Опасная игрушка (завершено)

— Что-то ты не торопишься на зов господина, — все тот же холодный голос вогнал меня в дрожь, — я уже заждался.

Обладатель этих пробирающих до костей интонаций сидел, развалившись на стуле. Странно, а обстановка-то спартанская. Или я чего-то не понимаю, или среди аллэрнов в моде аскетизм. Никаких красивых тканей, шикарной мебели и иного роскошного убранства не наблюдалось. Но мои мысли с обстановки, опять перескочили к ожидающей меня участи. Что мебель, своя шкура важнее.

— Итак! Я хотел бы увидеть, чему тебя научила Эллента... Она ведь учила тебя танцевать, — мужчина снизошел до объяснений, когда разглядел на моем лице недоумение, — так станцуй.

— Но как без музыки, — пролепетала я.

— Надо же, я, наконец, услышал твой голос. Будет тебе....

— Третий, — дрожащий мужской голос прервал аллэрна на полуслове. — Третий, я знаю, вы велели не беспокоить, но...

— Надеюсь, причина действительно серьезная, — серые глаза угрожающе сверкнули.

— Там, это... Там, побег.

— Какой побег? — гибкое тело сжалось пружиной, и блондин вскочил на ноги, мигом оказавшись рядом с воином аллэрном.

— Даже не побег, — другой блондин собрался с мыслями, и, наконец, переступил порог, — двое рабов унесли тело наказанного раба.

— Как унесли? Зачем оно им? И как они это сделали? — на лице мужчины появилось нечто похожее на удивление. — Хорошо, оставайся здесь, отвечаешь за девчонку головой.

Хозяин комнаты исчез в портале. Интересно, они говорили о том самом казненном рабе? Действительно, зачем кому-то понадобилось его тело? Чудеса... Стараясь не нервировать лишними движениями своего стража, пристроилась на краешке стула. То, что хозяин раньше или позже вернется и займется мной, это понятно. И ничего хорошего меня не ждет, после новости о побеге он явно будет в плохом настроении. Нужно что-то делать и мое эго подсказывает мне выход. Только, вот в случае моего побега, аллэрна, охраняющего меня, убьют. Но, с другой стороны, какое мне дело до одного из этих жестоких и злобных блондинов? Тем более что времени у меня на задуманное мало. Но полное подчинение.... Но, на кону моя жизнь и смерть, жуткая смерть... И есть знание, что способно спасти. Еще немного поспорив со своей совестью, решилась. Нужно взять себя в руки, унять дрожь и... Итак, наблюдаем краем глаза за охранником, что встал у двери, теперь поза, скопировать, так, а теперь дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох... отключилась от окружающего, и появилось такое ощущение, что даже слышу биение сердца мужчины, что находится со мной в одной комнате. Так, а теперь повести его за собой, небольшой импульс моего личного я и... Получилось! Аллэрн встал, смотря перед собой пустым взглядом. Как там говорила Эллента... Теперь можно приказывать, он мой с потрохами. Только почему чувствую себя так гадко? Поднявшись со стула, осмотрелась в поисках подходящей одежды, не в таком же виде бежать. Одеяние не спорю красивое, но обнаженные ноги, что выглядывают из разрезов, точно не дадут мне возможности уйти без постороннего внимания.

— Скажи, где Эллента? — поинтересовалась у застывшего статуей аллэрна.

— Она отправлена домой.

— Что? Я не ослышалась? Она отправлена домой? Но, почему... Я не понимаю. Ее же обещали наказать. Почему ее отправили домой?

— Не знаю, Третий отправил ее домой.

Интересный поворот, но времени в таком случае на разговоры нет, а значит, нужно спешить. Нырнув в нишу завешенную занавеской, местный аналог шкафа, схватила первый попавшийся под руку плащ, длиной до пола, накинула его на себя и произнесла:

— Выведи меня из этого дома, и всем кто будет спрашивать говори, что Третий приказал меня отвезти в укромное местечко..., — тут запнулась, потому как в голову пришла интересная мысль.

— А ты порталы открывать можешь?

— Да.

— Тогда предыдущая команда отменяется, открой портал куда-нибудь подальше от города.

Молча, мужчина открыл портал, и я шагнула в него, предварительно сказав:

— После того, как уйду, ты закроешь портал, забудешь обо всем, что здесь происходило, и будешь крепко, крепко спать. Через сутки после того, как Третий придет, проснешься.

Выйдя из портала, огляделась. Оказалась где-то в лесу. Что ж, что хотела, то и получила, надо было конкретней формулировать. Но пенять можно только на собственную глупость.

Брела по камням и ямам в рваных туфельках, не предназначенных для таких длительных пеших прогулок, да еще и продираясь сквозь кусты и понимала, что было не лучшей идеей так бездумно просить открыть портал до "не знаю куда, не знаю зачем..." Лучше бы пожелала поближе к какой-нибудь деревне, да денег у стража надо было по карманам поискать. Но что теперь мечтать о прошедшем, думать надо было раньше. Не знаю сколько часов уже блуждаю по этому лесу, остается только ругать себя за несообразительность. Опьяненная тем, что у меня получилось сделать шаг к свободе, забыла об одной элементарной вещи... А именно, о том, что будет дальше с одинокой полураздетой девушкой, после того как она выйдет из портала. Хорошо, хоть о плаще позаботилась. Устало прислонилась спиной к дереву и поняла, выхода из ситуации не найду. Осталась одна перспектива, долгая мучительная смерть, ничем не лучше той, которой угрожал мне аллэрн.

Интересно, а что с тем рабом? Если его тело унесли, то зачем это было делать? Кому нужен мертвец? А если он умер, ведь было ясно сказано — тело, то почему так быстро? Ведь аллэрн говорил, что мучения от укуса этих зверушек длятся несколько дней. Странно все это, но думать нужно не об участи непокорного раба, а о том, что меня тоже ждет незавидная судьба. Сколько-то дней я протяну без еды, воду можно попытаться поискать, но самое ближайшее мое будущее, это стать завтраком какого-нибудь не травоядного животного. В такой глуши, такие точно водятся. Прикрыв глаза, я раздумывала, что лучше, покончить жизнь самоубийством сразу или еще потерпеть. С какой-то стати, притупившееся от усталости смутное чувство тревоги, решило проснуться и дать о себе знать.

С трудом открыв глаза, слушаться меня они совсем не хотели, еле-еле подавила готовый вырваться из горла крик. Вот и то самое не травоядное пожаловало, собственной персоной. Размышления о том умереть самой или ждать когда кто-то поможет, можно было смело оставлять в прошлом. Все решилось само собой. С обреченностью смертника, смотрела на приближающегося прекрасного зверя. Под гладкой блестящей черной шкурой перекатывались мышцы, пока он или она, медленно шло, с любопытством рассматривая меня. Словно прицениваясь, сразу на куски порвать или сначала поиграть с глупой мышкой, что попалась на пути. Чем-то это чудо напоминает помесь собаки и кошки, наверное, это впечатление создают вытянутая морда и черная шкура, сразу напомнившая мне пантеру. Странное, сильное, опасное, но прекрасное нечто, изучив меня черными глазами, обошло по кругу, на секунду собралось..., а потом прыгнуло. Я даже не успела испугаться, когда гибкое тело пролетело рядом с моим лицом и растворилось в воздухе. Кажется от голода у меня начались галлюцинации. Но чувство опасности, все еще тревожно вопило внутри дурным голосом, предлагая убраться отсюда подобру-поздорову, пока чего не случилось. Я, конечно, была бы и рада, но сил идти не было совсем.

— Опять упустили! — злой голос раздался откуда-то справа. — Все из-за тебя, как можно было промахнуться, бросая лертову сеть?

— Не знаю, — ответил не менее сердитый голос, — он точно заколдованный, ты же знаешь, сеть зачарована, и промахнуться просто нельзя.

— Вот и я о чем. Столько трат и все впустую. А сколько зотлов можно будет выручить за его чучело...

— Ты его сначала поймай, а потом думай, сколько за него зотлов дадут. Опять с пустыми руками вернемся. Мне надоело вкладывать в поимку этого зверя средства, так что сегодня последняя ходка.

— Да не боись ты... Мы обязательно все затраты окупим.

— Опа! Ты посмотри, кто здесь. Беру свои слова назад о том, что вернемся с пустыми руками. Тут замечательная беглая рабыня, что окупит все потраченные капиталовложения.

— Где? — на поляну, где Ариадна собиралась найти свое последнее прибежище, вывалилось двое торнов.

— Слепой что ли? Вон у дерева стоит. Мы вернем девочку хозяину, а он нам отвалит за это больше зотлов, чем можно будет себе представить.

— С чего ты решил, что беглая рабыня?

— А ты на обувь посмотри, да на плащ. Дороговата одежка будет для простой торнчанки, не находишь? Значит, сбежала из какого-нибудь гарема, — сообразительный малый, ничего не скажешь.

— Нужно посмотреть на знак, тогда будет сразу ясно, куда ее вести, — быстро сориентировался собеседник сообразительного.

Ко мне осторожно с двух сторон приблизились два сомнительных типа, резким движение бросились на меня и через пару секунд уже крепко держали. Да уж, лучше смерть от зубов и лап прекрасного хищника, чем попасться в руки двуногих негодяев. Но сил не было, а значит, сопротивление бесполезно.

Голова отказывалась соображать, поэтому довольно равнодушно смотрела на двух торнов, что вытащив мою руку из-под плаща, с любопытством ее рассматривали. Что они там хотели увидеть, не знаю, но разочарованно вздохнув, один из них просто оставил ее в крепком захвате и произнес:

— Знака нет. Ее еще не успели отметить, так что вернуть хозяину не получится. Разве что эта цыпочка сама скажет его имя. А если и не скажет, нам даже лучше, переоденем и продадим как свою рабыню.

— Дружочек, ты забываешься, — спокойно ответствовал самый умный из этих типов, — не того мы полета птицы, чтобы иметь в собственности такую роскошную рабыню, да еще и профессиональную танцовщицу.

— А что нам тогда делать? И почему ты решил, что она танцовщица?

— Когда ты научишься смотреть и видеть. Одежду под плащом разглядел? — заметив утвердительный кивок товарища, продолжил. — И после задаешь этот идиотский вопрос? Я знаю хозяина девчонки.

Даже я в своем апатичном состоянии подобралась, пытаясь понять, откуда он может знать от кого убежала. А уж собеседник умника и подавно:

— И кто же он? И откуда ты знаешь?

— Аллэрн, Третий.

— Ты же знаешь, этих Третьих трое на всю страну, так какому же из них возвращать пропажу?

— Третий, Тэйтан. А увидеть и понять все ты мог бы и сам. Достаточно взглянуть на вышивку на подоле плаща, чтобы узнать кому он принадлежит.

Заторможено опустила голову, пытаясь разглядеть предательские знаки, что выдали меня с головой. Вот и убежала, везет же мне.

— Ты знаешь, где его искать?

— Два дня пути, или можно заплатить деньги магу за портал. Там решим. Сейчас надо до Лучек добраться, а после можно будет подумать о способе доставки.

Любовь жестока

Лэлина была очень красивым ребенком. Это стало гордостью и одновременно проклятием для ее родителей. Дитя старались даже не умывать лишний раз, за грязью, размазанной по ребячьей рожице, нельзя было разглядеть черты лица, а значит можно было не опасаться сластолюбивых аллэрнов. Да и жадные до наживы торны, тоже не прошли бы мимо. Когда девочка стала превращаться в девушку, у родителей хлопот только прибавилось. Бесформенные юбки и платья, нечесаная коса, уродливый платок и взгляд, опущенный в землю, спасали ее пока от участи гаремной рабыни. Но долго так продолжаться не могло. Это понимали родители, это понимала сама Лэлина. Но удержаться от того, чтобы изредка в одиночестве полюбоваться на собственное отражение в озерке в лесу не могла. Вот и сейчас, вырвавшись из-под надзора братьев и отца, что не отпускали ее одну никуда, если только не удавалось вот так, тайком убежать, первым делом направилась к озеру, купаться. Скинув очередной бесформенный серый и пропотевший мешок с молодого крепкого тела, расплела косу и с разбегу влетела в воду.

Ледяная жидкость окатила бодрящей волной, вызвав сначала шок от неожиданности, но потом, разогревшись, плывя, девушка перестала ощущать холод. Наплававшись вдосталь, выбралась на берег и, дождавшись, когда вода успокоится, склонилась над зеркальной гладью. На нее из озера смотрела красивая темноволосая и темноглазая девушка. Она была чудо как хороша. Посиневшие губы, отойдя от купания, начали розоветь, впрочем, как и лицо. Длинные ресницы придавали бархатистость взгляду. Черные волосы тяжелой мокрой копной прилипли к спине, обрисовывая ее мягкую линию. Только несколько мелких непослушных прядей подчеркивали овал лица. О да! Девушка была прекрасна. Не прелестна, не просто красива, а именно прекрасна.

— Чудная дева, ты живешь в этом озере? — мягкий мужской голос вызвал дрожь в теле Лэлины, и это была дрожь совсем не от страха.

Способность говорить пропала и девушка не смогла ответить на этот вопрос. Она только молча ждала, ждала, сама не зная чего.

— Ты так прекрасна, что я не смог не заметить тебя, — мужчина говорил, и Лэлина чувствовала как слова, словно живые, касаются влажной кожи, доставляя наслаждение.

Закрыв глаза, покорно позволила мужским рукам сначала невесомо устроиться у себя на плечах, а потом опуститься ниже, к груди.

— Ты прекрасна, — прошептал он на ухо, и девушка согласно склонила голову, готовая на все ради этого волшебного голоса и его обладателя. — Ты можешь посмотреть на меня, я позволяю тебе это.

С трудом повернув голову, замерла в восхищении. На нее смотрел невероятно красивый мужчина. Его синие глаза грели и ласкали взглядом, черные волосы блестели в свете прорывавшегося сквозь деревья солнца. Он был прекрасен, великолепен, любим. Да любим. Теперь она понимала, что никого никогда не смогла бы полюбить, кроме него. Она сидела, нагая, не думая ни о чем, кроме него и его рук и не задавала себе вопросов о странности этой встречи. Она чувствовала только одно: 'Люблю!'. И поэтому совершенно не противилась, когда от девичьей груди мужские руки скользнули ниже, совсем не противилась когда оказалась спиной прижата к земле, совсем не противилась его натиску и той боли, смешанной с наслаждением, что он причинял. Пару часов пролетели как во сне, снова и снова приникал он к нежным губам, наслаждаясь каждым глотком ее любви и Силы, той Силы, что любящая женщина вливала в него. Не задумываясь, Лэлина отдавала себя, даже не понимая, что это может грозить гибелью. Она была счастлива.

Насытившись, во всех смыслах, Зейран поднялся, с сожалением глядя на распластанное прекрасное женское тело. Девушка почти не дышала и была очень бледна. Она заплатила очень высокую цену за свою первую любовь, да еще и любовь к одному из Богов этого мира. В руках красавца юноши, сейчас более чем на восемнадцать лет он не тянул, появился восхитительный красный цветок. Вдев его в черные волосы Лэлины, полюбовался еще немного контрастом черного и красного, а после исчез.

Появившись у знакомой нам уже лестницы Светлого чертога, синеглазый юноша, взлетел по воздушным ступеням. Подошел к одной из колон, прикоснулся к ней и оказался в своей комнате. С отвращением посмотрел на черное ложе, подумал и кровать поменяла цвет на красный. Удовлетворенно вздохнув, плюхнулся на мягкую перину и задумался. Итог сегодняшнего приключения был неутешителен.