился, но тут, же бросился на обидчика снова.

Вещи Самара заботливо простиранные болтались в руке верзилы, а сам воришка, нагло улыбался. Позади, стоял еще один, более худой, но такой же, помятый и лохматый. Драка могла бы стать печальным продолжением дня, но проходивший мимо солдат зычным криком, остановил грабеж и разогнал всех в разные стороны...

— Вы, двое, — рявкнул он, — а ну, быстро, вернули вещи. А ты, — крикнул он уже Самару, — одевайся, чего трясешься...

... ...

Улочка, куда направил его солдат, представляла собой узенькие проходы между складскими помещениями, то и дело, заводя Самара в тупики. "Э-эх каменная душа! И чего он злится, я же спросил просто, а меня нищим обозвали... Да, что он понимает!" — Бурчал под нос парень, поглядывая в след торговцу.

Паршиво на душе, хоть плачь, только пристало ли ему сопли разводить?

— Я четыре года жил одной лишь мыслью, как бы пожить еще подольше, и подыхать от голода не собираюсь, — сплюнул Самар, шагая вдоль домов.

Этот купчишка безошибочно разглядел в нем нищего, и еще раз напомнил Самару о нынешнем его статусе.

— Ну и тварь, — довольно громко произнес парень, — да где же эти гребаные вербовщики?

— Гхм, и куда мы спешим? — Насмешливо прозвучал голос, а следом появился и его обладатель, — никак родине спешим помочь?

Мужик годков сорока на вид, поправил завязки на штанах. Форма портового стража, безошибочно указала на род его деятельности. Да и чем он был занят в вонючем закутке, без лишних слов становилось понятно при виде лужи у мокрой складской стены.

— Ну, так что?

— Что, — невольно смутился Самар.

— В солдаты спешишь, чай? Оголодал, никак? — Предположил страж.

— Есть маленько, — кивнул юноша.

— Ну, пошли, провожу, — пожал мужик плечами, — здесь недалеко...

— А чем же еще ты займешься, — рассуждал страж, шагая по узенькой улочке, — конечно же армия. Подпишешь контракт на пару лет, заработаешь деньжат... Зеленые плащи, это сила...

— Что еще остается? — Пожимая плечами, буркнул Самар, шагая следом.

— Да не бойся, — обернулся страж, — знаешь, я ведь то же, не от легкой жизни здесь, просто ничего больше не умею. А Зеленые плащи, это семья, они приютят и защитят да и жить научат.

— Да я и так не против, — согласно кивал Самар.

— Звать то тебя как?

Парень ненадолго задумался...

— Самар... — произнес твердо и улыбнулся, прислушиваясь, как звучит родное имя.

— Расскажи о себе? — Попросил страж.

— Да что мне рассказывать, — задумался он, — жил в деревни, мать знахарка, пришел вот в большой город счастья пытать, да видно не судьба...

— Да, — нахмурился страж, — ты это... Знаешь, лучше скажи, будто из нижних кварталов, а про семью, если спросят, что год как вымерли все от заразы какой-то... Работы нет, вот и служить подался. А то оно всякое, могут учудить с деревенщиной...