Проклятье шаманки. Повесть

помогал Трофимычу с его огородом. Вкалывал с утра до ночи. Ну а как я мог расплатиться с человеком, который спас меня от смерти.

В селе был поселковый магазин, когда я впервые туда пришел за хлебом, то на

меня все смотрели как на инопланетянина. Женщины с сочувствием, а мужики с жалостью, некоторые даже с легкой брезгливостью. Все эти взгляды я чувствовал всем своим спинным мозгом. Откуда у меня появилось это чувство, даже не знаю.

Поэтому недолго думая попросил Трофимыча, есть ли у них местная швея? Он не

спрашивая зачем вечером сходил вместе со мной к ней. Она удивилась, когда я попросил ее сшить для меня кожаную маску, но посмотрев на мое лицо молча сняла мерки и на завтра я уже щеголял в маске, закрывавшей все мое лицо, оставляя открытами только рот и глаза.

Постепенно в поселке привыкли к моей маске и что я постоянно хожу с блокнотом и

карандашом в руке.

Если что-то надо было мне купить, я все писал в блокноте. Женщины у нас очень сердобольные, особенно бабки, но мне не нравилось их сочувствие, какое-то оно

было фальшивое и я как мог избегал слишком людных улиц.

К началу лета, я уже чувствовал, пора мне собираться в город. И как-то улучив

момент, написал Трофимычу в блокнот. Тот надев очки, долго читал мои каракули,

а потом вздохнув сказал

— Конечно денег от меня ты не возьмешь? — сказал он полуутвердительно, полувопросительно — и у меня не останешься?

Я взял блокнот и стал быстро, быстро писать. В нем я написал, что летом поработаю в городе, а осенью приеду в поселок и мы вместе поедем на зимовку в

тайгу. И так честно и жалостливо на него посмотрел, что он засмеялся.

— Ладно так и быть — проворчал он и ушел в другую комнату. Потом вернулся

обратно и принес с собой какой-то документ и протянул его мне.

— Это паспорт моей внучки — вздохнув сказал тот — как-то не удосужился сдать

его в полицию, теперь вот тебе пригодиться. А ежели кто будет спрашивать,

кивай на меня и пусть звонют сюды, я подтвержу, что ты моя внучка. А что не

похожа на себя на фото, скажешь в тайге рысь напала и лицо все расцарапала,

поняла?

Я прижал паспорт к себе и что-то у меня в груди сильно защемило и невольно

полились слезы. Совершенно чужой человек спасает меня от смерти и отдает просто так паспорт своей погибшей внучки. Я взял листок и написал большими буквами *Спасибо деда*. Тот смущенно кашлянув, протягивает мне деньги.

— Тут немного и на первое время хватит — и отмахиваясь, и ничего не слушая

больше, сует мне в руки рубли — там от внучки осталась кое-какая одежа, ты уж

не обижай старика подбери себе что-нибудь.

Разве можно отказать человеку, если все он делает, от всей души. Подобрал конечно

одежду и пришлось обращаться к местной швее, чтобы немного ушила. Теперь придется

учиться носить платья и юбки.

Ерофей Трофимыч, довез меня почти до самого города. Я попрощался с ним и написал, что осенью обязательно буду. Сел на местный рейсовый автобус и приехал в

Красноярск. А, что город большой и оживленный. Вот здесь я и встретился с нашей

действительностью. Да и кто в здравом уме и свежей памяти возьмет меня на работу?

По паспорту мне только, только исполнилось восемнадцать лет. Нет никакого документа об образовании, правда дед Ерофей отдал мне Женин аттестат. Да Трофимыча внучку как и меня звали Женей, т.е. ее полное имя было Богатырева

Евгения Владимировна.

Никуда на работу устроиться не мог, даже официанткой и посудомойкой. Работотадель, по телефону, услышав голос хозяйки у которой я снимал угол и по моей просьбе звонившей по объявлению о приеме, соглашались взять меня на работу, но

увидев меня воочию с легкой брезгливостью отказывали. Как говориться не проходил

фейс-контроль. И до того ж было обидно. Шаманка свое дело знала туго.

С такой рожей меня даже не то, что не брали на работу, а близко на порог не

подпускали. Ну и что, что я знаю пять языков и у меня оксфордский акцент,был, да и

знания по экономике никуда не делись, только никому я с таким лицом не подходил.

Деньги за снятую квартиру заканчивались и пришлось уходить жить в подвалы, благо

на улице было уже тепло.

Оказывается и за подвалы тут была борьба не на жизнь, а на смерть. Хорошо в тайге у Трофимыча поднатаскался и отвоевал себе место в сухом подвале.

Когда уж совсем стало отчаянное положение и я стал заглядываться на мусорные баки, на предмет разжиться едой, голод то не тетка, мне подвернулась работа с углом. В местном Жеке, где я в подвале квартировал, освободилось вакантное место

дворника.

Как-то вечером идя с магазина, я столкнулся с местной компанией бомжей, у меня с ними была целая битва за подвал. Они остановили местную девушку и издевались над

ней, отобрав сумку. Самый старший из них спокойно шарился в сумке, выуживая из

нее кошелек, вот в это время я и налетел на них с тумаками.

Когда они меня узнали, то все дружненько рванули, оставив на поле битвы и сумку и кошелек девушки. Пока провожал ее до дома, она все время благодарила, а когда

узнала, что я девушка, то была просто в шоке. Так и познакомились. Звали ее

Валентина Кошелева и работала она бухгалтером в местном Жеке и заодно училась

на вечернем в экономическом. Вот после занятий ее и встретили бомжары, надеясь поживиться чем-либо.

Она меня и устроила дворником со служебной квартирой. Даже одолжила мне немного

денег до получки. Впервые за месяц я принял горячую ванну, а то весь провонялся

подвалом, хотя у меня и не было шампуня, я прекрасно помылся одним мылом.

А про себя подумал, вот и стал ты Женя, очень непритязательным и научился обходиться малым. А какие раньше у тебя были апломб и амбиции? На дранной козе не

подъедешь, а сейчас и сам недалеко ушел от бомжей.

Неожиданно для себя, мы подружились с Валентиной и я стал частым гостем у нее.

Она тоже жила в служебной квартире и была родом из сельской местности.

Сюда ее устроила тетка, работающая в муниципалитете города и служебную квартиру ей она же выбила. Сама поступила в экономический институт на вечернее отделение

и сейчас учиться уже на третьем курсе. Сейчас как раз у нее намечается летняя

сессия, жаркая студенческая пора.

Неожиданно я предложил ей помочь с курсовыми. Она изумилась, но не стала возражать. А для меня, окончившего Оксфорд, хоть и не с отличием, но довольно умеренно курсовые Валентины, оказались как для первоклашки.

Каково же ее было изумление, когда она за него получила отлично. Я не стал ничего объяснять, а просто сказал, вернее написал в блокноте, что у меня просто память хорошая, а моя родная тетка преподавала экономику и я все запомнил. Объяснение конечно детское, ни в

какие ворота, но что есть, то есть.

Теперь все ее курсовые делал я, а она только все своей рукой подправляла. Совала

мне деньги, но я категорически отказался и написал, что брать деньги у подруги это

последнее дело. Зато она меня обкормила своими домашними вкусняшками.

Ее сокурсники удивлялись, вдруг прорезавшемуся таланту Валентины и все спрашивали, где она нашла такого хорошего консультанта. И как-то предложила мне

за деньги сделать одногрупнику курсовой по экономике. А мне что, деньги не лишние. И понеслась. Сначала одному, затем другому, потом третьему и пошло, и поехало.

Сначала с раннего утра выходил убирать двор, потом приходил к Валентине и целый

день писал курсовые, работал и ночью. Потом просто не стало хватать времени, нанимал бомжей и контролировал их работу,чтобы чисто убирали, а сам корпел и зарабатывал на студентах. За время сессии скопил довольно таки приличную сумму.

И уже ближе к осени,стал собираться в тайгу к деду Ерофею. Валентина очень

огорчилась, узнав куда я ухожу и сказала, чтобы на следующий летний сезон приезжала работать сюда. Сказала, она здесь не последний человек и для меня место

всегда найдет. Сердечно поблагодарив ее, я отправился к деду в село Вольное.

Добрался благополучно и мы уже вместе с дедом Ерофеем собирали урожай с огорода и

готовились к зимнему промыслу.

Дед Ерофей, был несказанно рад, что я вернулся обратно и зимнюю охоту мы проведем вместе.

В поселке уже не шарахались от меня и моей маски. Почти стал для всех своим, все

знали, что я внучка Богатырева Ерофея Трофимовича.

* ______________________________________________________________________________________________________

Глава 7 Тундра.

Все— таки хорошо в Вольном, чем в душном городе. Кислорода больше или простора,

не знаю, но во всяком случае дышится легче, всей грудью. Я прибыл к Трофимычу,

нагруженный как ишак, все свои заработанные деньги в городе потратил.

Ерофею Трофимовичу, даже подарок привез, золингеновский охотничий нож, дорогой

зараза. Егерь аж прослезился, вечно ворчал, что не делают нынче хороших ножей.

Этим подарком ему угодил, самому было приятно.

Перед тем, как приехать к деду в Вольное, вот уже и про себя называю Трофимыча

своим дедом, мы с Валентиной совершили шоп-тур по магазинам, в основном в

рыболовно-охотничий.

Валентина в мой последний день в городе, пришла с института вся заполошенная, я

частенько в последнее время ночую у своей подруги, своя служебная какая-то холодная и неприветливая. Так вот, Валя прискакала с занятий и давай протягивать мне деньги.

Я на нее посмотрел, удивленно подняв брови и отрицательно покачал головой.

Она, что не помнит нашего разговора, мне не нужны ее деньги, говорил весь мой вид. Валентина, наконец поняв меня правильно, сказала

— Женя! Ты не поняла! — захлебываясь, скороговоркой выпалила она — это не

мои деньги, ребята, которым ты помогала делать курсовые работы, узнали что ты

уезжаешь обратно к своему деду и в благодарность все скинулись и собрали тебе

эти деньги, а подарок мы с тобой завтра сходим в гипермаркет и тебе купим.

Я там тебе такие сапожки присмотрела и на туфли хватит!

Я на нее посмотрел, какие сапожки в тайге? И куда я их там одену?

Ну раз такое дело, если это от души подарено, почему бы и не взять!

И я потащил Валентину в спортивный магазин. Там за эти деньги и купили деду

немецкий золинген, как раз хватило. В блокноте написал *Подарок деду* и показал

Валюхе. Она только головой покачала, всем своим видом выражая *хозяин-барин*.

Там же присмотрел себе крепкий рюкзачок, не тот ярко-раскрашенный туристический

китайский ширпотреб,который после первого же похода можно выкидывать а действительно наш российский, скорее всего пошитый на зоне, крепкий баул, не

боящийся ни тайги, ни буреломов. Камуфляж себе приличный взял по размеру, и летний, и зимний. Взял все рыболовно-туристические принадлежности газовую плитку,

газовые баллончики и одноразовую посуду. Удочку, леску, крючки и катушку это в

обязательном порядке. А вот, где продавали метательные ножи я буквально завис.

На меня еще продавец, молодой парень, удивленно косился. Редко,на его практике, девушки зависали в отделе холодного оружия. А я просил его показать то

один нож, то другой, тщательно, как учил меня Трофимыч,изучал балансировку ножей.

— К подбору своего оружия, особенно холодного — поучал леший — всегда надо

подходить максимально серьезно и очень тщательно. Иногда от правильного выбора оружия зависит во многом твоя жизнь. Война ошибок не прощает — и он

прищурившись внимательно на меня посмотрел, как из снайперки выстрелил — а ты

вещает мне моя чуйка, собралась немного повоевать. И запомни, девочка, война

это всегда предательство, кровь и грязь. Всегда полагайся только на себя.

Вот и стою сейчас в спортивном магазине, а в ушах слышу слова моего наставника

и очень скурпулезно выбираю себе метательные снаряды. Продавец видно уже устал

от меня, но никак не проявлял недовольство. Клиент всегда прав, было написано у

меня на лице и когда я наконец отложил себе пять метательных ножей, тот с

облегчением вздохнул. А я спросил у него, написав на блокноте, есть ли у него

какая-либо мишень, чтобы проверить покупку.

Тот вытаращив глаза, прочитал написанное и со злорадством в голосе показал на

деревянную колоду, стоящую в углу магазина, для рубки непонятно чего.

Расстояние было приличное, никак не меньше двадцати метров. Ну, была ни была,

в конце концов в тайге кидал и на большее расстояние, и попадал в дерево.

Приятно было смотреть на продавца с отвисшей челюстью и округлившиеся глазки

моей подруги, когда все пять ножей воткнулись в деревянную колоду. А у меня

наступило удовлетворение, что уроки лешего не пропали зря. Если бы меня сейчас

видел дед Ерофей, то он был бы очень доволен. А самым главным аншлагом в этом походе, была моя покупка разборного спортивного лука с карбоновыми стрелами.

Денег не хватало, пришлось занять у Валентины. Сказал приеду с тайги, все отдам.

До этого Валентина все пытала меня насчет моей прошлой жизни. И такая горечь у меня поднялась из глубины души! Иэх, если бы она знала меня прежнего, то мне было

самому стыдно как я жил, как последний скот и потребитель. Вот такой я самобичиватель. Когда на твою бедную голову непрерывно сыпятся горе и испытания,

то это как сродни холодному душу, вымывающей из твоей души грязь и лишнюю шелуху. Ну что я мог написать Валентине о моей жизни, пришлось изрядно пропотеть

и написать с три короба, вот в такие моменты я *благодарен* шаманке, что я немой

или немая?

Единственное только написал, что я была в экспедиции и нарвалась на шаманку,

там ее обругала последними словами и за это она меня превратила в страшилу,

теперь вот поеду в тундру искать эту сумасшедшую старуху и просить, чтобы все

вернула обратно.

Я по недоверчивому лицу подруги видел, не поверила ни единому моему слову. А вы

бы поверили? Хорошо еще не написал, что я парень, точно подумала бы, по мне

психушка давно плачет!

Очнувшись от воспоминаний я побежал на голос деда Ерофея, тот просил помочь с погрузкой. В тайгу мы собирались на всю зиму и запасов с собой Трофимыч брал уже

с расчетом на двоих. Поэтому и грузились под завязку на две лодки.

Хорошо у Трофимыча все свое в основном с огорода, картошка , капуста, лук, морковь и чеснок. Только в местном магазине затаривались крупами, солью и сахаром, мукой. В леспромхозе, эта местная артель охотников-заготовителей теперь так именовалась, все

по старинке звали, так привычней, выдали в счет будущей пушнины капканов и разных

консервов, тушенки, сгущенки и разных рыбных консервов и каш. По дешевке у военных скупали.

Трофимыч набрал на двоих, а что я теперь числюсь в артели охотником-промысловиком и на мою долю дед берет, что положено, все равно взносы по осени вносил за двоих. Все знают, я его внучка.

До зимовки допилили только за двое суток, лодки были слишком перегружены.