Мой кодекс ведьм. Части 1 и 2

Позвонила Мадам.

— Варвара, одевайся! Поедем смотреть квартиру, я договорилась с риэлтором.

Я быстро оделась и вышла на улицу.

Подъехала Мадам. Я села в машину.

— Варька, не вздумай у Васьки деньги брать на квартиру! А то он, как лис — даст деньги, а там и сам переберётся!

— Ну и переберётся, тебе-то что? Не забывай, он отец моих детей, дети его любят и он девчонок обожает!

Мадам надулась и отвернулась.

— Ладно, не сердись, поехали смотреть квартиру, не буду я у Васи брать деньги.

Район мне понравился, дом находился почти рядом с центром города, но в тихом переулочке. Квартира на пятом этаже. Огромная прихожая, просторные светлые комнаты, кухня по размеру как моя комната.

— Ну что, берём? — спросила Мадам.

— Берём. — обречённо ответила я.

В понедельник утром, когда я готовила завтрак, на кухню зашла Сашенька.

— Доброе утро, мамочка.

— Доброе, моя хорошая.

— Мамочка, а Маруся сказала, что она заболела.

— Глупости какие, не может она заболеть.

— Но она так жалобно стонет и говорит, что вся горячая.

Я вытерла руки, сняла фартук и отправилась в детскую. Мария лежала, повернувшись к стене, и тихо стонала.

— Машенька, девочка моя, что с тобой, что болит?

— Всё. — сказала моя дочь. — У меня всё болит — горлышко болит, ножки болят, ручки тоже болят... У меня этот... весенний грипп. У нас половина класса в школу не ходит. Ольга Андреевна сказала: ну что тут поделаешь, весенний грипп.

— Доченька, всё ты выдумываешь, не может быть у тебя гриппа!

— Почему это не может? Я что, не такая, как все?! Белая ворона, что ли?! Это жестоко — мне не верить! И везти больного ребёнка в школу! Больных нужно уважать, подавать еду в постель, сидеть рядом и читать интересные сказки! Я понимаю, ты и Мадам работаете, не можете посидеть возле меня. Тогда отвези меня к бабуле!

— Но больным дают горькие таблетки и колют уколы — а это больно! — попыталась я уговорить лентяюгу.

— Нет, мамочка, уколы и таблетки — это неактуально. Нужно лечиться домашними средствами — пить вкусные травки с мёдом и есть конфетки.

— Ладно, хитрюга, лежи. Что-нибудь придумаю.

Я позвонила Мадам и рассказала о фортеле, что выкинула Машутка. Мадам рассмеялась:

— Ну и ладно, большие дела. Пусть поболеет. Ты нам со Степанидой в этом возрасте и не такие фортели выкидывала. Я пришлю Фёдора, он отвезёт болезную к Степаниде — старухи только рады будут. Подыграют, окружат заботой. Ольге Андреевне я позвоню, попрошу закрыть глаза на прогулы. Василиса с ней, не в напряг, позанимается. Всё-таки в прошлом — учительница младших классов. Всё, собирай выдумщицу, Фёдор минут через 40 подъедет.

— Санечка, а ты поболеть не хочешь?

— Нет, не хочу. Болеть скучно. Наверное. Я в лицей поеду. Ты же занешь, у нас сейчас проводится шахматный турнир на личное первенство, я участвую.

— Хорошо, пойди подыми нашу больную, умывайтесь, завтракайте, а я соберу вещи и учебники. Скоро Фёдор приедет.

Я позвонила Наталье Семёновне и сказала, что малость опоздаю.

— Не торопись. Полковник будет только после обеда. В ментовку к своим корешам поехал. А Владу всё до фонаря.

Укладывая Машуткины вещи в дорожную сумку, я вдруг вспомнила, как она упомянула выражение "белая ворона", и улыбнулась. Это ж надо! Это выражение дано в седьмой сатире римского поэта Ювенала, середина 1го века нашей эры.

"Рок даёт царство рабам, доставляет пленным триумфы.

Впрочем, счастливец такой реже белой вороны бывает"

Пока я распихала детей, Машутку — Фёдору в машину, Александру — в лицей, часы показывали начало одиннадцатого. Добралась на работу — было уже 11.

Наталья сидела в гордом одиночестве.

— Полковник, как я тебе говорила, отсутствует. А ребята утром появились, потом позвонил полковник и отправил их, по-моему, в морг.

— Зачем в морг, кто-то помер?

— Не знаю, Варь. А у тебя что случилось?

Я рассказала.

— Ну и зачем ты потворствуешь детским капризам? Потом они на голову садятся. Детей нужно держать в строгости.

— Зачем, Наталья Семёновна? Детей нужно просто любить. А маленькие слабости присущи всем — и деткам и взрослым. Заводиться по пустякам — нецелесообразно.

— Варюша, тебе виднее. Девчушки у тебя чудесные. Наверное, я просто отстала от современной жизни.

В офис ввалились силовики-дубовики.

— Ну, Варька, твоя Мадам будет похлеще Ванги! В интуристе, в 47 номере, где проживает наш Игорёк, обнаружился труп местной проститутки. По заключению судмедэксперта умерла от остановки сердца. В крови обнаружено очень большое количество алкоголя.

— То есть хорошо напоил и подставил под "обратный удар". Ну ловкач!

— И, кроме того, сам вызвал скорую и ментов.

— Ванюша, и что, Игорька замели?

— Закрыли на трое суток, до выяснения всех обстоятельств. А что ему предъявишь — ну нажралась и померла. Бывает.

В приёмную вошёл полковник, устало опустился на ближайший стул.

— варвара, одевайся. Звонила Мадам, просила срочно приехать. Она взволнована. На неё это непохоже.

Я быстро оделась, схватила сумочку и мы поехали к мадам.

Когда зашли в приёмную, Элеонора, как всегда элегантная, красиво причёсанная, наворачивала круги. Встревоженная Лидуся тихонечко сидела в уголочке.

Мадам поцеловала полковника в щёчку, обняла меня и подтолкнула в кабинет. Мы расположились в удобных креслах.

— Дорогие мои! Ситуация может выйти из-под контроля. Я чувствую очень сильную чёрную вибрацию. Наш злодей взбешён. А бешенная собака опасна. Кудряш амбициозен. Мы ущемили его самолюбие. Такого прокола в его работе ещё не было. Не учёл, что кто-то заинтересуется причиной смерти Петрушова, что в агентстве, которому поручено расследование данного преступления, работает ведьма, состоящая в родстве с двумя ведьмами первой категории. Колдун допустил ошибку. Но свою ошибку дикий колдун никогда не признает. За его ошибку должны заплатить другие. Кому колдун будет мстить? Со мной и Степанидой он связываться не станет, мы ему не по зубам. Значит, остаются Варвара и дети. Колдовством он их не достанет, они защищены гораздо лучше, чем Заславский, тогда что?

— Что? — спросил побледневший полковник.

— Устранить физически или очень напугать.

Полковник попытался что-то сказать, но Мадам его остановила.

— Подожди, Мишенька, я ещё не всё сказала. Сегодня я связалась с Главой высшего совета. Высший совет — это семь старейших ведьм высшей категории. Доложила ситуацию, отправила след нашего злодея. Оказалось, что он отметился в нескольких странах Европы и давно в розыске. Мне было обещано: глава срочно соберёт совет высших и будет принято решение. По светским законам, Миша, вы ему ничего инкриминировать не сможете, по нашим — его вина доказана. Но так как без решения суда нет наказания, так и у нас без решения совета старейшин его нельзя упокоить. Но, проклятая бюрократия, неистребимая, как вирус! Пока Глава соберёт совет высших, потребуется время. И вот здесь, Миша, на сцену выходишь ты и твоя команда. Вы должны организовать охрану и защиту Вари и детей. Ты профессионал — думай, как это устроить.

— Хорошо, Элеонора, мне всё понятно. Сделаем. Кудряша завтра утром должны выпустить, позвоню, попрошу задержать ещё на сутки. Нам этого времени вполне хватит, чтобы всё продумать и подготовиться. Люди есть : я, Шурик, Ваня, Влад оторвёт задницу от стула, вспомнит своё боевое прошлое. Попрошу сыновей — возьмут на недельку отпуск. Не тревожься, Эля, продержимся, пока высшие старухи вынесут решение. Скажи, а если не успеют — мы сможем его грохнуть обычной пулей? Или нужны серебряные? А может, осиновый кол?

— Мишенька, серебряные пули и осиновый кол — это в сказках. Любой живой организм можно уничтожить физическим воздействием.

— Ну вот и ладненько, и чудненько. Это куда ближе моей натуре ментовской. Всё, мы поехали, не будем терять времени, его и так мало. Как воскликнул Юлий Цезарь при переходе через Рубикон: жребий брошен!

Мы распрощались и поехали на работу.

— Варя, езжай в лицей за детьми. Сегодня и завтра вы в безопасности. Я соберу мужиков, будем думать. Не дрейфь, прорвёмся.

Не заходя в контору, я попрощалась с полковником, села в свою машину и отправилась в лицей за Сашей.

Всю дорогу домой Сашенька рассказывала о турнире, о второй партии с Борькой Трофимовым.

— Знаешь, мамочка, встреча развивалась спокойно, без дебютных затруднений для чёрных. Стремясь обострить игру, я пожертвовала пешку и перехватила инициативу. Но защита белых была на высоте и они отразили угрозу, сохранив пешку. Всё же положение чёрных оставалось активным, поэтому Борька сам предложил ничью. ...Мамочка, у тебя неприятности? Ты меня совсем не слушаешь.

— Ну что ты, родная, я слушаю очень внимательно и пытаюсь вникнуть. Ты же знаешь, в шахматах не очень разбираюсь, это папа у нас почти гроссмейстер.

— Мама, а когда Маруся перестанет "болеть"? Я скучаю без неё.

— Шурик, а давай я тебя отвезу к Степаниде? А в субботу мы вас заберём.

— Мамочка, я бы поехала с удовольствием, но не могу отказаться от участия в турнире. Ты же понимаешь...

— Понимаю.

На душе у меня кошки скребли. Боялась не за себя, за детей. Что взбредёт в голову этому сумасшедшему озверевшему идиоту? Ребята, конечно, профессионалы, своё дело знают, но всё же, всё же...

Ночью почти не спала, уснула только под утро. И опять снился пожар, не могу вздохнуть и эта темнота... Проснулась, несколько раз глубоко вздохнула, прочитала заговор: "От огня — дым, дым, пойди на ветер, забери страхи, испуги, развей на четыре стороны. Как огонь прогорает, дым по ветру растает, так и страх, испуг исчезнет". Полегчало.

На работе в кабинете полковника дым стоял коромыслом. Людей набилось — как сельдей в бочке. Шурик и Ваня, само собой, Руслан и Лёша (красивые, стройные, оба лейтенанты милиции, погодки) сыновья нашего полковника, Влад, почему-то сам Мельбрайн, Заславский, и конечно, полковник. Говорили все одновременно, понять причину спора невозможно.

Я тихонько ретировалась на кухню. Наталья просочилась за мной.

— Наталья Семёновна, что за Совет в Филях?

— Я, когда пришла, только услышала, что Мельбрайн предлагал привлечь к операции свою службу безопасности, а полковник возражает, говорит, что нельзя привлекать непосвящённых. Заславский тоже хочет участвовать, он, оказывается, бывший спецназовец.

— Ну надо же. Никогда бы не подумала.

— Почему, Варюша? Он такой спортивный, мужественный. Пусть поохраняет.

— Наталья Семёновна, а как развиваются ваши отношения с другом семьи?

— Он такой понимающий, внимательный, заботится обо мне... С ним легко. Но ты же понимаешь, пока о серьёзных отношениях не может быть и речи. Я беспокоюсь о Коленьке. Со здоровьем у него не очень, как там эта выдра о нём заботится...

— Что делать, Наталья Семёновна, "любовь — мучение" — сказала обезьяна и обняла ёжика. Иными словами — за что боролся, на то и напоролся.

— Варвара! — раздался рык полковника. — Иди сюда!

Я пулей вылетела из кухни и помчалась на зов.

В кабинете присутствовали те же лица, но сидели молча — стороны договорились.

— Варя, расклад такой — с завтрашнего утра, в лицее, пока идут занятия, будут дежурить Руслан и Лёша. Руслан в вестибюле, а Лёша и на шаг не отойдёт от Александры, с руководством лицея я договорился. Ваня с Шуриком возле дома, кто-то в квартире, кто-то возле подъезда.

— А в квартире зачем, моего Баса охранять?

— Помолчи. Дальше, Влад на всякий случай обоснуется у Степаниды, Егор Константинович поработает твоим личным водителем. В офисе тебя буду охранять я.

— И я! — пискнула Наталья Семёновна.

Все обернулись на голос. В дверях стояла раскрасневшаяся Наталья Семёновна.

— А что? Я кого угодно голыми руками удавлю, не то что какого-то взбесившегося колдуна!

— Наталья Семёновна! Идите работайте! — гаркнул полковник. — Все свободны, завтра утром приступаем.

Я вышла из кабинета и присела возле расстроенной Натальи.

— Не расстраивайтесь. Ещё Пётр Первый в своём указе писал: "Офицерство — отродье хамское, но для государства нужное, посему жалование платить исправно и в кабаках не отказывать"

Утром, когда мы с Сашей и Басом завтракали, на боевой пост заступил Шурик, бодрым шагом направился на кухню.

— Здравствуй, тёзка! Скоро станешь чемпионкой мира по шахматам?

— Шурик, я стараюсь. Юля Дёмина в девять лет выполнила 1-й взрослый разряд, время у меня ещё есть. Хотя до Антуанетты Стефановой мне далеко — ведь она стала кандидатом в мастера по шахматам в 6 лет. И знаешь, Шурик, тренирует её не профессиональный тренер, а отец-художник — Антон Стефанов. А меня — мой папа, он историк.

— Здорово, Санёк, ты молодец. Мы все твои поклонники. Бас, привет, я буду тебя охранять!

Бас презрительно фыркнул — мол, охраняй, только не лезь в мою миску с едой и не сиди в моём кресле.

Позвонил Ваня:

— Выходите.

— Ну всё, Шурик, мы пошли. Еда в холодильнике, кофе в шкафчике на полке.

Мы с Сашенькой быстро оделись, подхватили свои сумки и спустились вниз.

Дверь в подъезд была открыта, возле двери стоял Ваня и, как в плохом боевике, пристально оглядывал окрестности. Возле подъезда стоял огромный бронированный джип. Ваня помог нам забраться в этот танк. Джип рванул с места.

Заславский, непривычно одетый, в джинсах, свитере и лёгкой куртке, слегка повернул голову в нашу сторону:

— Доброе утро, милые леди.

— Доброе, доброе. — ответила я. — А скажите, Егор Константинович, зачем вам-то всё это надо? Чувство благодарности — так вы в чертовщину не верите. Тогда что? В войнушку решили поиграть?

— Не знаю, Варвара Степановна. Просто я чувствую, что должен это делать.

Мы замолчали. Мне стало немного неловко — чего я к нему цепляюсь? Вечно меня заносит, как Остапа.

Возле входа в лицей нас поджидали Руслан и Лёша. Они подхватили мою принцессу и зашли внутрь. В дверях Саня обернулась, весело помахала ручкой и послала воздушный поцелуй.

Вчера вечером я попросила её ничему не удивляться — так нужно мне по работе. А когда это "нужно" закончится, я всё объясню. Она меня выслушала, кивнула и сказала:

— Мама, у тебя точно неприятности, поэтому ты вчера была такая рассеянная, когда забирала меня из лицея.

Заславский повёз меня на работу. Всю дорогу молчали. Да и о чём говорить — мы едва знакомы.

Так прошли три дня. Каждый день всё повторялось по той же схеме.

В четверг мы подъехали к подъезду, но Вани почему-то не было. Заславский насторожился, как-то весь напрягся:

— Посидите пока.

Вышел из машины, огляделся — вроде всё спокойно. Обошёл машину, открыл дверь со стороны подъезда, подал мне левую руку, правая была в кармане куртки. Я вылезла из машины и тут началось...

Грохнул взрыв, Заславский толкнул меня в лужу возле машины, Сашку скинул между сиденьями на пол. Я попыталась подняться, но он крикнул: "Лежи!"

Через пару минут всё закончилось, только ярко пылала моя "девяточка", а в метрах пяти на асфальте лежал человек, в руке он сжимал пистолет.