— Отличий немного, а сразу видно, что идёт десятник, — заметил Вельд.
— Бумаги подпиши, — сказал мне Олаф.
Когда я расписался в расходной книге, он отправился к стоящему в углу массивному сейфу и, открыв его фигурным ключом, вытащил из него жестяную коробку. Достал оттуда новенький жетон стражника и подал мне.
— Двадцать семь? — заглянул мне через плечо Вельд. — Хороший номер. Лучше чем семьсот сорок два.
— Двухзначные номера они всегда лучше трёхзначных, — поддел его усмехнувшийся Олаф, запирая сейф.
Я тоже усмехнулся. Олаф верно подметил — ведь разница в порядке цифр означает различие в статусе владельцев жетонов. Трёхзначные номера в Кельме только для простых стражников. Те же служащие управы Дознания все с двузначными щеголяют. Правда у них и сам жетон не такой. У нас на стальной пластинке выгравирован щит со скрещёнными мечами, короной сверху и номером снизу, а у них по центру идущий по следу волкодав красуется. Ну и главная разница в том, что значок десятника с серебрением, а потому выделяется на фоне жетонов стражников. Это как иногда мрачно шутит Роальд для того, чтоб добропорядочные граждане сразу заметили старшего и знали на кого жаловаться в магистрат. Тем более что две цифры и запомнить легче. Хотя всё это теперь ерунда...
— Кэр, ты чего, уснул что ли, — легонько толкнул меня Вельд.
— Да нет, задумался просто, — ответил я и повесил цепочку с жетоном на шею. А на голову нахлобучил фуражку-кругляшку, прозванную так за её форму.
— И оружие, — вывалил на стол последние предметы моего нового снаряжения Олаф.
Мне только и оставалось, что нацепить на пояс новенький кожаный ремень с прямоугольной серебрёной пряжкой, да закрепить на нём железо вострое. Слева фальшион, справа узкий кинжал. И всё. Всего чуть больше трёх фунтов снаряжения против обычных тридцати, когда приходится таскаться в кольчужной броне, да со стреломётом на плече.
— Теперь к казначею потопали, — сказал Роальд. — За денежкой...
— А нам там случаем ничего не перепадёт? — немедля поинтересовался Вельд.
— Успеешь ещё своё получить, — отмахнулся от него десятник.
— Оценят контрабанду, тогда и выпишут премию, — сказал я разочарованно вздохнувшему приятелю. — Золотых так в пять...
— Да ну, — не поверил мне Вельд.
— А может даже ещё больше, — максимально убедительно сказал я. — Тьер Ольм говорит, что перехваченный нами груз на тысячу с лишним золотых ролдо потянет.
— Вот это дело! — несказанно обрадовался Вельд. — Ох и заживём мы теперь! — И вознамерился было с силой хлопнуть меня по спине, чтоб выразить свой восторг, но вовремя опомнился, когда я сунул ему кулак под нос.
— Вельд, ты давай отправляйся пока переодеваться, — остановившись, велел ему Роальд. — Доспехи нам сегодня не понадобятся. — И поторопил задумавшегося Вельда. — Бегом давай. Мне тоже нужно будет бронь скинуть, а Кэра одного оставлять нельзя.
— Почему нельзя? — спросил бросивший на меня недоумённый взгляд Вельд. — Что с ним станется-то?
— Приложило его сильно, — пояснил Роальд. — Потому целитель велел присматривать, а то мало ли вдруг худо станет.
— Понял, — кивнул Вельд и помчался в принадлежавшую нашему десятку комнатушку — переодеваться. Да быстро так поскакал — явно собрался с остальными поделиться известиями о денежной награде и намечающейся пьянке.
А мы тем временем дошли до кабинета казначея и ввалились к нему. С удивлением глядя на меня, тьер Лоран не сразу заметил подаваемые ему Роальдом бумаги. Сильно похоже на него подействовал мой прыжок по должностной лестнице. Все назначения на пару лет вперёд расписаны, а тут такое диво дивное — не отслуживший и трёх лет стражник становится десятником. И ладно бы имел высокопоставленных покровителей или бездонную кубышку, а то ведь всем известно, что с деньгами у меня туго, а родственников и вовсе нет.
Однако удивление не позволило казначею окончательно забыться и, ознакомившись с бумагами, он вновь вернулся к своему привычному облику. Нахмурился, сжал губы и, потирая подбородок левой рукой, на мизинце которой красовался золотой перстень с рубином размером с лесной орех, исподлобья зыркнул на меня. Оглядел нас с нескрываемым подозрением, словно мы разбойники ряженые, решившие обманом его деньгами завладеть, а затем буркнул: — Денег нет. Перерасход казны у нас. — И отодвинул от себя поручение на выдачу мне денежного поощрения.
— Лоран, ну его на блин твои штучки-дрючки, — раздражённо сказал Роальд. — Давай гони монеты и нечего пудрить нам мозги. Перерасход у него... Тебе поручение дано — так выполняй.
— Ничего не знаю, — пошёл в отказ казначей. — Может это Тимир ошибся и неправильную сумму проставил. Или запамятовал он просто о том, как у нас обстоят дела с денежным довольствием.
— Ну и жук ты, Лоран, — с осуждением покачал головой Роальд и предложил: — Сходи сам до сотника и убедись, что никакой ошибки нет.
— Хорошо я так и сделаю, — кивнул Лоран, видя, что уходить ни с чем мы не собираемся.
Выдворив нас из кабинета, казначей отправился к сотнику, а мы остались подпирать стены у дверей.
— Вот же скряга ещё! — в сердцах высказался Роальд. — За медяшку удушится. Будто он из своего кошеля деньги выкладывает.
Я промолчал. Какое-то безразличие накатило... Зачем мне собственно эти деньги? Разве что упиться до смерти. С собой в могилу их не заберёшь...
Вельд притопал, а Роальд отправился снимать бронь. Казначей же, как сгинул. А мгновения отпущенного мне краткого срока утекали как вода...
— Слушай Вельд, а что бы ты сделал, если бы узнал что жить тебе, скажем, осталось всего ничего? — спросил я интереса ради у приятеля, продолжая думать о своём — о насущном.
— Как это всего ничего? — недоумённо похлопал глазами Вельд. — Ты это вообще к чему?
— Да так просто мысля в голову пришла, — ответил я и чтоб не дать ему ничего заподозрить, добавил. — Вот, к примеру, поставил бы ты сегодня не один золотой, а десяток. И проиграл бы. Что бы делал, дожидаясь того близкого дня, когда люди ростовщиков займутся твоей отправкой на погост?
— Да ну тебя! — отмахнулся от меня раздосадованный Вельд, видимо сочтя мои слова подколкой по поводу его несостоявшейся ставки.
Вот же жмотина. Ещё и дуется на меня. И ведь не потерял ничего — всё вернут ему букмекеры, а всё одно глядит как на лютого врага лишившего его последней надежды на счастье. А о том, что по моей милости его ждёт солидная награда словно позабыл.
— Не позову я тебя, пожалуй, сегодня в "Селёдку" моё повышение обмывать, — негромко сказал я отворачиваясь.
— Да ладно тебе, Кер, ты чё? — тут же забыл обо всех своих обидах Вельд и с сожалением вздохнул: — Обидно просто, что не удастся теперь с Эльмирой вечерок скоротать. — И помолчав, сказал: — А если бы знал что помру, скажем, к завтрашнему утру, так поступил бы просто. Загулял бы так чтоб потом в ином мире было что вспомнить... Шляпу бы с диковинным пером сразу же купил... Одёжку новую... И в кабак... Гулять... И окромя лучшего вина ничего бы не пил... А потом бы снял пару или даже тройку девиц из гулящих... — Размечтавшись, Вельд аж языком зацокал так ему понравилась нарисованная его воображением картина.
— А денег бы где взял? — усмехнулся я, возвращая его с небес на землю.
— Да занял бы, — заухмылялся он. — Всё равно не отдавать.
— Тогда если вздумаешь помирать, так и знай — денег я тебе взаймы не дам, — рассмеявшись предупредил я, обратив таким образом всё в шутку. Хотя какой тут смех, когда на самом деле скоро быть мне упокоенным на погосте.
Вернувшийся от сотника казначей, не сказав нам ни слова, отпер дверь и, мотнув головой, пригласил меня в кабинет. Быстро сыскал причитающиеся мне денежки и молча отсчитал четверть сотни полновесных серебряных ролдо и пару серебрушек сверху. А рожу такую смурную скорчил, будто родных детей в приют отдаёт.
Выйдя от казначея, я подкинул ставший довольно увесистым кошель и призадумался. Если добавить к этому пять серебряных ролдо из заначки оставленной на чёрные времена, то выйдет неплохая сумма. Аж три золотых... Более чем достаточно для того чтоб кутнуть от души с друзьями-приятелями. И как-то маловато для загула по поводу скорого ухода из жизни...
— Ты чего Кэр, ошалел на радостях? — прервал мои раздумья отлипший от стены Вельд.
— Ага, — криво усмехнулся я и предложил:— Пошли по стаканчику опрокинем, чтоб прийти в себя.
— Сдурел?! — разинул рот Вельд. — Ты хоть представляешь, что с нами комендант сделает, если не дай Создатель увидит, что мы выпивши на службе? Декадой ареста не отделаемся... Можем и кнута схлопотать...
— Да идут они во Тьму со своими наказаниями, — беспечно отмахнулся я от предостережений приятеля. Похоже, лекарство тьера Эльдара подействовало, наконец. Такая бесшабашность накатила...
— Деньги получил? — спросил подошедший Роальд, и уставился на хватающего ртом Вельда, которого донельзя удивили мои слова. Обычно ведь я его отговариваю от всевозможных глупостей. Поглядел-поглядел десятник на Вельда и поинтересовался: — А с тобой что такое?
— Так Кэр вон предлагает пойти выпить! — с возмущением выпалил Вельд. — Издевается гад!
Взглянув на меня, Роальд пожал плечами и сказал: — А почему бы и нет?
— Но... — едва не брякнулся в обморок Вельд, и что-то сообразив облегчённо рассмеялся: — Прикалываетесь, да?
— Ты что забыл, что тебе Тимир сказал? — спросил у него Роальд. — Какие проблемы с выпивкой, когда мы на три дня освобождены от службы?
— А, точно, — просветлел ликом Вельд и тут же спросил у меня: — В "Селёдку" завалимся?
— Да без разницы, — ответил я. — Мы ж не напиваться. Так, для души принять.
Мы вышли из управы и едва ли не хором протянули: — Уф-ф...
Жарища несусветная. Как ещё камни не плавятся — непонятно. Впрочем "Селёдка" недалеко. Должны добраться живыми...
— Ходу парни, — скомандовал Роальд и мы торопливо зашагали за ним.
Часы на башне звонко пробили полдень, когда вывеска с красующейся в меховой шубе селёдкой стала чётко различима через зыбкое марево колышущееся над мостовой. Осталось мне два дня и двадцать часов... Или совсем немногим больше... Или меньше...
Завалившись в кабак следом за Роальдом, я перевёл дух. Прохладно у Гарта...
— О, стража! — поприветствовал нас вскинувший широкую как у медведя лапу хозяин "Селёдки" и, ухмыляясь, подначил: — Как на счёт по кружечке холодненького пивка? Сейчас оно ох как хорошо пойдёт... — И восторженно закатив глаза, зачмокал губами.
Вельд непроизвольно сглотнул и покосился на меня. Злыдень тот ещё этот Гарт — сам в страже не одну пару сапог на мощёных улочках Кельма стоптал, а так над людьми издевается... Специально ведь дразнит, видя наши бляхи и думая, что мы на смене.
— Думай сам, — пожав плечами, сказал я Вельду. — Я всё же вина закажу.
Роальд с Вельдом, соблазнившись холодным напитком, заказали себе пару пива, немедля налитого им удивлённо почёсывающим затылок Гартом. Вино прибыло чуть позже — когда Лайма, то ли двоюродная сестра, то ли племянница владельца кабака, набрала в кладовой кувшинчик "Тёмной лозы".
Глотнув винца, я прислушался к разговору своих спутников. Вельд привязался к Роальду с требованием подтвердить мои слова о ждущей наш десяток огромной премии. Недоверчивый какой. Будут ему денежки. А мне их к сожалению не видать...
Что и говорить обидно, что не удастся их прогулять за оставшийся мне срок. Надо как-то иначе выкручиваться... На пару золотых не разгуляешься... Но если воспользоваться идейкой Вельда, то можно и поправить это дело. Есть ведь к кому подкатиться с этим.
— Ну что вы допили? — поинтересовался я.
— Да почти, — ответил Роальд. — А что, не хочешь сидеть на одном месте дожидаясь вечера?
— Хочу к одному старому знакомцу заскочить, — криво усмехнувшись, сказал я. — Вы со мной?
— Да куда ж мы от тебя денемся? — удивился Роальд и за ворот поднял со стула Вельда, разнывшегося по поводу необходимости переться куда-то по такой жарище, когда здесь так прохладно и хорошо. И пиво тут замечательное, а в другом месте может статься окажется хуже.
— Погодите, самое главное-то не сделали, — развернулся я от самых дверей к скучающему у стойки Гарту.
Поторговавшись немного, я приобрёл выпивку для грядущего угощения сослуживцев. Несколько средних бочонков. Двадцативедерных. Пару светлого кельмского пива и один крепкого красного вина. По идее должно хватить...
Наказав Гарту угощать всех стражников, кто только не заглянет, я вышел из таверны. Вельд жмурился, глядя на солнце, и пытался подсчитать за какое время можно поджарить рыбину, бросив её на мостовую. Утешив его тем, что мы не рыбы, я сошёл с крыльца.
Не очень приятно, конечно, шататься по Кельму по самой жаре, когда все горожане прячутся в тени, а оттого улицы практически безлюдны. Ну да ничего, будет что вспомнить в ином мире. Какими бывают обычные летние дни...
Но через три квартала жара перестала казаться такой уж изнуряющей. Притерпелся, наверное. Да и мундир это не раскалённый солнечными лучами доспех, жить можно.
— Подождите меня здесь, — бросил я своим спутникам в нескольких сотнях ярдов от цели и дальше отправился один.
Низенький домик Трима-крысы, ютящийся меж своих высоченных собратьев в Сальном тупичке, всё так же поражал своим убогим видом. Не знавший ремонта фасад, обветшалая крыша, растрескавшаяся грязно-серая парадная дверь — на первый взгляд притон какой-то, а не жилище состоятельного человека. И внутри всё убого и уныло. Облупившийся лак на мебели, грязные истёртые до дыр ковры. И старьёвщик побрезгует эдакой рухлядью.
— Кэрридан Стайни, — с оттенком удовлетворения проговорил мелком глянувший на меня Трим и продолжил свои безуспешные попытки стереть большим пальцем рыжее пятно в уголке какого-то железного то ли подноса, то ли зеркала. — Что привело тебя в мою забытую Создателем нору?
— Да так, небольшое денежное дело, — ответил я, разглядывая заметно поправившегося с момента нашей последней встречи ростовщика.
— А что разве магистрат плохо платит десятникам? — заставил он меня удивиться своей невероятной наблюдательности. Всё что нужно за краткий миг рассмотрел.
— Да нет, неплохо. Только когда оно ещё будет это жалованье.
— И что ты хочешь от меня? — сварливо пробурчал ростовщик. — Чтоб я выдавал тебе денежное довольствие?
— Нет, — усмехнулся я, — мне срочно надо десяток золотых.
— А с дочерью Императора тебя свести не надо? — на полном серьёзе осведомился Трим, отложив в сторону свою железяку.
— Не отказался бы от такого варианта, — признался я. — Но сойдут и просто деньги.
— Зачем тебе столько? — спросил сложивший ладони вместе и постукивающий пальцами Трим.
— Случай вот удачный подвернулся, — потерев новенькую бляху обшлагом рукава пояснил я. — Получил временное назначение и рассчитываю превратить его в постоянное. Только надо на лапу кое-кому в магистрате дать.
— Разумно... — одобрительно отозвался о моей задумке Трим и спросил: — А если сорвётся что-нибудь, как долг отдавать будешь? Такую сумму тебе придётся копить очень долго...
